Плюс с тридцать восемь

Плюс тридцать восемь, это не предел!
И старикам не помнится такого.
Струится пот от перегретых тел.
Прохладного покоя! Хоть немного!

Как выцвевшее небо, без надежд,
На малое от солнца послабленье,
На ветерок настойчивый и свеж,
На тучки с долгожданной тенью.

Бредет народ с покупками в руках,
Мороженое, пиво, лимонады.
Зависнет в неожиданных местах,
Ища, ну хоть какой-нибудь прохлады.

От жара лист свернулся, как в октябрь,
Цветы поникли, травы пожелтели.
Стекло прудов не искажает рябь.
Не слышно птиц. Не уж то улетели?

А, что в мартенах, шахтах, у станков,
В пекарнях, трюмах, прачечных, на кухнях?
Не убежать от одуряющих оков.
Еще чуть-чуть и мир, казалось рухнет.

Кондишен в этот африканский зной,
Предел мечты простого гражданина.
Нажать на пульт и климат есть любой.
И не желать холодного стрихнина.

Оно, конечно где-то на югах,
Ташкенский зной полегче переносят.
Мурлычет море ласково в ногах.
Доволен, сыт и дети есть не просят.

В шезлонг коктейли ловко подают,
И виски с содовой, кому чего охота.
Колибри, словно голуби снуют.
Лежи и пей, вот вся его забота.

Народ толпой стремится в гидропарк,
В полденный зной весь город обезлюдел.
Со своего костра и Жанна Д-Арк,
Уверен, нам завидовать не будет...

Меж берегов не видно и воды.
Лишь лодки, спины, головы, матрасы.
Пугая всех, (не долго до беды),
Несутся в брызгах скуттерные ассы.

        И поднялась река у берегов,
Такую массу голых принимая.
Гирляндами спасательных кругов,
Пловцами, как былинками играя.

Песок на берегах забит людьми.
Снуют, лежат, похоже отдыхают.
Торговцы с рук улягутся костьми.
Что им жара? Товар свой предлагают.

А, у палаток с пивом и с едой.
Голодный край, чума, столпотворенья!
Спиртное, раки, маты, мордобой.
Ну, и другие взрослых развлеченья.
       ***
Нам кажется, что зною нет конца
И лето здесь навеки прописалось.
Но, грейте, радуясь, и тело и сердца.
Уходит лето. Его чуть-чуть осталось…