История одного чернокнижника- ч. 48

Кровавая завеса уже практически полностью поглотила взор тучного монаха, ползущего по окровавленным плитам. Дыхание становилось прерывистым, а кровь толчками выливалась из раны в боку. Он прекрасно осознавал, что осталось ему недолго, но тем не менее продолжал ползти.
Заваленные трупами и обломками утвари коридоры монастыря Св. Моодара освещались багровым заревом пожара. Рев нападающих, крики раненных и звон клинков сместился во внутренний двор, где орки добивали последних защитников. Монаха это уже мало заботило. Только бы доползти до амулета… только бы успеть…
А вот и заветная дверь! Дотянуться до ручки, дотянуться…
Лезвие наемничьего меча вошло под лопатку и пригвоздило монаха к полу. Тот умер мгновенно…

Орки полезли внезапно, из всех подвалов, из всех подсобок и ниш. Могучая цитадель Света, защищенная от любых нападений снаружи, была атакована изнутри.
Застигнутые врасплох, растерянные, обитатели монастыря почти не оказали никакого сопротивления. Короткая стычка довольно быстро превратилась в повальную резню.
Когда все было кончено, Джулиан, не принимавший участия в штурме, вместе с Грангом, капитаном Гислом и мастером Кирком- главой другого наемничьего отряда- вышли во двор.
В первую очередь принц приказал разослать разъезды по окрестным дорогам, затушить пожары и выставить караулы на стенах. Нужно было удостовериться, что другие монастыри-тюрьмы нескоро узнают о судьбе обители Св. Моодара.
Во вторую очередь…
Когда семьи мятежных баронов привели в общий зал, где Джулиан и его военачальники устроили штаб, принц поразился их состоянию. Женщины, дети, старики в дворянских одеждах были грязны, оборваны, многие помяты или и вовсе окровавлены. Некоторых наемники Гисла осторожно вели под руки. Одна женщина постоянно причитала и плакала, прижимая к груди голову мальчика лет шести. Несущий ребенка смущенный наемник опустил неподвижное тельце на спешно освобожденный стол.
-Это… в камере оне-то,- наемник кивнул на убивающуюся даму,- сидели с другими, стал быть, барышнями. Как открыли двери до освободили энтих, так перво-наперво кинулась искать своего парнишку… А он ужо это… того…,- наемник окончательно стушевался и смолк, топчась на месте.
Принц же невидящим взглядом уставился на безутешную мать, рыдающую на телом мальчика.
В принципе, картина вполне себе ясная. Монастырская братия, скованная жестким ограничением на «утехи плотския с порожденьями Тьмы, от страсти текущимя», то есть со взрослыми женщинами, утешались либо малолетними девочками, либо, что чаще, и вовсе мужеложествовали.
Для молодых послушников это уже давно была привычная повинность. Мальчишка же вздумал, видимо, сопротивляться насильнику. За что и получил оплеуху, после которой ударился виском о какой-то выступ стены. Монах же, выругавшись, выбрал себе другую жертву, оставив труп там же, где тот лежал.
Джулиан оглядел лица освобожденных пленников- по большей части женщин и детей. Давно он не испытывал таких эмоций! Но клокотавшая в нем ярость сломала даже установившееся в последние месяцы мертвое спокойствие!
Прикрыв глаза, принц загнал рвавшуюся изнутри злость внутрь. Не смотреть на рыдающих матерей, на затравленные взгляды детей, на избитых стариков. Не смотреть…
Подошедший сзади вождь орков пробасил:
-Время отдавать долги, Черный Вождь храумгрр!
Да, подумал Джулиан, время отдавать долги…

Камлание шамана, сопровождаемое периодическими взмахами кисточкой с белой ритуальной краской и заунывным подвыванием, длилось около получаса. Принц Джулиан, будто изваяние, оперся на секиру, застыв в углу зала. Вдоль длинной стены молча выстроились те феодалы, чьи семьи были освобождены в течение последней седьмицы из монастырских застенков. Если раньше Рыцарь Смерти сомневался в их преданности, то теперь…
Мужья покалеченных жен, отцы изнасилованных детей, сыновья убитых родителей- они молча смотрели на извивающихся на черных алтарях монахов и монашек, орденских рыцарей и других церковных служителей. Не все решились прийти на этот ритуал, хотя приглашен был каждый из них. Но ни один не вступился за слуг Света.
Сейчас двое Uruk-Hai растягивали на последнем алтаре монашку в остатках сорванной с неё рясы, трясущимся голосом молящую о милосердии. Круглыми от ужаса глазами она глядела на благородных лордов, стоящих вдоль стены, надеясь, что кто-то из них сжалится.
Некоторые отвернулись, играя желваками, но ни один не сделал даже попытки помочь несчастной. У каждого из них накопился длинный счет к церковникам, и бедняжка везде натыкалась на ненавидящие, угрюмые или, в лучшем случае, попросту равнодушные взгляды.
Когда шаман закончил обходить зал, и предварительная подготовка к ритуалу завершилась, рослый помощник придвинул к первому из тридцати алтарей деревянный столик с разложенными на нем пыточными инструментами. Прикованный к алтарю молодой монашек, покосившись на содержимое стола, побледнел, будто полотно, и забился цепях, отчаянно пытаясь скинуть их. Но тщетно- толстые звенья были подогнаны таким хитрым образом, чтобы не давать жертве слишком сильно дергаться.
Шаман деловито засучил рукава и склонился над алтарем. Пыхтение и лязг почти тут же сменились диким, животным криком боли…

Джулиан покинул зал где-то в середине ритуала. Не потому, что было тяжело или страшно смотреть, нет. Просто все, что он хотел выяснить, наблюдая за присутствовавшими дворянами, он уже выяснил. Тратить время дальше не было смысла.
Судя по данным, полученным от пленных, из пяти монастырей остался один, последний. Там содержались наиболее знатные пленники, коих было, по сравнению с уже освобожденными, довольно немного.
Принц уловил за спиной шаги. Идущий за ним был еще довольно далеко, за поворотом длинной галереи, в противоположном конце которой и остановился принц. Идущий шел стремительно, каждый шаг впечатывал окованный сапог в каменный пол.
Граф Раагот, темноволосый рыцарь со свирепым лицом и угрюмым взглядом, остановился возле Джулиана и уперся взглядом ему в лицо.
Какое-то время они молча стояли, глядя глаза в глаза. Наконец граф спросил:
-Милорд, скажите, вам нужна личная гвардия?
Принц несколько опешил от такого вопроса. Конечно, ему нужны войска, но, видимо, под «гвардией» Раагот имеет ввиду что-то другое…
Граф был одним из тех немногих, кто стоял и наблюдал за ритуалом до самого ухода Джулиана. Другие, менее стойкие, давно покинули жуткое место. Большинство при этом- до ближайшей стенной ниши, где с зеленым лицом избавлялись от содержимого своих желудков.
Раагот же стоял и молча наблюдал за лицами пытаемых на черных алтарях.
Из подземелий обители Св. Тригониуса, как знал принц, граф вынес на руках свою искалеченную жену. Стараясь заставить её оговорить мужа, признать его чернокнижником, попы пытали её как минимум на протяжении семи часов. Когда он нес её на руках, она не имела сил даже плакать. Просто смотрела на него остекленевшим от пережитого взглядом. А потом разрыдалась и не могла остановиться, пока не потеряла сознание.
До сих пор её состояние было весьма тяжелым, лекари и маги не могли сказать точно, выживет ли она. Необходимо было срочно ампутировать ногу и зашить многочисленные раны на теле. Но сколько внутренних повреждений получила графиня, не мог сказать никто.
Хуже было другое- леди Раагот на момент пленения находилась на четвертом месяце беременности, и, когда её наконец бросили обратно в камеру, у неё случился выкидышь.
Неудивительно, что граф не уходил из зала жертвоприношений так долго…

Внимательно вглядевшись в бесстрастное лицо графа, Джулиан поинтересовался:
-Лорд Раагот, что вы имеете ввиду? Я не совсем вас…
-Милорд, я готов идти за Вами всюду, до тех пор, пока всех их,- он мотнул в входа в подземелье, видимо, имея ввиду слуг Света,- не постигнет та же участь!
Граф сделал небольшую паузу, вглядываясь в лицо принца.
Джулиан же подумал: пора.
Один эйнхерий, пусть даже такой, как он сам- бессмертный- не особенно сильный козырь в масштабной войне, которой, как он понимал, не избежать. А потому помимо вызволения семей своих вассалов Черный Принц озаботился другой насущной проблемой: поиском древних северных Курганов и их ограбление. Так что Слез Валькирий у него накопилось уже около десятка…
-Я думаю, граф, стоит обсудить этот вопрос в моих апартаментах.