Цыплята

   Цыплята-калеки около моих ног. Я хочу погладить одного, у которого нет крылышка. Он еще хромает. Я наклонюсь и прикасаюсь к грязному дрожащему комочку. Беру в руки крохотное существо, подношу к своему лицу, чтобы рассмотреть. Для этого цыпленка вся его жизнь проходит на ферме, он скоро умрет. Такие, как он, долго не живут. Живут недолго, а страданий им хватает. Страданий... Не подходит сюда, наверное. Я опуская цыпленка назад на землю и смотрю, как он ковыляет, пытаясь махать одним крылом. Если он не умрет своей смертью, то его либо сожрет какое-нибудь животное, либо малолетние садисты свернут шею. Беззащитному комочку угасающей жизни.
   Горло сдавливает спазм, я сжимаю челюсть, чувствуя, как внутри все свело. неполноценные члены общества. Неполноценные члены неполноценного общества. Еще у одного нет глаза. Выкололи, наверное. Это забавно: выкалывать глаз беспомощному цыпленку и смотреть, как он будет корчиться. Ему больно. Остальным - весело. И плевать, что это ЖИВОЕ существо. Дышащие, растущее, чувствующее... Грани между людьми и садизмом нет. Садизм есть в каждом.
   Целая ферма с убогими цыплятами. Памятник человеческой жестокости. Кто-то тряс куриные яйца, поэтому некоторые из цыплят родились такими. Кто-то просто издевался над малышами: выдергивал желтоватый пушок, ломал лапки и крылышки, выкалывал глаза. Зачем? Просто так. Они же беззащитные. Не пожалуются, не дадут сдачи, просто будут мучиться, пока их крошечные тельцы истязают.
   Я беру в руки двух цыплят. Глаза-бусинки, мягкий желтоватый пух, бледно-розовые маленькие лапки, клювики. Они смотрят на меня, я - на них.
   Целая ферма изувеченных жизней.