My lectures about 7

Мелочи жизни






Бог подаст

Несмешной шарж

Вместо предисловия

 Трудно, наверно, быть милосердным в стране, где тридцать миллионов её жителей, одна пятая часть всего населения, нищие. Ещё труднее назвать такую страну цивилизованной, а её правительство - прогрессивным и гуманным, если даже сам министр труда говорит о вышеприведённых цифрах по радио и ТВ без стыда и тени смущения. Что это - цинизм отмороженного чиновника новейшей формации или высокохудожественная игра актёра первого плана? Игра на фоне задника с изображением разрухи среди толпы статистов, которые бегают по сцене и тиранят исполнителя сольной партии? Статисты показательно гнусны и имеют карикатурное сходство или с Березовским, или с Гусинским, или с Ходорковским. А исполнитель с достоинством удерживает свое центральное положение и честно во всеуслышание признаёт временные трудности по ходу развития пьесы. И зритель начинает проникаться к нему симпатией. Пробуждению столь неадекватных чувств к человеку малосимпатичному, косноязычному (министром труда в момент написания статьи был господин Починок) и говорящему нелицеприятную правду, способствует хор высокооплачиваемых мальчиков. Взаимодействие актёра-резонёра и мальчиков отрежиссировано на самом высоком уровне. Резонёр должен говорить горькую правду, а мальчикам велено петь сладкую ложь. Хор звучит красиво и стройно, однако слов в нём не разобрать, поэтому отдельные благозвучные фрагменты текста, такие как "рост", "ВВП", "благосостояние", "милосердие" особенно успокаивающе и усыпляюще действуют на неприхотливую публику.

Вместо сюжета

 Однажды, закусывая эрзац чай якобы индийского происхождения ноздреватым ситником из финской муки, слушая от нечего делать "Радио России", я поперхнулся и чуть, было, не прекратил своего грешного земного существования. Причиной тому послужило высказывание одного современного книгоиздателя о милосердии. Сначала он обозвал радиослушателей "милостивыми сударынями" и "сударями". Затем сладким голосом процветающего паразита принялся нахваливать настоящие времена, когда стало возможным (!) говорить друг другу "сударь" или "господин", а в лексике и на слуху современного россиянина все чаще зазвучало такое слово как "милосердие". Вот тут я, закусывающий и так далее, поперхнулся и чуть не дал дуба. Затем, слегка оправившись, я долго хохотал, а потом ощутил страстное желание встретить данного паразита и... нет, не набить ему морду, а просто спросить: " О каком милосердии, милостивый сударь, речь?"
Тут кое-кто из читателей, пожалуй, возмутится: а почему, дескать, в нашей стране в наше время нельзя говорить о милосердии? Нет, говорить, конечно, можно, особенно на виду примитивного процесса подавания "бесценных" российских железных рублей профессиональным нищим или тем бедолагам, которые принудительно пашут на цыганских мафиози. Приходя в церковь, я тоже механически подаю этим людям, но вовсе не ощущаю себя при этом милосердным. Во-первых, профессиональное нищенство в России, это вполне благополучный бизнес и вряд ли вы увидите на особенно "хлебной" паперти действительно нуждающегося человека; во-вторых, трудно почувствовать себя милосердным, отдавая ничего не стоящий рубль; в-третьих, само подаяние в святых местах в России носит скорее характер коммерческий, нежели христианский, поскольку почти всякий подающий привык автоматически вычитать из своих грехов столько у.е., сколько подал рублей. А настоящее милосердие, рекомендованное нам в повсеместный ежедневный обиход самим Господом Богом, представляет собой производную от таких обще гуманных понятий, как человеколюбие, сострадание и сочувствие. При чём по отношению ко всем и, в первую очередь, друг к близко стоящему другу, а не только к тем, кто протягивает тебе руку.

На одной со мной лестничной площадке живёт инвалид третьей группы. В апреле семьдесят девятого какой-то бездарный лекарь оттяпал у него сломанную в трёх местах правую руку вместо того, чтобы вылечить её. Поэтому моему соседу пришлось переквалифицироваться из монтажника в бухгалтеры. А пенсию по инвалидности ему тогда положили семьдесят семь рублей семьдесят две копейки. Червонец - квартплата, два рубля - транспорт, и ещё можно было купить десять кило парной говядины на колхозном рынке. Но не о том речь, а о нынешнем милосердии, истинная цена которого в России известна моему соседу, как никому. И вовсе не потому, что он так уж поднаторел в деле выклянчивания подачек в качестве беженца или лишенца. Нет, оставив работу и покинув, в силу обстоятельств, бывший советский и по сей день, наверно, солнечный Азербайджан, он просто купил дом в среднерусской деревне и занялся сельским хозяйством. Причём занялся так успешно, что его вскоре возненавидели все односельчане. А то! Тут вам и дегегемонизация, и приватизация, и инфляция, и недород, и недотёл, то да сё, хочешь - водку жри, хочешь - волком вой. Да ещё этот грёбанный пришлый инвалид всю благополучную картину общего бедствия портит: с утра до вечера в огороде пыхтит, в Москву мотается, картошку-моркошку продаёт, вырученные деньги с односельчанами не пропивает, подарков им незнамо за что не привозит. В общем, сволочь!
Но и не в этом, опять же, дело, поскольку за такое специфическое понимание добрососедства нельзя винить только самих односельчан. Ну, не принято в России любить ближнего своего. Ну, не научили в своё время людей, как следует, работать вместо того, чтобы проклинать власти и нужду, от которой наш человек вовсе не становится добрей. Впрочем, разбогатев, наш человек тоже не добреет. Это мой сосед тоже испытал на собственной шкуре. Но обо всём по порядку.
Его сельхозэпопея длилась ровно столько, сколько жила деревня. Сначала повымирали старики (молодые и зрелые в отличие от моего соседа, дурака, давно смылись в город), потом стали шакалить металлисты. Они обесточили деревню, но сосед купил бензоэлектрогенератор и продолжал сражаться за собственный урожай, приносящий ему по сто пятьдесят тысяч рублей ежегодно. Так он стал независимым от РАО ЕЭС РФ единственным жителем деревни. Но затем косяками попёрли мелкие ворюги. Они принялись мародёрствовать по крайним избам и постепенно приближались к избе соседа. Особенно раздухарившихся он отпугивал выстрелом из обреза. Иногда к нему заезжал участковый, выпивал на халяву литру яблочной самогонки и выспрашивал, из чего это он стреляет?. Лукавый мент знал, что ему, как инвалиду, не положено иметь никакого оружия. Пусть даже без права охоты. Но сосед отвечал, что это стреляет его жена, которая живёт в Подмосковье и регулярно его навещает, таская в сумке на колёсах сборную лупару. На чём мент успокаивался, выклянчивал на дорожку бутылку самогонки с узелком закуси и на прощание советовал не церемониться с ворюгами, а мочить их, где придётся: хоть в бане, хоть в сортире. Вот он двоих и… нет, не замочил, но сильно покалечил. А их родственники пригрозили, что подадут на него в суд. Эту угрозу передал соседу всё тот же участковый и дал понять, что с ним судьи миндальничать не станут. Ведь он не местный депутат или мафиози. Поэтому ему стоит разойтись с родственниками потерпевших полюбовно. И о нём, участковом, не забывать, но дать ему в лапу за посредничество.
Увы, и тут обстоятельства, как и в случае отъезда моего соседа из Азербайджана, оказались сильней него. Они с женой посовещались, продали "москвичок" с гаражом за бесценок, дали родственникам потерпевших, сунули участковому, и он укатил на постоянное место жительства в славный город Королёв. И вот уже год ищет работу.
Тут кстати придётся моё давешнее замечание о милосердии нашего же человека, но процветающего. Я имею в виду потенциального работодателя.
Не лишённый здравого смысла, мой сосед не кинулся устраиваться коммерческим директором или даже кладовщиком. Ему уже сорок семь лет, с восемьдесят девятого года он занимался чёрт-те чем, не отражённым в трудовой книжке, так какой работодатель возьмёт его кладовщиком? Нет, конечно, и правильно сделает. В общем, как человек рассудительный, он стал искать работу согласно своих рекомендаций, резюме и портфолио. Вернее, согласно отсутствию таковых. То есть, работу хотя бы вахтёра или курьера. В Королёве он работу искать не стал в виду подмосковной мизерности оплаты неквалифицированного труда. И обошёл несть числа богатых и не очень столичных контор, агентств и ведомств. Но воз, как сказал старик Крылов, и нынче там. Зато он досыта нахлебался самой отменной вежливости, наслушался слов благодарности за то, что соизволил зайти, и пожеланий удачи, но где-нибудь в другом месте. В одних конторах ему предлагали заполнить анкету, в других обещали позвонить на неделе и сообщить о результатах собеседования. И нигде он не обнаружил даже следа былого советского бюрократизма, так же, как не нашёл работы. Но продолжает её искать. Мы с ним иногда встречаемся вечером, выпиваем по бутылке пива и гутарим за жизнь. Поэтому я знаю, что теперешней его пенсии едва хватает, чтобы не подохнуть с голода две недели в месяц. Про то, что ему делать остальные полмесяца, наше государство ещё не решило. Поэтому, как человек гордый, не желающий иждивенческого существования за счёт жены, мой сосед не оставляет попыток найти хоть какую-нибудь работу. Он рассказал мне, что тоже научился щериться на американский манер и беззвучно выговаривать "чиз-с", когда очередной работодатель вежливо посылает его подальше. А что делать? Не может же он требовать сочувствия у делового человека, который добр лишь настолько, насколько это не ущемляет его бизнес интересов. Которые очень чувствительно может ущербить присутствие в шикарно прикинутом офисе непрезентабельного инвалида. Пусть даже в качестве вахтёра или курьера, вполне справляющегося со своими нехитрыми обязанностями. А что до милосердия, то раз в полгода можно сходить в церковь, "насовать" тамошним нищим, купить дюжину ослопных свечей и положить на поднос церковному старосте сотню. А остальным, кто возле церкви не встал или в ней не работает, Бог подаст. Аминь!

Вместо послесловия

 Быть может, я не совсем прав и где-то субъективен. И если честно, у меня никогда не было желания писать на эту тему. Но, увидев однажды по ящику сюжет о беспризорных, которые живут в канализационном люке напротив церкви, а затем, услышав слова книгоиздателя о милосердии в России, мне захотелось сказать о нём то, что я думаю. Стану ли я рассказывать соседу про сытого книгоиздателя и его беспрецедентное враньё о современном российском милосердии, я ещё не знаю…

Декабрь 2002 года

Как одна простая баба пыталась судиться с помощником депутата областной думы

 Ещё одна несмешная история

Когда я работал в одной гнусной якобы независимой газетке с непритязательным названием "Неделя в Подлипках", мне довелось познакомиться с одной симпатичной женщиной, с которой эта история случилась. Надо сказать, симпатичных женщин в редакции газетки было достаточно, но нормальных (в плане нормального общения) - только одна. Её звали...
Впрочем, неважно.
Свою историю она рассказала, когда мы с ней уработали не один пуд рукописей (я работал литредактором, она - корректором). И я теперь, когда прошло достаточно времени, передаю её своими словами.
Моя знакомая каждые выходные ездила с мужем и двумя сыновьями на дачу. Муж её, в отличие от меня, не употреблял спиртного не только за рулём, но и вообще в жизни. Какая-то такая болезнь имелась у мужа моей знакомой, из-за которой пить ему категорически возбранялось. Другими словами, если бы он употребил что-нибудь крепче чая, то мог запросто сыграть в ящик. О наличие такой его болезни знала всякая местная медицинская собака, поскольку они сами её у своего пациента обнаружили и соответственно в соответственных медицинских документах запротоколировали с вытекающими из данной болезни безалкогольными последствиями.
Бедный человек, в общем. Но в остальном здоровяк и даже служил в армии, а потом работал в ЧОПе.
Короче говоря, ехали они однажды так на дачу всей семьёй, правил не нарушали, но тут, откуда ни возьмись, вылетает на главную из одностороннего перекрёстка какой-то лакированный сарай и подставляет свой иномарочный бок под бампер автомобиля моей знакомой. Ну, столкновение, муж моей знакомой ломает позвоночник, сама она разбивает лицо, дети, слава Богу, отделываются лёгким испугом, а в сарае одна только маленькая вмятина. Однако хозяева сарая так не думают, что одна только маленькая вмятина. Это у жигуля может быть пустяковая "травма", но у лакированной иномарки - всякая царапина на вес золота. Короче говоря, вылезают из джипа два пузатых джентельмена и начинают гнать волну. Попал ты, дескать, парень, на хорошие бабки, а что у тебя позвоночник сломан, нам это по барабану.
Моя знакомая в полной растерянности (мягко говоря), и сначала принимает пузатых за автоподставщиков. Но потом унюхивает свежий алкоголь, каковой запах разит от обоих, и перестаёт вообще что-нибудь понимать. Ведь какой уважающий себя автоподставщик погонит на дело под газом, да ещё подставится так примитивно, что даже самый отмороженный гаишник не сможет составить акт в его пользу?
Ну, она ничего не понимает, тем временем приезжает наряд, затем скорая и выясняется, что пузатые никакие не автоподставщики, а директор какого-то подмосковного завода и его родной братан, который ещё и помощник какого-то подмосковного депутата. Оба партийные, партия, разумеется, "ЕР". И оба с губернатором на ты.
Однако моя знакомая, даже узнав о важности подставившихся спьяну персон, пыталась апеллировать к наряду, чтобы те (гаишники) хотя бы акт правильно составили. И чтобы проверили пузатых на наличие в их крови алкоголя. Наряд, надо отдать ему должное, всё сделал как положено, уличил пузатых в нетрезвом состоянии, сделал соответственные записи и отпустил всех с миром до суда, предложив пузатым и моей знакомой помощь в виде милицейских водителей, чтобы те развезли участников ДТП по адресам.
Но, пока суд да дело, мужа моей знакомой увольняют со службы в ЧОПе как профессионально непригодного без всякого выходного пособия, но не это оказалось самым страшным. А самым страшным оказалось решение суда, назначившего семье моей знакомой компенсировать моральый и материальный ущерб пузатым джентльменам в сумме двадцати тысяч евро!
И ещё в суде выяснилось, что пьяным оказался муж моей знакомой, а пузытые были - ровно ангелы, спустившиеся на землю. А место аварии добросовестные милиционеры (тоже, наверно, члены партии "ЕР", как пузатые братаны и губернатор) перенесли туда, где имелся светофор. И что, дескать, пьяный муж моей знакомый пёр на красный, поэтому нагло въехал в джип законопослушных проправительских партийцев и уважаемых членов современного российского общества. Главное дело, на ты с самим губернатором.
 "А как же история болезни вашего мужа, из-за которой ему не то что пить, нюхать алкоголь нельзя?" - спросил я, когда моя знакомая закончила повествование.
Моя знакомая развела руками, а затем добавила:
 "Спасибо, что разрешили выплачивать в течение двух лет. А так хоть квартиру продавай..."
Я только крякнул.
Вот уж действительно - спасибо. Добрые, ничего не скажешь, люди. Потому что богатые. И по-партийному совестливые. Или это их губернатор отговорил не сразу деньги забирать, а постепенно?

Октябрь 2003 года

Про дачную амнистию и одну бедную бабушку

 Смешная быль

Жила-была одна подмосковная бабушка в своём домишке на участке двенадцать соток в одном подмосковном городе ещё с тех самых пор, когда земля под Москвой ничего не стоила, потому что тогда земля вообще не продавалась. Затем наступила демократия, приватизация, инфляция и деноминация, а бабушка превратилась из персональной пенсионерки республиканского значения в простую нищую. А так как она уже дожила до преклонных лет, то ничем, кроме как выращиванием цветов на собственном участке, заниматься не могла. То есть, она бы могла пойти работать каким-нибудь администратором, но где вы видели современный офис с семидесятилетними администраторами? Не видели? И не увидите.
В общем, выращивает бабушка цветы и продаёт их, где придётся, потому что местный колхозный рынок приватизировал один беженец из Нахичевани (столица бывшей Нахичеванской АССР, входившей в состав Азербайджанской ССР), и стал брать за торговлю на нём такую плату, что куда там бабушке с её цветочками. То есть, теперь бабушке, чтобы продать цветы, выращенные на своём участке, приходилось стоять или в подземном переходе, или на задворках бывшего колхозного рынка, или в разных зонах отчуждения, - возле железнодорожных путей или автомобильных эстакад. Но и оттуда бабушку гнали то железнодорожные менты, то рыночные мордовороты из охраны нахичеванского беженца, то какие-то левые гопники. Но бабушка не сдавалась и продолжала добывать на сливочное масло к хлебу своему насущному за счёт реализуемых цветов. Ну, да, в сезон, когда росли цветы, она ела хлеб с маслом, а не в сезон обходилась. Но ничего, на жизнь не жаловалась.
А рядом с бабушкой поселился другой беженец, но уже из Мигнечаура (город в Азербайджане). Он купил домик, принадлежавший помершему старожилу, снёс его его и построил трёхэтажный особняк. Устраиваться на работу беженец не стал, но перезвонил другим беженцам, которые раньше него уже устроились в Москве, о чём-то с ними по-свойски поговорил и вскоре открыл свой магазин.
А тут наступила смена власти (видимая, потому что суть её не изменилась) и новый кормилец стал якобы за народ. И придумал дачную амнистию. То есть, её придумали разные олигархи, которые захватили земли под Москвой и построили на них дворцы и замки. А российские олигархи, как выяснилось позже, все оказались жлобами, каких поискать. Поэтому они смекнули и решили под видом доброй воли нового кормильца, который якобы за народ, сэкономить на окончательной приватизации своих земельных угодий с дворцами на них и прочими подсобными помещениями. И получилась следующая незатейливая комбинация под видом вышеупомянутой дачной амнистии.
Раньше бабушка жила себе и жила, платила за землю, дом, свет, газ и воду. И не помышляла ни о какой приватизации ни дома, ни участка. Тем более - о дачной амнистии, которая ей на хрен не упёрлась. А в квартале от дома бабушки какой-то строительный проходимец затеял строительство высотной башни. И по округе пошли нехорошие слухи, что этот проходимец одной башней не ограничится. То есть, слухи доносили, что дело может дойти и до квартала, где жили бабушка с известным беженцем по соседству. И старожилам придётся соглашаться покинуть свои дома на услових, которые предложит проходимец. Или не предложит в том случае, если дом той бабушки или иного дедушки вдруг сгорит, ведь дело обычное. Но, если кто-то из старожилов приватизирует свои дом с участком, а потом всё это добро застрахует, то такому старожилу уже не страшны ни происки строительного проходимца, не стихийные бедствия в виде оползней, цунами и пожаров. К тому же такой умный старожил уже может не бояться предложения унизительных условий со стороны строительного проходимца, но может просить за свой дом и участок столько, сколько хозяину (барину) заблагорассудится.
 "А при чём здесь дачная амнистия?" - спросит внимательный читатель, а не такой, который только картинки разглядывает. Спросит - и правильно сделает, потому что дачная амнистия в случае с бабушкой не при чём. Она ведь земли с помощью всяких махинаций не захватывала и дворцов с разными вспомогательными пристройками на этих землях не строила. Зато бабушка со всех боков оказалась обложенной новыми демократическими порядками, в силу каковых её из её дома теперь может выселить любой строительный проходимец и то ли дать ей взамен однокомнатную квартиру в доме под снос на границе Московской области, то ли не дать в случае пожара, который может запросто приключиться на бабушкином подворье. В силу тех же демократических порядков бабушка имеет право приватизировать свой дом и участок, но тогда ей придётся заплатить тридцать тысяч землемеру и полгода торчать в разных очередях. Или заплатить ещё сорок и ни в каких очередях не торчать. Как это сделал её сосед - бывший беженец. Но что соседу семьдесят тысяч, который столько зарабатывает за неделю, и что те же тридцать тысяч (за сорок бабушка могла бы и сама по очередям постоять) для бабушки, зарабатывающей в год на продаже цветов тысяч пятнадцать? Про пенсию даже говорить неохота.
Вот тут можно сказать и за амнистию. Ведь беженец, приватизировавший свой трёхэтажный дом и землю стоимостью в сто раз большей (разумеется, за счёт дома), чем дом и земля бабушки, не заплатил налог ни за предмет роскоши, ни за недвижимость в особо крупных размерах. К тому же он не заполнял никаких деклараций о доходах, за счёт каковых мог позволить себе не обыкновенный сруб, а трёхэтажную виллу. Впрочем, он ведь беженец, и мог привезти с собой грузовик денег из своего бывшего места жительства. Но не о нём теперь речь, поскольку у нас небеженцев, поимевших дачную амнистию, как собак нерезаных. Вот так и получается, что дачная амнистия уравняла московского мэра Лужкого, приватизировавшего свои угодья с дворцом на Рублёвке, и бедную подмосковную бабушку, которая никогда в жизни не сможет приватизировать свои кровные домишко и участок при нём. В то время как Лужков свои угодья не по наследсву получил или от завода, на котором он с помощью рашпиля и кровавых мозолей право на участок заработал. И дворец на своих угодьях, которые он элементарно хапнул, пожизненный мэр Москвы и кореш нынешнего президента явно не на свои кровные построил. Однако дачная амнистия простила ему его мелкие прегрешения. А затраты на проведение самой себя (ведь всякая кампания, и дачная амнистия, в том числе, дело затратное) решила компенсировать за счёт тех бабушек, которые, в отличие от нашей, свои кровные участки с домиками на них таки приватизируют.
Вот такая, дорогие граждане. очень смешная быль...

Август 2005 года

Про церковь, веру и одного чёрного риэлтора

 Грустный эпизод из нашей весёлой жизни

Иногда я хожу в церковь. Привычка, что ли? Хотя какая, к чёрту, привычка после тридцати лет в Советском Союзе? Скорее, это дань традиции. Ведь православные мы или не православные? То есть, я говорю про привычку или традицию потому, что настоящей веры таки нету. Вернее, ей хотелось бы быть, но, поглядев на церковную действительность, начинаешь с недоумением лишний раз сознавать правоту отца марксизма-ленинизма, которого звали, соответственно, Карл Маркс, утверждавшего, что религия - это опиум для народа.
Впрочем, меня занесло немного не туда, потому что - религия - это религия, а вера - это вера. Я имею в виду конкретную веру в Бога, сотворившего нас и всё вокруг за исключением тех безобразий, которые творим мы сами по наушению Дьявола. Другими словами, религия и её отдельные отправления не всегда отвечают настроению человека не только верующего, но и умного. А если такой человек (я имею в виду себя), однажды надравшись до бесчувствия и пообщавшись с самим Дьяволом, который приватно ему сообщил, что все церкви в округе и далеко за пределами ея давно прокляты Господом Богом, и зайдёт иногда в близлежащую с местом его проживания церковь, то сделает это либо по привычке, либо в силу исторически сложившейся традиции креститься, молиться, собороваться и отпеваться.
В тот день я пришёл в церковь без чего-то семь утра. Метрах в двадцати от профессиональных нищих, работающих возле входа в церковную ограду, ошивался какой-то нелегитимный малый. Я приближался к церкви таким образом, что не мог его миновать. Поэтому я подошёл к малому и подарил ему полста. Малый обрадовался и прослезился одновременно, поскольку он очень нуждался, а нищие его близко к хлебному месту не подпускали. Затем я направился непосредственно к ограде. Нищие, две тётки неопределённого пожилого возраста, о чём-то судачили удивительно сварливыми голосами. Когда тётки услышали моё приближение, они мгновенно прекратили сварливый трёп и сладкими неузнаваемыми голосами запели:
- Подайте, Христа ради!
Я сунул им по заранее приготовленной пятёрке и вошёл в церковь. Там я обнаружил, что цены на свечи за время моего отсутствия - полгода, что ли? - подорожали. Видно, прав был тот, с кем я общался недавно, надравшись до бесчувствия. Иначе разве позволил бы Господь богопротивную инфляцию в своём ведомстве? Никогда в жизни! А так проклял и - фиг с ним.
Короче говоря, купил я десяток свечей по новой цене и пошёл вкруг икон знакомых святых и самого Господа Бога, чтобы засвидетельствовать им своё почтение. Ставил себе и ставил и - хрясь! - чуть не налетел на какого-то мужика, который тоже шёл вкруг, но против часовой стрелки, и тоже ставил. Я чинно притормозил, мы с мужиком стали рядком и принялись креститься, мысленно прося Господа каждый о своём. А так как я, в отличие от соседа, Господа особенно громоздким пакетом просьб не доставал, то был не так занят, как сосед. То есть, мне удалось не только украдкой разглядеть мужика. но и признать в нём довольно известную в округе личность. А был то чёрный риэлтор Витя Бенский (имя-фамилия, разумеется, вымышлены). Я узнал его не только потому, что некоторое время работал в одной местной газетке и по долгу службы знал кое-какую криминальную статистику с её сопутствующей беллетристикой, а потому, что Витю знала в округе почти всякая собака. Так же, как знала, что Витя регулярно сбагривает пенсионеров в свой личный пансионат, где пенсионеры мрут, как мухи, поэтому в пансионате всегда оказываются свободные места. Однако Витю ни разу не только ни привлекли к уголовной ответственности, но и в лицо ни разу не обозвали чёрным риэлтором. Дело в том, что Витя был разносторонним бизнесменом и местным политтехнологом, сумевшим привести к городской власти своего бывшего однокашника, ныне пожизненного мэра и почётного члена партии "Единая, блин, Россия". То есть, у Вити водились кое-какие деньги и имелись кое-какие связи, в силу наличия каковых ему прощались пенсионеры, мёршие на манер осенних мух в его личном пансионате в одной из сфер его многопланового бизнеса.
В общем, я узнал Витю, про которого знал всё тайное и явное кроме того, что он такой примерный прихожанин. Продолжая бросать на него взгляды украдкой, я увидел, как Витя шевелит губами. Наверно, увлёкся молитвой. Я навострил уши, пытаясь расслышать о невинно загубленных душах бедных и глупых пенсионеров, но Витя засёк моё любопытство и сжал губы.
Затем мы вышли из церкви, и, не успел я от неё достаточно отойти, как возле меня тормознул джип, из окошка высунулась голова примерного прихожанина, и он меня по-христиански предупредил:
- Ещё раз увижу тебя в этой церкви - ты покойник.
- Это ещё почему? - смело поинтересовался я, очень надеясь на расслабленное состояние известного душегуба после недавнего посещения храма.
- Да рожа мне твоя не нравится, - популярно объяснил Витя.
- Господь с тобой! - возразил я. - Мне что же теперь, и в церковь не ходить?
- Ходи, но в другую, - разрешил Витя и укатил по своим делам, прощения за возможные производственные грехи каковых он заранее испросил я уж не знаю у кого.

Январь 2006 года

Как Лёша Кудрин хлопочет против инфляции, что по этому поводу думают бедные россияне, и как наши правоохранители борются с мафией

 Из совсем недавнего времени

Тут про нашу бедность всякое говорят. Одни говорят - что бедности много. Другие - что мало. Третьи утверждают, что бедных у нас уже почти нет. Просто некоторые граждане стали жить ещё лучше и на фоне их благополучия некоторым несознательным гражданам кажется, что они такие бедные.
Про инфляцию разные люди тоже разные разговоры ведут. Одни бают - будет. Другие им категорически возражают. Третьи утверждают, что будет, но регулируемая.
Третьи - это Лёша Кудрин и его братаны по министерскому бизнесу новейшей медвежьей формации.
А ещё Лёша утверждает, что ежели пенсионерам сегодня добавить хотя бы до прожиточного минимума, то инфляция из регулируемой враз превратится в нерегулируемую. Вот такие, дескать, у нас гадские пенсионеры. То есть, добрый Лёша Кудрин со своими медвежьими братанами и хотел бы помочь пенсионерам, да опасается, как бы пенсионеры, падлы, сами всё дело не испортили.
Тут будет кстати вспомнить проклятые советские времена (имеется в виду период с семидесятого по восемьдесят пятый прошлого века), когда средний размер пенсий вырос с шестидесяти пяти рублей до восьмидесяти трёх. Тоже, в общем, деньги не большие, но средняя квартплата как составляла девять рублей, так в течение всего упомянутого периода и просуществовала. Стоимость проезда в общественном транспорте (пять копеек метро и автобус, четыре - троллейбус и три - трамвай) тоже не изменилась. И, чтобы не перечислять долго и нудно, напомним: не подоражало ни на копейку (!)
н и ч е г о (!!!)
Тут резонёры ядовито заметят: но ведь ничего и купить нельзя было!
Возразим кратко и без восклицательных эмоций: враньё. Да, с колбасой и кое-каким трикотажем наблюдалась напряжёнка, но не из-за недопроизводства, а из-за вредительства некоторых несознательных граждан, которых после смерти товарища Сталина перестали ставить к стенке, вот они и распоясались. Однако хлеба было навалом и им кормили даже свиней, а свинину потом продавали по пять рублей за кило на колхозных рынках. Э? И хлеб не дорожал, и свинина на рынке по цене, в два с половиной раза дороже магазинной, не залёживалась.
Тут братаны Лёши Кудрина станут брызгать слюной и визжать, что это чистой воды агитация, не имеющая ничего общего с грамотно обоснованной экономической наукой передового буржуазного общества, согласно которой, а не устарелой пропаганде, теперь нужно двигать наше население в сторону дальнейшего процветания в условиях быстро развивающегося капитализма.
Ну, насчёт двигать и так далее - кто бы спорил? Вопрос - как? То есть: как конкретно? Потому что из туманных объяснений Лёши и его медвежьих братанов ни черта не понятно. Одно ясно: пенсии повышать нельзя. То есть: нельзя повышать резко, а понемножку - пожалуйста. Ну, чтобы и инфляция не в два раза, а ровно настолько, на сколько повысили пенсии.
Договорившись до данного места, хотелось бы задаться законным вопросом: так кто же больше виноват в инфляции нынешней и возможно будет виноват в инфляциях последующих, ненасытные пенсионеры или охреневшие от жадности российские спекулянты, энергетики и прочая ресурсодержащая сволочь? Ответ очевиден: ясное дело, что последние. Ведь пока правительство с президентом будут продолжать рулить страной, положивши на государство, кроме самих себя в нём, хрены свои собачьи, то спекулянты (энергетики и прочие) будут продолжать хренеть и дальше.
Кстати, похожая тема затрагивалась во время разных обсуждений на разного уровня собраниях. Но Лёше всё до лампы: пенсии. дескать, всё равно повышать нельзя. А в это время какой-то прокурорский стажёр ловит Лёшиного кореша, некоего господина Старчака, каковой злокозненный господин куда-то намылился с сорока двумя мллионами долларов. Так, взял мелочь на дорожку...
Стажёр, поди, чего-то перепутал, потому что разве можно ловить Лёшиных друзей да ещё с такими суммами? Но делать нечего, поймал и поймал. Больше того: доложил начальству, да где-то информация просочилась и стала достоянием гласности. То есть, в новостях объявили и даже Лёшу показали, который не замедлил публично отреагировать. При этом выразил уверенность, что произошла ошибка и никаким воровством от такого проверенного братана, как господин Старчак (член партии "ЕР" и с президентом почти на ты) даже пахнуть не может.
Ну что тут возразить? Конечно, если бы случай был единичный, то сомнения возникли бы, а так - почти никаких. Или страна не знает, как живут наши госчиновники, которые, сучьи потроха, не только под Акапулькой земли скупают, но и под Москвой. И ладно бы под Акапулькой земля дорожала, так она и под Москвой дорожает. А это ещё одна вспомогательная статья для регулируемой инфляции, которая только и может регулироваться, что Лёшиными братанами, а пенсионерами - ни-ни!
В общем, время покажет, зачем Старчак носил с собой сорок два миллиона долларов наличными деньгами. То ли для того, чтобы вербовать американских банкиров, то ли для закупки необходимых взрывателей для наших сверхсовременных ракет неизвестной дальности. Неизвестной потому, что ни одна такая ракета, вопреки утверждениям иудообразного господина Иванова, никуда таки нормально не долетела. Ну, что не взорвалось, это уже совсем ясное дело, потому что взрыватели таки ещё не закупили, а свои делать некому, так как завод взрывателей давно частью делает пиво, а частью сдаётся под склады китайского барахла даже не пятого сорта.
Короче говоря, говорить на тему инфляции, госчиновников, забивших свои собачьи хрены на всё, кроме своего порсячьего интереса, и представителя отряда иуд господина Кудрина можно долго, но пора подводить итоги.
Что там в них?
Ага!
Старчак пока сидит, ну да время не позднее: всего три часа прошло с момента взятия под стражу и два часа после заявления Лёши Кудрина.
До выборов осталось совсем ничего.
Стажёра уже уволили на хрен и сказали, чтобы к прокуратуре не подходил даже на пушечный выстрел.
Пенсионеры в России мрут каждый день от недоедания по сто человек в день. Сколько их мрёт каждый день всего, неизвестно.
Медвежьи братаны Лёши Кудрина обещают дожившим до 2010 года пенсионерам прибавку до прожиточного минимума.
Тут некто посчитал, что нынешний прожиточный минимум равняется половине советского. Вот ведь была имерия зла, никак о себе забыть не даёт...

Ноябрь 2007 года