Порождения Света, порождения Тьмы. Глава пятая

_________________________________
Глава 5
______________________

Мы выбрались наружу тем же путем, что и вошли. Солдаты старались держаться на расстоянии, как будто бы никогда и не жили в городе, где пять из шести домов выглядит так же, если не хуже. Они зачем-то развели костер, проявив поразительную сноровку – ведь мы с собой не везли даже хвороста.

- Ну что тама, мэтры? – спросил один из троих стражников (один подоспел к товарищам, хотя такого приказа не было). Он держал за пазухой легкий шлем, представив нам морщинистое рыло и кривые, желтые зубы.

- А ты как сам думаешь? – устало протянул Энтольн.

- Мор, чума, значитсо. Надо, значится, жечь. Как говаривал еще мой папаша – если видишь злую силу – жги ее, пока не останется пепел один. Пепел – то только одно избавление от злых сил.

- Не гони коней…

- Мы уже факелы заготовили, значится. Я сразу парням сказал – надо жечь.

- Я говорю, не спеши ты…

- Поджигайте, - кинул я.

Вояка довольно кивнул. Он повернулся, и сделал жест двоим другим прежде, чем Энтольн успел что-либо возразить. И кинули они факелы в соломенную крышу куда быстрее, чем он закричал на них.

- Стоп!.. Вы что творите, олухи?! Вы в своем уме! Не было приказа, всем стоять!..

Он грозно глянул на меня напоследок. Потом повернулся и кинулся в окно, из которого мы только что вылезли.

А пламя тем временем разгоралось. Я не стал волновался – маг огня уж в точно в силах совладать с неразгоревшимся пожаром.

- Чего эт он, взбесился?.. – солдат был недоумело почухал затылок.

Я промолчал. Прошло полминуты. Минута. Полторы. Я окончательно убедился, что что-то там пошло не так.

- Ломайте дверь! – крикнул я, исчезнув во все том же окне.

Внутри уже бушевал огонь. Пламя изрядно переменило интерьер – хрупкое строение рушилось на глазах. Я кинулся сквозь огонь – мне уже не привыкать.

Энтольн был в той же комнате, что и девчонка. Его придавило свалившейся балкой. Я сдвинул ее, приложив недюжее усилие, немного ошпарив руки и вогнав пару заноз. Он был в полубессознательном состоянии. Я подхватил его, поколебался секунду – и поднял девку.

Мы медленно проталкивались к двери, а пламя подле нас расступалось – видимо, Энтольн еще не до конца ушел в беспамятство. Проход расчистили как раз вовремя, чтобы мы дружно вывалились и рухнули в потускневшую вытоптанную траву.

Нас тут же подхватили и подняли на ноги. Вернее, меня подняли – а Энтольна с нерадивой бабой тащили на руках. Когда мы немного спустились и эту картину увидел оставшийся отряд, вся толпа кинулась навстречу.

- Привал, - устало выдохнул я, проваливаясь в нахлынувшее небытие.

Я через силу слегка приоткрыл свинцовые веки. Голова болела так, как будто всерьез подумывала просверлить изнутри отверстие. Проветривание как раз сейчас было не лишним.

- Проснулся наконец, - послышался веселый голос Энтольна. Я открыл глаза окончательно, желая убедится в том что он жив тоже окончательно. Голова и туловище были перебинтованы чуть ли не целиком, но это не унимало его жизнерадостной улыбки.

- Не понимаю твоей радости, - пробурчал я. Все тело жгло и ломило мышцы. – Я ведь велел поджечь тот дом.

- Ага. Я тогда дико на тебя рассердился. Но очень скоро ты реабилитировался и сильно меня порадовал. Ты вытащил не только меня, но и девочку.

Я угрюмо смотрел в потолок шатра. Похоже, мы шли все-таки не налегке, как я велел – и солдатня заслуживает выговор.

И вправду, на кой мне сдалась девка? Я потащил ее – лишний груз, вдруг послушавшись невесть от куда пришедшего приказа. Что-то в моем разуме переключилось, и сказало, что так будет «правильно». Я на всякий случай перепроверил все свои тщательно выстраиваемые годами мысленные барьеры, защищающие меня от воздействия извне. Все в порядке. Никто не мог проникнуть в мою голову, разве что…

Разве что кто-то, кто был могущественнее всех, кого я встречал за всю свою жизнь. А повидал я многих.

- В общем, я тебя недооценивал, видать. Умеешь ты приятно удивить, клянусь Абсолютом! Вот только одного не возьму в толк: с чего ты вдруг вырубился? Ну ладно я – болевой шок, все такое. Но ты не успел получить серьезных увечий, я тебя осматривал.

Я пожал плечами:

- Перенервничал.

А и вправду, с чего? Может быть, снова-то внешнее воздействие? Нет, исключено. В этом попросту нет смысла. Значит, дело во мне? Физическое тело имеет досадное свойство подводить своего хозяина в самый неподходящий момент…

Энтольн хмыкнул.

- Ладно, полежал, побездельничал – давай, вставай. Прошло несколько часов, и скоро вечер. Но, помниться, ты куда-то спешил.

Я прикрыл глаза на мгновенье. И тут же одним рывком поднялся на ноги.

- Оу, оу, полегче! Такими подскоками – и нам придется тебя по новой латать.

Мы вышли на прохладную улицу. Солнце еще светило, но вторая половина дня уже подходила к концу. Отряд ждал в полной боеготовности, образно говоря. Шатер за мной собрали в считанные минуты, даже прежде чем я вскочил в седло.

- И раз тебе так интересно, что с нашей спасенной, - вдруг произнес Энтольн, вынырнув возле меня, - то ты сможешь у нее спросить, как только она придет в себя. И чтобы ты не прозевал этот светлый час – она поедет с тобой.

Он усадил девушку передо мной, на моего коня. Какую-то девушку. НА МОЕГО КОНЯ.

- Но… - начал я, подбирая слова.

- Даже не обсуждается, - кинул Энтольн, вскочив в собственное седло. Он очень неплохо держался как для того, у кого обожжена большая половина тела. Я мог бы залечить его, но он, как маг огня, похоже, и сам неплохо справлялся.

Он скомандовал выступление. Отряд тронулся в путь.

- Энтольн! Я ее сейчас брошу под ближайшим деревом!..

Он замер, оглянулся на меня, и улыбнулся, глянув, как отец на непутевого, но любимого сына. Потом гордо и громко заржал, отвернулся и ускакал.
__________________________________________________________

Я так и не понял, когда Энтольн перехватил инициативу власти в свои руки, и стал мной командовать. Но в итоге все сложилось так, что девчонка осталась спать в моем шатре.

Она так и не пришла в сознание. Энтольн ни слова не сказал мне о том, чтобы я осмотрел ее – более того, сказал, чтобы я лучше не распускал руки – «мало ли, может быть она таки не здорова».

Я уложил ее в спальник в противоположном углу. Немного полежал, собираясь с мыслями и проанализировав еще раз весь сегодняшний день. Когда я с этим покончил, решил что пора и на боковую – но, подстегиваемый внезапным порывом, зажег волшебный огонек. Матовое свечение облило шатер легкой синевой.

Я подвинулся к ней, положил руку на лоб. Она было очень холодной, но в ней еще мерцало пламя жизни. Ее однозначно поразила не чума – в этом я уже был уверен. Сейчас ее терзал как минимум голод, мы смогли ее только напоить. Впрочем, в ее состоянии слово «терзает» - не самое подходящее. Для нее это скорее… Мелкое неудобство, как муха, жужжащая время от времени возле уха. Пустяк, на самом деле, хотя и раздражает.

Я осмотрел ее на наличие ран, и залечил все порезы и ушибы, которые нашел.

У нее была простая внешность – ничего особенного, обычная деревенская девка. Светлые волосы до плеч, круглое лицо. Полная сформировавшаяся грудь, узкая талия – она была очень худой, даже нездорово худой. И немного грязной. Говорят, некроманты не пахнут ничем вообще, но я мог бы поклясться, что воняло от нас чуть ли не одинаково. И это ни кому не стало бы комплиментом.

Она не в моем вкусе, - вдруг всплыла нелепая мысль. Тьма его знает, кто там в моем вкусе – за время моих странствий я ни разу не испытывал никаких чувств к особям противоположного пола. Чувства – проявление слабости. Чувства – яд, который способен разрушить любую рациональную структуру, они сами по себе рушат всю идеологическую структуру высшей власти разума.

Они не допустимы. До тех пор, пока нет чувств – ты неуязвим.

Я погасил огонек, лег и отвернулся. Очень нескоро я смог провалиться в беспокойные пучины снов.
__________________________________________________________

- Эйгель Думмар, - торжественно протянул Энтольн, - властью данной мне Советом и правом, признанным Академией, я, Энтольн Герч, назначаю тебя командиром элитной стражи Карандима. Носи это звание с честью и не запятная имена тех, кто дал его тебе, служа только верой и правдой своему народу!

Присутствующие дружно зааплодировали. Конечно, кроме меня – не жест неуважения, просто я не видел смысла в этом бессмысленном сотрясании воздуха и создание такого нелепого шума.

Энтольн, накануне снявший бинты, гордо погрузил парадные наплечники на покрасневшего от трепетного волнения Думмара. Он стоял немного криво – кажется, у него подкашивались ноги. Он плотно сжал губы – Энтольн попросил его перестать благодарить хотя на минутку, ведь это на редкость заслуженное повышение.

Думмар один из немногих, кто не тупо смотрел на открытые ворота и огонь за ними, а тут же кинулся их запирать, следуя приказу. Потом он лично собрал всю стражу, какую нашел, и велел разгонять народ по домам – мало ли что они могут удумать, пока собраны в толпу. Толпа – вообще грозная сила, творящая великие и абсолютно глупые в меру своей абсурдности и бессмысленности дела.

Выслушав отчеты, Энтольн почти тут же вынес приговор – повышение сразу на два звания старому стражу ворот Эйгелю Думмару, который не потерял голову и проявил настоящее мужество, спасшее, само собой, уйму жизней. Нескольких стражей, на которых ему тоже указали, он повысил до простых капитанов стражи.

- Ну а чего мелочиться, - заявил мне Энтольн, когда мы остались одни. – Вакансий много, а боевой дух – это тебе не хухры-мухры.
В этом он был прав. Все это – как луч солнца в пасмурную погоду.

Всего нас здесь собралось человек двадцать – все, кого сам Думмар пригласил. Он почему-то первым делом, пожав дюжину протянутых рук и наслушавшись поздравлений, протолкнулся ко мне.

- Даж не знаю, что теперя и думать, - он не мог совладать с лицом, улыбка была такой широкой и искренней, что у меня вдруг заболели мышцы лица. – Такое счастье, в это-то время… Жаль, Мирва, женушка моя, не дожила – вот бы было нам радости. Эх…

Он вдруг смутился, помрачнел. Я поймал себя на мысли, что надо что-то сказать. Энтольн бы его сейчас тут же утешил.

- Она бы гордилась тобой. Ты повел себя как герой.

- Кто бы говаривал о героях, мэтр, - хмыкнул старый стражник. – Вот вы – вы-то герой, о вас молва в городе уже второй день, не о старом Думмаре. Чего и говорить, вы поступили так, как я и в лучшие годы не смог бы!

Я сделал над собой усилие и выдавил улыбку. В жизни не лицемерил – и, наверное, у меня это не больно хорошо получилось. По крайней мере Думмар, кажется, испугался и поспешил отвернуться.

Я протер уставшие глаза. Ко мне уже подошел Энтольн и подал кружку вина.

- Я велел открыть личную заначку покойного ярла. Вино – старше моего деда. Высший сорт! Попробуй, ты такого в жизни не пил.

- Зачем ты им это наговорил? – я отхлебнул из своей кружки, вдруг напрочь забыв, что не пью.

- Ты все о том же?.. Я ведь тебе уже говорил. Нельзя сейчас… предаваться унынию. Пусть будет так, это лучше для всех.

- Лучше для кого?

- Для всех. Да ну перестань! Я ведь тебе уже говорил. Людям плевать на правду – главное символы, которыми мы наделяем прошлое. Не лишай их возможности гордится тем, что имеют.

- Ты солгал всему городу. Я бы не стал тебя осуждать, если бы ты солгал в малом, примял подробности. Но нет – теперь выходит, что я, убив мальца, совершил целый подвиг. Покарал отцеубийцу!

- А мне нравится эта версия. Юный принц, оставшись единым наследником, убивает отца и имитирует самоубийство – после чего нервишки пошаливают, и при первой же возможности он сбегает. Сбегает, чтобы вернуться, когда все уляжется, и принять законный трон. Замечательная версия. Ну серьезно.

Я вздохнул.

- Вот из-за такой лжи мертвецы и встают из могил, идя мстить.

Он внимательно на меня посмотрел, позабыв о вине.

- Ты самый худший некромант, какого можно только представить.

Я угрюмо уставился ему в глаза. Он был, безусловно, прав. Я почему-то на этот раз не мог слепо следовать железному правилу некромантов, как этого требовал устав. Устав, который я на крови клялся соблюдать. И правило, предвечная основа всего духа некромантии – принцип меньшего зла.
Убийство одного, чтобы избежать гибели сотен.

Ложь, чтобы вселить веру в сердца тысяч.

- Я единственный некромант, который у тебя есть, и выбирать тебе не приходится. Да и я почти уверен, что за свою жизнь ты других не встречал. Да и я до сих пор не возьму в толк – как они могут радоваться тому, что принц якобы убил отца!

- Ну, - Энтольн пожал плечами, - принца сильно недолюбливали. Он всегда был такой… скрытный, что ли. На этом я и сыграл – от него ожидали чего-то подобного. Тем более, есть ведь шанс, что он и вправду…

- Нет, нету. Я проверял… Ты знаешь, что некроманта с детства приучают находиться среди трупов? Часами на пролет смотреть в глаза мертвецу, в пустые и безжизненные зрачки… Со временем вырабатывается особенный навык – достаточно одного взгляда, чтобы понять, что он видел за миг до смерти, как умер. Я видел ярла, когда его бальзамировали – так вот, он совершил самоубийство, я подтверждаю.

- Хмм… Но, версия зато у нас красивая.

Мы продолжали праздновать, хотя это до противного напоминало пиршество на кладбище, праздник среди костей. Многие не смеялись или смеялись через силу. Впрочем, вскоре добрый хмель сделал свое дело, и люди уже более естественно вели себя как животные. То есть, казались счастливыми.

- Что с девулей? - снова заговорил Энтольн.

- Отдыхает. Ей уже лучше. Все шансы выжить.

- Хех, не жалеешь теперь, что вытащил из огня, а? Знаешь, она ведь очень даже ничего.

- Не знаю, - буркнул я. - Я пойду к себе, если здесь уже не нужен.

- Спокойной ночи.

- Иначе и не бывает.
__________________________________________________________

Спать я не пошел. Вместо этого решил пройтись – и ноги сами понесли меня в город. Был только вечер, достаточно светло, чтобы люди время от времени встречались мне. Кто-то спешил по делам, закрывал ларьки и магазины, а кто-то просто бесцельно слонялся по округе, как я.

Они косились на меня, как на прокаженного. Они – те, кто не пытался сделать вид, как будто меня здесь и вовсе нет. Им было все равно, что я делаю, зачем я здесь. Их с детства приучали, что любой, кто носит черную одежду – уже сам по себе малефик. А если он еще и зовет себя некромантом – жди беды. А лучше не жди, а действуй.

Еще в Академии я часто изучал биографии известных черных магов прошлого. Все до единого были умерли насильственной смертью – но это норма для нашего времени и профиля деятельности. Другое дело, что нежить убила считанные единицы некромантов – большую часть убивали «мирные жители». Крестьяне, решив, что спасший их волшебник проявил чрезмерную наглость, взяв плату, поджидали его ночью в переулке. Прикинув: «а вдруг некромансер сам беду накликал, а потом еще денег взял» ему перерезали горло спящему.

Великий черный маг и герой войны Агатиа Дребвиум, прозванный Полуночным Странником, погиб в городе Морн-Сумне, в Карнском королевстве. Он получил контракт на зачистку местных катакомб, в которых невесть откуда взялась нежить. Горожане были в отчаянье: каждую ночь стали пропадать люди, и с каждым днем мертвецы начинали вести себя все наглее. Они наняли величайшего мага своего поколения. Агатиа обычно не брался за подобные задания ввиду их мелочности, но, видя, что дела жителей - дрянь редкостная, согласился помочь. Он даже отказался от платы. В одиночку он отправился вниз, и лично перебил целую армию тех тварей. Но, когда он спустился, проход остался незащищен, и один-единственный зомби вылез наружу. Он выпотрошил стоящую неподалеку девчонку лет семи, которая оказалась слишком уж любопытной. Некромант упокоил всех мертвецов в городе и под ним, включая этого. Но горожане, увидев тело девочки, сочли, что Агатиа специально пропустил одного упыря, дабы потом разжиться кровью невинной – и его казнили. Агатиа мог в одиночку не просто перебить весь город – а разрушить, не оставив камня на камне; но каноны и заветы, установленные на темных магов, запрещали любым способом влиять на людей, тем более убивать. Даже ради самозащиты. Агатиа Дребвиум был закидан камнями на городской площади.

Я все время косился по сторонам, даже не заметив, как выбрел на площадь. Оказалось неожиданно людно, и это меня крайне заинтересовало – мало что может привлечь такое количество людей на улицы почти ночью. Вздумай кто-то открыть ворота снова меньше народу вышло бы из домов, чем сейчас.

Я насторожился. Горожане тянулись к Храму.

- Добрые люди! – я наконец увидел проповедника, стоящего на ораторском помосте. Это был худощавый мужчина глубоко не молодого возраста, облаченный в старый, изодранный серо-желтый балахон со сдвинутым на плечи капюшоном. – В сей тяжкий час, когда мы – ни в чем не повинные дети божии! – заперты в собственном городе, как пленники, один на один со Смертью, и когда прочие отвернулись от нас, мне было виденье. Внемлите же! Боги – и, возможно, сам Абсолют! - посылают последнее испытание, они испытали крепость нашего духа и тела – и теперь они жаждут нашей верности! Я видел Волю их: должны мы вернуться на путь праведный, и окрепнуть в сердцах своих. Ибо светлый час близок – лишь только последний шаг темноты нас от него отделяет. Я видел: боги гневаются на нас, ибо Зло живет в городе, Зло, которое должно быть выжжено каленым железом – ибо они, в силу собственной безграничной милости, посылают нам шанс. Шанс на спасение! Так помолитесь же со мной, братья и сестры мои, во имя Цитадели и всего сущего на небе и земле, о благе, и готовьтесь: нас час близок. Час, когда Зло рухнет и настанет вновь благая эпоха!

Я надвинул на голову капюшон. Не сложно догадаться, на что - или на кого - он намекает. Все это смахивало на призыв к мятежу – но быть закиданным камнями прямо сейчас мне что-то не хотелось.
__________________________________________________________

Я вернулся в свои покои в северном крыле. Мрачная, пустая пятиугольная комната с двумя незажженными свечами на резном столе в углу. Единственное окно было забито досками - недочет полу безумного архитектора, благодаря которому оно выходит прямо в скалу. Так что время от времени мне приходится подметать с пола под окном мелкие камушки и куски земли. Тяжелый пыльный воздух меня особо не смущал.

Я сдернул темно-красное, лично мной аккуратно застеленное одеяло и упал на жесткий матрас. Никакого желания ни спать, ни что-либо делать. Такое странное чувство.

Мои мысли пронеслись по Думмару, Энтольну, девчонке в южном крыле. Она так и не пришла в сознание, но явно шла на поправку. Последний раз я видел ее вчера утром.
Меня терзали сумрачные мысли и сомнения. Какого черта я потащил ее из огня, приказав поджечь? Почему не скинул лишний груз, а бережно вез до самых ворот акрополя? За последние дней мир перевернулся с ног на голову: меня, детоубийцу, считают героем, я невесть зачем достаю девок из огня, как какой-нибудь идиот из старых сказок. Как какой-нибудь... Энтольн Герч. Это в его духе, а не в моем.

А главное, я все время ощущал чье-то чужое незримое присутствие.
Это было похоже на невидимые когти, сдавливающие мое горло, и которым достаточно чуть-чуть надавить…

Наутро Энтольн потащил меня завтракать в ту же таверну, что и в день, когда я только прибыл в город. Протертая наконец вывеска изображала какую-то несуразную белиберду, которую я все-равно не разобрал, и была подписана «Дымящийся котелок».

Здесь заметно прибавилось народу, особенно если вспомнить, что в тот вечер мы сидели одни. Но в свете последних событий и, главное того, что за последние дни не было зафиксировано ни единой смерти с элементами сепсиса или даже простой простуды, народ изрядно повеселел и даже стал выходить на улицы. Луч света в пасмурную ночь обращался солнечным рассветом.

- ...И я ему говорю: а че ты ногу суешь, косоглазый, а? А?.. - Энтольн заржал, позабыв о рагу, которое в тот момент жевал. На моем лице не дрогнула ни единая мышца - я даже не слушал, расценив информацию как непознавательную и на редкость бесполезную.

Его это не сильно смутило, и он продолжал рассказывать байки. Я угрюмо исследовал свою овсянку, пытаясь найти в ней что-то съедобное. Наивный глупец.

Я, наконец, познакомился с хозяином таверны; ему, кажется, жутко не симпатизировала моя переборчивость. Но что-то упрекающие в мою сторону сказать он не решался. Это был низенький не молодой мужик объема вдвое больше меня, с густыми рыжими бакенбардами и абсолютно лысый.

- Кого я вижу! От те на, вот так встреча!

Скрипучий, глубокий, полу знакомый бас пророкотал у меня за спиной. Я от неожиданности низко наклонился над миской, все с той же наивностью надеясь остаться не замеченным. Слишком поздно.

Энтольн умолк и изучающе уставился на низенького мужика, сильно похожего на трактирщика - только он был чуть ниже, помимо бакенбард у него были густые темные усы без бороды и здоровенный, красный нос. Одет он был в старый, видавший виды солдатский мундир, на котором уже было не разобрать герб Терна, и жутко несло уличными помоями.

- Ты глянь! – продолжал радостно восклицать карлик. - А я смотрю - ты, не ты! Сколько лет - и такая встреча!

- ...Я тоже рад знакомству, пахучий сударь, - встрял немного раздраженный полным игнорированием своей персоны Энтольн.

Солдатик туповато глянул на него, потом на меня.

- Это что за хмырь?..

- Мой товарищ, тоже маг. Что ты здесь делаешь, Мельдин?

- Так я ведь теперь состою в графской дружине - личная маленькая гвардия Азарина. Слыхал уже, что старый пердун опять обратился с прошением к Совету? Ишь, как тянется к блестящей миске на голову. Как будто корона ему мозгов али власти прибавит…

- Что ты делаешь в городе? Карандин закрыт, и за тот месяц, что я тут, тебя ни разу не видел. Такое не может не настораживать.

- Дык, нас прислали позавчера. За городом следят внимательнее, чем кажется. А я как раз оказался в гарнизоне неподалеку – меня недавно перевели в северный Оплот Стражи. Когда донесли, что какой-то умник открыл ворота, командир страшно негодовал. У меня из-за этой сволочи до сих пор ухо заложено... О, так это о тебе ходили слухи? Ты убил того отпрыска, который... ну, ты понял.

- Да, он, - поспешно ответил за меня Энтольн. - Что-то мне начинает казаться, что Думмара мы повышать поторопились... Почему стража не доложила о пополнении?

- Хех! А мы прибыли, так сказать, не официально.

- Это как же?

- А вертикально. Через стену.

- Пфф. А стража?

- Стража?.. Сильно сказано. Они всем скопом вертелись вокруг ворот, как будто ожидая, что те сейчас поднимутся в воздух и улетят в теплые края.
Энтольн досадно чмокнул языком.

- Сколько вас? - спросил я. - Что вам было велено делать по прибытию в город? Где вы разместились?

- Не так быстро, мэтр некромант. Вы-то здесь каких успехов добились? А впрочем... Нас всего шестеро. И живем мы в замке.

- Быть того не может. Я сам там живу.

Карлик мне широко улыбнулся, показав ряд на удивление ровных белых зубов.

- Вы не умеете смотреть по сторонам, господин некромант. Только гляньте - вон парень у двери. Посмотрите только, как он жмется, как нервно дышит. У него обостренный отит, легкий жар - но это явно не чума. Он кого-то ждет; посмотрите, как он сжимает что-то под плащом - это либо кошель, либо нож. Он ждет... лекаря некоторого узкого спектра. Судьба его зависит только от того, что у него под плащом.

За все время Мельдин даже не покосился в сторону парня, сидящего у двери. Если даже не поражаться его дедуктивным способностям - нельзя не поражаться его боковому зрению.

- Вон тот, у стойки, лысый такой – он допивает уже шестую кружку. Его здесь все знают как порядочного алкоголика, но сегодня он забыл кошелек дома, или что-то в этом духе. Короче, у него нет денег, и понял он это достаточно поздно. Так что теперь он хочет нажраться до такой степени, чтобы хотя бы не чувствовать, когда его будут избивать.

- А теперь интереснее, - перебил, улыбнувшись, Энтольн. - Посмотри на вон тех ребят у стойки. Они тоже сильно нервничают и все время зыркают по сторонам - но они никого не ждут и не боятся. Они выжидают. Их двое, еще четыре ждут снаружи. Ждут, когда ты выйдешь.

Мельдин скривился.

- Знаю. Ребята с самого утра за мной следуют, и настроены весьма решительно.

Маг на него вопросительно посмотрел.

- Карточный долг, - пояснил карлик.

Энтольн понимающе кивнул.

- Господа, - Мельдин поднялся и задвинул табуретку, - извольте откланяться. Не хочу сильно уж мучить парней ожиданием – говорят, это может плохо сказаться на пищеварении. До новых встреч.

- Какие у него шансы? - спросил Энтольн, как только карлик исчез в толпе.

- Очень неплохие, - я отхлебнул из кружки травяной настой. - Но за мной еще должок.

- Сиди. Мне пора бы уже поразмяться.
__________________________________________________________

Их оказалось куда как больше - видимо, подошло подкрепление. Короче, без нас Мельдину пришлось бы туго.

Первого он свалил сам - одним ударом, когда тот не ожидал, опрокинул и повалил на землю. Тут же, как по команде, на него набросилась вся толпа. Сопровождаемый воем умирающего бизона, он разбросал их в стороны, но было ясно, что и его бешеная силища ограничена.

Тут подоспели мы. Энтольн, скинув мешающуюся мантию на землю, с размаху всадил оплеуху худощавому бандиту с широким шрамом от звериных когтей через все лицо. Он вздрогнул, но не упал и кинулся на мага.

Мне достался здоровенный бугай на голову меня выше.

Меня когда-то учили бою на кулаках. Не то чтобы я сильно уж хорошо усвоил уроки, но испытать старую память можно. Я заехал ему дважды в бок, но эта громила даже не шелохнулась. Раздалось какое-то громовое урчание – кажется, он издал смешок. Тут же мир потемнел, и я полетел в Энтольна, сбив его с ног.

Таким образом, мы поменялись противниками. Я тоже скинул балахон, остался в рубахе и штанах, вскочил, без особых проблем расправился с измотанным хлюпиком, и бросился к Мельдину.

По пути переоценил силы. Нас было трое против восьми. И мы их теснили.

Зеваки уже толпились вокруг и стекались к нашим петушиным боям, не особо стараясь встревать или кому-то помогать. Выбиватели долгов заметно занервничали – они рассчитывали расправится с Мельдином по-тихому, не поднимая шума. Впрочем, они догадывались, что дела могут пойти плохо – иначе бы они не пришли такой оравой.

- Левой!.. Левой, в печень! Под дых бей! – слышались заботливые подсказки из толпы.

Энтольн тоже не сильно совладал с бугаем. Тот повалил его, и я понял, что пора идти на помощь, если я не хочу отдирать мага от каменной мостовой – но с яростным криком сзади на дылду запрыгнул невесть откуда там взявшийся Мельдин.

- Кусай за ухо! По затылку, так его!..- подключились женщины.

Я отвлекся на них и справедливо получил удар под дых, на миг согнулся пополам и потерял равновесие. Поймал на лету ногу, которая трепетно хотела долбануть меня по голове, и опрокинул.

Послышался лязг метала, извлекаемого из ножен. Этой шпане надоело с нами играться. А может, просто жест отчаяния.

Рывком вырвавшись из толпы, я попытался найти взглядом стражу. Как назло – ни единой души в мундире.

Послышалось еще несколько клинков. Мельдин и Энтольн приняли боевую позицию, спина к спине. В итоге я оказался единственным безоружным.

Впрочем, я не стал отставать и подобрал кривой меч одного из нападавших, которой валялся прямо под ногами. Он оказался тяжелее, чем я думал, и к тому же как-то неправильно сбалансирован.

Первый ход был за тем самым приснопамятным громилой. Он махнул здоровенной дубиной, которую носил за поясом, и метя туда, где стояли маг и карлик. Я кинулся к ним.

Здоровяк бесформенной кучей, с невероятным шумом и лязгом, повалился на мостовую, пронзенный клинком Энтольна.

Я разворотом увернулся от этой туши, и наотмашь рубанул по горбатому мужику с парными короткими мечами. Он увернулся, кинулся ко мне, сделал выпад в лицо. Я парировал, и меч глубоко ушел в плече. Мужик осел, удивленно косясь на клинок.

Толпа, отрезвленная видом крови, как по команде рассосалась. Скоро мы обнаружили, что остались в каком-то неловком одиночестве. Послышались голоса и шум бегущей на подмогу стражи, но бравые хранители порядка были еще слишком далеко. Я понял, что не смогу вытащить оружие из горбача, и бросил его.

Противников оставалось еще пятеро.

Мельдин умело вертел окованной сталью шипастой дубиной, которую подобрал у одного из поверженных врагов.

А Энтольн… Энтольн плясал. Он был вихрем стали, разившим насмерть, и каждый взмах его клинка разил нового врага. Это был танец – такая грация и точность его сопровождали.

Бой вдруг кончился. Мы дружно осознали, что, все перепачканные кровью, стоим в окружении десятка изуродованных тел.

- Ну что может быть лучше доброй драки, - выдохнул карлик.

- Только твои милые глазки, - кинул запыхавшийся Энтольн, вытирая багровый меч об одежду одного из жмуриков.

Мельдин дружески пнул меня локтем:

- Мне нравится твой кудесник. Где таких раздают?..

- Господа, вы как всегда вовремя, - маг обратился к прибывшим стражникам.

- Что… Что вы здесь вытворяете, едрить… Мэтры! Что за… неподобство тут?..

- Это я вас хотел спросить. Где вся стража?! Почему ни кого в радиусе досягаемости, когда посреди бела дня бандиты резню посреди улицы устраивают? Мне кажется, не вам здесь вопросы задавать, господа, не вам.

- Так эта… ну ведь… мы ж это ж…

- Шагом марш, - процедил сквозь зубы Энтольн, - в казарму. За мной.
__________________________________________________________

Мельдин распрощался с нами по пути в казармы, которые располагались у самой западной стены, сказавшись на какие-то неотложные дела.

Вычислить стражу, которую подкупили и которая покинула посты, оказалось неожиданно просто – товарищи выдали их с потрохами, как только завидели нас: грязных, всех в крови, и злых, как черти.

Я особо не напрягаясь, предложил их казнить – справедливо, да и в назидание остальным. Энтольн почти согласился, но, подумав и выслушав отговорки перепуганного за нерадивых подчиненных капитана, все-таки решил, что пока хватит в этом городе смертей и без нас. Казнь только навлечет сумерки на так внезапно оживший Карандим. Сошлись на том, что всех их с позором выгнали с лишением всех возможных солдатских привилегий – как и положено, вот только в нормальное время их бы еще и из города выперли.

До вечера более ничего стоящего внимания так и не произошло. Мы вместе вернулись в замок, разыскали Мельдина с его отрядом – они скрывались в уже с неделю как опечатанных покоях ярла. Сюда редко кто заглядывал последние дни по понятным причинам – но все же заглядывал. Значит, коррупция дотянула свои жадные рученки и сюда.

- Объясни-ка еще раз, милый друг, - нервно уточнял Энтольн в сотый раз за вечер, - с какой такой нежной радости я не могу четвертовать этих… предателей, которые не доложили ни кому об отряде вооруженных мужиков, скрывающемся посреди замка?..

- Объясняю-ка еще раз, непонятливый товарищ, - устало ворчал карлик, - они нам помогли. И как можно было уже догадаться – заслужили тем самым наше покровительство. Для командира это дело принципа; формально, как только им дали денег, они не взятку получили, а были приняты в ряды нашего отряда – а значит, теперь всецело под нашей защитой.

Командир их отряда - высокий, крепкий черноволосый мужчина с густой, аккуратно стриженой бородой и усами, по имени Даркарт Рудн. Он ужинал сегодня с нами, и всего четверть часа назад откланялся, сказавшись на дикую усталость. В отличае от Мельдина, он проявил недюжие манеры и знания светского этикета, да и вообще оказался человеком высоких моральных принципов. Хотя хаос его знает, как командир ведет себя наедине со своими подчинеными.

- Но эти выродки все еще носят герб Карандина на груди! О времена, о нравы! Неужели, все воинские каноны и присяги – теперь пустой звук?! Ни чести, ни верности – только подумать, в каком мире мы живем…

- Ша, ша. Они ведь тоже не вражеским шпионам помогают, - Мельдин сделал примирительный жест рукой. – Наш отряд, говоря в общем – такая же часть войска Терна, как и они. Правда, мы представляем из себя независимую силу, которая подчиняется одному только графу. Ну, тому, у которого жирнючие амбиции на корону и титулы. Ты его знаешь. Его все знают. С бородой такой, седой немного, у него еще нездоровое раздутие самомнения.

- Так-с. Не уходи от темы. Нельзя так просто взять, и дезертировать из гарнизона в какую-то сомнительную армию…

- …не сомнительную, а почти королевскую.

- Один хрен, - подытожил Энтольн.

Я не встревал и мирно перечитывал найденный в здешней библиотеке «Анналы темных лет. Хроника Северного королевства». Кажется, эти двое неплохо сдружились, если я хоть что-то понимаю в людях. Люди вообще существа своеобразные и непредсказуемые – вот они ругают друг друга и всячески унижают, а из того что я видел у таверны днем – каждый готов перегрызть глотку кому угодно за другого. А ведь они еще даже дня не знакомы.

Кстати о таверне.

- Энтольн, - перебил я, не особо заботясь, о чем они там болтают. – Где ты выучился так махать мечем?

Он обернулся ко мне с хитрой улыбкой.

- Так ведь я уже говорил – ежели прогуливаешь теоретические занятия в Академии, появляется уйма времени. Вот я на досуге немного и позанимался над собой. И вот сегодня, например, очень пригодилось.

- Тьфу, позанимался он немного!.. – Мельдин плюнул себе под ноги по-настоящему. – Если это называть немного – то мне страшно подумать, что будет через недельку усердных занятий. Я такой скорости и техники лет шесть, небось, не видывал – со времен моей молодости. Я тогда тоже много чего мог показать… Не думал плюнуть на все эти чародейские бредни – не в обиду будет сказано – и податься в вольные наемники? Нам бы такой клинок пригодился.

- Честно? Подумывал. Да вот только нас и тут неплохо кормят.

- Ась?

- Да говорю, меня устраивают эти бредни. Неплохо платят, хоть и ненормированный рабочий день. Зато не боишься каждое утро проснуться с… вернее, и вовсе не проснуться. Временами бывает, но не так часто.

- На чаровников нет убийц? Или недоброжелателей?

Энтольн наклонился поближе:

- Есть, сударь вольный наемник, есть, да побольше, чем у всего вашего брата на сто миль вокруг вместе взятого. Да вот только, - он заговорщицки подмигнул, - чаровники обучены не допускать даже вероятности проникновения к себе спящему без своего ведома.

Мельдин хмыкнул.

- Звучит как тост! – он торжественно поднял кувшин с вином; пил он прямо из горла.

- Вот за это я тебя и люблю! – Энтольн прям не мог нарадоваться новому собутыльнику, который во всем и вся оптимистически видел повод напиться.

- Ты эта, не перебарщивай, - на всякий случай добавил наемник.

- Прости… Заткнись и пей!

Спустя несколько минут раздался стук. Ни кто из моих товарищей не был способен к какой-либо адекватной реакции на такую неожиданность, поэтому мне пришлось отложить книгу.

- Войдите.

Подгнившая дверь со скрипом отворилась. Ввалился мальчишка из прислуги.

- Там это… Ну, то есть добрый вечер, милостивые господа, мэтры и… эээ…

- Ближе к делу.

- Так вот, та женщина – ну, которую господин чародей привез из… эээ… похода, в общем, она пришла в себя. Велели послать за вами.

- За мной?

- Ну, за обоими господами мэтрами. Лекарша… то есть, госпожа Темина, она велела доложить вам, чтобы, если господа соизволят, проведали женщину. Она еще не совсем поняла, что да как, а мэтры могли бы пояснить…

- Нет.

- Простите?..

- Нет, не могли бы. Разуй глаза – мы заняты.

Мальчуган сильно смутился. Потупился в пол, постоял немного, вежливо откланялся и убежал. Его звали Килиа, вдруг вспомнил я. Сам он был из бедняцкого района, и оставалось только гадать, каким чудом он попал в ярлову прислугу. Если меня не подводит память, на прошлой неделе у него умер брат.

Ни Энтольн, ни Мельдин даже не поняли, что произошло, но это не имело особого значения.

Мне почему-то совсем не улыбалась перспектива разговора с девкой, которую я еще недавно велел сжечь. Меня ни что не терзало, я не прокрастинировал – просто не хотел и все тут.

Может быть, загляну к ней утром. Проверю, как она выздоравливает.

Послезавтра.