Грибное насилие

    Уже сутки прошли, а я от потрясения не могу в себя прийти.  Валька вчера сказала, что это стресс называется.  Не знаю, может, по-грамотному и стресс, а, по-моему, это больше похоже на зверское насилие.  А как иначе, если громадный мужик в пиратской повязке и с ножом к горлу?

    Думаю только об одном – писать заяву или самой пережевать и выплюнуть. В принципе, девичьей чести он меня не лишил, ибо нельзя лишить того, чего со школы нет. С другой стороны – обидно!  С ножом. К горлу.  Глаза – во!  Очко – во!  И мимо!  Да за такое в  приличных обществах овечьими ножницами, с корнем, к чертям собачьим!

  Сижу на работе и пытаюсь навести фокус на прибитой к обоям мухе.  Нет, не гвоздями, мухобойкой, оттого у нее и нечетное количество рук и ног. 

   Стоп, а разве у мух руки бывают?  Наверное, бывают, ведь чем-то они пищу в рот засовывают.
А, вспомнила!  Они у мухов… муху… тьфу,  мух, лапами зовутся.  Или лапы – это у собак? 

   Совсем запуталась. Это Альфредик виноват!  Он в школе на биологии  не давал мне пестик в тетрадь рисовать, а заставлял за свой держаться.  Вот, самое важное я и пропустила. Ничего, зато в пестиках классно теперь разбираюсь.
   
- Ритка, ну че?  Написала?  Я вот накалякала, что помню. Как свидетель, - Валька положила передо мной листок, исписанный  красивым девичьим почерком. 

  Хм, это единственное, что у нее от девичества осталось. Но я ей это не сказала. Я ей это подумала.

***

  Вчера мы с ней ходили  по грибы. Да нет, не на рынок, в лес.  Вдвоем.  Все рассчитали. В воскресенье после дождичка в четверг.

   Сошли с электрички, а там…  Лес!  С деревьями.  С кустами.  Не стриженными под квадрат, как в парке, а   настоящими, дикими и лохматыми. Полчаса отдышаться не могли, захлебывались цветочными ароматами вперемешку с кислородом лесным.

  Валька первая гриб нашла.  Споткнулась об него и раздавила коленками насмерть.  В смысле,  только брызги полетели. 

   Правда, потом по запаху мы поняли, что это вовсе не гриб был.  Наверное, мишка за кустиком нечаянно присел. Скотина.

   Вот из-за этого запаха я и старалась держаться от нее подальше.  Старалась, пока не заблудилась.

***

- Валь, не буду я заяву писать. Боюсь. Найдет и тем же самым ножом…
- Рит, ну ты дура! Лови момент.  И  злыдня накажешь, и за моральный ущерб можно пару лимончиков запросить. Разделим потом.
- Как это разделим?  Валька, ты о чем говоришь?  Насиловали меня, ножом меня, ты здесь при каких делах?
- Рит, я свидетель. Отвертится он без меня. Потому и рискую вместе с тобой.  Все пополам.  И лимоны, и нож.

  Я скомкала ее листок и бросила в корзину.  Валька со скрипом повернулась на каблуках и, виляя худым задом,  походкой спившейся манекенщицы заковыляла к своему месту. Идет, как пишет.
Одной ногой пишет, другой зачеркивает.

  Это я ей тоже подумала.  Уже вслед.  Сама справлюсь. Со стрессом.

  Растерзанная муха на  обоях веселенькой тюремной расцветки вернула меня к акту насилия.

***

   Я и не хотела срезать тот гриб, так устала. Да и лукошко полное.  Присела только по нужде. Думала,  сразу два добрых дела за один присест сделаю.   

  Легким движением  разоблачилась до пояса.  Ниже, разумеется. Сижу, размышляю о судьбах бедного мира, задыхающегося  от смога в бетонных трущобах.  Радуюсь за себя.

  И вдруг – огромный нож упирается в горло.

- Молчи, стерва, прирежу! Встать! – рокочущий бас  вызвал реверберацию во всем моем теле.

   Я, мелко трясясь, встала, стыдливо пытаясь прикрыть  ладошками  две татушки  на бедрах в виде пестиков, направленных в нужное место. Остатки  юношеской глупости, когда хотелось одного, а думалось о другом.

   По малому уже не хотелось. Очень хотелось просто еще хоть минутку пожить, полюбоваться на зеленые листочки, красные цветочки и синее небо со стадом белых барашков.

- Руки подними, сказал! – бас заставил меня судорожно вздернуть руки.  Сердце и все остальное упало в пятки.

  Минут пять  маньяк-насильник  с интересом изучал левым глазом огромные  цветные пестики, упирающиеся  розовыми головками в причинное место.

- Ох, мечты твои, мечты!  -  правого глаза у маньяка не было.  – Какие же вы, девки, все бесстыжие!   Другая бы амбразуру свою обеими руками прикрывала, когда на нее мужики в штыковую атаку идут, так нет!   Эта татушки срамные закрыла. И где совесть?

  Я бы ему сказала, что совесть моя осталась еще в школе, в ширинке у Альфредика, но решила сохранить силы на защиту других моральных принципов.

  Маньяк  медленно обошел меня кругом.  За свой вид сзади я не беспокоилась,  две мои пухленькие булочки вызывали зависть у всех подружек.  О мужиках и говорить нечего. Хотя, господи, о чем это я?  Какой, к черту, вид? Это же насильник!  Его не соблазнять, его отталкивать надо. Что же я молчу?  Как там меня маменька учила говорить при встрече с незнакомыми дядями?

- Мужчина, а у меня месячные. Мне сегодня нельзя, - или это маменька мужу велела говорить, если не помогает больная голова?   
- Правда?  И зачем мне твои интимные признания?
- И еще у меня сифилис недолеченный.
- Бедная девочка! Где же ты его подхватила?  Явно не в этом лесу.
- А у меня еще там вошки завелись. И ты чесаться будешь.
- Ты что – бомжиха? Где такую редкостную гадость поймала? Или по помойкам и подвалам шляешься?
- Дяденька, отпусти меня. Я три месяца не мылась, воняю вся.
- Даже так?  Воды боишься или ленивая такая?   Вон же  в десяти шагах речка. Скупнись, если чешется.
- А еще у меня парша по всему телу, я из лепрозория сбежала. Ко мне прикасаться нельзя.
- Я и не собираюсь.  А грибочки твои все равно мыть придется.

  С этими словами мужик подхватил мое полное лукошко и скрылся в зарослях дикого терна.

 От обиды, злости на себя и весь проклятый мир, я заорала. 

  Ритка прибежала, когда я уже подтянула штаны и искала в траве оброненный от испуга ножик.
В голове вспыхивали сцены расправы с маньяком.  Я его  то душила  шарфом, то протыкала насквозь перочинным ножиком.

- Че случилось, Рит, ты че ревешь?
- Ниче! Маньяк с ножом напал, - я ткнула  пальцем в кротовую яму, раздавленную громадным сапогом насильника.
- Такой  огромный?  Повезло тебе. У меня таких великанов ни разу не было.  Расскажи, как он?
- Никак! Помоги лучше ножик отыскать.
- Че? Совсем никак?  А чего же он домогался тогда, ножом тыкал, а не тем, чем надо?
- Что, не поняла? Лукошко спер с грибами. Ворюга он, а не насильник.
- Вот подлец, а?  Так обломать милую девушку! Скотина!
- Валь, ты что говоришь? Думай сначала.
- Вот я и думаю. Нет, подруга, а вот я бы его точно не упустила.
- Так он же с ножом!
- И хорошо. Глаза – во! Очко – во! Полный кайф. На кладбище не ходи.
- А ты что – и туда водила?
- А как же. Мой Витек  только верхом на свежих могилках и работает прилично. Адреналин, однако…  А о грибах не жалей, я тебе своих половину отсыплю.
- Тогда и половину лукошка оторви.
- И все же, Ритка, какая ты дура. Такого мужика упустила.
- Не дура.  Если ему грибы важнее голой девчонки, какой он мужик?