Таланты и пороки герцога де Вандома. Часть 3

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: ДРАМЫ ФЛАМАНДСКИХ РАВНИН (1706-08 гг.)

. . . . . . . .

8. Фландрия: кампании 1706-08 гг. и битва при Ауденарде

Прорвав в 1705 году знаменитую "линию Брабанта" (100 километров долговременных и полевых укреплений, засек и других препятствий, защищавших Испанские Нидерланды от вторжения), командующий союзной армией герцог Мальборо вышел на просторы Фландрии. Год спустя последовала победа при Рамильи (трофеи которой могли лицезреть посетители лондонского Вестминстерского аббатства), и французская "линия обороны" в Испанских Нидерландах откатилась назад, практически целиком очистив территории Фландрии и Брабанта...

Недружелюбно относящийся к довольно неоднозначному правнуку "Анри Веселого", двор все-таки советовал Людовику XIV отправить во Фландрию именно его. Приняв командование осенью 1706 года, герцог де Вандом смог лишь привести в порядок армию и был не в силах помешать противнику овладевать одной за другой фламандскими крепостями.
Поражения при Бленхейме, Турине и Рамильи вынудили Людовика XIV смириться с потерями как союзников, так и общей стратегической инициативы – теперь Франция вынуждена была ограничиться обороной собственных границ и рубежей. Тем не менее, французский король полон решимости и спокоен, по крайней мере внешне: "Наши дела идут хорошо!", такими словами он встречает испанского посла в первый день нового, 1707-го, года. "Некоторые считают, что король впал в маразм", язвительно комментирует эту ситуацию один из биографов Людовика XIV Эрик Дешодт…

Герцог Мальборо в полководческих талантах стоял на одном уровне с Евгением Савойским - между англичанином и Вандомом началась "игра в кошки-мышки" подобной той, что вели в Италии "кузены Манчини". К весне 1707 года Вандом располагал во Фландрии 80-тысячной армией, сосредоточенной около Монса. В мае из саксонского Альтранштадта (где он вел переговоры со шведским королем Карлом XII) сюда вернулся герцог Мальборо, который тут же двинул свою армию от Брюсселя на юг. Вандом отреагировал маршем на Флерюс - заняв т.о. позицию против фланга армии противника. Мальборо рассчитывал встретить французов у Нивеля - но увидев их на своем фланге, спешно отошел к Тирлемону и Жамблу. Летом Вандом вынужден был ослабить свою армию,  получив приказ перебросить часть сил на южный ТВД, в атакуемый Евгением Савойским Тулон. Извещенный об этом, Мальборо вновь предпринял марш (на этот раз - против левого крыла Вандома), однако сражения не состоялось, и после ряда маневров армии сторон разошлись по зимним квартирам. Обвинять Вандома в неактивности сложно: он имел приказание вести оборонительные действия, и приказание это выполнил - ни сражения, ни осады французских крепостей Мальборо в той кампании не получил.

Как писал персонаж "Истории Генри Эсмонда,эсквайра" Уильяма Теккерея, "За весь год, следующий после того, который ознаменовался славной битвой при Рамильи, наша армия не совершила ничего сколько-нибудь значительного, и многие из наших офицеров, отсиживаясь без дела во Фландрии, ворчали, что его светлости (Мальборо - А.Б.) наскучило воевать и что на уме у него теперь только деньги, да радости, которые сулит ему его пятитысячный годовой пенсион, да роскошный дворец, строящийся для него в Вудстоке"...

К началу кампании 1708 года положение армий сторон в Нидерландах было следующим: 90-тысячная французская армия (124 бат. и 197 эск. при 113 орудиях) занимала позиции в районе Монса (как и год назад), противостоя армии герцога Мальборо (85 тыс.) - все также стоявшего у Брюсселя. Людовик XIV назначил новым командующим армией своего внука, Луи Бургундского. 26-летний герцог формально уже имел опыт командования армией - правда, было это в самом начале войны, когда серьезных военных действий на этом ТВД не было, и кроме того при нем состоял в качестве ментора (наставника) храбрый и опытный маршал Буффлер. Впрочем,на этот раз "ментор" тоже имелся: Вандом был оставлен при армии, и теперь французские войска имели двух командующих - номинального Луи Бургундского и фактического - герцога Вандома. Подобное положение дел не могло сулить ничего хорошего...

Людовик XIV планировал в этом году вести главные военные действия во Фландрии. Первоначально планировалось овладеть крепостью Гюи на Маасе (о чем король лично писал Вандому), но для этого нужно было переиграть герцога Мальборо - с целью чего французская армия в конце мая выступила от Монса на Суаньи.
Выбор Гюи не был случайным, при успехе операции французы имели бы ряд преимуществ - от возвращения потерянных территорий до контроля долины Мааса. Последнее стратегически разделяло противника на фламандском и рейнском ТВД,затрудняя их взаимодействие (насколько это было важно - четыре года назад показала столь катастрофичная для Франции бленхеймская кампания).

Главные силы армии Мальборо к 21 мая были собраны в лагере под Андерлехтом (около Брюсселя), и к последних числах месяца он двинулся к Галле (в направлении Монса). Вандом вновь сманеврировал, заставив Мальборо оставить позиции у Галле и спешно отойти к Лувену в ожидании обещанного подхода принца Евгения. Далее Вандом хотел было выступить к Гюи (как предписывалось королем),однако герцог Бургундский этому плану неожиданно воспротивился...

Еще перед началом кампании Мальборо и принц Евгений подробно обсудили план действий. Предполагалось,что Евгений, чья 60-тысячная армия располагалась на Рейне и Мозеле, сумеет выйти из-под наблюдения противостоящих ей французов Бервика и бывшего баварского курфюрста Макса-Эммануила (53 тыс.) и прибудет в Испанские Нидерланды для соединения с Мальборо - что даст возможность нанесения по войскам Луи Бургундского и Вандома решительного удара превосходящими силами.
План удался. Проскользнув вниз по Рейну до Кобленца и соединившись там с отрядом курфюрста Ганноверского, принц Евгений ушел из под опеки французов и двинулся во Фландрию. Маневр, практически обратный совершенному английским герцогом четыре года назад; тогда это привело к разгрому франко-баварцев при Гохштедте - теперь также сулило союзникам некоторую стратегическую развязку в Испанских Нидерландах. Бервик, просчитав действия Евгения, также выступил во Фландрию с 27-тыс.солдат, полагая прибыть туда как минимум одновременно с имперцами. Извещенный о марше принца Евгения, Людовик XIV приказал Вандому повременить к Гюи, пока не станут понятны его намерения - в результате движения во Фландрии застопорились на месяц.

Главным действующим лицом в дальнейших событиях стал некий фламандский граф Бергхейк, задумавший поднять во Фландрии восстание в пользу французов. Антверпен хорошо охранялся англо-голландцами, но в Брюгге и Генте подобная акция вполне могла стать успешной. Утром 5 июня 4-тысячный французский отряд скрытно подошел к Генту. Семеро французов под видом дезертиров были пропущены в город, после чего в распахнутые ворота ворвался отряд кавалеристов, за которыми следовали главные силы отряда... Бергхейку пришлось лично переговорить с гентским бургомистром о сдаче цидатели без кровопролития. В тот же день другой французский отряд генерала де Ла Мотта таким же образом вступил в Брюгге.
Занятые Гент и Брюгге нужно было прикрыть армией, чтобы противник не отбил их обратно. С этой целью французские колонны выступили на запад, к берегам Шельды.
Мальборо отреагировал на захват Гента и Брюгге и на марш Вандома, и союзники даже напали на французский обоз, который едва плелся в хвосте колонн - правда, по причине плохо организованного преследования потери у французов были минимальны (по словам самого Вандома,это маневр был рискованным,но все же удался). Причиной тому в основном, были ошибки союзного командования (одна из которых - неудачное управление движение колонн голландским фельдмаршалом Оверкерком, временно замещавшим больного герцога Мальборо) - за отсутствием которых они вполне могли настигнуть французов и нанести им тяжелое поражение на марше.
В итоге этих маневрирований французы (не без помощи Бергхейка) переиграли англо-голландцев: Гент и Брюгге были потеряны, та же участь ожидала Менен, Кортрейк и Ауденард - отрезанные этим маневром от помощи союзников. Теперь герцогу Мальборо предстояло решать - как действовать дальше...

Первый шаг французов к отвоеванию Фландрии был сделан. Далее следовало приступить к захвату оставшихся крепостей противника и ожидать реакции от Мальборо. 9 июля англо-голландцы двинулись на юг, чтобы в Лессине перейти Дендру и успеть на помощь гарнизону Ауденарде (Уденард) - крепости, которую французы могли атаковать в первую очередь.
Последующие события стали ярким примером того, как оперативно-стратегические маневры влияют на тактический исход полевого сражения, а также иллюстрирует одно из самых знаменитых высказываний Наполеона Бонапарта: "Один плохой командующий лучше, чем два хороших"...

Между Вандомом и Луи Бургундским начались противоречия относительно дальнейших действий. Первый намеревался атаковать противника в Лессине и сорвать переправу англо-голландцев; второй требовал отхода на запад, за Шельду, с целью закрепиться там для обороны. После долгих препирательств (Вандом был в ярости от принятия подобного решения) французская армия повернула к Гавру, а осада Уденарда была снята. Вандом безрезультатно пытался убедить Луи, что без сражения они потеряют коммуникации с Францией и всё, чего добились с начала кампании, а потому решил оставить на правом берегу Шельды отряд в три с половиной тысячи солдат, который должен был сдерживать противника и дать возможность главным французским силам переправиться в Гавре,после чего уже атаковать противника на переправе через Шельду.

В четыре часа утра 10 июля авангард союзников под командованием генерал-квартирмейстера Уильяма Кедогана достиг городка Лессин на Дендре и приступил к переправе на левый берег. Мальборо дождался принца Евгения; правда, имперская армия сильно отстала на марше и вместо 40 тысяч солдат его армии по разным причинам до Маастрихта дошло, по разным оценкам, от 15 до 18 тысяч), а сам принц прибыл в расположение англо-голландской армии лишь с небольшим кавалерийским эскортом. Посоветовавшись, полководцы решили не терять времени и атаковать противника...
Тем временем армия союзников уже врезалась между французской границей (в частности - крепостью Лилль) и армией Вандома и Луи. Прибывший к селению Энаме Кедоган увидел, что французы еще не успели переправиться на левый берег в Гавре,  и приступил к наведению пяти понтонов через Шельду. Колонны Мальборо форсированным маршем спешили сюда от Лессина...

К середине дня 11 июля Кедоган закрепился на левом берегу, имея 16 батальонов пехоты и 8 драгунских эскадронов (порядка 11 тысяч солдат). Первыми французами, которые столкнулись с противником, был двигавшийся от Гавра авангард французской армии, который командовал маркиз де Гонто-Бирон (впоследствии - маршал Франции). В его распоряжении было 7 батальонов швейцарской пехоты и поддержка в виде 20 эскадронов кавалерии...
4 батальона стояли перед селением Эйне, остальные три - немногим позади, в Герне.
Известие о переправе противника около Уденарда Вандом получил, когда на часах было около половины второго. Приказ, отданный Бирону, был категоричен: атаковать противника немедленно и активно. Сам же герцог, собрав успевшие переправиться части французской армии, поспешил с ними к месту действия... Однако один из старших офицеров французской армии, генерал-лейтенант маркиз де Пьюсегюр, усомнился в правильности приказа Вандома и запретил Бирону атаковать - аргументировав это болотистой местностью берега Шельды, а которой может завязнуть атака.

Пока Вандом с передовыми частями выходил к Эйне, а Луи Бургундский с остальной частью армии располагался около Гюйсе, за ручьем Норкен, союзники атаковали отряд Бирона. Было три часа пополудни... Четыре батальона швейцарцев Бирона стояли перед селением Эйне, остальные три - немногим позади. 16 английских и немецких батальонов Кедогана фронтально атаковали Эйне и без особого труда заставили сдаться три из четырех швейцарских батальонов - последний пытался отойти к Герне,однако был порублен налетевшей кавалерией Ранцау, которая обогнула селение и отрезала швейцарцам пути отхода. Остальные три батальона стали спешно отходить на север.

Вандом стягивал войска от Гавра против группировки Кедогана. Постепенно прибывавшие полки и бригады стали выходить на позиции. Опытный герцог де Вандом прекрасно понимал, как нужно действовать дальше - вполголоса продолжая ругать королевского внука... Первыми сюда подошли славные полки Пьемонт и Наварра с элитными эскадронами "Мезон дю Руа" и жандармов; командовавший артиллерией генерал Сент-Иллер подтянул 10 орудий и расположил их справа от пехоты. Позади следовали другие полки, и постепенно Вандом разворачивал боевую линию, готовясь встретить приближавшиеся (и пока не столь многочисленные) колонны противника. В итоге к четырем часам дня левое французское крыло развернулось на берегах речушки Норкен. Казалось, что разгромом бригады Бирона еще далеко не все потеряно - тем более, что в течение последующих как минимум двух часов у французов будет значительное численное преимущество...

Когда Вандом предлагал атаковать - Луи Бургундский настаивал на отходе, теперь же все происходило наоборот: занятая Вандомом позиция создала бы трудности для наступления главных сил Мальборо,однако Луи внезапно спохватился и решил атаковать сам. Сначала 16-и эскадронам генерала Гримальди было приказано перейти Норкен и занять потерянные час назад высоты Эйнема и Гёрна. Гримальди постарался исполнить приказ, однако напоролся на позиции уже подошедших сюда англо-голландцев - и кроме того пришел к выводу, что атаковать противника во фланг через болото бессмысленно,после чего его кавалеристы отошли назад...
Тогда Луи Бургундский направил в атаку шесть батальонов пехоты, для которой болото было не такой страшной преградой. Они атаковали было селение Греневальд, но атака столь малыми силами захлебнулась. Видя это, Вандом вынужден был поддержать это наступление - сначала так же шестью батальонами,после чего лично повел в атаку еще двенадцать...
Кедоган находился в тяжелом положении, однако силы союзников на левом берегу Шельды неумолимо росли. Подошедие 20 прусских эскадронов генерала Нацмера теперь надежно прикрывали позиции Кедогана справа, а от переправы спешили пехотные бригады 29-летнего генерал-майора Джона Кемпбелла, герцога Аргайла...

Около пяти часов вечера Вандом решил атаковать противника - уже всеми имеющимися у него силами (только пехоты в его распоряжении было около полусотни батальонов) - вдоль гентской дороги, и отправил адъютанта к Луи с просьбой поддержать его. Однако поддержки атака Вандома не получила по двум причинам.Во-первых, неизвестно почему, но гонец до королевского внука не доехал; а во-вторых - герцог Бургундский (находившийся слишком дале от место боя,чтобы понимать ситуацию) поверил данным разведки Гримальди о заболоченной местности и не решился бы бросать вперед свои полки, даже если бы получил от Вандома это сообщение...
Вандом атаковал, и первоначально довольно успешно: около половины шестого французская пехота овладела одним из занимаемым противником селений, и боевая линия Вандома растягивалась с севера на юг, угрожая охватить немногочисленные пока англо-немецкие войска с флангов - но сам Вандом увяз в схватке, потеряв возможность контролировать бой, а поддержки от герцога Бургундского так и не подошло...

Бой продолжался с переменных успехом: подтянувшиеся свежие прусские батальоны Лоттума выбили французов из захваченного пункта, но на другом фланге (где находился прибывший на поле боя принц Евгений) французы захватили еще два селения. В этот весьма критический момент находившийся на левом (южном) фланге герцог Мальборо получил подкрепление, которым сумел распорядиться весьма искусно: 18 свежих гессенских и ганноверских батальонов сменили на этом участке пруссаков Лоттума; последний, в свою очередь, сначала отошел назад (не только с целью дать передышку своим солдатам, но и чтобы набить их опустошенные патронные сумки новыми боеприпасами) - после чего бросился на правый фланг поддержать Кедогана и принца Евгения. А когда подошли 17 эскадронов английской кавалерии генерала Ламли - позиции были возвращены и ситуация стабилизировалась.

Вандом и Луи Бургундский все так же продолжали сражаться с противником каждый сам по себе, а к Мальборо продолжали подходить подкрепления. Командующий ожидал подхода мощной колонны Оверкерка (24 батальонов и 12 эскадронов голландцев и датчан), задержавшейся на переправе по причине краха двух из пяти понтонов (пришлось воспользоваться каменным мостом в Ауденарде, что в итоге отложило прибытие войск на целый час). Когда, наконец, Оверкерк появился (было около семи часов вечера), Мальборо бросил их в обход французских позиций, слева. Но чтобы войска вышли на положенную позицию, нужно было как-то отвлечь Вандома - и в бой пошли 20 тяжелых прусских эскадронов генерала Нацмера... В этой самоотверженной атаке пруссаки опрокинули французских кавалеристов на правом фланге, смяли два пехотных батальона и артиллерию и прорвались к мельнице Роуегем, однако были отброшены контратакой элитных эскадронов "Мезон дю Руа" и потеряли половину личного состава (сам Нацмер получил четыре сабельных ранения). Впрочем, это не только стабилизировало положение на правом фланге принца Евгения, но и дало время Мальборо приготовиться к последнему акту сражения.

В половине девятого вечера Оверкирк совершил охват правого фланга французской армии: под натиском этих свежих войск не выдержала и отступила элита французской армии - "Мезон дю Руа", и возникла серьезная опасность окружение 50-тысячного центра армии Вандома - поскольку с другой стороны Кедоган прорвался через линии противника и вышел к мельнице Роуегем...
К десяти часам вечера, не без напряжения сил, потрепанные французские бригады отошли на север, за ручей Норкен. Отчаянная контратака нескольких французских драгунских полков, принявших на себя удар противника, позволила провести отход с относительно небольшими потерями; впрочем, к самим драгунам это не относилось – они были либо порублены, либо пленены.

Восьмичасовая битва (одна из самых масштабных за всю войну, где на поле боя встретилось не менее 160 тысяч человек) подошла к концу. Когда Луи Бургундский и Вандом встретились, последний в довольно резких выражениях высказал все, что думает о командовании и способностях королевского внука, и - еще не остывший от битвы - принялся настаивать на продолжении схватки с рассветом следующего дня. Впрочем, эта идея понимания у других генералов не нашла, поскольку объективно французская армия на такое уже не была способна.

. . . . . . .

Ауденард - сражение, которое при определенных обстоятельствах французы вполне могли как минимум не проиграть... Но потери были велики: 4 тысячи убитыми и 2 тысячи ранеными, много пленных, сотня знамен и штандартов. Один только пьемонтский полк потерял 36 офицеров. Обвинения Вандома в адрес Бургундского не были лишены оснований, хотя и сам Вандом был вовсе не безгрешен - позволяя себе ввязываться в рукопашную, теряя тем самым нить управления боем...

. . . . . . . . .


В сражении при Уденарде 8 июня 1708 года союзникам Евгения Савойского и Мальборо удалось нанести поражение французской армии - по сути, только задержка в пути одного из отрядов противника и наступление темноты спасли французов от полного разгрома и уничтожения... Маршал Вандом - фактический командующий - не без оснований обвинявший герцога Луи Бургундского (королевского внука и номинального командующего) в этом поражении, лично руководил арьергардом, стойко прикрывавшим спешный отход (читай: "бегство") армии - что позволило французам отступить за канал между Гентом и Брюгге - где, между прочим, Вандом блестяще отразил очередную попытку преследования со стороны противника...
Отрезанная от французской границы, Фламандская армия отошла на север. Герцог Мальборо намеревался на волне успеха осуществить наконец вторжение во Францию - однако мнительные голландцы в очередной раз наложили на это решение свое "вето", и в результате в середине августа союзники принуждены были вернуться к борьбе за крепости. Пока 70 тысяч солдат герцога Мальборо бдительно следили за французами Вандома и Луи Бургундского, попутно прикрывая коммуникации союзных войск с Брюсселем, а также следя за двигавшимся с востока герцогом Бервиком - принц Евгений осадил Лилль, обороняемый маршалом Буффлером.

История говорит, что у французов было как минимум два шанса отыграться за Ауденард. Первым были маршировавшие с востока войска под командованием герцога Бервика - незаконнорожденного сына английского короля Якова II и Арабеллы Черчилль (родной сестры английского командующего). Мальборо пытался перехватить колонны последнего, но племянник обманул дядю и в конце августа прибыл в Энгиенн, где соединился с Вандомом. Теперь французы имели вполне достаточно сил - 140 батальонов и 250 эскадронов при 200 орудий (около 96 тысяч человек) - чтобы заставить противника снять осаду. Союзников это всерьез обеспокоило: принц Евгений лично прибыл к Мальборо, провел вместе с ним рекогносцировку местности и даже переслал английскому герцогу подкрепления от Лилля. Вандом, искренне удивленный тем, что вместо марша на Париж противник "скромно" осадил Лилль (наверняка на месте союзников герцог-"эпикуреец" поступил бы иначе), был рад прибытию полков Бервика. В итоге французы имели еще возможность атаковать противника - либо против осады Лилля, либо против прикрываемого герцогом Мальборо Брюсселя. Луи Бургундскому, формально всё еще являвшемуся главнокомандующим, оставалось лишь принять решение: однако он не поддержал предложения Вандома и Бервика относительно Лилля, боясь атаковать укрепленные линии (которыми принц Евгений прикрыл осаду) а также опасаясь ответственности перед королем. Тогда Вандом настоял на наступлении на Брюссель, которое могло в связи с угрозой коммуникациям заставить противника снять осаду с Лилля. Однако вопреки ожиданиям союзников это не испугало, и даже наоборот - Мальборо встречным маневром смело предложил французам новое сражение; в невыгодно сложившихся тактических обстоятельствах Вандом принужден был отступить...

Второй "шанс" сорвался по какой-то нелепой случайности: подброшенное отравленное письмо едва не погубило принца Евгения, который лишь коснулся смертоносного листа бумаги - результатом было только головокружение (это покушение списывают на "братьев-иезуитов", которые почему-то не рискнули оправдываться)... Кто бы ни был организатором этого покушения - сорвать осаду Лилля таким образом не удалось.

Французы не оставляли попыток помочь Лиллю извне - ибо при всей храбрости гарнизона и таланте Буффлера, крепость не мог держаться бесконечно. Подталкиваемый из Парижа королем (а вернее, письменным приказом от военного министра Шамильяра), Луи Бургундский перешел в наступление и подступился к позициям осаждающих Лилль союзников - однако последние успели к этому времени усилить местность полевыми укреплениями, и бургундский принц ограничился лишь ничего не дающей бомбардировкой. Окончательно убедившись в упущении решительного момента, Людовик XIV приказал внуку отступить на восток, к Турнэ...
Немного позднее, бывший баварский курфюрст Максимилиан (ныне: полководец французской службы) даже атаковал Брюссель, в котором располагались склады армии Евгения Савойского; последний принужден был приостановить действия против крепости и отбросить баварца от Брюсселя. Буффлер не преминул этим воспользоваться - смелой вылазкой он отбил обратно часть потерянных к тому моменту укреплений, однако вернувшийся Евгений вскоре вернул позиции.

В то же время Мальборо, совершенно увлеченный кампанией и отказавшийся уходить на зимние квартиры, осадил Гент. Комендант города генерал де Ла Мотт, имевший в своем распоряжении сильный гарнизон в 15 тысяч человек, получил от короля категорический приказ: удержать Гент любой ценой. Мальборо рассчитывал активной бомбардировкой города рассорить гарнизон с горожанами (жители Западной Фландрии не были особо расположены к французам). Однако комендант не оправдал доверия Людовика XIV - союзники едва успели заложить мортирные батареи, как 29 декабря 1708 года де Ла Мотт, который даже отчасти Буффлером не был, сдал город. Позднее генерал был отдан под суд за бездеятельность и выгнан со службы - Людовик XIV не без основания считал, что в связи с наступающими морозами противник очень скоро сам снял бы осаду.

Лично для герцога де Вандома окончание кампании имело весьма неприятный итог. При версальском дворе его, нажившего своим скверным характером немало врагов, откровенно недолюбливали - а поражение при Ауденарде, и тем более непозволительная резкость в отношении Луи Бургундского, вовсе дали ненавидевшей его фаворитке короля, госпоже де Ментенон, возможность настоять на его увольнении со службы и ссылке в Ане. Людовик XIV, несомненно, ценил Вандома - но у поражения при Ауденарде должен быть виновный, и королевский внук на роль "козла отпущения" вовсе не подходил...