Земля, где мои сыны?

       Даже короткий рассказ о трагической судьбе этой женщины переворачивает душу.  Епистиния СТЕПАНОВА —  мать девятерых сыновей — стала символом Матери Солдата, ведь жизни всех её девятерых  сынов унесла  война. В Краснодарском крае её образ запечатлён в бронзе: Солдатская Мать присела на скамеечку и смотрит вдаль, проходят годы, а она всё ждёт и ждёт своих сыночков... Епистиния Фёдоровна довольно долго жила в Ростове, переехав сюда после войны с Кубани.  Узнав, что в нашем городе живёт внучка Епистинии Фёдоровны, мне захотелось увидеть её, расспросить: какой  на самом деле была эта женщина?

       И вот я уже сижу за столом с красивой скатертью в уютной квартире Людмилы Николаевны СНИТКО, и мы рассматриваем огромный лист бумаги — на него она нанесла все линии рода Степановых, детей её сыновей и дочери Валентины Коржовой. От неё я узнаю, что у Епистинии Фёдоровны и её мужа Михаила Николаевича было 15 детей. По разным причинам пятеро умерло в малолетстве, осталось  10 —  девять сыновей и одна дочь.

      Хозяйка то и дело старается напоить меня чаем, накормить вкуснейшими пирожными, и я понимаю, что это гостеприимство в крови потомков Епистинии Степановой. Людмила, у которой я в гостях  — дочь Николая, второго по счёту сына Епистинии. Он единственный вернулся с войны, однако, как будут писать позже, война догнала его. Он долго болел и умер от ран. Людмила Николаевна вздыхает:

— Смотрю я на ветеранов и завидую их стойкости духа, оптимизму. Порой думаю, какими сейчас были бы мои дядья? Целых восемь дядюшек — это же было бы замечательно! Только времена были тогда тяжёлые: старший сын, Александр, погиб в 17 лет. Его в 1918 году расстреляли белые, считая, что он помогает красным. Фёдор погиб в 1939 году, в боях с японцами на Халхин-Голе. А потом началась Великая Отечественная, которая забрала и остальных. Как бабушка пережила всё это горе, свалившееся на неё? Сколько я её помню, она  до конца своих дней не могла оправиться от перенесённых несчастий.  Но иногда она как бы отвлекалась, занималась делами, а иной раз у неё начинались тяжёлые приступы, когда она  горько рыдала и никого не замечала вокруг.  В семье даже боялись, что она может помешаться от печальных мыслей. Поэтому нас, детей, часто отправляли к бабушке, чтобы она переключалась на нас. И эта немудрёная хитрость удавалась. Она брала себя в руки и начинала заниматься нами. Просили ли мы у бабушки блинов с творогом или вареников с вишней, она никогда не отказывала и начинала стряпать, рассказывать нам какие-нибудь интересные истории.. Ну а когда я была на каникулах, не ходила в школу, отец отправлял меня к ней с самого утра и говорил: «Помни, что я тебя не просто так посылаю к бабушке, а на помощь. Собери яблоки в саду, жердёлы, вишни разложи на решето для сушки». Он очень переживал, что на мать обрушилось такое горе. Да и в том, что он единственный вернулся с  фронта, а братья погибли, ему тоже чудилась какая-то его вина.  Мне кажется, он и умер раньше времени потому, что эти мысли изнутри подтачивали его.

        Мы рассматриваем семейные фотографии, и Людмила Николаевна продолжает:   

— Бабушка никогда не повышала голос на нас, детей. Такой вот у неё был метод воспитания. Видимо, в молодости у неё был весёлый характер. Могла посмеяться с нами. Рассказывала интересные и смешные истории так мастерски, что мы все хохотали. Бабушка была верующая и много молилась Часто мы расспрашивали её про императрицу Екатерину Вторую. И она нам говорила, как уважали её в прежние времена, как она сама всегда упоминала её в своих молитвах.. .Хорошо помню её рассказ, как после окончания войны она ходила на вокзал, смотрела на проходившие поезда и спрашивала проезжавших солдат, не встречали ли они её сыновей? Те отвечали, мол, надейся, мать, вернутся они. Мы же возвращаемся... Но однажды она упала на землю, обняла её и зарыдала: «Земля, скажи, где мои сыны?» Говорила, что лучше бы не приходили ей похоронки, тогда бы у неё оставалась надежда, что сыновья где-то живут, не погибли.
   
        Только не дано ей было узнать  даже то, где и как закончилась жизнь некоторых её сыночков: Павлик, Ваня и Вася пропали без вести.

        Младший, Саша, его мама называла Мизинчиком, служил в 339-й Ростовской стрелковой дивизии. О нём известно больше. Посмертно ему присвоили звание Героя Советского Союза, дали орден Ленина и медаль «Золотая Звезда». Молодого лейтенанта назначили командиром взвода миномётчиков. Известно, что главная задача десанта, в который входила рота Саши, была создать видимость штурма, как можно больше привлечь, оттянуть на себя силы немцев, чтобы под этот шум наши части начали форсирование Днепра основными силами в другом месте.

        План удался, однако от участников десанта почти никого не осталось в живых. Саша и оставшиеся двое его бойцов до последнего отбивались гранатами от прорывавшихся фашистов. Когда их нашли, вокруг них лежала гора вражеских трупов. Мизинчика похоронили на берегу Днепра, недалеко от того места, где он совершил свой подвиг.

        После войны житель Тимашевки, где она жила, Никита Матвейчук, написал про судьбу Епистинии Степановой и её сыновей в газету. Тогда ей стали приходить письма от незнакомых людей из разных городов и деревень. Люди писали, что сочувствуют ей. Внучка Людмила  помогала бабушке вести переписку, отвечать:

 — Бабушка любила перебирать фронтовые письма в своём чемодане. Любила просто подержать письмо в руках, затем неторопливо и осторожно передавала мне и говорила: «Люся, почитай, это от Фили... последнее... А это от Васи... А этот от командира Лисицына. Видно, хороший человек, нашёл время написать и поблагодарить за моего сыночка». Бабушка почти каждое письмо знала наизусть, но всегда просила почитать, а иногда и повторить понравившуюся строчку. Обычно после письма бабушка немного молчала, а потом начинала вспоминать, как было тяжело жить, детям не в чем в школу ходить, на улицу по очереди бегали, то валенок не было, то сапог... Часто чтение писем заканчивалось тем, что мы плакали вместе с ней. Помню, что пока она жила на хуторе, она ни одного деревца в саду не вырубила, потому что их сажали её сыновья.

       Умерла Епистиния Степанова в Ростове в 1969 году, немного не дожив до своего 90-летия. Но было принято решение, что женщина, ставшая символом Матери Солдата, должна покоиться  в станице Днепровской Тимашевского района Краснодарского края, где прошла большая часть её жизни, где родились её сыновья. Там находится её дом-музей, мемориальный комплекс, куда приезжают люди со всего света.

       Сейчас у Епистинии Степановой 44 внука и правнука. У потомков Степановых, живущих в Ростове, есть традиция собираться у мемориальной доски, установленной на доме на 20-й линии, где жила бабушка. К этому месту приезжали, когда была свадьба у сына Людмилы, её внука. Ниточка рода не угасла, она продолжается.

       СЫНОВЬЯ ЕПИСТИНИИ  СТЕПАНОВОЙ:
 
1. Александр Степанов  (1901—1918) — расстрелян белыми;
2. Николай Степанов  (1903- 1963) — вернулся с войны инвалидом, умер от ран;
3. Василий Степанов (1908—1943) — погиб на фронте, похоронен в братской могиле в селе Сурско-Михайловка на Днепропетровщине;
4. Филипп Степанов  (1910—1945) — попал в плен в мае 1942 года в Харьковском котле, умер в лагере военнопленных «Форелькруц» под Падерборном;
5. Фёдор Степанов (1912—1939) — погиб в боях с японцами у реки Халхин-Гол;
6. Иван Степанов (1915—1942) — расстрелян немцами, похоронен в братской могиле в деревне Драчково Смолевичского района Минской области;
7. Илья Степанов (1917—1943) — погиб 14 июля 1943 года в битве на Kyрской дуге, перезахоронен в братской могиле в селе Афанасове Калужской области;
8. Павел Степанов (1919—1941) — пропал без вести в декабре 1941 года;
9. Александр Степанов (Мизинчик) (1923—1943) — погиб на фронте, Герой Советского Союза (посмертно).