глава 5

В южных городах – в Донецке, в  Днепропетровске – там болельщики лущат семечки, бывает, сидишь, а над стадионом шелест стоит.
Владимир Перетурин



Однажды Александр Ведякин повстречал в центре Донецка чудовище – титана-асура. Вообще-то титаны-асуры живут в своём мире и с людьми пересекаются довольно редко, а если и случается им оказаться в нашем мире, то на людей они внимания не обращают. Асуру вообще тяжело заметить человека – очень маленькими и незначительными выглядят люди с вершин его титанического роста. Да и человеку трудно различить титана, окажись тот в мире людей, не привык обычный человек видеть титанов. А потому асур, спускаясь в человеческий мир, обычно берёт собой охрану. Охраняет охрана, разумеется, не асура от людей, а людей от асура. Конечно, асуры не настроены к людям враждебно, они вообще к людям никак не настроены, но причинить вред человеку асур вполне способен. Наступит он на человека так, ненароком, не со зла, но человеку-то от этого не легче. Вот и водят титаны-асуры с собой группу крепких мужчин с каменными лицами, дабы те своим видом отпугивали случайных прохожих.

Однако Александр Ведякин заметил как раз не мужчин с каменными лицами, а самого титана-асура. Вернее, двух асуров – одного побольше, другого поменьше. Титаны стояли возле ресторана и разговаривали друг с другом, надо полагать, о своих титанических делах. Один из них, как раз тот, что побольше, стоял к Ведякину лицом, и Ведякин узнал это лицо. Вернее, даже сразу не узнал, а просто понял, что это лицо ему знакомо, и как всякий вежливый человек, поздоровался со знакомым лицом, и титан-асур кивнул Ведякину в ответ. И только пройдя мимо асуров, Ведякин заметил рядом с ними мужчин с каменными лицами, и сразу понял, что человек со знакомым лицом, не человек, а чудовище, и тут же он вспомнил имя чудовища.

- Может, он тоже тебя узнал? Мало ли где вы в молодости могли пересекаться? - предположил я.

Ведякин пожал плечами.

- Вряд ли.

У Александра Ведякина была бурная молодость. И был бы он хоть немного глупее, или хоть немного менее удачливым, то сидеть бы ему сейчас не в лаборатории НИИ, а за высоким забором с вышками, а то и похуже. Однако на момент моего с ним знакомства Александр Ведякин был уже вполне приличным человеком с богатым для своих лет жизненным опытом и твёрдым внутренним стержнем. И только после принятия спиртных напитков, мы могли лицезреть прежнего Ведякина, того с которым мы не имели возможности быть знакомыми ранее. Надо сказать, что наш Саня совершенно не признавал уважаемого нами вина, и пил только то, что имело крепость не менее сорока градусов. Хотя последнее время Ведякин всё чаще предпочитал водке пиво, но речь не о последнем времени. Последнее время Саня был научным сотрудником и примерным семьянином, последнее время мы все сильно сдали, и я в том числе.
Всё-таки когда мы изменились? Когда окончили университет и пошли работать? Когда женились? Когда стали отцами? Или вру я себе, ничего мы не изменились. Давно ли это было, когда мы могли по полночи скакать горными козлами и гусарить во всю ивановскую? Я вспомнил, как мы позапрошлым летом на дне рожденья у Ведякина прыгали ночью с моста в парке Щербакова, как я к ужасу одинокого дворника полез на колесо обозрения. Дворник ещё что-то говорил о том, что на аттракционы нужно приходить днём, грозился вызвать милицию, и только неимоверные усилия Марины меня заставили слезть. В ту ночь я и сделал ей предложение. Это было тоже своего рода гусарство, но Марина согласилась. Взяла, и согласилась. Это было похоже на игру в русскую рулетку: мы делали одно безумство за другим, и рано или поздно, должно было выстрелить. Когда мы с Колодезным ходили по тонкому льду Кальмиуса – не выстрелило, когда Ведякин на спор залез в неизвестно чей «Опель» и просигналил – обошлось, хозяин или крепко спал, или был далеко, когда Колодезный сидел на самом краю крыши студенческого общежития и играл на гитаре – тоже всё закончилось благополучно, хотя был пьяный и мог запросто ненароком пошатнуться и упасть с высоты тринадцати этажей. А вот когда я в очередном душевном порыве предложил Марине выйти за меня замуж – выстрелило, слава богу, что так.

- Не хочешь завтра на футбол сходить? – я вспомнил, что Ободец дал мне три билета на завтрашний матч.

- А с кем играют?

- С «Миланом».

- Можно сходить. Ты с Мариной?

- Она с малым будет сидеть.

- Тю, так взяли бы его с собой, поорал бы за «Шахтёр». Всё равно ведь орёт.

- Куда? Ему ещё и года нет.

- Мы своего уже водим на футбол.

- Ваш на полгода старше, - заметил я.