Старость не нужна никому

  "Февраль. Небо такое серое и пустое, будто вовсе и нет его. Или кто-то кусок дерьмового картона пригвоздил к тому, настоящему небу. Скоро вернутся птицы. И небо перестанет быть таким пустым, и воздух наполнится песнями. И мне не будет так одиноко. А может, как прошлой весной, синицы заметят мои кормушки и по утрам будут весело прыгать по подоконнику. Дотянуть бы.

Старость не нужна никому. Это мой 82 февраль, а мысли все те же, что в 50, что в 30. Все также я жду весну и не люблю вьюгу. Только вся кожа изъедена морщинами, десятки таблеток в день, на которых, кажется, и держится весь мой мир, да палка, без которой уже никуда не выйти. Правая сторона лица разбита параличом. А мысли, черт бы их побрал, - те же. Только теперь, кому они нужны? И я не нужен.

Стоит только потерять то, что казалось таким незыблемым, привычным, когда было: молодость, силу, здоровье - и ты оказываешься за бортом. Стоит только потерять веру - ты тонешь.

Старость - издевка. Отобрать все и посмотреть, что же будет. Только вот, жажду жить почему-то оставили. И эти чертовы мысли. Каждый раз просыпаясь утром я облегченно вздыхаю потому что - проснулся. Но в то же время до дрожи боюсь забыть свое имя...Пока еще вспоминаю.

Моя Лиличка. Её я помню, каждую черточку, каждую улыбку. Оставила меня здесь совсем одного, уже три года, все равно что вечность. А когда-то ведь зарекались, мол, в один день... Я не виню тебя, нет, что ты. Люблю очень. Беспокоюсь только, где ты там? Хорошо ли тебе? Но сам все никак не могу...Казалось бы, здесь ничто не держит и даже кричит о моей ненужности на каждом углу, но. Даже это пустое февральское небо становится горячо любимым, стоит только представить, что однажды его не увижу. Каждый день как последний.

Знаешь ведь, что твоя дорога пройдена, а не веришь. Надышаться хочется, наглядеться, прочувствовать. Вот и пытаешься, смотришь на часы как можно реже.

Дети.Где-то в других часовых поясах они учат своих детей жизни. Они счастливы, я знаю. Ведь молоды и небо над ними - мирное. У них своя жизнь. И я не хочу в ней появляться дряхлой тенью. Не хочу дышать старостью в их молодые лица. Мне не нужны каждодневные удары искренней жалости, я не хочу видеть, как неловко им будет веселиться, дышать полной грудью, смеяться, любить при мне. У них все еще впереди. А я остановился."

В одном из обычных городских двориков, выйдя на асфальтированную дорожку, опираясь обеими руками на палку - замена трости - стоял старик. Физическая слабость, старость изгрызли его тело, не оставив и намека на прежнюю силу. Но его глаза...блестели. Он смотрел в никуда и видел все вокруг. Запоминал, вглядывался любовался. Он жил.

Был обычный февральский день, но уже с проблесками весны в дуновениях ветра, в изредка появляющемся солнце. Деревья стояли раздетые, но уже давно к этому привыкшие. Снег, не первой свежести, уродовал землю почти повсеместно. Неба, казалось, и вовсе не было.
Какая-то женщина в режущей глаз на фоне грязного снега оранжевой куртке не спеша возвращалась домой.

Сам по себе гулял кот. Типичный дворовый кот, подкармливаемый добродушными жильцами, черный в белые пятна, или белый в черные. Только на самом носу гордо красовалось рыжее пятнышко. Кот направлялся в сторону старика, видимо надеясь перекусить за чужой счет.

Взгляд старика встретил животное. Воспоминание охватило его с головой...

Когда тебе нет семи весь мир кажется недосягаемо высок. И ты любишь его таким, сам того не понимая, заполняешь каждую минуту яркостью. Потому что ты ребенок. И тебе положено быть счастливым.
...разбиваясь о подоконник громко стучали тяжелые капли. За окном шел ливень. А дома пахло теплой выпечкой, корицей и все казалось приглушенно желтым, то ли от обоев, то ли от света лампы.Тепло.

Светловолосый мальчишка сидел на ковре в комнате, усердно пытаясь разобрать на части деревянного солдатика. До сих пор чувствуется то ощущение дерева на ладонях...Но солдатик был не так важен, как то чувство, что сидело внутри, будто лампочка, накаливающаяся все больше, в ожидании момента, когда она станет настоящим солнцем. Это было предвкушение.

Нет, не маминого пирога, которым так уютно пахло из кухни, это будет после. Все соберутся за столом, пить чай, будет так легко и приятно. Не хватает только отца. Скоро он должен прийти с работы и какое-нибудь чудо обязательно случиться. Непременно.

Долгожданный стук в дверь. Со всех ног бежишь открывать, хоть и едва дотягиваешься до замка. На пороге стоит весь - до последней ниточки - мокрый, папа. Улыбается. Проходит во внутрь. Мама пытается отправить его скорее переодеться, но не тут-то было. Сначала - чудо. Ты смотришь на отца полными надежды и восторга глазами. Из-за пазухи он достает такого же мокрого, как он сам, котенка. С рыжим пятнышком на носу...

Женщина в оранжевой куртке обронила ключи. Тишину двора потряс неясный громкий звук. То был старик. Наклонившись, как мог, к коту, он что-то кричал. Последствия паралича мешали разобрать звук. То было умиленное "коооотик". Раз за разом, все нежнее, но также громко ( он, видимо, плохо слышал) раздавалось -"коооотик".

А кот, осторожно подойдя ближе, обнюхав пустую, протянутую к нему руку, не стал ждать, пока эта обтянутая морщинами старческая ладонь приблизиться к нему, чтобы погладить. И убежал.

Старость не нужна никому.