Порождения Света, порождения Тьмы. Глава третья

Глава 3

...Его звали Энтольном Герчем. Он был куда младше меня, хотя внешне меня выдавала только седина – а в остальном мы оба были на вид мужчинами лет двадцати пяти. Но, если моя мантия – черный грубый балахон, то его мантия – и вправду мантия, почти с большой буквы. Тонкой работы, темно-синяя, с узорными шитыми золотом символами на спине и рукавах. Но что еще интересней – под ней он носил совсем легкую, но, все же, достаточно прочную кожаную броню, с поясом, на котором был закреплен тонкой работы кинжал. Но главное его отличие от меня – глаза. В моих светло-серых, говорят, застыла мудрость и ярость древнего сокола, а в его – темно карих – плясали такие живые огоньки, что я диву давался, как он не поджигает ими все вокруг. В конце концов, такая разница между нами была очевидна – я был некромантом, а он боевым чародеем.

Мы встретились, когда я покидал замок. Ему к тому времени доложили обо мне, и он поторопился меня перехватить. Я пока только составлял план, с чего начать работу, и собирался приступать только на следующее утро, а он утащил меня в ближайшую таверну. Она, правда, оказалась почти пустой – даже трактирщик к нам не вышел. Несколько раз Энтольн удалялся на несколько минут в смежное помещение за хмельным и закусками, пока я пытался сообразить, как он убедил меня сюда вообще прийти. Он немного расстроился, когда оказалось, что я совсем не пью, но, не смутившись, залпом осушил свою кружку и присвоил мою.

- Так значит, это тебя они прислали на помощь? – еще раз уточнил немного пьяный боевой чародей.

Я кивнул, пытаясь распробовать безвкусную лапшу с грибами. Грибы странно пахли, и я их на всякий случай выбрал и убрал в сторону.

- Все началось… Гмм, это наверное ты уже знаешь. Лучше расскажу тебе, как дела обстоят сейчас.

Я еще раз убедительно кивнул, надеясь узнать хоть что-то полезное.

- Мы изолировали город почти сразу, как начали помирать люди. Тогда еще наверняка не знали, что это за болезнь, но уже догадывались. Итак, как положено, никого не пускали, никого не выпускали… Ии-к…  Я тогда проходил здесь… обучение. Вернее, не совсем обучение – это был как бы мой последний экзамен, а вернее – первое задание гильдии. Ну, ты знаешь… Оу, нет, стой…

- Некроманты не состоят в гильдии, - уточнил я.

- Верно, запамятовал маленько… Так вот, мое задание – его суть тебе будет очень не интересна – так вот, оно успешно провалилось. Даже не просто провалилось – а красиво так, с громким крахом и почти беспросветным позором… Ну, вернее, позор был бы, узнай об этом кто-то в гильдии, но у них к тому времени появились заботы посерьезней. Так вот, меня из города, соответственно, тоже никто не решился выпускать. Тогда я и получил новое задание – ждать тебя, а потом всячески помогать. Так что теперь – мы команда!

Я незаметно устало вздохнул. Только этого не хватало.

- Что ты можешь сказать о ситуации в городе? – решительно сменил тему я. - На какой стадии эпидемия?

Энтольн сделал задумчивый вид.

- Как тебе сказать… Эпидемия как эпидемия. Люди гибнут выборочно, примерно восемь-девять из десяти. Вот меня она не тронула… Хех, ставлю боченок эля, тебя она тоже не тронет. Вот чего не могу сказать, например, о нашем ярле – он не подает виду, но я сильно подозреваю что у него сильный жар и головокружение… Ты, кстати, уже знаком с ним? И кстати, что у тебя с лицом?

- Да, я знаком с князем, - твердо сказал я.

Послышался тонкий звонок. Энтольн спешно покончил с лапшой и удалился в кухню. Спустя минуту он подал две сопровождаемые ореолом пара миски жаркого.
- Есть версии, с чего вдруг началась чума? – я погрузил видавшую виды деревянную ложку в дымящуюся гущу.

- Ничего такого. Характерного, я имею ввиду. В таких случаях ведь должны быть, например, горы дохлых крыс, всякое такое, да? Так вот – ничего подобного. Мы обходили дома несколько раз – даже чище, чем до начала… всего этого. У одной старой повитухи, правда, на днях скопытился кот – да только он едва не старше ее детей был… А те дети – младший, детина, с меня роста… Так вот, ни каких признаков болезни у животных, даже блох заразных не нашли. Так что – тебя вызвали не штаны протирать, тут Хаос знает что творится, ты уж мне поверь. И скучать точно не придется…

Я призадумался. Похоже, он прав – меня позвали как раз по делу. Это могло быть какое-нибудь могущественное проклятие, или что-то в этом роде. Но все равно – что-то здесь не складывается…

- Есть свои идеи? – спросил я, покончив с едой. Ел я не много, в меру – ровно столько, сколько нужно чтобы восстановить силы и не крохой больше; так что жаркое пришлось в большинстве его оставить здесь, на произвол судьбы.

- Собственные догадки?.. Не, даже не представляю. Может, проклятие какое-нибудь… В общем, меня к такому не готовили. Хотя ходят… слухи.

- Слухи?..

Он наклонился поближе:

- На днях, в храме, проповедовал один старый пророк. Потом он на коленях молился за выздоровление народа, все такое. Меня там не было, но по словам очевидцев он вдруг вскочил, не открывая глаз, метнулся на улицу и кричал, пока не умер.

- Умер? От крика?

- Интересней. Сгнил буквально на глазах.

- Что же он кричал?

- Вот здесь начинается самое интересное. Я опросил всех, кто тогда там был – а их было от силы с десяток, местные сейчас не сильно стремятся выходить на улицу. И вот почти все они расходятся во мнениях. Стражник, который «патрулировал» ближайшую таверну и выскочил на крик утверждает, что пророк вещал что-то вроде: «Спасение всему живому. Прими мою душу и спаси отроков!». Старуха – та самая, у которой помер кот – говорит, что дед был в край чекнутым и выкрикивал бессвязные ни то угрозы, ни то пожелания. Но двое или трое – уже даже не помню точно – сошлись во мнениях и почти единогласно, независимо друг от друга, подтвердили такую версию…

Он неожиданно замолчал. В комнате стало изрядно темнее, свечи словно поугасли, а за окном уже вступила в свои владения ночь. Впрочем, меня это мало заботило.

- По их словам, пророк вещал, что все это – кара божья. И мы не можем ее искупить не как иначе, нежели своими жизнями… И земля эта будет непригодна для людей, пока последний из живущих в этом городе не сгниет заживо. Бодренько, правда? – он широко улыбнулся. – Я читал о похожем в старых мемуарах, еще в Академии. Я тогда не вылизал из библиотеки. Такое случается, наверное, с каждой вспышкой эпидемии. Люди ведут себя очень похоже в таких ситуациях. Могу держать пари – уже через несколько дней на улицах появятся торговцы чудо-лекарствами и припарками, которые вмиг поднимают больных на ноги. Забавно, правда? Какое зло ни придет к людям, всегда найдутся шарлатаны, готовые с этого поживиться.

Мы еще немного посидели. Я еще раз переварил все услышанное, и составил небольшой план. Утром надо будет лично обойти дома и посмотреть на прокаженных.

- Где здесь можно переночевать? – нарушил я тишину.

- Да нигде, все постоялые дворы и всякое такое закрыто наглухо, - поднял голову немного задремавший и, кажется, в стельку пьяный Энтольн. – Однако, не надо расстраиваться, мой мрачный друг. Я вспомнил: ярл велел передать тебе, чтобы ты оставался на ночь в замке. Можешь брать любые свободные покои – а их там сейчас очень много…

----------------------------------------------

- Нет, простите, мы не можем… Хотели бы, клянусь, но это выше даже наших сил…

Женщина в лохмотьях впилась ногтями в одежды на локте Энтольна. Она уже несколько минут рыдала и умоляла спасти ее дочь, которую я как раз осматривал. Поняв, что ничего не добьется от Энтольна, схватила меня за руку. Я глянул в покрасневшее лицо, на котором застыла мука и отчаянье. Хватка ослабла. Должно быть, она усомнилась, больше пользы или вреда я могу принести.

Девочка была совсем плоха, даже хуже, чем сын князя, которого Энтольн упорно называл ярлом. Мальчишка, как я узнал утром, скончался как раз когда мы с моим коллегой ужинали.

Я поднялся и вышел, не проронив ни слова, стряхнув с себя приставучую женщину. Надо же, до чего люди верят, что простым напором и слезами можно добиться невозможного!

- До такого их доводит отчаянье, - словно прочитав мои мысли, произнес маг. – Их всех – тех, кто видит как гибнут родные, и ни может ничего поделать, порой, даже умереть вместе с ними. Итак, мы были у кузнеца, портного, златаря… Всего, у шести… Дальше в списке семья пекаря, потом, на южной окраине – еще один портной и, по соседству, гробовщик. Ну, последний едва ли сейчас прохлаждается дома.

Последующие несколько семейств мало чем отличались от предыдущих. Семью пекаря, как и кузница, чума скосила начисто, не оставив никого. В других домах выжило от силы двое-трое, и наивно ухаживало за теми, кто еще дышал. Гробовщик оказался-таки на месте – это был пожилой мужчина, весь иссохший и увядший. Казалось, он не замечал нас, а только бурчал что-то себе под нос.

Прошлой ночью он остался один.

Опять эта роковая ирония. Самый старший в семействе, уже готовившийся уйти на покой, увидел смерть всех своих детей и внуков. Меня даже посетила мысль – а не милосердней будет оборвать его страдания, раз на это оказалась не способна болезнь? Я уже был готов, но Энтольн меня почему-то остановил; меня удивила эта жестокость с его стороны, но возражать все же не стал.

Карандим оказался куда больше, чем я ожидал. Он состоял из четырех районов: бедного (своеобразное гетто), жилого (для среднего класса), относительно богатого и храмового. Самое интересное - аристократия, которая сразу же позакрывалась в своих поместьях и в стенах акрополя, и боясь даже выглянуть в окно, почти в полном составе скончалась еще в первые недели.

Храмовый район состоял из большой городской площади, торговой и Белого Храма. Храм был самым крупным во всем Терне и паломники в лучшие времена прибывали сюда со всего Акаримна.

Мы обходили город почти весь день. Солнце жарило, особенно тяжело приходилось мне, в черном. Казалось, в этом пекле хворь витает прямо в воздухе. Очень скоро Энтольн не сдержался, оторвал лоскут своего внутреннего рукава и перевязал лицо, словно запах мог ему навредить. Я пытался сосчитать выживших, но спустя четыре сотни сбился. В замен, среди мертвых я насчитал три с половины тысячи не погребенных. Энтольн прикинул, что выживших примерно вполовину меньше.

Все мертвые были… обычными мертвыми. То есть, никаких следов магии, чума как чума. Мне не доводилось ранее с ней сталкиваться, но я знал о ней достаточно немало из самых различных источников, и мои знания только подтверждал Энтольн. Он не скрывал ни отвращения, ни жалости, но по нему было видно, что он почти привык ко всему этому. Даже приучился отбиваться от всех тех, кто молил об исцелении.

Я тем временем много думал о том, как это можно вылечить чарами, пытался составить формулы и алгоритмы, связывал в уме десятки известных мне заклинаний в сложные многоэтажные структуры и системы. В итоге я пришел к выводу, что это невозможно. Я обладал незаурядными способностями целителя, куда выше базового курса – в конце концов, современное общество успешно привило нам стереотип о том, что живой клиент всегда лучше, чем мертвый, будь вы хоть трижды некромантом. А в ближайшей округе я не чувствовал никого с более выдающимися способностями во врачевании, чем мои.

- Я прогулял курс целебной магии напрочь, - признался Энтольн. Мои подозрения о том, что он не смог бы и поцарапанный палец зарастить подтвердились. – И не надо так на меня смотреть! А, ты всегда так смотришь… Молодость, все такое, знаешь ли. Пока вы там зубрили эти формулы и пришивали конечности жабам… я по мере сил расширял свой кругозор на мир. Много нового тогда узнал… Было ведь время!

Когда спустились сумерки, мы зашагали назад в замок. Дома, словно горбатые деревья в черном ночном лесу, нависали над нами. Все чаще слышалось здесь гнусное воронье карканье. Легкий белый туман постепенно заволок пустые улицы, наполнил безжизненное пространство каким-то потусторонним покоем. Нельзя не сказать – мне здесь даже начинало нравиться.

Одна беда – на улицах под ногами временами стали попадаться трупы.
 
Мы в третий раз за сегодня прошли по площади – той самой, на которой на днях скончался громогласный пророк. Я уже осматривал это место, и ничего стоящего не обнаружил. Людей тоже не сильно смущал факт этого происшествия – здесь это было уже нормой, казалось, местные уже даже не знают, как можно жить иначе.

Стража окликнула нас издали. К нам уже бежали.

Только что повесился ярл Карандима.

----------------------------------------------

Тело обнаружила одна из кухарок (а в замке их осталось всего две), которая забрела в бывшие покои принца совершенно случайно. Ее немного смутило, что дверь в комнату покойника, которого еще и похоронить не успели, приоткрыта. Она подошла, дабы исправить чью-то оплошность, и тогда увидела его – покачивающегося в двух футах над землей.

Далее, все как положено: закричала, прибежала стража. Кто-то подтвердил смерть, послали за нами – но мы тут как тут.
 
- В принципе, его не в чем винить, - нарушил гробовую тишину шествия Энтольн. Мы сопровождали гроб, который переправляли в общий зал. – Город, доверенный ему, проклят богами… в переносном смысле, конечно. Любимый сын только что скончался. И он наверняка догадывался, что ему и самому недолго осталось… Что? Твое каменное лицо опять как-то странно на меня смотрит.

Я устало вздохнул.

- В том-то и дело. Слишком уж все это… правильно и логично.

Энтольн пожал плечами:

- Обычно самый простой вариант и есть единственно верным.

- Никогда нельзя исключать прочих вероятностей или верить чему-то безоглядно.

Волшебник громко хмыкнул.

- А мне казалось, некроманты… предпочитают следовать правилу, которое привел я. Это ведь достаточно рационально. Да и в конце концов… Тебе ли не знать? Людям плевать на правду. Они будут верить, во что хотят. Или в то, чего боятся. Правда о прошлом не интересует никого, кто в ней не заинтересован.

Мы свернули в темный коридор, освещаемый только нашими собственными факелами. Скоро мы вышли на тот самый мостик, который объединял две части крепости вместе.

Тишину нарушил один из слуг, несший гроб:

- Магистр Герч… Ярла погребут… в Некрополе? – он неуверенно ткнул пальцем в сторону горного замка.

Маг кивнул.

- Думаю, юный Дамдиль, наш новый ярл, этого пожелает. Там покоятся все владыки Карандима, там лежат те, кто правил во время его основания, и будут лежать те, кто…

Он одернул себя, зажмурился, отгоняя дурные слова.

- Давайте вперед, не задерживайтесь. Нас уже ждут.

----------------------------------------------

Князя… то есть, ярла, со всеми почестями наспех упаковали в гроб, в каменную темницу, где его бренное тело будет томиться до тех пор, пока, например, неподалеку не упакуют таким же образом какого-нибудь сильного чародея, который, в последствии, станет личем. Или гробница не сгорит. Или не обвалится. Сколько кончин можно придумать для мертвого, вдруг подумал я.

- Ты хоть знаешь, как его звали? – вдруг спросил меня Энтольн. Гроб уже накрыли увесистой мраморной крышкой.

- Имена, - произнес я, немного помолчав и подумав, - набор звуков, сам по себе бессмысленный, и важно только то, каким значением мы сами его наделяем. Образ. Мне кажется, я знал его достаточно хорошо, чтобы он мне понравился, хоть мы были знакомы всего день. Этого достаточно.

Владыку отпевали от силы человек пять, которых, по всей видимости, набрали из прислуги. Энтольн, до последнего сдерживавшийся, не смог терпеть этот цирк и ушел, сказавшись на плохое самочувствие. Дамдиль, наследник, так и не явился. Я не видел его с момента нашей первой встречи. Стража переговаривалась, будто бы он заперся в своих покоях и никого не впускает.

Вершиной всей этой спешки стало невесть чье решение нести покойника в Некрополь прямо сейчас, ночью. Однако в этих людях таки проснулся инстинкт самосохранения, и они поспешно отговорили непосед. В итоге, решено было нести завтра утром, когда сможет собраться весь местный люд и как подобает попрощаться со своим владыкой. Ну и главное, будет куда лучше видно каменистый серпантин горной тропы, которая ведет в мертвый город.

http://armageddon-team.ucoz.ru/_ph/1/116574038.jpg
изображение слишком большое, приходится вылаживать так. Не обессудьте :)