Реинкарнация

Аня никогда не жила одна. И ей неведомо, что значит быть одной. Ну, если только в детстве.
Она родилась в большой семье. До семи лет чувство одиночества было ей незнакомо. Аня жила весело. Она это очень хорошо помнит. Бабушка, с которой маленькая Аня жила в классической коммуналке, в ней души не чаяла. Соседи по квартире, а их было много, только и ждали, чтобы веселая соседская девочка заглянула к ним на пять минут.
Она всех их вспоминает до сих пор с самыми добрыми чувствами и с огромной радостью.
К ним она ходила в гости. Аня могла спокойно открыть любую из дверей, в любой момент  и была уверена – ей рады.
Анечка пили с соседями чай, чинно, не спеша,  и рассказывала им разные истории, сочиненные в тот самый миг. Фантазировать ей нравилось. Это нравилось и всему ее окружению. А еще Аня танцевала – под «ляля», под патефон, под радио. Было весело и радостно.
Потом эту радость жизни Аня спрятала в своем сердце, и она грела ее изнутри, помогая при приступах одиночества, которые подступали к горлу солеными волнами довольно часто, когда Аня жила с родителями. Строгая маска, скорее даже равнодушие к ее существованию. Так ей казалось. Нет, так она чувствовала. Нет, девочка ощущала это каждый своей клеточкой, знала это и одновременно, сомневаюсь в этом, протестовала против этого неправильного по сути ощущения. И плакала от этого по ночам.
Ее мама исправно исполняла материнский долг, который понимала, как накормить, напоить, одеть, вылечить и отправить в пионерский лагерь на лето. А не так казалось тогда.
Аня не собиралась судить своих родителей, ни Боже мой! Просто почему-то именно живя с ними бок о бок, ей было часто одиноко.
Зато потом наступила взрослая жизнь. Аня стала женой, мамой и напрочь забыла про то, что такое одиночество. Муж  дети заняли все ее мысли, время, дела – все, что существовало в ней и вокруг нее.
Дети выросли, разъехались. Муж решил пожить отдельно. Это случается. Так сложилось, что Аня осталась наедине со своей любимой собачкой. Скорее любимым существом, потому что никто эту удивительную собачку собакой не считал.
Ане с четвероногим другом не скучно. Они делились своими мыслями друг с другом. Они понимали друг друга. Они вместе ждали весточек от детей и вместе радовались их приездам.

И вдруг – стоп. Все остановилось. Ее друг, верный друг уснул вечным сном. Нет, он не покинул ее, нет, он был рядом. Аня чувствовала это. Аня знала, что он не мог оставить ее, он не мог так с ней поступить.
И все же ясно и понятно, как белый день – наступило одиночество. Вот она дыра – черная, холодная, мерзкая,  затягивающая в себя и леденящая душу.
- Что делать? Так не должно долго продолжаться, - размышляла вслух Аня.
- Завести другую собачку? Можно, но все равно никто не заменит мне моего четвероногого Друга. Что же мне делать?

Ее ежедневные раздумья, длящиеся 24 часа в день, прервал однажды телефонный звонок одной из подруг:
- Анетта, ты не должна переживать. Он реинкарнируется совсем скоро в очень хорошего человека. Это ведь был действительно удивительный Пес. Тебе не повезло с мужем – с кем не бывает. Я знаю, скоро все изменится в твоей жизни.

- Ну что ты такое говоришь. И что значит «реинкарнируется»? С чего ты взяла?
- Я знаю, что говорю, - выпалила подруга и Аня услышала вместо ответа гудки.
-  Чушь какая-то, - подумала Аня, но эта мысль насчет реинкарнации перестала давать ей покоя.

Как удивительно устроен человек. Находится, казалось бы, ну в совершенно безвыходной ситуации, но чуть блеснет малюсенький намек на выход из нее, как сразу становится понятно – нет, еще не все потеряно. Шанс есть. Жизнь продолжается!

- И все же, что же это значит? Когда? Я должна знать.

Стало понятно – у Ани все сомнения и неверие в загадочные слова подруги превратились в твердое знание и уверенность, что именно так все и произойдет.
И вдруг, эврика! Она вспомнила один верный способ, как найти ответ на вопрос, который тебя мучает.
- Надо перед сном, закрыв глаза, задать этот вопрос, еще лучше написать его на бумажке, сосредоточиться на нем, бумажку положить под подушку и быстро заснуть – почти беззвучно сама себе проговаривала Аня.
- А, проснувшись, мне будет дан ответ, то есть я пойму, где искать ответ и как действовать.

Аня проделала все, как задумала и быстренько заснула. Засыпая, крепко зажмурила глаза, чтобы лучше сосредоточиться на вопросе: «Как и главное в кого реинкарнируется ее четвероногий Друг?»

Ранним утром Аню подбросило на кровати.
- Дети! Один из моих внуков будет с душой ушедшего верного Друга. Значит у кого-то из моих детей скоро родиться ребеночек и я буду рядом с этим человечком всегда-всегда, потому что он будет не он, а Он. Да просто-напросто он будет моим любимым внуком и мы будем друзьями.

Сидя на кровати, Аня стала рассуждать вслух.
- Саше уже 25, но он еще женат. У него есть подружка – хорошая девочка, но вроде бы они не собирались жениться. Может, она уже беременна?.. Надо кофейку сварить.

Аня босиком ринулась на кухню, молниеносно поставила чайник и насыпала в чашку растворимый кофе. Обычно она варила себе хороший молотый итальянский кофе. Ароматный, с изысканным, как Анечка любила говорить, вкусом.
Растворимый кофе в доме был всегда – на всякий случай. Вот сегодня как раз тот самый «всякий случай», когда все - все равно, кроме…

- Надо срочно навестить Сашеньку. Если Оля ждет ребенка, пусть женится. Она девушка хорошая. А может она и не беременна. Саша живет недалеко. Всего 6 часов на поезде. Так что в это путешествие можно отправиться хоть завтра.

Аня практически не пила кофе, только пригубляла его, продолжая рассуждать вслух. Ноги начали подмерзать, но этого она категорически не замечала, хотя одеть ноги в теплые тапочки или шерстяные носочки было ее круглогодичным убеждением.

- Значит так, Паша сейчас находится немного дальше, на поезде сутки. Я его давно не видела. Но он у меня молодец, все время на связи. Самостоятельный. 21 год уже младшему сыну. Время летит…- Аня замерла, будто закоченела или превратилась в статую, сидящую на краешке кухонного стула с совершенно прямой спиной.
- Пашенька все время в командировках,- она сделала хороший глоток и решительно произнесла:
- Нет! О женитьбе он точно не помышляет. Говорит, что ему сейчас интересна только работа.

Аня вскочила со стула, поняв, наконец, что замерзла и стала оглядываться в поисках чего-нибудь тепленького. На спинке одного из стульев на кухне всегда висела жилетка из овчинки. А что, дома иногда даже летом бывает зябко, не говоря о других временах года. Особенно, когда тревожно на душе и мысли неприятные в голову лезут. А вот накинешь жилеточку, оденешь шерстяные носочки и сразу хорошо становится, хочется замурлыкать и сладко задремать.

- В любом случае, надо действовать. В конце концов ничего плохого нет в ранней женитьбе. Это поможет повзрослеть. Правда совсем недавно я говорила своим сыновьям совсем другое, - рассуждала Аня, пожевывая кусочек сыра, извлеченный машинально из холодильника.

Уж что-что, а сыр всегда был в ее доме. Она покупала его всякий раз, когда шла в магазин, забегала в магазин, пробегала мимо продуктового магазина. И часто покупала разные сорта, под настроение. Когда нервничала – покупала твердый «Пармезан», когда окутывала романтика – хотелось сыра типа «Камамбер», под деловой настрой требовался «Эмментальский» сыр, а при приступах усталости и разочарования тянуло погрызть крекер с плавленым сыром «Виола». Это бывало к счастью не часто, что хорошо, потому что, говорят, плавленый сыр не очень-то полезный продукт.
Сегодня очень кстати в холодильнике оказался кусочек твердого «Пармезана».

- Саша и Паша очень внимательны ко мне. Считаются с моим мнением, - когда Аня начинала говорить о своих сыновьях, теплая волна захлестывала ее. Причем это была не производная от водной стихии волна, а скорее сродни приторно-сладкому компоту, после которого слипались губы, а на душе было ощущение земного совершенства. Одним словом – это была простая материнская любовь, безграничная и бесспорная.

- Я срочно должна поговорить с каждым из них и посоветовать быть посмелее и не оглядываться на мамочку. Мало ли, что я говорила когда-то. А сейчас скажу так: «Женитесь, рожайте, а я порадуюсь и помогу!»

Аня встала со стула и выпрямилась во весь рост. Она подумала о том, как хорошо было бы, если бы ее мальчики сегодня приехали. Аня, конечно же, сразу сообщила им про случившееся. А что они? Сказали, чтоб Аня держалась, что они будут помнить ее прикольного и классного четвероного Друга и что приехать к сожалению сейчас не могут, потому что жуткое количество работы, дел и важных встреч. Но они душой вместе…

Ане ни на секундочку не стало обидно. Она не расценила это, как невнимание. Она, как мама, была счастлива, что ее сыновьям интересно жить на белом свете, что они загружены работой и разнообразными проектами. Ведь жизнь похожа на минное поле. Мины – это соблазны и подорваться на таком минном поле молодому человеку очень легко и примеров тому ого-го сколько.

Аня сообщила им день захоронения праха ее верного Друга, который и им был Другом, когда они были маленькими.
- Мы жили дружной семьей – мама, папа, два сыночка и чудный Пес, - Аня смахнула слезинку и пошла в душ.
Стоя под горячей струей, она думала о том, что сегодняшний день ей предстоит мужественно пережить одной. Ничего, она справится. Главное все четко выстроить и организовать.

-Да уже собственно и организовывать нечего. Сейчас заеду в ветеринарную клинику, - стала вслух, в ритм бегущей воде, не спеша, проговаривать Аня.
- Наберусь сил. Вдохну побольше воздуха. Получу прах моего верного Друга. Поеду на дачу и на холмике у забора вырою ямку поглубже и погружу в нее урночку.

Аня интенсивно стала тереть свое тело грубой колючей мочалкой.
Когда-то она ее купила, чтобы по утрам растирать себя до красна и таким образом просыпаться. А потом забросила это оздоравливающее занятие. Ей всегда сложно было проснуться утром. Аня вставала, конечно, с постели вместе с мужем и детьми, но окончательно просыпалась и становилась бодрой только к полудню. Кстати сказать без всякой колючей мочалки. Но сегодня день был особый.

 -Весной посажу на этом холмике розовый куст! Все пора вылезать, а то сварюсь, - уже звонким голосом сказала Аня и потянулась за полотенцем.

Ей очень нравились белые махровые халаты и белые махровые полотенца. Раньше Аня покупала только цветные аксессуары для душа, а сейчас ее вкус изменился.

 Аня даже не настраивала себя на приезд сыновей. А уж о появлении мужа даже не хотела думать. Почему вдруг он решил пожить один? Муж любит ее. Но что-то она упустила, недопоняла и помыслит она над этим позже – не сейчас.
- Мальчики мои приехали бы поддержать меня, если б смогли, - с уверенностью думала мама Аня.
- Они очень любят меня. Они прекрасные сыновья, но им некогда. Им  некогда даже подумать о том, что можно оторваться от дел и совершить незапланированную поездку. А я очень радуюсь их самостоятельности, -сказала громко Аня, интенсивно растирая себя белым махровым полотенцем.

- Если я попрошу их приехать, они примчаться, но я ни за что не стану этого делать. В конце концов, я съезжу потом к ним сама, - Аня быстро и деловито натянула черные джинсы и черную шерстяную кофточку. Золотая ниточка, пущенная  ниже талии, добавляла в ее повседневный наряд элемент изысканности.
Аня любила черный цвет и всегда умело разбавляла его. Поэтому от ее черных нарядов не веяло траурностью.

Анетта добралась до дачи быстро, без пробок. Обычно, выходя на участке из машины, она первым делом начинала глубоко дышать. После города хотелось побыстрее реанимироваться и раздышаться. Не спешила заняться разгрузкой машины, тем более что раньше это делали ее мужчины. А она, зажмурившись, наслаждалась:
 - Какая красота! Как чудесно! Как хо-ро-шо!

Но сегодня, только заглушив мотор, Аня кинулась к сараю. Открыла его и только тогда замедлила свои действия.

Аня вернулась мыслями к тому, что сказала ей вчера подруга.
- А может появится еще какой-то мужчина в моей жизни – великодушный, добрый, умный, с прекрасным чувством юмора и с сердцем, умеющим любить.

Анечка, кстати так всегда называл ее муж, сказала это с твердой утвердительной интонацией. И тут же поняла, что такой человек уже был в ее жизни, и она была счастлива. Была?

Аня решительно взяла свою любимую лопату, подошла к заветному холмику и замерла. Застыла. Стояла тупо. Без мыслей, ничего не слыша. Мир замер.

И вдруг от ее щиколотки по всему телу, снизу вверх, пошло тепло. Аня ойкнула и, не шевелясь, опустила глаза. Щенок бесшумно, не тявкая, не прыгая, подойдя к ее ноге, лизнул ее и тоже застыл, будто поймал Анино настроение. Он смотрел в ее глаза, подняв голову с ушами, как у летучей мыши.
Аня смотрела на это чудо чудесное, чудо четвероногое и ничего не понимала. Она была сбита с толку его появлением и главное, его взглядом.
- Привет, - просто и ясно говорили его большие круглые черно-синие глаза.
Его взгляд ясно говорил об одном:
- Мы знаем друг друга много лет. Ничего, что не виделись некоторое время. Привет.
- Реинкарнация, - прошептали Анины губы, и Бог знает что пронеслось в ее голове.

- Мам, мы встретились на вокзале сегодня утром.
Анечка обернулась на голос своего младшего сына и выронила лопату.
- Большая удача, что наши поезда приходят примерно в одно и то же время, сказал Саша, и мама Аня очутилась в кольце его сильных рук.
- Мы на два дня, - сказали мальчики хором.
- А это твой новый Друг.
Щеночек не отходил от Аниной ноги.
- Это мой Друг, мой верный Друг, мальчики, - негромко произнесла Аня и лицо ее стало похоже на румяный блинчик.
- Так, берите лопату, - быстро перешла на деловой тон мама Аня.
- Надо успеть выкопать ямку. Сегодня дождь обещали.
- Не будет дождя, - вдруг услышала Анечка любимый мужской голос.

Не оборачиваясь, она отклонилась назад и почувствовала спиной защиту. Она могла не искать глазами опору, чтобы при падении не ушибиться. Он всегда был рядом. Не оказывался рядом, нет. Он был. Это константа. Анечка сердцем это чувствовала и сердцем это знала. Видимо поэтому не хотела думать и говорить с подругами об уходе мужа, считая, что он просто вышел ненадолго из дома.

И тут гладкая холодная корка льда, покрывающая ее всю вот уже несколько дней, мгновенно лопнула, растрескавшись, и растаяла.
 
- Вот увидишь, дождя не будет!
 
Анечка посмотрела на небо. Оно было чистым. Сероватым, правда, но без единой тучки. Одиночество? Это было в детстве, когда мама ставила ее в угол. Всего на часок. Так что об этом даже глупо вспоминать.