Я буду рад, если ты останешься I

«Моя голова…» - первая мысль, посетившая меня с утра, и ежесекундно, как таковая, дающая о себе знать.
С большим трудом приоткрыв глаза, я начал смутно перебирать события вчерашнего вечера, которые, как оказалось, были недостижимы, но, о которых с явным энтузиазмом свидетельствовали обрушившаяся на один бок полувековая гардина, пыльные грязно-зеленые шторы, почти со столь же длительной историей, как и их фиксатор, с пятнами, вероятно, оставшиеся от некого напитка, абсолютно случайно пролившейся вчера из чьих-то дрожащих рук. Ковер, еще со времен Сталина,  нехило истлевший, напоминал картины Врубеля: невзрачные теплые краски исполнились отличным фоном хлебных крошек, кусочков колбасы, сыра, давно утративших свою пищевую пригодность, и пепла, равномерно расположившегося по всей площади моей небольшой, однако, очень вместительной и гостеприимной комнаты.  Каждая ее частица была пропитана запахом алкоголя и табака. Все гости разошлись, оставив за собой невероятный бардак в моем скромном пристанище  и дикое похмелье в голове, предполагаемое на весьма продолжительный отрезок моего дня.
Праздник удался на славу. День рожденья уже тридцатичетырехлетнего мужика, безработного холостяка и редкостного неудачника в целом, собственно утрачивает свою значимость, как особого торжества, важного события, а являет собой просто повод для очередной, совершенно бессмысленной, как и все мое жалкое существование, пьянки.
Так на протяжении лет пятнадцати протекает моя жизнь. И, знаете, я уже смирился с мыслью о ничтожестве, которым стал. Я никого не виню. Но не потому, что не вижу виновных, а, скорее, потому, что, начиная судить других, сам того не желая, прихожу к выводу, что единолично смыл весь свой былой потенциал в сортире. Самый перспективный, талантливый ребенок в семье, которому предполагалось самое светлое будущее, оказался самым никчемным и нанесшим, пожалуй, самое большое разочарование своим  родителям.
Все это время я ощущал себя существом, погрязшим в собственных проблемах, им же созданных, которые никто, ни единый человек, кроме меня самого, не мог решить. И даже нельзя сказать, что я пытался, нет. Не предпринявши ни одной попытки, опустил руки, в очередной раз доказав самому себе, как низко пал, не успевши воспрянуть, я стал, как думают все, включая меня самого, обычным, среднестатистическим алкоголиком, птенцом-переростком в гнезде своих несчастных, уже пожилых родителей.
Я мечтал стать чем-то большим, но у меня не вышло. Я сдался раньше, чем успел начать свой жизненный путь. Я погряз в собственном эгоизме, жажде удовольствий и, ввиду всех этих ошибок, оказался в самом низу социальной лестницы.
Все некогда дорогие люди покинули меня, не в состоянии более терпеть выходки своего беспринципного друга. Их бесчисленные попытки помочь не обвенчались успехом. Сопровождаемые немалым количеством грязи вылитой на них, мои драгоценные друзья ушли, подобно экипажу, вынужденному покинуть тонущий корабль. Я скучаю по ним. Иногда руки тянутся к телефону, чтоб набрать до сих пор незабытые номера, но чувство стыда и страха перед прошлым не позволяет сделать это, как бы сильно мне этого ни хотелось.