Акционерное общество

АОЗТ «Ленин в мавзолее»

 

Я давно положил глаз на этот симпатичный домик напротив ГУМа. И не только положил, но и раскинул мозгами насчёт извлечения из данного домика нехилой прибыли. Как человек деловой я никогда не упускаю возможности приумножить своё состояние, и хотя оно уже изрядно, останавливаться на достигнутом не собираюсь; я человек энергичный и не представляю себя в роли рантье. И вообще, я считаю, что лучше быть лопнувшим банкиром, чем надутым вкладчиком.
Впервые идея о приспособлении мавзолея (я имел в виду именно этот домик, кремль мне на хрен не упёрся) пришла мне в голову тогда, когда отчаянно храбрые парни снесли памятник Дзержинскому. Вот тогда я ещё подумал: ну, снесли, ну, украсили железным Феликсом какой-то пустырь? А смысл? Вот если бы его раскокали на кусочки, а потом организовали штучную реализацию сувениров под брэндом "осколки былой грозы бывшего преступного мира, каковой мир теперь есть элита российского замечательного общества", то акция по сносу и так далее получила бы логическое завершение в виде реальной прибыли. Но то ли отчаянно храбрые парни отчаянно трусили за последствия, если они пойдут так далеко, а коммунисты победят на выборах, либо кто-то кому-то не догадался дать в лапу. В общем, поглядев на это дело из камеры предварительного заключения (чисто условно, потому что сами знаете, какие в подобных камерах окна), откуда меня скоро выпустили, и поняв, что момент с железным Феликсом упущен, потому что его надо было ковать, пока он не остыл, я вспомнил о мавзолее. Как раз в те поры отчаянно храбрые парни муссировали вопрос о выносе тела из мавзолея, чтобы затем освободившееся помещение отдать в виде дошкольного учреждения нуждающимся детям или в виде офисного помещения разбогатевшим спекулянтам. А я подумал: на хрена же так мельчить, ребята? Ведь если по уму, то можно за небольшие бабки организовать народные волнения, которые могут вылиться в стихийный поход к мавзолею и завершиться его стихийным же разрушением с помощью нескольких специалистов из бывшего диверсионного отдела ГРУ, десяти килограммов тринитротолуола и полка милиции для оцепления. И, как только разрушение случиться, по горячим следам разволновавшегося общественного мнения и рекламной шумихи организовывать реализацию разной величины обломков оплота проклятого советского прошлого по разной цене в зависимости от веса обломков и покупательной способности потенциальных клиентов. Самого Ленина можно было бы сдавать в аренду кубинцам, вьетнамцам или северным корейцам, но без саркофага, потому что саркофаг дорогого стоит, и для него можно было бы придумать отдельную статью дохода.
В общем, мысли мою бизнесменскую голову посетили светлые, и я даже решил их реализовать. Но этот грёбанный грек, которого вытащили из проруби и посадили рулить Москвой, на поверку оказался дорогим проходимцем, а вовсе не учёным, каковым он себя нескромно обзывал. То есть, за реализацию моей коммерческой идеи он предложил стряхнуть ему в лапу такой гонорар, что идея становилась бесперспективной. Другими словами: гонорар делал предприятие нерентабельным. Поэтому пришлось оставить мавзолей и его пассажира до лучших времён, и заняться приватизацией Новодевичьего монастыря вместе с кладбищем и дармоедами-монахами. Заодно я организовал взаимовыгодную благотворительность и коммерческую таможню по взиманию пошлин с украинских проституток, выезжающих на работу в Россию и прочие отсталые страны.

Если честно, я не люблю Москву. Бездарный городишко и население его – большая в большей своей части сволочь. Другое дело Прага или Вена, где я почти постоянно живу, если не считать Стокгольма, Сан-Франциско и Акапулько. Однако какие дела в Акапульке? Поэтому иногда приходиться бывать в вонючей столице моей нечистоплотной родины. Бывая в столице, я люблю прогуливаться возле Большого театра, который тоже когда-нибудь приватизирую. А пока я не сделал из него свою штаб-квартиру с сауной, варьете и шикарным буфетом, прогулки возле исторического театра, этого памятника архитектуры и, пока ещё, кладезя культурных ценностей имеют свойство настраивать испорченного меня на мысли светлые и возвышенные. О том, например, как заказать хозяина ЦУМа. Но, главное, кому. Ведь если бы я гулял не возле Большого театра, а возле издательства «Вагриус» или «Эксмо», я бы точно захотел сэкономить и заказал бы хозяина ЦУМа каким-нибудь молдавским халтурщикам. Совсем другое дело - Большой театр. И совершенно другие мысли в том смысле, что после прогулок на виду кладезя и так далее я становился благороднее и прикидывал заказать известного человека людям ответственным, хорошо оплачиваемым и зарекомендовавшим себя в данной сфере специфических услуг только с наилучшей стороны. В общем, гулял я, прикидывал, становился чище и светлее, и незаметно, раздавая поджопники путающимся под ногами личным телохранителям самого себя, добрёл до Красной площади. И что я увидел? А увидел я, что площадь огорожена, сама почти пуста, а желающие попасть на неё просачиваются через узкий проход возле музея вдоль кремлёвской стены. И ещё я увидел, что желающих попасть фильтрует какой-то бородатый хмырь в том смысле, что сбирает с них плату за право войти на Красную площадь.
«Эге!» - сказал я себе и подошёл поближе. По клочковатой бороде и злобному голодному взгляду я распознал в хмыре столичного интеллигента, желающего быстро разбогатеть любыми средствами. Скорее всего, это был один из паразитов, кантующихся в институте засушки и консервации Владимиров Ильичей, каковой институт решил таким нехитрым способом подмолотить на бедность, предварительно отстегнув пасечнику, который пришёл на смену учёному. Я потому упомянул про бедность, что быстро разбогатеть на таком дохлом предприятии, как реализация входных билетов на Красную площадь, было до смешного нереально. Ведь какой дурак станет платить деньги за то, чтобы посмотреть на Василия Блаженного, лобное местно и смену почётного караула, если всё это видно и из-за ограждения? Разве что близорукий турист обилетится или тот убогий, который ещё не был внутри мавзолея. Иначе про такого не придумаешь, потому что сам бывал, - зрелище ниже среднего. Но я то смотрел бесплатно. К тому же между делом. Было это в эпоху среднего застоя, когда я парился в очереди среди потных тёток за вьетнамскими ковбойками. На хрена мне тогда сдалась вьетнамская из рисовой соломки ковбойка, я уже не помню, но помню, как я, записав на двух ладонях номера тётки передо мной и сзади, решил проветриться в мавзолей. Ну, сходил в гости к покойнику, ну, посмотрел, ну и что? Лежит себе, сердешный, в дешёвом костюмчике, бледненький и невзрачный. Сейчас, говорят, он ещё хуже выглядит. Потому что рынок – он и в мавзолее – рынок. Вот и кинулись интеллигентишки дела поправлять. Хозяйство то большое: тут тебе и холодильники, и обогреватели, и вентиляторы, чтобы покойниками не воняло, и самофинансирование: надо рыжему козлу платить за электричество, а вихрястому – за газ. Да этот, который вместо учёного, пчеловод хренов, требует, чтобы своевременно гнали бабло за аренду земли, занимаемую мавзолеем, или чтобы на хрен её выкупали. Но по цене, установленной пчеловодом. А зарплату задерживают, вот и крутись тут, когда цены на формалин и прочую мумификацию растут не по дням, а по часам. В общем, кинулись интеллигенты, ещё более озлобленные реалиями демократических свершений, подмолачивать. Да по неопытности это дело у них не очень получалось. Потому что за деньги только дураки, близорукие и убогие.
Короче говоря, вспомнил я свои пятилетней давности идеи насчёт того, как бесполезный мавзолей к рентабельности присобачить, и прикинул подсобить озлобленным. Тем более что с пасечником они кое-какие вопросы уже перетёрли. А план нового присобачивания мавзолея с его сердешным пассажиром у меня в голове сам собой образовался. Я даже забыл думать о заказе хозяина ЦУМа, но…

В общем, в Москве я теперь почти безвыездно, даже научился обходиться без респиратора, а мавзолей меня зацепил тоже почти полностью. Интеллигентов я трогать не стал, они у меня так и обилечивают желающих попасть на Красную площадь или конкретно в мавзолей. Цены на билеты, правда, подскочили, и желающих туда попасть, как в старые добрые времена, прибавилось, А пока всё начиналось, на меня и моё хозяйство, которое я зарегистрировал как АОЗТ «Ленин в мавзолее», пытался наехать пчеловод, потому что прочухал большую выгоду, которую ему, как хозяйственнику, выпускать из своих рук было жалко. Но я заручился поддержкой в ЮНЕСКО, ООН и в будуаре Мадлен Олдбрайт. Так что пасечник, не хлебалом соливши, заткнулся, а я кое-что в мавзолее переоборудовал и народ попёр в него валом почти круглосуточно, без перерывов на обед и одним санитарным днём по понедельникам. Интеллигенты мои залоснились, их бороды утратили агрессивную клочковатость, а директор института сушёных вождей революции повадился менять секретарш. Раньше был тайный марксист и явный импотент, а тут - здрасте! - что ни месяц, то новая кобыла на телефоне. Куда он стал девать старых, я не интересовался. А пчеловод, зараза, умудрился повысить арендную плату за землю, занимаемую мавзолеем, ну да флаг ему в руки, потому что прибыля у меня на новом месте образовались просто неприличные. Единственно, коммунисты достают. Обещают строго наказать, если придут к власти. Только я думаю, это они зря стараются, потому что какой дурак станет их приводить к власти, которую они однажды уже просрали? Зато с демократами у меня полный абажур: я им налоги, они мне – карт-бланш. В том смысле, что теперь в моём мавзолее и экспресс-буфет с революционными матросами вместо официанток, и стрип-шоу типа «Надя энд Роза», и игровой полуавтомат «Угадай настоящего Ильича».
К идее игрового полуавтомата я пришёл, решая проблему места, которое с избытком занимал саркофаг. Ведь Ленин, он – вон какой, а саркофаг – с самосвал. Так вот, этот шкаф мы убрали в бытовку, где раньше дежурные формалинщики в домино резались, и в нём теперь может полежать любой желающий за отдельную плату. А ещё за дополнительную – заказать себе музыку по настроению. Ильича же мы поставили на попа в стеклянной коробке, а рядом с ним ещё троих поддельных. При этом ставили их вместе с настоящим попарно спинами друг к другу, чтобы со всех сторон они смотрели на посетителей или фас, или профиль. А дел всего: угадать, кто из них настоящий. И всё на ходу, всё в темпе, как в Мак Доналдсе. Запускаю, к примеру, сорок клиентов по пять штук с носа, они быстренько выпивают, скоренько закусывают, оперативно смотрят стрип-шоу, также оперативно угадывают или не угадывают настоящего Ильича и – до свиданья. Потом ещё сорок. Потом ещё и так далее. Красота! И, главное дело, у нашей элиты, которая про Ильича раньше только из анекдотов знала, до него интерес образовался. А на саркофаг, в смысле в нём полежать, запись. В общем, бабло гребу большой совковой лопатой. Потому что думать надо начинать не тогда, когда формалин подорожал, а тебе зарплату задерживают, а немного раньше.
У меня, например, ещё одна продуктивная идея родилась. Насчёт того, чтобы живого вурдалака за хорошие бабки показывать. Это который то в жопу пьян, то в специальной больнице от сердца лечится, а всем кажется, будто он страной рулит. А на самом деле страной рулят его дочки-поганки со своими козломордыми помощниками и прочей шушерой, до которых мне нет никакого дела, потому что это всё сволочь посредственная и за показ такой денег платить ни одна собака не станет. А вот живой вурдалак - совсем другое дело. Иначе говоря: очень перспективное дело и весьма возможное к производству. Однако ж и хлопотливое. Потому что показывать за бабки живого вурдалака, который якобы страной рулит, не так просто, как сушёного вождя. Но я прикинул, что и эта проблема разрешимая. Надо будет только правильно уболтать зарубежную капиталистическую общественность, которая бабки якобы стране под большие проценты ссужает. А заодно склонить к взаимовыгодному сотрудничеству еврейских деятелей из международного комитета по спасению сионизма во всём мире. Вот тогда всё будет тип-топ. Потому что с одной стороны зарубежная капиталистическая общественность, на кредиты которых дочки-поганки с ихними козломордыми помощниками и прочей приближённой шушерой зубами клацают, а с другой – еврейские авторитеты, без команды которых у нас ни одна собака из так называемых СМИ гавкнуть в защиту чести и достоинства вурдалака не посмеет. И получится так, что последний тоже артачится не станет. В том смысле, что предложения показывать себя за деньги не отклонит. Потому что не дадут. А если ко всей ихней поганой шобле с дополнительной деликатностью лично подъехать, то вообще получится полный шоколад. Самому сказать, что орёл, дочерям-поганкам сунуть ещё чего-нибудь в их загребущие лапки, а внука под вторым подбородком пощекотать, чтобы бабусе потрафить. И, если обломится, можно нехилую капусту загрести, потому что за показ нашего нынешнего рулевого, как за редкий экземпляр в виде реально правящего дегенерата, интуристы станут платить нескромные деньги. Ну и что? Да пусть любуются, обоняют и учатся, как можно чистым дуриком в целые президенты избраться, с ног до головы обгадиться, и в таком виде не в баньку для засранцев, а на второй срок в те же президенты. Чтобы, значит, продолжать гадить на страну и народ, которому всё хоть бы хны…


1997 год