Таланты и пороки герцога де Вандома. Часть 2

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: "ВОЙНА КУЗЕНОВ" (ИТАЛИЯ, 1702-06 гг.)

. . . . . . . . . . . . .

4. "Война кузенов"-1: кампания 1702 года в Северной Италии и сражение при Луццаре.

Через три года после Рисвикского мира внук Людовика XIV Филипп Анжуйский унаследовал корону Испании,а еще через год началась война за испанское наследство - самая грандиозная из войн того периода...
Первые военные действия развернулись в Северной Италии. В кампанию 1701 года командующий австрийской армией принц Евгений Савойский сумел переиграть своих французских оппонентов - сначала маршала Никола Катина, а затем герцога де Вильруа - а в следующем году продолжил наступление, в дерзком нападении на город Кремона пленив командовавшего франко-испанской армией Вильруа. Когда стало известно, что Вильруа попал в плен, командование армией принял генерал-лейтенант граф де Ревель, а через две недели (18 февраля 1702 года) в ставку прибыл уже четвертый за прошедший год командующий французской армией в Италии – герцог де Вандом. Через девять лет после Марсалии двоюродные братья снова встретятся на поле боя, и теперь у Евгения Савойского появился более чем достойный противник…

Принц Евгений застрял на блокаде столицы Мантуанского герцогства (союзника Франции) - сосредоточив к концу марта армию численностью порядка 50 тысяч. Вандом не преминул воспользоваться сложившейся ситуацией и, приведя в порядок свои войска,  двинулся к Мантуе.  Имперская армия блокировала Мантую еще в декабре предыдущего, 1701 года, но приступить к полноценной осаде не могла, поскольку отсутствовал необходимый для этого артиллерийский парк. Тем не менее, французский гарнизон, оборонявший Мантую, нуждался как минимум в провианте - который Вандом и намеревался доставить.

В конце марта т.н. "армия двух корон" (испанской и французской) перешла в наступление. После ряда маневров Вандом оттеснил противника и занял ряд городов. Это серьезно угрожало коммуникациям Евгения с Австрией - и принц принужден был отойти к осажденной им Мантуе и занял сильную оборонительную позицию. Атаковать имперцев в лоб было рискованно, обойти с фланга тактически - невозможно, и тогда Вандом пошел на более масштабный, стратегический, обход...
Французы сумели прорвать имперскую блокаду Мантуи и снабдить гарнизон необходимыми припасами, так что за крепость в ближайшее время можно было не опасаться. Оставив отряд миланского губернатора принца де Водемона наблюдать за армией Евгения с запада, Вандом  двинулся с главными силами на юг - помимо обхода также имея целью отрезать имперцев от магазинов, устроенных ими в землях Модены.
 
Разбив у Санта-Виттории один из отрядов противника, маркиза Висконти (помимо 600 убитых и раненых имперцев трофеями французов стали 400 пленных, 12 знамен и штандартов и обоз), Вандом повернул на север - непосредственно против Евгения Савойского. 30 тысяч солдат Вандома двигались двумя колоннами (правой командовал молодой король испанский Филипп, внук Людовика XIV, а левой – генерал-лейтенант граф Тессе), с авангардом из гренадерских рот и нескольких кавалерийских полков, которыми руководил лично командующий французской Итальянской армией. В 8 часов утра 15 августа гренадерский отряд Вандома подошел к Луццаре, которую охранял австрийский отряд в 600 солдат, и потребовал от коменданта барона фон Шлейтендорфа сдачи этого укрепленного пункта, прикрывавшего наплавной мост через По. Последовал отказ; Вандом приказал осадить Луццару и отдал распоряжение разбить лагерь, намереваясь на следующий день перейти По и атаковать главные силы имперцев.
Впрочем, принц Евгений решил иначе: его 25 тысяч солдат уже скрытно переправились через реку и под прикрытием большой плотины собирались сосредоточиться и внезапно атаковать противника. Планы австрийского командующего нарушил один из французских офицеров, по какой-то причине решивший осмотреть выше указанную плотину. Франко-испанцы бросили устанавливать палатки, и спешно развернулись в боевой порядок, и в пять часов пополудни, после артиллерийского сигнала, завязался бой.

В первом "сражении кузенов" оба противника проявили завидное упорство. Имперская пехота, забросав фашинами канал, преодолела и его, и плотину - после чего атаковала французов. На правом фланге имперский генерал принц де Коммерси столкнулся с французским левым флангом графа Тессе (сильно выдвинутым вперед для угрозы путям возможного отступления армии Евгения), однако здесь имперцев постигла неудача: они напоролись на мощный огонь французской артиллерии, Тессе умело охватил наступающего противника с фланга, и почти сразу же 41-летний де Коммерси получил смертельное ранение. Откатившиеся назад полки поколебавшегося правого фланга поддержали подкрепления принца Лихтенштейна и лично прибывший Евгений Савойский, восстановивший положение и даже оттеснивший французов. Боевая линия Тессе затрещала по швам, однако Вандом вовремя бросил в эту свалку четыре полка кавалерии из второй линии генерал-лейтенанта Безона, которые смелой сабельной атакой остановили последний порыв противника, сведя его первоначальный успех к нулю. После этого Тессе контратаковал – но имперский фланг вновь был поддержан, на этот раз переброшенными с другого фланга тремя батальонами датчан генерала Ройнсбурга.
На другом фланге бой был не менее ожесточенным: граф Штаремберг атаковал тяжелую кавалерию и спешенных французских драгун фронтально при одновременной попытке обойти позиции, но был отбит. Покрепленный шестью полками свежей тяжелой кавалерии, Штаремберг в повторной атаке все же смял французскую кавалерию, обрушив тем самым весь правый фланг противника. Победа была близка – но Тессе на противоположном участке держался отменно, храбрые солдаты пехотных полков де-Вессо, Иль-де-Франс и Пьемонт уверенно отразили все последующие атаки имперцев.

Когда на поле боя спустились сумерки (бой закончился к девяти часам вечера), оказалось, что с обеих сторон положено несколько тысяч солдат, но противники так ничего и не добились - на чем и успокоились.
Отметим также, что отличие в сражении принесло 54-летнему генерал-лейтенанту Рене де Фруле, графу де Тессе, звание маршала Франции - это произошло 14 января следующего, 1703 года, когда Людовик XIV провел самое массовое повышение своего генералитета: десять человек удостоились маршальского жезла в тот день...
Каждая из сторон потеряла по 2-3 тысячи человек;  собственно исход сражения считается неопределенным, и потому каждая из сторон приписывала победу себе.

После продолжительной передышки,связанной как с отдыхом армии, так и с овладением имперских опорных пунктов на правом берегу По, в ноябре французская армия снова пришла в движение для совершения последнего акта кампании. Это было не столько новое наступление, сколько желание Вандома занять максимум городов и территорий перед окончанием кампании и уходом на зимние квартиры. Итогом стало возвращение практически всех итальянских территорий, занятых было имперцами в предыдущие две кампании. После Катина и Вильруа принц Евгений получил достойного противника в лице своего кузена и стало понятно, что Северная Италия просто так к ногам Вены не падет.
В целом, первая кампания герцога Вандома в Италии в 1702 г. хорошо показала как основные элементы стратегии того времени, так и уровень способностей самого Вандома как полководца.
. . . . . . . . . . .

5. Северная Италия, кампании 1703-04 гг.

Победы над турками принесли Габсбургам значительные территориальные присоединения в Венгрии и Трансильвании (Семиградье), но самим венграм жить от этого легче не стало. Когда в 1687 году венгерские магнаты преподнесли Леопольду корону - страну тотчас заполонили австрийские оккупационные войска и венские чиновники. Крестьянство моментально было придушено жестокими налогами, Габсбурги насильственно вводили в протестантской Венгрии католичество: священнослужителей арестовывали и казнили, протестантские церкви превращались в конюшни, где австрийские генералы держали своих породистых лошадей... Политику Вены по отношению к этому богатому, но несчастному краю, весьма точно определил иезуит Леопольд Колонич, назначенный примасом (архиепископом) Венгрии: "Мы превратим венгров в рабов, затем - в нищих, и наконец - в немцев"... Вспышки недовольства быстро подавлялись, представители старинного рода трансильванских князей - знамени восставших - уничтожались один за другим, и в конце концов в живых остался один-единственный мужчина из этой династии, которого звали Ференц Ракоци. Когда пала последняя цитадель повстанцев, плененного мальчика решили отправить в Вену, на воспитание к тому самому Колоничу. Из Ференца хотели сделать ревностного католика, но он так и не смог забыть родину: 6 декабря 1701 года 25-летний Ракоци бежал в Венгрию и поднял восстание в Закарпатье - очередной бунт очень скоро разросся в настоящую крестьянскую войну. Ракоци пытался заручиться поддержкой Людовика XIV французского и русского царя Петра - но оба в этот момент были заняты внешними войнами. Однако борьба продолжалась - к венграм присоединились валахи, украинцы и поляки; к 1703 году армия повстанцев-куруцев достигла численности в 30 тысяч и контролировала почти всю Венгрию - знамена Ракоци реяли уже на подступах к Вене...

Кампания 1703 года имела все шансы стать одной из решающих в войне за Испанское наследство. В этом году Франция без особого напряжения выставила на трех ТВД 220 тысяч солдат: пока 100 тысяч во Фландрии удерживали знаменитую "линию Брабанта", 60 тысяч Виллара и Таллара маневрировали на Рейне, и еще столько же имел в Северной Италии Вандом.
Англичане стремились вести войну чужими руками (по крайней мере на суше, морские операции они брали на себя) и деньгами пытались расшатать коалицию Людовика XIV. Первой "короля-Солнце" покинула Португалия - дипломатический разрыв произошел в мае, а в конце года англичане навяжут португальскому королю т.н. метуэнский договор, после чего перевезут в Лиссабон объявленного "альтернативным" Филиппу Анжуйскому королем Испании австрийского эрцгерцога Карла Габсбурга - открыв т.о. новый, Испанский, фронт...
Затем настанет очередь вечно недовольного Францией савойского герцога. По одной из версий, кто-то из англичан проболтался относительно денежный субсидий в обмен на переход в стан противников Людовика XIV. Это вызвало крайнее недовольство Вандома, который затребовал от Виктора-Амедея неких "проявлений лояльности" (в т.ч. разоружения савойских частей и передачи французам савойских крепостей). Виктору-Амедею не оставалось ничего, кроме как открыто перейти на сторону противника...
Это известие стало одной из причин, сломавших грандиозный стратегический план маршала Франции Виллара. Последний, оттеснив имперцев с Рейна и содинившись с баварцами, предложил курфюрсту Максу-Эммануилу объединенной армией в 60 тысяч наступать прямиком на Вену - с учетом разгоревшегося в Венгрии восстания Ференца Ракоци это должно было сломить габсбургскую державу. Кроме того, с юга этот поход должен был поддержать Вандом...

Начало итальянской кампании 1703 года герцог Вандом провел без активных действий. Евгений Савойский отбыл защищать Вену от венгров, а противостоявшие французам 20 тысяч австрийцев графа Штаремберга держались Мирандолы - практически единственной итальянской территории, оставашейся у них в руках, и Вандом (имевший более чем двойное численное преимущество "в поле") позволил себе расслабиться, и ограничился лишь более-менее успешным маневрированием против Штаремберга.

В июле, когда курфюрст Макс-Эммануил овладел Инсбруком и габсбургский Тироль оказался в руках франко-баварцев, Вандом с главными силами выступил на север. Французы достигли Триента, и до Тироля оставалось совсем немного, однако к этому моменту грандиозный стратегический план сломался: баварские войска уже отошли обратно к Мюнхену, и обложение Триента закончилось лишь "показательной бомбардировкой". Кроме того, Вандома настиг приказ короля: повернуть назад. Это не было просто монаршьей прихотью - владетельный савойский герцог снова (и в который раз!) предал короля Франции...

Вандом двинулся в пределы савойского герцогства, чтобы не дать Виктору-Амедею соединиться со Штарембергом, но отнесся к этому маневру, образно говоря, не совсем серьезно - и Штарембергу удалось проскочить в Савойю и соединиться с Виктором-Амедеем.  Таким образом, Вандом упустил возможность решить "савойскую проблему" в самом начале ее появления.
 
Итальянская кампания 1703 года закончилась в пользу имперского военачальника Гвидо фон Штаремберга, который переиграл своего французского оппонента. Историк князь Голицын отмечал, что действия Штаремберга в этой кампании "отличаются особенной смелостью, решительностью и искусством, представляют весьма замечательное в эти времена явление и стоят выше действий Вандома, который, хотя впрочем был искусным полководцем, однако выгоды своего положения непонятным образом принес в жертву ложным военным понятиям и предрассудкам своего времени и господствовавшей страсти к маневрированию."

. . . . . . . .

В 1704 году французский план войны предусматривал активные действия на всех фронтах. Вильруа должен был продолжать удерживать линию Брабанта и сковывать армию Мальборо; Таллар, Куаньи, Марсен - действовать на Рейне против имперцев Людвига Баденского, чтобы затем соединиться с курфюрстом Баварии и наступать вдоль Дуная на Вену; Бервик - против англо-португальцев; наконец, маршал Виллар подавлял восстание гугенотов в Севеннах (южная Франция)... Командующий французской армией в Италии герцог Вандом имел приказание вытеснить имперцев с занимаемым ими территорий, после чего вторгнуться в Савойю. Располагая 62-тысячной армией, выполнить это казалось несложным - тем более, что ни принца Евгения, ни даже Штаремберга в Италии не было: имперцы сосредоточились в этом году на Дунайском ТВД, куда из Испанских Нидерландов вскоре замаршировала армия Мальборо... Однако кампания 1704 года сложилась для Вандома почти так же бесцветно, как и предыдущая (например, Голицын во "Всеобщей военной истории" даже не уделяет этой кампании главы, как другим кампаниям Вандома). Методичное и неспешное "завоевание Савойи" в виде осад крепостей, вполне соответствовало духу времени (хотя и не совсем - духу самого Вандома).
Все эти второстепенные события итальянского фронта происходили на фоне куда более важных и серьезных: разгрома франко-баварской армии при Бленхейме 13 августа (т.н. "второй Гохштедт"), морского сражения при Малаге 24 августа - крупнейшего за всю войну; наконец прибытие в Лиссабон австрийского эрцгерцога Карла, последовавшее затем взаимное объявление войны между Испанией и Португалией и как результат - открытие нового ТВД на Пиренеях.
Кажется, что отсутствие в Италии "венского кузена" навевало на Вандома скуку, итогом которой и стали вышеупомянутые вялые кампании.
 
. . . . . . . . . 

6. "Война кузенов"-2: итальянская кампания 1705 года и сражение при Кассано.

В кампанию 1705 года у франко-испанцев в Северной Италии было около 77 тысяч человек (что более чем вдвое превосходило имперцев и савойцев). Несмотря на то, что эти немалые силы были сильно разбросаны - задача, тем не менее, перед Вандомом стояла простая: разбить слабые войска Виктора-Амедея и Штаремберга и закончить завоевание изменницы-Савойи. Однако вскоре Вандом получил известие о том, что его кузен Евгений Савойский во главе новой, 28-тысячной армии, возвращается в северную Италию. "Война кузенов" продолжилась...

Оценив стратегическую ситуацию, принц Евгений двинулся против французов - но не в лоб, а обойдя противника с фланга. Оттесненный таким образом к реке Адда, Великий Приор Филипп де Вандом-младший дождался подхода старшего брата - после ряда маневров стороны встретились у селения Кассано.

13 тысяч солдат Филиппа де Вандома располагалась позади Кассано; непосредственно у селения (на левом, "австрийском", берегу Адды), находился лишь небольшой французский отряд, охранявший понтонный мост и предмостное укрепление ("тет-де-понт"), защищаемое рвом. Это позволило имперским войскам принца Евгения, подошедшим сюда 15 августа тремя колоннами, без препятствий подойти к каналу Риторто - за которым находились понтоны Кассано-д'Адда. И в этот момент с юга стали прибывать полки Вандома-старшего...
Начиналось сражение при Кассано,иногда также именуемое сражением при Аньяделло - по названию городка позади имперских позиций... Имперский генерал Лейнинген дважды атаковал позиции французов на правом фланге ( имперцы вброд перешли канал, но уперлись в траншеи противника) - и дважды был отброшен назад, причем во второй атаке сам был смертельно ранен. Движение левого крыла имперцев (под командованием прусского генерала князя Леопольда Анхальт-Дессау) также не принесло больших результатов: австрийцы и пруссаки перешли небольшой оросительный канал, но за другой канал продвинуться не смогли - сопротивление французов на этом участке было ожесточенным. Принц Евгений, активно участвовавший в сражении, был дважды ранен и даже вынужден сдать командование одному из своих генералов; по истечение четырехчасовой ожесточенной схватки, к пяти часам дня сражение стихло.
При относительном равенстве сил (более 20 тысяч солдат с каждой стороны) французы нанесли противнику больший урон, хотя впоследствии и Вандом, и Евгений приписывали победу себе (что отразилось и на выводах, сделанных в исторической литературе). Что касается собственно потерь, то кроме более чем четырех тысяч убитых и раненых, сражение стоило имперцам 7 орудий и 9 знамен и штандартов.

Так или иначе, стратегически успех был на стороне французов: после сражения Евгений не пожелал отступать на восток, а Вандом не пускал его на запад, к Милану; имперская армия таяла на глазах, и по истечение двух месяцев сократилась до 10 тысяч - из потерянных 14500 человек добрых две трети составляли умершие от ран и болезней уже после битвы при Кассано... Австрийский полководец не оставлял попыток прорваться в Савойю, но Вандом пресек несколько попыток кузена совершить это - и в конце концов Евгений Савойский отошел обратно, на восток.

В общем и целом (по итогам кампании) мнение историков неоднозначно: одни отмечают действия Вандома даже выше действий его кузена, принца Евгения (что более характеризует первого как полководца, нежели умаляет способности второго), другие не без оснований обвиняют Вандома в излишнем разбрасывании сил, что не позволило ему нанести решительное поражение уступающим по численности противникам. Голицын о кампании 1705 года писал так: "Принц Евгений... действовал с удивительными с его стороны медлительностью и нерешительностью - и потому всегда и во всем был предупреждаем Вандомом".

. . . . . .

7. "Война кузенов-3": Италия, 1706 год - незаконченная кампания

Кампанию 1706 года в Италии многие историки признают самой интересной и поучительной за всю войну - впрочем, прославиться в ней смог только один из двух "сыновей Манчини"...
К началу кампании Северная Италия практически целиком находилась в руках французов: 36 тысяч солдат герцога де Вандома противостояли 15-тысячному отряду 34-летнего датчанина, генерал Ревентлау (осуществлявшего командование в отсутствие принца Евгения), а более чем 40-тысячная армия генерал-лейтенанта герцога де Ла Фельяда, после овладения прибрежной Ниццей, выходила к Турину (савойской столице), где располагалось 25 тысяч солдат графа Штаремберга.
13 мая армия Ла Фельяда обложила Турин. Инженерными работами руководил полковник Тардиф, артиллерией - бригадир Горевиль, минерами - Вальер. 15-тысячный савойско-имперский гарнизон возглавлял граф Вирих фон Даун (отец известного австрийского полководца времен Семилетней войны). Началась 117-дневная осада,прервет которую не штурм или капитуляция - а прибытие армии принца Евгения Савойского, который разгромит французов в решающей битве 7 сентября...

На своем направлении Вандом решил окончательно вытеснить австрийцев из Италии, чтобы дать возможность Ла Фельяду спокойно овладеть Турином. Перейдя в наступление, Вандом совершил обходное движение с севера, после чего атаковал и разбил отряд Реветлау в бою при Кальчинато. Потеряв 3 тысячи убитых и раненых, столько же пленных, а также 25 знамен и 12 штандартов и шесть орудий (при потерях французов порядка 500 человек), датчанин принужден был спешно отступить на север - к Ровередо. Теперь, по крайней мере с востока, в Северной Италии не оставалось ни одного имперского солдата...

Вскоре в Ровередо прибыл принц Евгений с небольшими подкреплениями. Приведя в порядок разбитые части Ревентлау, он закрепился на левом берегу Адидже. В его распоряжении было около 26 тысяч солдат - явно недостаточно для того, чтобы снова скрестить шпаги со своим талантливым французским кузеном, который тем временем развернул свою армию вдоль правого берега так,чтобы не дать принцу Евгению перейти реку и снова вторгнуться в Италию. Герцог рассчитывал в числе прочего и на то, что Ла Фельяд закончит осаду Турина и присоединиться к нему. Таким образом, обе стороны бездействовали два последующих месяца, ожидая подхода подкреплений перед (как казалось) решающей схваткой.

Подкрепления из Вены пришли к 1 июля, и теперь принц Евгений имел уже 36 тысяч пехоты и 6 тысяч кавалерии - ровно такими же силами и Вандом. Имперская армия могла еще более усилиться (резервы продолжали прибывать), однако ситуация с Турином, который не мог держаться вечно, заставляла его начать действовать уже сейчас.
В первых числях июля французская армия была сильно растянута вдоль правого берега Адидже (Вандом не без оснований опасался флангового маневра кузена),  имперская же - наоборот, сосредоточена для проведения задуманного Евгением Савойским прорыва... Не вдаваясь в тактические подробности операции, скажем лишь, что переход имперской армии через Адидже удался: перехитрив французов, Евгений вышел на североитальянские равнины к Мантуе без серьезных столкновений с противником. Вандом не контратаковал - он оттягивал свои отряды назад, ища возможности сосредоточиться и дать имперцам решительное сражение. 5 июля Евгений начал эту операцию, и уже в 20-х числах начал выходить к реке Минчио и Мантуе. Но в эти дни герцога Вандома в Северной Италии уже не было...

И до Парижа, и даже до Мантуи давно дошло страшное известие - армия маршала Вильруа разбита и практически уничтожена в кровавой битве на фламандских полях, при Рамильи. Несмотря на дружеское отношение Людовика XIV к Вильруа как другу своего детства, и негативное версальского двора к Вандому - снова, как и четыре года назад, герцога-"эпикурейца" направляют сменить незадачливого Вильруа на посту командующего армией. И как раз в такой ответственный момент, как марш-маневры имперцев на Адидже и Минчио...

Конечно,Людовик XIV, отдавая такое распоряжение, не мог знать о том, что происходило на берегах Адидже в те дни - и уж тем более не предполагал во что это могло обернуться. 18 июля итальянскую армию принял 31-летний герцог Филипп II Орлеанский - племянник короля Франции, а герцог Вандом спешно отбыл во Фландрию... Сложно сказать,чем закончилось бы противостояние кузенов на берегах Минчио - решающим сражением, долгими и хитрыми маневрированиями; переиграл бы принц Евгений Вандома, как сделал это с герцогом Орлеанским - или сыну Лауры Манчини удалось бы остановить сына Олимпии... Так или иначе, но Евгений Савойский прорвался к Турину, и разгром французов под стенами савойской столицы решил судьбу итальянского ТВД. Вандом в это время был совсем в другом месте,но он еще встретится на поле боя со своими венскими оппонентами - кузеном Евгением и графом Штарембергом,правда, на других фронтах...