Ч2. Горы. Драконов больше нет. 3

3(11). Друг и враг.

            11. Друг и враг.

            Я сидела возле Лордина, лежащего среди камней и похожего на мирно спящего путника, устало прикорнувшего под ярким полуденным солнцем. Ветер лениво шевелил его непривычно отросшие волосы, напевая заунывную песню, будто нянька, укачивающая дремлющего ребёнка. То, что произошло, меня не удивило. Но предполагаемая неожиданность всё равно случилась внезапно. Надежда на то, что фляга, из которой напоил меня Смарт, окажется без очередного сюрприза быстро растаяла, как только кот бесформенным тюком свалился мне под ноги. Я так и осталась стоять в растерянности, сжав в руках предательский сосуд, который в последнюю минуту успела вырвать из рук любимого. Всё, что могла сделать теперь, так лишь вылить остатки его коварного содержимого. В бессильной злости отшвырнула в сторону злополучную ёмкость, показавшуюся на миг ядовитой змеёй, в любой момент  готовой ужалить  мои побелевшие от напряжения пальцы. Порывисто наклонилась  и припала ухом к груди заклинателя. Со стороны могло показаться, наверное, что я играю с большой тряпичной куклой. Бессмысленно тормошу  вялое, податливое тело, укладываю его в более удобную позу, подложив под голову свою свёрнутую валиком куртку. Чувств никаких не было, лишь желание сделать всё возможное, всё, что было в моих силах. Скорее всего, моё бесстрастное, сосредоточенное лицо напоминало лицо лекаря за работой, который честно выполняет свой долг, понимая всё бессилие перед смертью, смущённо топчущуюся у изголовья умирающего. Догадывалась о том, что осознание непоправимости произошедшего придёт позже, но пока у меня ещё была надежда. Пусть только её тень, и всё же я не позволяла себе верить, что это конец. Плакать же я стану потом, когда свеча надежды догорит, и душа любимого померкнет безвозвратно. Сколько я не вслушивалась, насторожено замирая, не смогла расслышать стук сердца кота, не смогла заметить даже намёк на его дыхание. Что было в той проклятой фляге, гадать не стала. Сомнений не было – яд. Заклинатель не был нужен Смарту живым. Даже мёртвым он всё ещё способен был пугать ищейку. Может, поэтому умник не спешил появляться. Или не знал, что этот запасной план так скоро сработал наилучшим для него образом.

         Не знаю, сколько я просидела, удерживая холодную руку Лордина своей, будто надеясь таким образом поделиться теплом, согреть, оживить его. Время остановилось, мир вокруг замер, и даже ручей стал шуметь тише, словно соболезнуя моей утрате. Не хотелось верить, что нашёлся всё-таки яд, который смог одолеть кота. Впрочем, алхимики-учёные славились своими новинками. И, как говаривал мой отец, ничто не вечно в этом мире. Неуязвимость заклинателя тоже оказалась весьма условной. Издали моя поникшая фигура, должно быть, напоминала статую плакальщицы, горестно склонившуюся над телом усопшего, провожающей его в последний путь. Вот только слёз не было. Сухие глаза жгло огнём, прорывающимся у меня изнутри. Бесчувственное, равнодушное, чёрное пламя выжгло из них всю синь. Если бы пришли спасительные слёзы и потушили во мне этот жар, то, возможно, стало хотя бы немного легче. Но слёз не было. Только тяжёлое, как камень, сердце, медленно и ровно стучащее в груди, больно ударяло по рёбрам, упорно прорываясь наружу. Только его одинокий стук гулко раздавался в  висках, словно отсчитывая минуты  тоскливого ожидания. Чего я ждала, сидя у неподвижного тела любимого? Наверное, чуда. Так хотелось верить, что он вдруг откроет глаза, встанет и встряхнёт с лица траурную тень. Но чудес не бывает. Драконов больше нет. Они исчезли и забрали с собой волшебство. Действительность не имела ничего общего со сказкой. И тот, кто был убит, уже не возрождался больше, повинуясь жгучему желанию живых, любящих его сердец. И теперь мне оставалось ждать совсем иного, не имеющего ничего общего с чудесным спасением. Я знала, о помощи взывать бесполезно.

- Никто не придёт, - подумала тоскливо, неосознанно отсчитывая удары собственного сердца.

И в тот же миг услышала звук приближающихся шагов у себя за спиной. Кто-то, не таясь, бежал к нам, громко топая по камням. Лишь на какую-то секунду во мне вспыхнула искра безумной надежды, которая тут же угасла, когда я, оглянувшись, увидела довольно улыбающееся лицо Смарта. Он бежал ко мне, радостно размахивая руками, с видом вернувшегося  из увлекательного путешествия долгожданного друга. Очередной, летящий в меня камень, опять заметить не успела, хотя на этот раз, ради разнообразия, он жаждал соприкоснуться с моим лбом. Резкая боль, темнота в глазах и горячая влага, стекающая по лицу робкими каплями, отрезвили, вырвали душу из оков тоскливого оцепенения. Показалось, что моё бедное сердце не выдержало этот удар и рассыпалось в груди горячими крошками. Я всхлипнула без слёз, тихо заскулила, только теперь в полной мере почувствовав боль утраты. В голове раненой птицей билась лишь одна мысль:

- Умереть… умереть…умереть…

Но мой друг, предавший меня и убивший моего любимого, не собирался оказывать мне эту милость. Смарт подскочил ко мне, по пути потеряв свою улыбочку. Обеспокоено нахмурившись, он  упал на колени, прямо на острые камни,  неожиданно бережно обнял, прижал к груди. Я бездумно ткнулась окровавленным лбом в воротник его куртки и, наконец, горестно зарыдала. Он осторожно гладил мои вздрагивающие плечи, удивлённо и в тоже время растеряно бормотал:

- Вернушка…Ну, тише, тише…Ты же знала, что так будет, что этого не избежать. Он всё равно умирал…Проклятье - это не шутка. Я просто подарил ему лёгкую смерть… И почему ты вдруг оглянулась?! Прости, я не хотел ударить камнем так сильно. Я же не маг, чтобы усыпить тебя на расстоянии. Даже почувствовать его смерть удалось не сразу. А тебе не помешает нынче забытьё. Совсем, гляжу, извелась, подружка.

Смарт всё говорил и говорил, будто надеясь, что бесконечный поток его слов сможет вылечить распадающуюся на части душу. Оказалось, он уже знал о проклятье кота, был заранее осведомлён о его участи, но посчитал необходимым поторопить смерть заклинателя. Теперь же почему-то беспричинно пытался оправдаться передо мною, хотя и прежде никогда не скрывал своих намерений. Его никто не заставлял объясняться, да ещё к тому же так нелепо. Уж я-то знала, что он убил далеко не из милосердия, а просто выполнил свою работу, за которую надеялся получить честно заслуженные деньги. Я даже винить его не могла, ведь, казалось, сама столько времени желала того же, а Смарт всего лишь осуществил моё желание. И всё же я винила.

- Ты..Ты…Ты.. – то и дело прорывалось из меня, чередуясь  с судорожными всхлипами. Впрочем, и этого хватило умнику, чтобы понять мой гнев, мою боль, моё отчаяние.

- Я, Верна, я, - покорно соглашался он с моими невысказанными обвинениями. – Прости, я не знал, как основательно кот пленил твою душу. Честно верил, что ты только из-за женской слабости и чувствительности, свойственной девицам, не можешь решиться поднять на него руку. Никогда не сомневался в том, что этим нелюдям не место в нашем мире. Но только теперь, глядя на твои муки, понял, как необходимо избавиться от них. Конечно, это моя работа, но после нашей встречи, она рискует стать целью жизни.

Мои отчаянные рыдания постепенно стали стихать. Слёзы иссякли вместе с остатками сил. Смарт снял с себя куртку и осторожно укутал меня в неё, не обращая внимания на испачканный в крови воротник. Рукава куртки он крепко связал, таким образом, спеленав меня, как младенца, будто боясь, что я захочу себе навредить. Я безразлично наблюдала за его действиями, словно это и не меня связывали, как тюк с шерстью для продажи. Ведь, собственно, так оно и было. Мой друг упаковывал меня, как ценный товар, который вскорости собирался очень выгодно сбыть.  Опустошённая, я пока не находила в себе сил ни сопротивляться, ни умолять. Даже так часто выручающее меня упрямство куда-то исчезло, то ли затаилось, признавая своё поражение, то ли покинуло надломленную хозяйку. Заглянув в мои потемневшие от горя глаза, Смарт наклонился и легко поцеловал ссадину на лбу, почти переставшую кровоточить. Шепнул успокаивающе:

- Ничего, подружка, ничего. Это скоро пройдёт. Это всего лишь кошачьи чары. Ты освободишься, я обещаю.

Я не слушала умника, не обращала на него никакого внимания. Просто сидела на камне, где  усадил меня Смарт после того, как связал, таращилась перед собой, почти ничего не видя и не ощущая. Безразлично проводила ищейку глазами, автоматически заметив, что в руках он держит мой собственный нож, украшавший когда-то спину загулявшего в Странполе торговца. Также равнодушно сделала вывод о том, что пояс с метательными звёздами, значит, тоже теперь у него. Когда ловкач снял его с меня, припомнить не смогла, да и не хотела. Мне больше не нужно было оружие. Мне больше некого было убивать. И ненавидеть мне больше было некого. Даже к убийце любимого я не испытывала никаких чувств. Пока был жив Лордин, я могла хотя бы обманывать себя, упиваясь смесью ярости и любви, и это придавало мне сил жить. Теперь не осталось ничего. Мёртвое тело и горсть невесёлых воспоминаний. Вряд ли этого было бы достаточно, чтобы продолжать пытаться бороться за право владеть своей судьбой. Я сидела, не оглядываясь на мёртвое тело кота. Не могла заставить себя вновь и вновь получать подтверждение реальности своего личного кошмара. Когда Смарт прошёл мимо меня в сторону заклинателя, я не заметила, но уже через несколько вздохов ощутила беспричинную боль в висках. Состояние отрешённости оказалось ложным. Я всё ещё была способна чувствовать. Настроение вдруг переменилось. Вскочила и попыталась снова броситься к Лордину, сама не зная, зачем мне это нужно. Ищейка перехватил меня почти сразу же, попытался увести в сторону от речушки.

- Всё, Верна, уже всё. Не нужно тебе на это смотреть. Просто поверь мне – скоро станет легче. Пойдём. Здесь нам больше нечего делать. Ещё нужно успеть найти уютное местечко для ночлега, и желательно, как можно дальше от этого места.
         
Я угрюмо молчала, но продолжала вырываться, пытаясь увидеть то, что так не хотел показывать мне убийца. Смарту надоели бессмысленные уговоры. Поэтому он просто подхватил меня на руки и понёс по убегающей вдаль тропе, ловко петляющей среди камней. Вот тут я взмолилась. Прошептала хрипло, искусанными до крови губами:

- Пусти. Я пойду с тобой сама. Только прежде позволь мне простится с ним.

Смарт хмуро на меня поглядел, недовольно поставил на ноги и проворчал:

- Заметь, я всё ещё считаю, что это очень плохая идея.

Я не стала его слушать, со всех ног побежала обратно. Если бы не следующий за мной упрямец, успела бы упасть не один раз. Смарт то и дело подхватывал меня, не позволяя разбить себе лицо о камни. Лордин лежал всё так же, вот только на спящего больше похожим не был. Мирную картину портило всего лишь пару моментов – мой нож в глазнице у заклинателя и отсутствие у него левого уха. Чёрная, вязкая кровь на левой стороне его лица уже успела застыть и походила скорее на подсохшую грязь. Теперь Лордин напомнил мне мима, дающего представления на центральной площади столицы по праздникам. У него тоже была маска из двух половин: белой и чёрной. Одна из его пантомим называлась – Смерть. Я хорошо запомнила то чувство философского умиротворения, которое возникло у меня после просмотра странного представления. Жаль, что именно эту смерть у меня никак не получалось принять с должным смирением. Нет, я больше не плакала. Но и верить своим глазам не желала.

- Он не может умереть, - сказала в пространство, не отрывая взгляд от рукоятки ножа, который, казалось, навечно перерубил дорогу жизни заклинателя.

- Очень надеюсь, что всё- таки может, - проворчал  Смарт, стоя у меня за спиной.

- Зачем? – спросила  тихо.

- Чтобы прервать его связь с тобой, - нехотя признался умник. – Знахарь как-то сказывал, что чары разрушить возможно, если перерубить связующую нить. Теперь проклятый глаз больше не смотрит на твою душу. Хотел окончательно освободить тебя от него. Да, и яду я не доверяю, а так же, думаю, его мозг ещё не успел сгнить от проклятья, дожидаясь лезвия ножа. Ещё хорошо, что мои надежды, будто ты не станешь пить из знакомой тебе фляги, оправдались. А ухо – всего лишь доказательство выполненной мною работы, ведь вряд ли найдётся ещё один проклятый кот с рваным левым ухом.

Я удивлённо оглянулась.

- Ты не веришь в магию, но слушаешься выжившего из ума знахаря. Самому-то не смешно? Сказал бы прямо, что тоже сомневаешься в его смерти. А почему в глаз, а не в сердце? – Почему-то подумалось, что для заклинателя лишиться глаза не так уж и смертельно. Ещё немного и я бы смогла убедить себя, будто Лордин лишь талантливо притворяется мёртвым, а на самом деле просто ждёт удобного момента, чтобы вскочить, насмешливо заявив:

- А хоронить-то меня ещё рано. Ведь не все кошачьи жизни  были прожиты.

Смарт за мной приглядывал, поэтому огонёк подкравшегося безумия в глазах уловил сразу. Резко ухватил за шиворот и  поволок прочь, обрывая мои фантазии грубым окриком:

- У котов нет сердца! Разве ты не знала?


              Тащиться по горам связанной было не только трудно, но ещё и опасно. Ищейка не стал спускаться той же, известной уже тропой, а потянул меня на запад, принудив перейти шумную речушку вброд.  Видать, боялся мертвеца всё-таки, и на всякий случай следы пытался запутать. Я не упиралась, но и не торопилась. Брела себе следом за своим пленителем, стараясь не так часто падать и как можно реже натыкаться на стены скал. Но синяки, царапины и ушибы множились, а горы даже не думали заканчиваться,  попеременно пугая то пропастями ущелий, то неприступными вершинами. Переход был настолько трудным, что даже мой обычно разговорчивый  спутник притих.  Смарт буквально выбился из сил пытаясь вывести меня из ловушки, которой стали для нас горы. Когда в небе появились звёзды, мы, не сговариваясь, упали у входа небольшой пещеры.

- Думаю, теперь можно передохнуть, - обессилено прохрипел умник. – И, Верна, я умоляю тебя – не глупи. Давай просто подарим друг другу хотя бы несколько часов спокойного сна. Обещай мне, что не станешь пытаться сбежать. Ты же должна понимать, как это опасно!

- Обещаю, - устало пробормотала я, закрывая глаза.

Перед тем как уснуть, ещё успела заметить, что Смарт распустил узел, освободив от пут моё уставшее до крайности тело, которое сразу же перенёс в пещерку. Правда, свободной я была недолго. Хитрец обхватил меня за талию обеими руками и крепко прижал к себе, укрыв нас обоих курткой. Противиться  не стала. Сон быстро унёс меня в счастливое прошлое, в котором я тоже прижималась к мужскому телу – телу того, кого больше не встречу в этом мире.

               Когда воспоминание приходит к тебе в виде сна, ты получаешь возможность поглядеть на своё прошлое со стороны, стать всего лишь зрителем бесконечного спектакля, в котором обычно лично принимаешь участие - спектакля, устроенного жизнью. Усталость, терзающая тело в тот памятный день побега из столицы ничем не отличалась от этой, которая свалила меня с ног сейчас. И может быть, из-за сходства ощущений, показалось, что этот сон -  дверка в минувшее, куда я не задумываясь шагнула. И снова ночной лес, наполненный непривычными звуками, пугающими и чарующими одновременно, окружил нас с заклинателем стеной. Позади многочасовая бешеная скачка, предательство друзей и несколько трупов на дороге. Сердце колотится в предвкушении долгожданной свободы. Наконец, эта попытка выбраться из города, кишащего стражами и ищейками Конрада, увенчалась успехом. Полтора года Лордин прятал меня по борделям, подвалам заброшенных домов,  даже в притоне городских воров, бандитов и мошенников. Людская молва давно обозначила меня, как  его постоянную любовницу. Этот статус с одной стороны защищал разыскиваемую мудрецами беглянку, с другой – грозил ещё большими неприятностями. Ревнивые случайные подружки кота неоднократно пытались избавиться от меня тем или иным способом.  В ход шло всё: яды, заговоры, предательство. Правда, заворожить меня так никому и не удалось, а от отравления спасала Соня, мигом вынюхивая опасные для жизни угощения. Те же, кто попытался выдать нас стражам, очень скоро поплатились жизнью. Лордин охранял меня, как цепной пёс. Охранял даже от себя самого. Он ни разу не посмел коснуться меня нескромным взглядом и всегда относился  с несвойственным для котов уважением. Но молве не перечил, считая её полезной. Очень немногие решались поднять руку на любовницу заклинателя, да и в помощи никто отказать не осмелился. Мою влюблённость в него он, конечно, замечал, но никогда не заговаривал об этом. И я тоже робко молчала, боясь зародившихся во мне незнакомых эмоций. И вот теперь, когда удалось вырваться из сети соглядатаев, накинутой председателем Совета мудрецов на город, я почувствовала, как выросшее во мне до невероятных размеров чувство к моему хранителю прорывается наружу.  Возбуждение, рождённое опасностью, преследованием, схватками, и радость от того, что удалось уйти от погони, пьянящий запах свободы вскружили голову, помутили  разум. Казалось, весь свой страх, сомнения, девичью стыдливость я растеряла по дороге, уронив под копыта взмыленных коней.  Достигнув леса и уверившись в том, что преследователи потеряли наш след, Лордин велел остановиться, пожалев измученных лошадей. Его Белогривая и мой Серый ещё милю тому начали спотыкаться. Уютная полянка приютила нас. Никогда прежде я не ночевала в таком дворце, где стенами служили стволы столетних дубов-богатырей, а крышей – звёздное небо. На поляне одиноким часовым стоял стог сена, неизвестно кем оставленный здесь. Кони почуяли его издали и сами, без понукания, устремились к лакомству.

- Хорошее место для ночлега, - мурлыкнул с улыбкой Лордин, спрыгивая с лошади, и протянул ко мне руки, чтобы помочь спуститься на землю.

Поглядев в его забрызганное грязью и чужой кровью лицо, я, не колеблясь, наклонилась  вперёд, позволяя заключить себя в объятья. Вдохнув терпкий травяной запах волос, поняла, что тону в кошачьих глазах и не желаю быть спасённой. Бессознательно обхватила руками за сильную шею, прижалась к нему всем телом, пытаясь услышать стук сердца любимого. Кот глубоко вдохнул, сделал шаг назад, словно пытаясь отстраниться. Но его руки так и остались лежать на моей талии. Я вскинула голову, заглянула в сверкающие, как звёзды, зелёные глаза и прошептала, отчаянно распахивая перед ним душу:

- Я люблю тебя, Лордин. Я люблю тебя, заклинатель, и знаю, так будет всегда.

Кот на мгновение застыл неподвижно, вглядываясь в меня с какой-то непривычной жадностью. Потом вдруг простонал сквозь сжатые зубы:

- Что же ты делаешь со мной, малыш? Я не могу… я не должен…

Его лицо странно застыло, став совсем белым в свете луны, но почти сразу он отмер  и резко притянул меня к себе. Зарывшись лицом в волосы,  обречённо пробормотал:

- С таким искушением никто не смог бы бороться. И пусть гореть мне в магическом огне, без права на перерождение. Пусть…

Я не стала слушать. Неумело прижалась губами к его губам, позволяя утянуть себя в омут, из которого вынырнуть было уже невозможно. Больше кот не пытался остановиться. Его горячее дыхание обжигало лицо, руки  прижимали к груди трепещущее тело. Внутри меня разлилось тепло, словно заклинатель умудрялся ласкать так же и мою душу. Я знала, что меня ждёт, окажись я в объятьях любимого. Девки из борделя успели в подробностях просветить на этот счёт. Одного я знать не могла: как сладостны поцелуи, как горит кожа под его ладонями, как жаждут мои пальцы  коснуться его обнажённой груди. Наверное, невинная девица должна быть стыдлива. Но я, обезумев в его руках, сорвала с себя одежду, так мешающую чувствовать желанные прикосновения. Лордин с тихим рычанием подхватил моё податливое тело,  коснулся губ, заключая их в плен своих, жадно выпивая дыхание. Я не закрывала глаз, не в силах оторвать взгляд от искажённого страстью лица. Ночь укрыла нас звёздным плащом, скошенная трава стала нашей постелью. Обнажённое тело любимого было так близко, что мне почудилось, будто мы соединились навечно. Он исступлённо целовал дрожащее, ненасытное тело, всё сильнее загорающееся от его нежности. Его ладони пытливо пробегали по коже, так увлечённо, словно их владелец был скульптором, создающим из глины обнажённую девичью фигуру. В какой-то момент показалось, что я вот-вот вспыхну, как факел, или взорвусь, рассыплюсь крохотными искрами. Мой неосознанный стон сплёлся с его утробным рычанием. Губы, припухлые от поцелуев, легко и жадно касались его лица, шеи, плеч. Тело само потянулось ему на встречу, пальцы запутались в волосах. Какой-то частью сознания я ожидала обещанной блудливыми рассказчицами боли, но желание принадлежать любимому было сильнее подсознательного страха. Бездумно оплела его гибкое тело, чувствуя, как он всё сильнее сжимает объятья. Устремилась к нему, отдаваясь. Сладкая боль пронзила от макушки до кончиков пальцев.

- Любимая, - выдохнул он.

И тут я открыла глаза, просыпаясь. Мой сон-воспоминание растаял в рассветных лучах. Смарт обеспокоено склонился надо мною.

- Что случилось, Верна? Ты стонала.

-  Просто сон, – пробормотала, снова закрывая глаза, боясь как бы умник не заметил в них отголосок того счастливого мига. Не хотелось возвращаться в реальность. Одолевало одно лишь желание – продлить волшебный сон до бесконечности. Но волшебство закончилось вместе с ночью. Память подло подсунула мне совсем иные воспоминания. Звёзды казались тогда такими близкими, что хотелось протянуть руку и сорвать их, вплести в венчальный венец. Они благосклонно подмигивали мне, обещая счастье. Обманули. Нельзя верить даже звёздам. На рассвете, собираясь продолжить наш путь, Лордин посмотрел на меня пустыми, равнодушными глазами. В них больше не осталось ни тепла, ни страсти, ни нежности. Он был хмур и не разговорчив, будто сердился  то ли на меня, то ли на себя самого. Я неуверенно коснулась его плеча, робко улыбнулась, надеясь на его ответную улыбку, которая развеет накативший волной страх. Но он лишь холодно отстранился.

- Что-то не так? – спросила неуверенно, чувствуя, как обрывается в груди сердце.

- Почему же? Всё так, - лениво протянул он, привычно чуть насмешливо ухмыляясь. – Мы, коты, никогда не отказываемся от удовольствия. Я хотел твоё тело, и я его получил.

- А моя душа? Разве она не нужна тебе? – спросила глухо, чувствуя, как невидимый кинжал пронзает меня.

- Зачем мне твоя душа? Разве её можно коснуться руками? – пожал заклинатель плечами и отвернулся. – Прости, Верна, я не люблю тебя. Ты приняла желаемое за действительность. Я не умею любить. Такова моя природа.

Я помню, как тогда вспыхнула во мне ненависть, сплетаясь с любовью, которую изгнать так и не удалось.

- Ненавижу тебя, - прошептала непослушными  губами, понимая, какой  была романтической дурой, пытаясь  верить в несуществующую любовь Лордина, обманываясь через его особенное отношение ко мне.

- Так-то лучше, - спокойно кивнул он. – К этому чувству я давно привык. Меня многие ненавидят. Теперь будет на одного больше. Какая разница, сколько людей мечтает о моей смерти. Умереть всё равно удастся лишь однажды.

- Надеюсь, я не пропущу этот момент, - зло бросила ему вслед, сдерживая рвущийся из груди крик боли.

            Я резко подхватилась и вскочила на ноги, не желая больше вспоминать. Смарт ошарашено на меня уставился. Кто же знал, что та надежда оправдается так скоро, что моя ненависть развеется, как дым, возле неподвижного, мёртвого тела. А ведь любимый тогда меня предал и продал. Думала, что это убьёт любовь. Не знала ещё – моё чувство убить невозможно. Лишь оно всё ещё было со мною. Я любила даже тогда, когда любить было уже некого. Печальная судьба моего предка – вождя драконов, навечно влюблённого в рано погибшую девушку, стала и моею судьбой. Мой блуждающий, безумный взгляд натолкнулся на непонимающее лицо ищейки.

- Ты тоже предашь и продашь меня, - проговорила хмуро. – Ничего не меняется.

- Чего это сразу предам? – скорчил обиженную гримасу умник. – Я друг тебе, между прочим, и желаю только лишь всего хорошего. Ну, продам, конечно, не без того. Но ведь и мне жить как-то надо.

- Какой же ты друг после этого? – вяло пожала я плечами. – Только враг способен отдать меня в руки чудовища. Или ты тоже преклоняешься перед Конрадом?

- Он гений. Этого у него не отнять, - уклончиво ответил Смарт. – И поверь мне, я уж знаю Конрада гораздо лучше прочих. Он не обидит тебя. Ты нужна ему.

- Я всем нужна, - мой безумный смех подхватило пещерное эхо, многократно усиливая его и унося к далёким вершинам гор.

Смарт  встревожено обнял меня, опасаясь приближающейся истерики. Но я оборвала себя, удержав подкравшиеся к глазам слёзы. Попросила, тихо и жалобно:

- Если ты друг мне – отпусти, а если враг – то убей лучше.

- Не отпущу я тебя, Верна, и убивать не стану, - покачал он отрицательно головой. – Можешь считать кем хочешь, хоть другом, хоть врагом. Но если оставлю – погибнешь. А этого  я допустить не могу.  Искренне уверен в том, что тебе лучше будет под крылом у Конрада. Он защитит тебя. И дело тут вовсе не в деньгах. Даже странно, но я привязался  к тебе. Никогда  со мной такого не случалось.

Смарт ещё что-то говорил, собираясь в дорогу, но я его больше не слушала. Думала только об одном:

- «Бежать! Спастись любой ценой».

Прошедшая ночь развеяла моё безразличие. Теперь предпочтительней казалось погибнуть в горах, чем снова вернуться в кровавый город мудрецов. Моё отчаянье было настолько сильным, что я готова уже была спрыгнуть в пропасть, к которой мы подошли, покинув пещеру. Столкнуть в неё ищейку почему-то даже мысли не возникло. То ли не хотела стать убийцей, то ли в последних его словах почудилась мне искренность, зацепившая какие-то потаённые струны души. Но свой роковой шаг я так и не сделала. Мой мысленный крик был прерван появлением человека, выскочившего из-за выступа скалы так внезапно, что я даже не успела ничего сообразить. В какой-то миг сердце бешено забилось:

- Лордин!

Но рыжие длинные волосы  чужака быстро развенчали заблуждение. Неизвестный обрушился на моего остолбеневшего пленителя, будто коршун, камнем рухнувший с неба.  Смарт неловко взмахнул руками и покатился вниз, в пропасть. Я закричала, попыталась броситься к нему, надеясь ухватить хотя бы за край одежды, удержать, остановить падение. Но незнакомец схватил меня за плечи, не позволяя  сдвинуться с места. Мой друг, не успевший стать врагом, исчез среди камней, и лишь проклятье, слетевшее с его губ, ещё долго блуждало среди скал. Перед моими глазами застыло его бледное лицо, отныне навечно искажённое гримасой ужаса смешанного с удивлением.

- Почему? – горестно простонала я, резко оборачиваясь к нежданному спасителю.

- Ты позвала, - хрипло пророкотал он низким, глухим голосом, глядя на меня горящими, нечеловеческими глазами.