В начале моря

(Мариуполь, октябрь 1995г)

Море было грязно-серым. Волны с грохотом накатывались на пляж, выбрасывая на берег клочья пены. Неяркое осеннее солнце то появлялось из-за облаков, то снова пряталось в низком небе. Ира сидела на занесённой песком почти по самый верх скамейке, вытянув ноги, и смотрела в морскую даль, словно пытаясь заглянуть за горизонт.

- Я всё хочу представить, что там – с той стороны моря? - сказала она стоящей рядом Ангеле.

- Краснодарский край, наверное, - ответила Ангеля.

- Не на том берегу, а с той стороны.

- Какая разница?

- Ну, как тебе объяснить? Помнишь, Чингисхан завещал своим воинам идти до последнего моря? Это он имел в виду наше море. Если плыть из Атлантики, то первым морем будет Средиземное, потом Эгейское, Мраморное, Чёрное и, наконец – Азовское – последнее.

- Чингисхан плыл из Атлантики?

- Нет, конечно, но считать надо именно так.

Похоже, что Ангеля не поняла. Да и не возможно это понять умом, тут просто чувствовать надо.

- Ты просто всё забыла, - сказала она Ангеле, - всё, что было с той стороны моря. Но мы были там.

- Где это там?

- В Атлантиде.

- Зачем нам Атлантида? – спросила Ангеля.

- Там – родина.

Ангеля ничего не ответила, и только посмотрела в морскую даль пустыми глазами, большими голубыми глазами. Ира подумала о том, что у Ангели глаза обычно такие пустые, как сейчас, но иногда бывают и не по возрасту мудрыми, и, тогда, она, наверное, всё вспоминает, но именно в такие минуты с ней очень тяжело говорить на эту тему. В такие минуты они, как правило, говорят совсем о другом.

- Звонил директор «Азовстали», - сообщила Ангеля.

Ира внимательно на неё посмотрела – пустоты в Ангеленых глазах, как не бывало, снова эта неестественная, даже пугающая мудрость.

- К нему приезжали люди от Алика.

Ира вздрогнула, вернее ей показалось, что она вздрогнула.

- Рано или поздно это должно было произойти, - ответила она.

Ира резко поднялась со скамейки. Новость привела весь организм в возбуждение, возникла острая потребность действовать, принимать меры, остановить, не допустить. Но Ангеля пронзила её мудрым взглядом, и Ира успокоилась. Пульс пришёл в норму, мысли в ясность. А Ангеля уже снова смотрела на неё привычными пустыми глазами. Перед Ирой снова стояла накрашенная кукла в короткой юбке, в сапогах до колен, с выкрашенными в яркий светлый цвет волосами, губы напомажены так, что на перекрёстках машины останавливаются, ярко-синие ресницы с блёстками и огромные пустые голубые глаза, самые большие и пустые глаза на всём побережье. Ира подумала о том, что её подруга просто спит, не сейчас, в данный момент, а вообще по жизни. Видимо в прошлой жизни Ангеля очень много и упорно работала, а в этой заслуженно отдыхает, лишь в критические минуты вспоминая о духовных и интеллектуальных сокровищах, добытых в долгих скитаниях по колесу сансары.

Ровный шум моря и ветра нарушил резкий сигнал автомобиля – сигналила Карина. Ира и Ангеля посмотрели наверх, где на площадке стояла их «Паджера». Рядом с ней появился чёрный «Ауди» - похоже, это был Лёха Бегемот. Девушки поднялись на площадку. Это действительно был Бегемот. Ира с некоторым раздражением заметила, как его взгляд прилип к Ангеленым ногам. А ведь в этом её вызывающем прикиде есть прагматичный и даже фатальный смысл. Особенно хорошо это действует во время разборок, когда бандиты пялятся на её ноги, вместо того, чтобы следить за движением её руки с маленьким дамским пистолетом.

Лёха оторвал взгляд от Ангеленых ног и обратился к Ире:

- Гимназистка, у нас проблемы.

- Говори.

- Ну, это, короче в Мелекино налетели какие-то быки толи из Донецка, толи из области. Сказали нашим мелекинским пацанам, что те будут теперь, или им башлять, или… короче по беспределу наехали.

- А мелекинские что?

- Что? Сказали, что так мол и так, ошиблись вы, ребятки, мы тут не какие-нибудь левые Васьки, мы с Гимназисткой работаем, так что вам тут ловить нечего. А те беспредельщики, ты прикинь, говорят, что е… ну, то есть имели в виду мы вашу Гимназистку. Ты представляешь, а?

- Ну, а дальше-то что?

- Что дальше? Слово за слово, сначала так, помяли друг друга, потом до стрельбы дошло. Ну, кто первым стрелять начал тут не понятно, я думаю, что наши, но не в этом дело. Наши правы были на все сто.

- Ясно. Ты сам-то, что не смог разобраться?

- Так я типа разобрался, частично. В общем, это ребята с Угледара, главный у них какой-то Сельдь, он сам из Донецка. Знаешь такого?

- Слышала.

- Короче у меня с этим Сельдём стрелка сегодня на пять в Мелекино на базаре.
Ира посмотрела на часы: начало третьего.

- Ладно, Лёша, спасибо, что сообщил. Я, может быть, сама к вам подтянусь.
Лёха настороженно посмотрел на Иру.

- Это что, серьёзный какой-то что ли?

- Кто Сельдь? Да нет. Ни какой он не главный. В общем, не бери в голову, это меня будет волновать, а ты делай своё дело. Но запомни, Мелекино мы не должны отдавать ни под каким соусом.

- Это ты мне говоришь?

Лёха усмехнулся.

- Ладно, пока Бегемот. Может, ещё увидимся.

- Пока, Гимназистка.

Лёха сел в «Ауди» и уехал.

Нужно было быть полной дурой, чтобы не сложить два и два. Ира моментально сообразила, что визит людей Алика на «Азовсталь» и наезд Сельдя на мелекинских – факты взаимосвязанные.
Она набрала на мобильном нужный ей номер.

- Алик, это Гимназистка. Встретиться надо.

- Я сегодня вечером буду у вас, - отозвался спокойный ровный мужской голос, - в «Бомбее» около девяти.

- Хорошо. До встречи.

Алик ещё что-то пытался сказать, наверное, прощался, но Ира прервала связь. Она посмотрела на своих подруг. Ангеля и Наташа стояли рядом с «Паджерой», и ждали пояснений. Наташа выглядела полной противоположностью Ангели. Изящная брюнетка с печально задумчивыми чёрными глазами, она вся была воплощением утончённости. Вот и сейчас в белом плаще, в туфлях на шпильке с извечным лёгким ароматом «Шанели» она напоминала рекламный слоган «Ощути прикосновение Франции».

- Что случилось? – нарушила молчание Ангеля.

- Случилось, - ответила Ира.