Лос-Анджелес

В Лос-Анджелес они прибыли на самолете авиакомпании American Airlines. Когда они расположились в отеле Hilton, Эльтон сказал, что завтра же начнет искать квартиру. Диана считала, что лучше им подыскать что-нибудь недорогое на окраине города, учитывая, что их финансовые возможности ограничены, и любая экономия не помешает.
Диана была в отличном настроении. Она уже была готова выступить на концерте и даже строила планы на счет последующей «раскрутки». Обе песни, которые она споет через неделю на вечере любителей старой музыки, она уже исполняла на последнем концерте. Слова были ее, а мелодию придумал Эльтон при помощи Ксении. Его помощница сама предложила помочь ему с подбором аранжировок и записью песен. Эльтон считал, что Ксения должна была получить какое-то вознаграждение за свои труды, и даже предложил ей часть гонорара за предстоящее выступление Дианы, но его помощница наотрез отказалась.
Через четыре дня проживания в отеле они сняли небольшой дуплекс на окраине Лос-Анджелеса. Эльтон вынашивал план арендовать и скромную студию неподалеку от их места проживания, но Диана его отговорила. По крайней мере, пока они не «раскрутятся», надо экономить деньги, сказала она. Эльтон был недоволен, но в конечном счете согласился, посчитав, что ей не обязательно репетировать перед концертами и можно повременить с арендой студии. Только предложил, чтобы она прослушивала свои собственные записи каждый день.
Устроившись в новом жилище, он первым делом приобрел компьютер с доступом в Интернет – нужно было начинать налаживать контакты. Он понимал, что «продвигать» свою единственную звезду придется достаточно долго, но уповал на то, что она блеснет в клубе «Rainfalls» через три дня, и ему представиться возможность пообщаться с известными промоутерами Калифорнии. Это будет неплохим началом. На большой успех пока надеяться не приходилось, учитывая, что на «вечера ностальгии» обычно приходят в основном любители музыки и бывшие исполнители, и он оценивал перспективы работы на американском рынке с осторожным оптимизмом, хотя, как и она, ждал с нетерпением ее выступления.
Они обсуждали ее выступление каждый вечер перед концертом. Сначала прослушивали ее записи на простом CD плеере, потом он рассказывал ей, как идут дела с налаживанием связей. За несколько дней он сделал рассылку ее дисков и мейлов с предложениями о сотрудничестве в десяток крупных студий звукозаписи на западном побережье США и теперь ждал от них ответов.
Работал он с энтузиазмом, которого не проявлял за все годы работы у Сергея. Кроме личного вдохновения, его подпитывали и позитивный настрой и воодушевление Дианы, которая была полна энергии и постоянно говорила о предстоящем успехе. Она была уверена, что после концерта в клубе их дела пойдут в гору, а Эльтон сможет впоследствии провести успешную рекламную и PR кампанию, и, казалось, у нее даже не закрадывалась мысль, что их совместный проект может провалиться.
До концерта Эльтон целыми днями просиживал за компьютером, рассылая обращения. Времени терять не хотелось и не терпелось поскорее добиться ее признания среди американской публики. А на встречи с воротилами шоу-бизнеса, промоутерами или хотя бы сотрудниками студий звукозаписи пока рассчитывать не приходилось. Ее последний диск был разослан по примерно четырем десяткам адресов – в студии, компании, занимающиеся финансированием молодых звезд, фан-клубы. Он понимал, что так же, как и на российском рынке, придется рассчитывать на достаточно узкий сегмент рынка - в основном людей старшего поколения, любителей так называемых «oldies», но вселяло надежду то, что они договорились «сопоставлять спрос с их вкусом в музыке и действовать как из творческих устремлений, так и учитывая коммерческую сторону вопроса». Также ему придавало уверенность то, что он теперь сможет посвятить себя «продвижению» Дианы, а не торчать в офисе теряя время на просушивание и отсеивание проб других исполнителей.

*****
Диана посмотрела на себя в зеркало. Пригладила на себе вечернее платье, купленное позавчера. Строгое, с коротким разрезом, плотно сидящее на ее стройной фигуре. Они его вместе выбирали в J. C. Penny. Решила на платье не экономить – в конце концов, ее сегодня многие будут встречать по одежке.
Эльтон ждал ее сидя на диване. Наблюдал, как она собирается, - с недавних пор у него появилась эта привычка. Оделся он строго, но вместо смокинга предпочел на этот раз свой темно-синий велюровый костюм, который привез из Москвы. Решил, что раз дресс-кода нет, то это вовсе не обязательно. Тем более, что сегодня он, по сути дела, идет на «работу», ведь он выступает в роли промоутера и PR менеджера. Никто не должен знать, что он ее бой-френд. И он надоедливо продолжал напоминать Диане об этом, хотя она давно запомнила их уговор.
- Эх, Динка, как было бы здорово утащить от «Starhouse» Мишу и парочку ребят из моего отдела! – заметил он. - Они бы нам здесь пригодились.
- Ты справишься, - сказала она. – Ты же у меня гений.
- Дело в том, что нам хорошо бы иметь свою собственную команду. Как объяснить спонсорам, что у нас нет работников? Всех, кто сегодня выступают, будут представлять по нескольку публицистов и рекламных агентов.
Она повернулась к нему и, прислонившись к огромному антикварному комоду, сказала:
- Об этом надо было думать раньше, Эльтон.
Недавно они уже обсуждали «проблему кадров». Это была одна из тем, вызывавших вечные споры и пререкания. И во время ее обсуждения Эльтон всегда говорил, что не раз предупреждал Диану о том, что «срываться и уезжать было слишком рискованно и надо было сначала тщательно подготовиться».
- Динка, я тебе сто раз говорил: ты не дала мне достаточно времени, – голос у него был раздраженный. - Я даже не успел разослать обращения перед выездом из Москвы. Но ты так загорелась переездом в Л.А., что все мои предупреждения были бесполезны.
- Сейчас не время это обсуждать, - сказала она сухо. – Ты хочешь, чтобы я нервничала перед концертом? 
- Прости. Главное, - чтобы ты сегодня не переживала и чтобы публика была довольна. Я знаю, так оно и будет.
Еще несколько секунд она укоризненно смотрела на него, потом, бросив в последний раз быстрый взгляд в зеркало, сказала:
- Я готова.
Машина, которую заказал Эльтон, уже стояла на паркинге. Он не стал заказывать такси – нельзя было появляться в клубе как зрители, приехавшие посмотреть концерт. Пришлось позвонить в службу заказов и вызвать лимузин.
Состояние у него было несколько взбудораженное – отчасти в связи с предстоящим выступлением Дианы, которое имело огромную важность для ее карьеры, а с другой стороны, он переживал, что их «раскусят». Конечно, он сможет спокойно раздавать визитки и рассказывать всем о «бешеном» успехе и популярности Дианы в России, но он хорошо понимал, ни один спонсор или представитель крупной студии в США не согласится на сотрудничество с ними. По крайней мере, сейчас.
Клуб представлял собой большое помещение, обставленное в старом стиле, - что-то напоминающее интерьер ирландского паба. Во время концертов передвижная сцена перемещалась в угол. В диагонально противоположном углу был бар, а все остальное место занимала танцплощадка; рядом было около двух десятков удобных кожаных кресел и два длинных дивана для зрителей.
На «сцене» выступали по одному человеку зараз – было недостаточно места для «подпевки» и танцовщиков, и если таковые все же были частью представления, им приходилось пристраиваться сбоку у помоста или разгуливать по помещению с микрофоном.
Диана пошла третьей. После длинноволосого молодого гитариста, который явно «косил» под Д. Бенсона. Эльтон с любопытством ожидал реакции зала на ее выход, хотя и понимал, что не стоит на таком вечере ждать бурного приема и оваций, как это бывало на выступлениях Дианы на московских поп-концертах.
На гастролях она еще не была, и ей было несколько непривычно, но волнения она не испытывала. Те времена, когда она нервничала при свете прожекторов и на публике, давно прошли.
Сначала была блюзовая композиция «I am lost in your smile». Слова она написала еще до прослушивания в «Starhouse». Потом она перевела эту песню на английский язык, а Эльтон подобрал музыку при помощи «креативщиков». Она держала эту песню для особого случая. А когда ей пришло приглашение от организаторов концерта в клубе «Rainfalls», решила, что этот случай наступил.
Последний припев плавно перешел в начало второй песни. Они использовали заготовленную заранее аранжировку. «Живую» подпевку использовать не разрешалось. Саксофон был «на заднем плане», а ритм был несколько быстрее, и было больше приглушенных ударников.
После долгих репетиций Диана научилась «тянуть голос», как сказал Миша, а также «делать резкие подъемы и спуски». Эльтон считал, что сложность любой композиции зависит от количества и частоты «подъемов и спусков», а ровная тональность – это то, что облегчает задачу и не позволяет должным образом определить способности исполнителя. Да и вообще, он обожал, когда она «играет голосом». Ей это удалось после того, как она по его настоянию прослушала записи в стиле R&B, в основном Boyz II Men, а также Крейга Дэвида и старые записи Мэрайи Кэри. Особенно на нее произвели впечатление композиции «It’s so hard to say goodbye to yesterday» («Как же тяжело прощаться со вчерашним днем»), «In the still of the night» («В тишине ночи») и «Since I fell for you» («С тех пор, как я в тебя влюбился») Эла Джерро.
Ряды сидений для зрителей были полностью заполнены. Публика была разнообразная: мужчины средних и преклонных лет с парами, одетые как на официальный прием, скучающие дамы «бальзаковского» возраста, молодые «свободные художники» в пестрых одеждах, гулявшие по залу. Эльтон сидел за маленьким круглым столиком сбоку от сцены со стаканом своего любимого мартини «эктсра-драй».
Когда смолкла музыка, в зале на несколько секунд воцарилась тишина, а потом опять пошло оживление. Диана стала с любопытством осматривать зал поверх микрофона, а Эльтон сделал ей знак, чтобы она оставалась на сцене и присела на низенький кожаный стул у старого неработающего ударника. Тогда часть зрителей потянулась в фойе, чтобы пообщаться и подкрепиться закусками, а Диана с Эльтоном ждали, чтобы народ рассеялся, и можно было начать «обход».
Фойе постепенно заполнялось зрителями и промоутерами, которые появились как ниоткуда и начали ходить по этому огромному помещению, заводя разговоры со всеми подряд и раздавая разноцветные буклеты. Высокий грузный человек лет пятидесяти в смокинге был в центре внимания, а поодаль, за его спиной, дежурили двое верзил в черных костюмах с наушниками, пронизывавшие пристальным взглядом любого, кто приближался к их боссу на расстояние одного-двух метров.
Белокурый молодой гитарист, выступавший до Дианы, был тоже окружен десятком молодых людей с их подругами, и, судя по всему, раздавал автографы. Остальные присутствующие сновали между расставленными столиками, рассматривая буклеты и рекламные проспекты. Наполовину эта часть публики состояла из простых зрителей, для которых шоу было закончено; пришло время PR менеджеров «продвигать» своих звезд.
Когда Диана с Эльтоном вышли в фойе, зрители уже почти разошлись. Они направились в сторону человека в смокинге. Она слегка выставила в сторону локоть, предлагая ему взять ее за руку, но вовремя одернула ее, вспомнив про их уговор. Он ее менеджер, не более.
Человек этот оказался не каким-нибудь успешным PR менеджером или бывшей звездой, а вице-президентом крупной звукозаписывающей студии в Сиэтле. Он не спеша отвечал на вопросы и комментировал слова своих собеседников, столпившихся вокруг него. Голос у него был какой-то вялый. Похоже, он уже успел устать от пристального внимания, которое ему все уделяли, и готов был со всеми попрощаться и направиться к выходу.
Эльтон подошел к толпе и сделал знак Диане, чтобы она оставалась чуть позади и ждала, пока он ее представит. Стал протискиваться сквозь кучку столпившихся молодых людей, пытавшихся подобраться поближе, чтобы заговорить или задать свои вопросы. Среди них была лишь одна женщина – маленькая блондинка лет тридцати в деловом костюме, которая пыталась получить интервью. Похоже, журналистка одного из местных глянцевых журналов, которая непонятно каким образом оказалась на этом вечере. Она стояла вплотную к вице-президенту «Seattle Studios», зажав в руке маленький блокнот, и уже раз сто спрашивала, нельзя ли задать ему пару вопросов, на что он отвечал категорическим отказом. Она пробралась к нему вплотную и внимательно следила за разговором. Такие никогда не сдаются.
- Как вы думаете, Гордон будет выступать в Сиэтле в этом году? Правда ли, что он уходит со сцены из-за конфликта с «Seattle Studios»? – спросила она, имея в виду гитариста, выступавшего на концерте. Гордон ее к себе в тот вечер и близко не подпустил.
Вице-президент опять проигнорировал ее вопрос и, повернувшись к полному молодому человеку, стоявшему подле него, сказал:
- Вы совершенно правы. Прошлым летом в Торонто мы не смогли собрать полные залы из-за того, что у Гордона не было в команде мотивированных молодых людей, которые могли бы выступать месяц подряд не сбавляя темпа. Следующие несколько месяцев мы не будем работать за границей. И, повернувшись к журналистке, он добавил: - This is off the record. («не для протокола»).
- Не сделаете ли заявление? – в очередной раз спросила блондинка и даже тронула его за рукав смокига.
Он посмотрел на нее глазами человека, уставшего от жизни, потом продолжил, обращаясь к тому же молодому человеку:
- Мы стараемся разнообразить свою продукцию. Как вы знаете, наша студия была основана людьми, вдохновленными работой таких мастеров как Д. Леннон, Н. Даймонд и Ф. Синатра, оставившими после себя бессмертное наследие музыкальных шедевров. Но сегодня очень многое изменилось. И мы стараемся не превратиться в кучку «динозавров», живущих ностальгией о прошлых временах, когда талант и самобытность были определяющей успеха на сцене, а по возможности привлекать публику новыми, «революционными» стилями. Именно поэтому современная поп-музыка и «диджейство» на сегодня одно из приоритетных направлений нашей деятельности. Нашей главной задачей является совмещение старых стилей, таких как джаз, R&B, соул, спиричюэлз -  с современными, «зажигательными» мелодиями. Этот синтез позволяет создавать музыку, которая не похожа ни на один существующий стиль, и мы по праву считаем себя «пионерами» этого нового перспективного направления.
- А что вы думаете на счет новой русской исполнительницы? – наконец удалось вставить Эльтону. Он протянул ему руку. - Я ее менеджер. Эльтон Джафаров. Я посылал вам имейл.
- Расти Оуэн, - ответил тот. -  Неплохо, очень неплохо. Я прослушал пару песен из диска, который вы мне прислали. – Он сделал паузу, потом сказал все тем же вялым голосом: - У нас из России еще никто не выступал. Кроме… - Он стал напрягать память.
- Евгении Челягиной? – улыбнулся Эльтон. – Она тоже с вами работает?
- Нет. Но у нее был небольшой концерт в Новом Орлеане пару месяцев назад. Меня пригласили организаторы, и я пришел. И не пожалел.
- Так как на счет заявления? – в последний раз спросила журналистка, вызвав улыбки окружающих. Но, наконец, сообразив, что на нее никто не обращает внимания, поплелась к стеклянным раздвигающимся дверям, за которыми находился паркинг.
Эльтон наконец повернулся назад и знаком пригласил Диану подойти ближе. Когда она встала возле него, Оуэн внимательно осмотрел ее и перевел взгляд на Эльтона.
- Диана Малина, - представилась она.
- Расти Оуэн, «Seattle Studios», - повторил он. – Я ознакомился с вашими песнями. А какой стиль вам ближе? Ваш диск наполовину состоит из песен в стиле поп. – Он подавил зевок, потом сказал: - Мне было скучновато. Но сегодня…
- Диана использует разные стили, - поспешил заверить Эльтон. И вдруг подумал, что Миша был прав: нельзя все время смешивать стили. – В последние годы она работала с компанией, где продвигалась в основном популярная музыка. Но, как я всегда ей говорил, она в состоянии исполнять практически все. Сейчас мы сконцентрировались на джазе и ритм-энд-блюз. Ее сильный вокал позволяет нам перейти к более серьезной работе.
Потом в разговор вступили обступившие Оуэна молодые люди. Те, кто имел представление, о чем шла речь, подхватили разговор «об особенностях старых стилей», жаловались на то, как «испортилась эстрада» в последние годы, обсуждали выступления исполнителей на концерте. Как и ожидал Эльтон, о Диане говорили крайне мало, но один из промоутеров с восточного побережья был явно воодушевлен ее выступлением, и потом долго беседовал с ним в вестибюле. Другим же ничего не оставалось, как сделать умное лицо и слушать своих коллег, изредка вставляя фразы типа «абсолютно» или «вне всякого сомнения». Некоторые же PR менеджеры, которые вели разговор исключительно ради общения, вскоре направились к выходу со своими «звездами» и коллегами.
Под конец Оуэн дал визитки Эльтону и пятерым другим промоутерам. Еще минут пятнадцать Эльтон общался с заместителем главы рекламного отдела Нью-йоркской студии звукозаписи, которому понравилось выступление Дианы, и тот согласился прослушать «подарочный диск», который он вышлет завтра же.
Эльтон в целом был доволен проделанной работой и на следующей же неделе приступил к рассылке новых обращений. Но все же проворчал, что «лучше было бы сначала продать ее последний диск в России, чтобы скопить побольше средств», которые им пригодились бы, пока они ждут ее «раскрутки» в США. Диана, привыкшая к его упрекам по поводу поспешного отъезда из Москвы, никак не отреагировала на эти замечания, чтобы не спровоцировать ссору. А кроме того, не хотела портить себе и ему впечатление от концерта. Она была по-прежнему в отличном расположении духа и считала тот вечер их маленькой победой. И с нетерпением ждала новых.

*****
Первые пять месяцев их пребывания в США были очень напряженными. Особенно для Эльтона. Он продолжал работать не покладая рук: рассылал краткие автобиографии, обращения и диски, делал по нескольку десятков звонков в день в компании, финансирующие перспективных певцов, писал мейлы промоутерам и рекламным агентам.
Эльтон придумывал все новые идеи, чтобы «продвинуть» Диану. Вскоре его усилия начали давать плоды. Были назначены встречи с рекламными агентами, промоутерами студий в Л.А. и Пасадене, потом планировалась запись клипа. Последний диск Дианы разошелся малым тиражом в сто тысяч экземпляров по Калифорнии и Неваде. Гонорар от клипа был приличным. Вскоре она снялась в рекламе духов на местном телеканале. Прибыли были опять внушительные.
Их финансовое положение улучшилось, и они стали снимать студию около Голливудского бульвара. Стоило это недешево, но вскоре у этой студии появился свой имидж, и ее близость к центру американской киноиндустрии стала приносить результаты. Даже адрес студии, который указывался на визитках, рекламных буклетах и растяжках на зданиях и над дорогами, стимулировал интерес публики, привлекал промоутеров и спонсоров, которые не знали ничего о скромных доходах их бизнеса.
После того, как они зарегистрировали свою собственную студию звукозаписи, Эльтон стал рекламировать и ее. У него появилось больше времени, и он уже имел возможность заниматься «альтернативными проектами».
Диана была благодарна ему за его усилия, восхищалась его изобретательностью, была по-прежнему опьянена их успехом. Но вскоре у нее появилась излишняя уверенность. Например, она перестала регулярно репетировать, отрабатывать вокал, несмотря на настояния Эльтона, и часто упрекала его в том, что он все еще считает ее начинающей исполнительницей, которую нужно подготавливать к каждому концерту. К тому же, она стала проявлять меньше интереса к рекламной кампании, которую вел Эльтон и по вечерам, когда он, как обычно, рассказывал ей о том, как идут его дела с «продвижением», слушала неохотно и говорила односложными фразами. Создавалось такое впечатление, что она полностью возложила эти обязанности на него как на ее менеджера и теперь считала вопросы рекламы и промоушена не своей заботой. Эльтона же это расстраивало, и он рассматривал ее поведение как первое  проявление «звездной болезни». Один раз он сказал ей об этом, и они поссорились, и тогда он понял, что лучше к этой теме не возвращаться.
Диана перестала выступать в джаз-клубах. Она считала это ударом по ее имиджу, но не стала об этом говорить – он и так считал, что в последнее время у нее появилось излишняя уверенность и самомнение. Она предоставила ему решать, стоит ли продолжать такие выступления, и после порядка десяти таких выступлений он сам сказал, что теперь они «будут принимать предложения» только от крупных промоутеров и выступать исключительно на концертах.
В ее репертуар входили композиции как старого образца, так и современная поп-музыка. И хотя последняя была второстепенным направлением ее творческой деятельности, они решили, что необходимо работать и в этом направлении, чтобы продажи ее продукции не падали в объеме и чтобы удовлетворять спрос на популярную музыку. Она «штамповала» эти песни в считанные дни, даже не тратя время на репетиции и «прогоны». И связано это было не с ее чрезмерной уверенностью в себе, а скорее с нежеланием тратить время и с легкостью исполнения таких песен.
Как и в старые добрые времена, они часто ночевали в студии. Работа занимала значительную часть их времени, но вскоре они стали чаще выходить из дома, чтобы проветриться и снять напряжение, а иногда – чтобы «засветиться» среди людей, которые могли бы им помочь с «продвижением».
Летом 2008 года она получила мейл от Жени, в котором та извинялась за то, что их старый план работать в одной команде не осуществился. Написала она из Дублина. Полгода назад она рассталась со своим другом ди-джеем, и теперь ее публицистом был опытный промоутер из Глазго, переехавший в Россию исключительно ради нее. Женя продолжала гастролировать в крупных европейских городах и, похоже, ничуть не жалела о своем уходе из «Starhouse». Она поздравила Диану с успехом на последнем концерте, о котором узнала из рекламных мейлов, которые ежемесячно рассылает Эльтон.
 
*****
Вскоре они уже могли себе позволить нанять работников. Эльтон настаивал на этом вовсе не из-за того, что хотел облегчить себе работу, а считал, что это скорее необходимо для поддержания имиджа и для более эффективного промоушена и повышения уровня продаж. Студия, которую они основали, называлась «Dianelle Records». Причем первое слово названия состояло из двух частей – их имен. Вскоре после переезда в Лос-Анджелес она стала называться «Дайан», более созвучно с американскими именами, он же, как всегда, был «Элтоном». Для придания своему предприятию более делового имиджа, они решили добавить слово «Studios» или  «Records», и в конечном счете сошлись на «Dianelle Records».
Теперь им нужно было снимать офис, и Диана опять предложила сэкономить средства, отказавшись от аренды студии, где они репетировали, и вместо этого проводить репетиции дома. Он не соглашался, сказал, что студия играет важную роль в продвижении ее продукции и повышает интерес спонсоров и рекламных агентств, и она в конце концов уступила.
Они решили, что поначалу им вполне хватит семи работников. Трое из них будут заниматься рекламой, «пи-арить» и «продвигать», один – вести бухгалтерию; еще нужен был секретарь, чтобы принимать звонки и назначать встречи - так Эльтону не придется тратить на это драгоценное время. Еще Эльтон сказал, что им нужна охрана – иногда на ее концертах творится черт знает что.
Собеседования они проводили вместе. После предварительных собеседований из тридцати четырех кандидатов на должности рекламных агентов были отобраны всего семь. У всех степени по экономике, маркетингу и смежным специальностям, у двоих – степени магистра по рекламе или пи-ару. И у всех хорошо подвешен язык и как минимум два-три года опыта работы в рекламных и пи-ар агентствах на должностях sales менеджеров.
Выбор был сложным. Эльтон опять посетовал, что «ему не удалось притащить с собой Мишутку», а потом сказал, что пора сделать перерыв в работе и вернуться к отбору кандидатов на следующей неделе. Голова у него шла кругом, и хотелось провести время с Дианой. Дело было в пятницу, и они закрыли офис около четырех и поехали домой. Заказали китайской еды и шампанского и весь вечер разговаривали. А потом танцевали в гостиной под ее собственную музыку и Патти Пейдж, и он сказал ей, как она ему ее напоминает. Вернее, ее голос и музыку, которую она пишет. Еще он сказал, что до того, как ее встретил, его вдохновляли песни Натали Коул и музыка, которую сочиняла Вайолет Сэнфорд, героиня Пайпер Перабо из фильма «Гадкий койот». Он смотрел эту картину раз десять. Потом она в первый раз за все время спросила, были ли у него до нее женщины. Он ответил, что «были, но он не хочет об этом вспоминать». Потом она потребовала рассказать, как прошло его детство в Баку. Он начал рассказывать, и они проговорили до утра. Он рассказал о семье, об Эльдаре, о том, как он познакомился с Риком Макдауэллом и сказал, что собирается к нему зайти на следующей неделе. А потом она сказала, что он «самый удивительный и в то же время странный парень, которого когда-либо встречала».

*****
Собеседования заняли еще дней десять. На должности рекламных менеджеров они отбирали кандидатов дольше всего. Первым успешным кандидатом была Кира, молодая самоуверенная особа, закончившая Бостонский университет со степенью по маркетингу. Четыре года возглавляла отдел продаж и маркетинга в крупном автосалоне в Бостоне. На собеседовании показала себя как энергичный и трудоспособный человек, который в состоянии делать большой объем работы. Эльтон сказал, что им просто необходимо «отслеживать поведение рынка» и чтобы кто-то ему помогал поддерживать связи с дистрибьюторами дисков и рекламными агентами. Она обещала, что справится с этой задачей, добавив, что уже занималась исследованиями рынка и ничего сложного в этом не видит.
Потом было собеседование с Сеймуром. Англичанин пакистанского происхождения. Вот уже одиннадцать живет в Палм-Спрингс. Приехал специально на собеседование в Лос-Анджелес. Степень по журналистике и связям с общественностью, пять с половиной лет работы в PR компании. И неплохо разбирается в музыке, как заметила Диана.
Вэлори, женщина средних лет с трехлетним стажем работы в местной юридической конторе, успешно прошла последнее собеседование. Энтузиазма у нее было на порядок меньше, чем у остальных кандидатов. Судя по всему, она не была особо воодушевлена перспективой поработать в творческом коллективе, и ей просто нужна была работа, чтобы оплачивать дорогую аренду дома и счета, о чем свидетельствовали ее вялый тон и напускная деловитость. Но к последнему собеседованию Эльтон с Дианой изрядно вымотались и решили больше не тратить время на подбор работников в отдел рекламы.
Выбирали бухгалтера еще три дня. Это было предельно кратким сроком, учитывая, что для этой работы нужна была сертификация «CPA», а они не стали бы ждать, пока кандидаты сдавали бы тесты. Эту вакансию заняла Венди, сорокапятилетняя уроженка Далласа, штат Техас, где работала раньше в фирме, предоставлявшей консультации по заполнению налоговых деклараций. Вот уже шесть лет сидит без работы – после того, как попала под сокращение и переехала в Калифорнию, где живет ее дочь с мужем, консультантом по недвижимости. Она жутко обрадовалась, что, наконец, после долгих лет ведения домашнего хозяйства в загородном доме своего зятя,  у нее появилась возможность приступить к работе.
Арендовали офис они рядом со студией. На должность секретаря-референта они приняли Фэй, двадцатилетнюю студентку, изучающую международные отношения в университете UCLA. Ей поручили находиться в офисе каждый день, включая субботу, и постоянно быть на связи с Эльтоном. И, хотя график был достаточно напряженным, она не колеблясь согласилась выйти на работу на следующей же неделе.
Вскоре доходы от реализации дисков и рекламы позволили не только продолжать оплачивать аренду студии, но и выкупить ее. Эльтон посоветовался с Риком, и ему удалось взять кредит с низкой процентной ставкой в Bank of America. Владелец, которому принадлежало еще и с десяток баров в Лос-Анджелесе, а также несколько торговых центров в других крупных городах Калифорнии, в этом помещении не нуждался, но долго не соглашался продавать его, учитывая выгодное местоположение студии. Тогда Эльтон, не взирая на возражения Дианы, повысил цену, и старый дилер уступил. Эльтон задобрил его десятком подарочных дисков и дал ему бесплатно сто билетов на следующий концерт, чтобы тот смог раздать их друзьям, знакомым и родственникам. Торговец недвижимостью музыкой не увлекался, но не смог отказаться от дополнительной прибыли, и наконец согласился.
До сих пор они репетировали как дома, так и в студии, но после этой сделки Эльтон перетащил в студию все оборудование и музыкальные инструменты, занимавшее слишком много места в одной из комнат их дуплекса. 
Эльтон продолжал усердно работать. Они планировали турне по нескольким штатам США и запись нового диска. Им позарез нужны были постоянные спонсоры, и он целыми днями рассылал обращения и проводил встречи.
Большую часть времени он проводил в офисе. День начинался с просматривания электронной почты: он проверял, пришли ли ответы от студий звукозаписи или руководителей компаний, спонсирующих концерты и молодых звезд. Потом Фэй делала звонки и опять рассылала рекламные мейлы и обращения.
Эльтон поставил цель – заключить контракт с крупной студией звукозаписи в течении нескольких месяцев, либо хотя бы получить финансирование предстоящего турне. Он считал, что им это под силу.
Диана стала репетировать чаще и писала музыку для своего нового альбома. По вечерам она часто заезжала в студию одна и по нескольку часов просиживала перед синтезатором Эльтона, сочиняя новые мотивы. Чувствовала она себя прекрасно. Ее достижения на пути музыкальной карьеры одновременно и ласкали ее самолюбие, и опьяняли, стимулировали желание создавать все новые песни. Ей не терпелось поскорее записать диск, на котором она совместит композиции современного софт-рока с ласкающими слух «медляками» в стиле R&B. Это была новая идея, которая будоражила ее воображение и вдохновляла ее как никогда. И хотя она знала, что песни, которые она пишет, исполнять будет крайне сложно, сама поставила себе эту задачу и упорно шла к ее выполнению. А кроме того, Эльтон рассказал ей об одной хитрости, которую узнал еще работая у Сергея: если песня слишком сложная, и есть риск «сфальшивить», то всегда можно отложить ее в сторону и не исполнять «живьем» на концерте, а отработать ее на репетициях и впоследствии включить в следующий диск.
Сеймур работал великолепно. Он регулярно создавал сам и рассылал рекламные проспекты, обновлял их сайт в Интернете, дополняя его информацией о последних событиях, касающихся Дианы, ходил на встречи с Эльтоном и, если это было необходимо, общался с прессой. Вскоре Эльтон разрешил ему присутствовать на их репетициях – после того, как Диана сказала, что «он чувствует ее музыку нутром и неплохой советчик при составлении мелодий».
В конце рабочей недели Эльтон устраивал «сходку» с рекламными агентами, во время которой они рассказывали, как идут дела с «продвижением» и с кем из промоутеров и потенциальных спонсоров удалось назначить встречи на следующую неделю; также он проводил встречу с Венди, чтобы узнать о состоянии их финансов.

*****
Эльтон припарковал свой «Форд Эксплорер» у дверей студии. Взял с пассажирского сиденья папку документов и быстро зашел внутрь. Настроение у него было отличное. Сегодня случилось то, чего они ждут так давно.
Диана сидела у музыкальных инструментов. Недавно она научилась играть на синтезаторе, и теперь начала сама подбирать новые мелодии и аранжировки. Работа шла неважно – не могла сосредоточиться. Сегодня один из неудачных дней.
Увидев его сияющее от восторга лицо, она вопросительно уставилась на него. 
- А вот и я! – крикнул он с порога. – У меня для тебя новости. – Он подскочил к ней и поцеловал ее в лоб. Потом отскочил от нее и начал гарцевать по комнате с папкой, напевая какой-то мотив. 
- Элек, что с тобой? Переработал? – Она отодвинулась от ударников и опять внимательно посмотрела на него. Выглядел он смешно.
 - Ага, точно. И теперь…теперь…мы в деле! – он опять подбежал к ней и, вытащив скрепленный степлером комплект бумаг, аккуратно положил его на край синтезатора.
- Что это? – она улыбнулась как человек, которому сделали приятный сюрприз. Это Кира тебе дала?
- Нет, не Кира. Открой же, Динка! – голос у него по-прежнему был возбужденный.
Она вытащила бумаги и стала с любопытством перелистывать страницы. А через несколько секунд радостно завизжала. Эльтон рассмеялся. Когда она радуется, ведет себя как школьница.
- Ура!!! Есть. Нет, не может быть….Это не шутка? «Seattle Studios»? «Общенациональное турне?» - Она вскочила с места и прыгнула на диван, где сидел Эльтон.
- Помнишь Расти Оуэна? Он позвонил. Я тебе не сказал, подумал, ничего тут особенного нет, очередная встреча. А оказалось, что он нам предлагает контракт на два года.
Она опять завизжала от восторга и, потянувшись к нему, быстро поцеловала его в щеку. Он продолжил сквозь смех:
- Вчера вечером была вечеринка в «Rainfalls», - он сел ровнее и положил руку ей на плечо. - Обычное мероприятие для «рекламщиков» и начинающих промоутеров. Я сначала подумал: можно проигнорировать это мероприятие, но потом все же послал туда Сеймура – у него хорошо подвешен язык, вдруг там появится кто-то, кто нам может быть полезен. Решил, что пусть забросит туда пару-тройку наших подарочных дисков и рекламных буклетов. И что ты думаешь? Вдруг появился мистер Оуэн со своим помощником и «секьюрити». Оказалось, у него там какая-то встреча. А в фойе его перехватил Сеймур, и тот сказал, что его рекламный менеджер собирался и так нам звонить в понедельник, чтобы назначить встречу….
Она подпихнула его в плечо, прервав его рассказ.
- Ты гений у меня!
- Ты не хочешь дослушать, что было потом? – Он рассмеялся. – В общем, Оуэн сказал, что прослушал твои записи, и ему понравилось; две недели он консультировался со своим персоналом, стоит ли предложить нам контракт. И вот, наконец, решился. Сказал Сеймуру, что в понедельник мы встречаемся с ним и его PR отделом, и чтобы, мол, мы захватили с собой своих юристов.
- Ты гений! - повторила она, широко улыбаясь. - Вызывай такси, едем в клуб праздновать. А как быть с юристами? У нас ведь нет ни одного.
- А этот вопрос твой гений уже продумал, - он взял с низкого стеклянного столика пачку сигарет и закурил. – Завтра же позвоню Рику, моему старому другу. Предложу ему работу. Мы уже можем себе это позволить.
У него частная юридическая контора в Л.А. Живет то здесь, то в Пасадене, но нам вовсе не обязательно, чтобы он постоянно сидел у нас офисе. Уверен, у него дел по горло. Будет приезжать, когда нужно. – Он выпустил вверх клуб сизого дыма, потом повернулся к ней и продолжил: - Рано или поздно нам все равно пришлось бы нанять адвоката. Чтобы грамотно заключать контракты и представлять нас в случае исков.
- Пойдем праздновать! – Она тут же забыла все, что он говорил, кроме контракта.

*****
В понедельник сотрудники «Dianelle Records» и «Seattle Studios» встретились для обсуждения условий контракта. В течение недели они должны были обсудить все необходимые вопросы: от объема продажи дисков до количества и графика выступлений Дианы, процента прибыли звукозаписывающей студии от кассовых сборов. После этих переговоров обговоренные вопросы должны были отразиться на семидесяти страницах контракта, которые придется прочитать как Диане, так и ее менеджеру.
Рик с радостью согласился помогать «Dianelle Records», но сказал, что работает над сложным бракоразводным процессом в Пасадене и ему необходимо бывать в суде по три раза в неделю, поэтому прибудет только в следующую субботу; Эльтон не стал возражать, тем более что выбора у него не было – другого адвоката они просто не смогут себе позволить, а обращаться в мелкие юридические фирмы не хотел. Он хотел работать с человеком, «которому доверяет как себе». А кроме того, он надеялся, что коллеги из «Seattle Studios» не затребуют подписания контракта раньше чем через две недели.
Обсуждение условий контракта заняло ровно двадцать дней. Рик прибыл вовремя, и даже оставалось еще пять дней до заключения сделки; тем не менее времени для изучения бумаг было в обрез и ему надо было немедленно приступить к работе, отложив остальные дела. Эльтон, который не видел его почти пять лет, был безумно рад как их встрече, так и предстоящему сотрудничеству. Он предложил ему постоянный контракт с «Dianelle» за скромные для Рика двадцать тысяч в год, но добавил, что тот сможет «жить своей жизнью и появляться только в случае крайней необходимости»; также рассказал ему о том, что они наконец добились заключения их первого контракта и о планах на счет общенационального турне. Потом Рик пригласил его на обед в ресторан, и тот рассказал ему подробно о своей жизни и работе в Москве, о том, как он счастлив с Дианой и рад их успеху. Потом они поехали в студию, и Эльтон дал ему прослушать диски Дианы и некоторые наброски ее песен. Рассказал о своих проектах и выступлениях в клубах. Рик слушал с интересом; часть того, что рассказывал Эльтон, ему было уже известно из журналов и мейлов, которые регулярно присылал его друг. Сам он лирической музыкой не увлекался и предпочитал «вещи потяжелее», но о Диане слышал не раз от коллег и даже читал о «российской джазовой диве» пару раз в газетах; но до недавнего времени – до тех пор, как Эльтон ему не написал по электронной почте о ее выступлении в «Rainfalls», и представить себе не мог, что менеджером этой новоиспеченной звезды является его старый друг. Он поздравил его с достижениями их маленького предприятия, и они поехали в студию. Эльтон выгреб из офиса все свои бумаги, буклеты, рекламные проспекты и передал их Рику, сказал, что тот может нанять себе помощника на зарплату, не превышающую пятнадцать долларов в час и не более, чем на двадцать часов в неделю. А напоследок напомнил, что в следующий понедельник для «Dianelle Records» «большой день» и чтобы тот был готов к подписанию контракта.
Эльтон был знаком с Риком еще со времен их обучения в университете в Джорджии. После окончания университета Рик наконец осуществил свой заветный план – переехал в Лос-Анджелес и впоследствии там окончательно обосновался. После этого Эльтон видел его всего два раза, когда тот приезжал в Атланту, чтобы повидать своих старых друзей. Эльтон же остался в Джорджии, где проработал три года в компании по сбыту и ремонту компьютеров, перед тем, как вернулся в Баку. Последний раз он видел Рика когда приезжал в Лос-Анджелес на пути домой, чтобы попрощаться. К тому времени Рик уже получил степень по американскому праву и готовился к сертификационному экзамену Ассоциации адвокатов. Потом он некоторое время работал в местных юридических фирмах, специализировавшихся на гражданских исках и страховых контрактах, а скопив денег, наконец смог открыть свою собственную юридическую контору.

*****
Контракт был подписан в сентябре 2008 года, как и планировалось. В течение двух лет «Seattle Studios» обязалась спонсировать концерты и всевозможные пи-ар акции «Dianelle Records», а также полностью финансировать организацию концертов по всему западному побережью. По одному концерту каждые полтора месяца, или реже, если так решит Диана и ее менеджер.
После подписания контракта доходы «Dianelle Records» резко возросли. Студия переместилась в перламутровый небоскреб с огромным крытым паркингом в центре Лос-Анджелеса, где также находились офисы нескольких пи-ар компаний и рекламных агентств. Эльтон создал свой собственный «креативный» отдел и назначил его директором Санана, своего старого товарища из Турции, с которым он учился в университете в Джорджии. Тот вернулся из Анкары два с половиной года назад и три месяца назад получил степень магистра по управлению бизнесом и менеджменту. И хотя опыта работы у него практически не было, Эльтон не долго думал перед тем, как предложить ему работу. Еще семь сотрудников, которых они нанимали вместе, были либо успешными студентами театральных училищ и актерских школ, либо безработными мотивированными молодыми людьми без образования. Одним словом, все «свободные художники, желающие взойти наверх», как сказал Санан.
График у Дианы стал более плотным. Она вскоре затребовала двух личных водителей, чтобы возить ее на концерты и вечеринки. Мероприятий, на которые ее приглашали, стало гораздо больше, и ее водители были на службе почти круглосуточно. Она ездила в клубы, снималась в рекламе на телеканалах кабельного телевидения, появлялась на корпоративных вечеринках организаторов шоу, и один раз – на «Грэмми». Эльтон, привыкший возить ее на своей личной машине и сопровождать повсюду, был не слишком доволен. И хотя он понимал, что она достигла уровня, предполагающего полную свободу и даже некоторые вольности, дозволенные почти всем звездам шоу-бизнеса, не одобрял ее склонность «светиться» на всех этих светских сборищах. А кроме того, он чувствовал, что эта ее независимость все более отрывает ее от коллектива «Dianelle». Она почти перестала репетировать и появлялась в офисе лишь раз в неделю, обычно в субботу, после того как «креативщики» и Стив, «музыкальный директор», прорабатывали ее песни. Она считала, что ее дело – проверять их работу и давать им указания на следующую неделю. Перед каждым концертом был окончательный «прогон» с Эльтоном и Сананом, и Эльтон как правило был недоволен его результатами. Диана, которая обычно не присутствовала при «сходке», которые устраивали Эльтон и Санан по пятницам, находила множество ошибок в работе подчиненных – то не тот темп композиции, то аранжировка не подходит под определенную песню. В конечном счете она требовала переделать половину композиций до следующей субботы, а потом – в воскресенье - отдавала запись аранжировщикам, чтобы они ее шлифовали. Проведя часа два-три в студии с тремя аранжировщиками и личным помощником Санана, она убегала на очередное мероприятие в клуб или домой к какому-нибудь продюсеру или крупному промоутеру. Лорейн, ее личный хореограф, приходившая раз в неделю, никак не могла заставить ее работать над поступью. Ее принял на работу Эльтон – считал, что необходимо отрабатывать ее движения на сцене. Но она сказала, что «танцульки - не главная часть ее концертов, и пусть этим занимаются группа их танцовщиков, состоящая из восьми человек, которые получают неплохую зарплату». Но потом все же согласилась работать с Лорейн, хотя и не назначила конкретные дни, когда та должна была давать ей уроки.
Эльтона это все крайне раздражало. «Ты должна контролировать работу “креативного” отдела и регулярно учувствовать в его собраниях», - резко сказал он ей.
Он сам появлялся на вечеринках светского бомонда все реже - предпочитал работать по уик-эндам, корректировать пробелы, допущенные в течение рабочей недели. Он просиживал в студии с Сананом и его помощником или за бумагами в офисе допоздна. Реже он ездил к Рику на ужин. Как минимум раз в месяц Рик появлялся в офисе и встречался с ним, и Эльтон рассказывал ему о последних новостях в офисе и в мире шоу-бизнеса, от которого его друг был так далек.
Общенациональное турне началось в феврале с Пасадены. Концерт музыки в стиле «ретро» был щедро разрекламирован на местных, калифорнийских телеканалах. Рекламный бюджет «Dianelle». увеличился более чем вдвое, но это, похоже никого не беспокоило. Турне проводилось по городам с «запада на восток» и должно было закончиться грандиозным концертом в Нью-Йорке. Публика была разнообразная: от бывших советских эмигрантов и простых американских любителей джаза до руководителей крупных звукозаписывающих студий и рекламных менеджеров компаний, спонсирующих шоу. 
Диана не репетировала – не считала это необходимым – и ограничивалась «самостоятельным прогоном» за пять-шесть дней до концертов. Прямо перед выступлениями она не работала вообще. Сказала, что не хочет срывать голос. Эльтон считал это какой-то уловкой, нежеланием «работать в команде», и даже один раз обвинил ее в «выпадении из коллектива».
На турне выехал весь «креативный» отдел, Санан, три его помощника и даже Рик. Четверо охранников сопровождали Диану повсюду во время выступлений, еще двое посменно дежурили у дверей отелей. Начальником «секьюрити» был Мэнсон, темнокожий верзила лет сорока, которого знавал Рик, когда работал на мелкую юридическую фирму во Фресно. Диане он нравился – «немногословный и ответственный, но если разговорить, то оказывается, что с неплохим чувством юмора, заметила она. 

*****
Передвижная сцена стоит наготове в центре. Микрофон поднят на нужную высоту. Непривычный шум собирающейся публики. «Ковбойская» атмосфера несколько сбивает с толку и предупреждает о том, что ей будет выступать непривычно. И даже как-то неловко.
Шарлотт, Северная Королина. Она сюда не хотела ехать, но это часть ее турне. Всего шестьдесят три процента билетов продано, а на рекламу не затрачено почти ничего. У нее странное ощущение того, что ее абсолютно здесь никто не знает.
Под улюлюканье публики она выходит на сцену. Кажется, что зрителей вовсе не пятьдесят тысяч, как должно быть, а гораздо меньше. Но она надеется, что две ее песни в ирландском стиле и три в стиле «кантри» подзадорят публику.
Не надо беспокоиться ни о чем, сказала себе она. Как и раньше, надо только слушать музыку и следовать ритму. Всего, что вокруг, просто не существует, пока не смолкнет музыка.
Начала с «кантри», как и было обговорено. Потом легкая блюзовая композиция, во время которой, похоже, все скучали. Дальше песни в ирландском и кельтском стиле, которые должны вызвать интерес присутствующих.
Танцевала она неплохо. Кожаные сапожки на высоких каблуках были специально предназначены для выстукивания в такт мелодии ирландского стиля. Несколько месяцев усилий хореографа оказались не пустой тратой времени. Лорейн преследовала ее до тех пор, пока она не согласилась регулярно репетировать в специально оборудованной комнате их огромной студии. И сегодня эти навыки оказались как нельзя более кстати.
Впереди нее три профессиональные танцовщицы в плетеных ковбойских шляпах. Она «прячется» за ними. Микрофон отодвинут в сторону до тех пор, пока не начнутся «блюзовые медляки». Ей немного не хватает дыхания, чтобы поспевать за бешенным темпом, и она опять пожалела, что так и не бросила курить. Но она все же поспевает за танцевальной группой. Скорее бы закончилось «это сумасшествие в ирландском стиле», подумала она. Только бы не выдохнуться перед следующими песнями. Благо, они «медленные» и не придется напрягать голос.
Подвыпившая публика пришла в экстаз, и поднялся невообразимый шум; в одно мгновение со сцены исчезли танцовщицы и синеватый свет двух огромных прожекторов поблек. Наконец, двухминутный перерыв. Постояв немного на месте, пытаясь перевести дух, она спустилась со сцены и зашла в маленькое помещение, оборудованное мониторами, где сидели ее «менеджер», Рик и Санан.
- Хорошая работа, - сказал Рик, похлопав в ладоши. – Публика в восторге.
Диана подошла к длинному дивану, где они сидели с двумя «креативщиками» и в изнеможении опустилась на него.
- У меня сейчас ноги отнимутся, - сказала она по-русски. – Я уже готова уйти.
- Совсем немного, Динка, - сказал Эльтон. – Самое страшное уже позади.
- Там столько пьяных мужиков, - пожаловалась она. – Они страшно кричат. Голова раскалывается.
- Я пройду с тобой в зал, - сказал «менеджер».
Она встала, тяжело выдохнула и взяла его под руку, напрочь забыв об их уговоре. Он не стал ее одергивать. Сейчас уже неважно, что он не только ее «менеджер».
Он сел в переднем ряду на одно из мест, предназначавшихся для организаторов и сотрудников «Danielle». Поправив волосы, она медленно возвращается на сцену. Выкрики из зала, казалось, ее не беспокоят и она занимает место у микрофона. Мэллой, аранжировщик, стоящий у аппаратуры, запускает следующую мелодию.
Она старается не забыть рекомендацию Санана – по возможности беречь голос. Именно поэтому они оставили на конец песни, которые поются на почти одинаковой тональности.
«I am lost in your smile». Эту песню она написала сама еще во времена, когда писала музыку, и до того, как «ее покинула музыкальная муза», как сказал Эльтон. Она стала медленно ходить с микрофоном по сцене, поглядывая на задние ряды зала.
Сначала реакции зала не было никакой. Полная тишина, которой не бывает на ее концертах почти никогда. После первой песни публика заскучала, и она заметила, как часть задних рядов потянулось к выходу.
Самое неприятное – когда публика недовольна. Лучше не продать билеты, чем лицезреть, как десятки заскучавших зрителей покидают зал, выкрикивают слова типа «Отстой!» или «Иди домой!» А еще хуже, если в сторону сцены летят пустые банки «Coors Light» и «Budweiser». 
Еще четыре песни она исполняла под неистовый шум нескольких сотен недовольных зрителей. Некоторые начали петь вместе с ней, но не в такт и не те песни, и на предпоследней песне она тщетно пыталась перекричать разбушевавшуюся публику. Изрядное количество алкоголя и недовольство «замедлением» концерта сделало свое дело.
Последняя песня была практически сорвана после того, как образовалась потасовка у выхода. Началась она еще на задних рядах. Вскоре недовольные зрители, направляющиеся в вестибюль, столпились у выхода, который был полностью заблокирован двумя-тремя десятками здоровенных мужиков, которые слились в одно целое.
Сообразив, что ее никто не слушает, Диана растерянно остановилась у микрофона. Через несколько секунд музыку отключили, а выход заслонили пятеро работников «секьюрити».
Эльтон, до недавнего времени наблюдавшей за сумасшествием, творившимся в зале, с улыбкой, наконец вскочил с места и сделал знак Диане, чтобы та оставалась на сцене, потом начал искать глазами коллег и Мэнсона, которого нигде не было видно.
Рядом с ним, в первом ряду, сидел только помощник Расти Оуэна и «креативщики» «Dianelle». Рев разъяренной публики продолжался, и он велел всем оставаться на местах, а сам быстро вызвал начальника их охраны по «экстренному номеру» на сотовом телефоне.
Через минуту Эльтон окинул взглядом помещение и наконец заметил Рика и Санана, протискивающихся через толпу к первому ряду сидений. «Я сейчас вернусь!» - крикнул он и, не теряя времени, взобрался на сцену, оперевшись об ее край, потом схватил напуганную певицу и поволок ее в гримерку, находящуюся позади сцены.
- Гримерка, Мэнс, рядом с промоутерской комнатой! – крикнул он в телефон. – Пора выбираться отсюда!
Диана обняла его слегка дрожащими руками. Казалось, она чувствовала себя с ним в безопасности.
- Они идут, Динка, - он погладил ей волосы сзади. – Все хорошо. Мы ждем всех, чтобы пройти к выходу.
Она отстранилась от него и посмотрела ему в глаза.
- А кто сказал, что я боюсь? – Она улыбнулась как-то нервно.
Мэнсон и его помощники – четверо высоченных бугаев в совершенно одинаковых темно-синих костюмах – с трудом пробирались сквозь толпу. К их «везению» они находились в противоположном конце от эпицентра «боевых действий» и беспрепятственно помчались к гримерке, прыгая с неестественной ловкостью через пустые ряды сидений.
- Вы в порядке? – выкрикнул Мэнсон, ворвавшись в комнату.
- Да, - ответил Эльтон. – Где ребята?
- Я распорядился, чтобы они не приближались к входу. Трое там лежат без сознания. Кто-то уже позвонил 911. Сейчас здесь будет с десяток полицейских машин и скорая помощь. – Он осмотрел Диану с головы до ног, потом добавил: - Они нас ждут на местах. Мы вернемся туда и пойдем все с черного входа. Там сейчас никого, кроме «секьюрити». – Заметив, как Эльтон вытаскивает мобильный из кармана пиджака, он взял его руку и опустил:
- Машины уже здесь, шеф. Следуйте за мной.
Мэнсон шел впереди, заслонив Диану своим могучим торсом, а Эльтон с Сананом следовали за ними. «Креативщики» пробирались к ним сквозь редеющую толпу. Шум несколько стих, и казалось, страсти улеглись.
- Все за мной, - скомандовал Мэнсон, когда они пробрались к первому ряду зала.
Два лимузина – черный и белый – и две сопровождающие машины стояли у «черного» входа. Там дежурило двое охранников, заслонивших своими грузными тушами вход в помещение.
На площадке, где стояли машины «Danielle», было темно и безлюдно. Сюда не разрешалось заезжать даже организаторам, и это место считалось «экстренным выходом».
Через фойе, в котором столпилось с два десятка зрителей, еще не успевших выбраться наружу, они быстро пробирались к запасному выходу. Диана крепко вцепилась в руку Эльтона, и он почувствовал, как она нервничает, хотя она и пыталась не выказывать беспокойства.
Мэнсон кивнул молодому вышибале у входа и указал рукой на дверь, и они через просторную кухню вышли во двор. Джеффри, молодой водитель, сидевший за рулем белого лимузина, поставил машину вплотную к выходу. Дверцы лимузина были открыты.
У выхода их ждал сюрприз. Мэнсон считал, что выбравшаяся на улицу толпа драчунов уже разбежалась, не считая нескольких агрессивных провокаторов, которых стражи порядка успели скрутить и увезли в полицейских машинах. Но каким-то образом несколько из них оказались на противоположной стороне здания – похоже, они притихли после того, как приехала полиция, а потом вышли из главного выхода, не столкнувшись с полицейскими, которые приняли их за обычных зрителей.
Толпа неслась в сторону машин, горлопаня и выкрикивая обидные реплики. Глаза Мэнсона поползли на лоб, и он на мгновение застыл на месте. Он никак не ожидал такого поворота событий. «Откуда же они взялись?» - промелькнуло у него в мозгу.
Вскоре в сторону лимузинов полетели пустые банки от пива и мелкие камни. Диана взвизгнула и еще больше вцепилась в Эльтона.
Времени оставалось мало. Через несколько секунд они подвергнутся нападению пьяной толпы. 
- Все в машины, быстро! – заорал наконец очнувшийся начальник «секьюрити».
Диана скользнула на сиденье белого лимузина, потянув за собой Эльтона. Когда двенадцать-тринадцать пьяных мужиков, несущихся им навстречу, обогнула здание, Санан с Риком были уже у черного лимузина, что стоял впереди белого, за черным «шестисотым» с матовыми стеклами, и им не составило труда запрыгнуть внутрь, а «креативщики» попрятались в Мерседесе до того, как толпа могла их настигнуть.
Диана повисла у Эльтона на шее, но он снял ее руки и быстро открыл дверцу для «телохранителей», чтобы они успели вовремя залезть внутрь.
- Ребята,  скорей сюда! – закричал Джеффри. – Мэнсон, черт тебя дери…
Здоровенный начальник охраны двигался гораздо медленнее, чем все остальные. Он только успел приготовиться, когда рыжий здоровый детина с ревом пошел на него, зажав в руке бейсбольную биту. Мэнсон успел нагнуться после того, как нападающий размахнулся своим «оружием». Еще повезло, что он был пьян и не мог хорошо прицелиться.
Второй удар пришелся прямо по задней фаре, и она разлетелась на мелкие осколки. Бита отлетела в сторону, а пьяный детина попал прямо на капот, шипя от злости и бранясь. Он быстро очнулся и начал подниматься, но Мэнсон встретил его правым хуком в челюсть, и тот оказался на земле.
Джеффри нажал на газ и мотор взревел, но машина по-прежнему стояла на месте.
- Не подавай назад! – крикнул Мэнсон водителю. Потом увернулся от удара высокого худого бородача в клеенчатых брюках, бросившегося на него, и ответил коротким в живот, свалив его вниз.
Других обидчиков обезвредил Майк, помощник Мэнсона. Тот находился у левой дверцы лимузина и подвергся «каменному обстрелу». Он согнулся в три погибели, прикрывая голову руками, а потом ринулся вперед, раскидав в стороны трех надвигающихся пьяниц.
Ревущая толпа немного стихла и начала отступать, и перестала кричать «Diane, go home!» и выкрикивать нецензурные слова. Момент был подходящий, чтобы залезть в машину.
- Все сюда! – крикнул Джеффри. Все дверцы машины были открыты, и Мэнсон с Майком залезли последними. Мелкие камни продолжали лететь со всех сторон, и заднее стекло было в трещинах.
- Вперед! – заорал Мэнсон, когда все были в машине, и Джеффри дал по газам. Лимузин сорвался с места с визгом шин. До черного лимузина оставалось несколько сантиметров, когда Эльтон высунулся по пояс из своего окна и заорал:
- Трогайся!
Задний бампер черной машины был поцарапан, но Саймон, в прошлом дальнобойщик, а теперь, «второй водитель» Дианы, успел вовремя среагировать и сначала резко засигналил, а потом нажал на акселератор.
- Поднять окна! – скомандовал Мэнсон напоследок, и все поспешили повиноваться.
Диана сидела вплотную к Эльтону, и он обнял ее за плечо. Она слегка вздрагивала.
- Все, все. Мы уезжаем.
Она внимательно посмотрела на него. Лицо у него было мрачное, но, похоже, он был по-прежнему хладнокровен и не нервничал.
- Сейчас в гостиницу, босс? – спросил Джеффри.
- Да. Мэнсон, ты можешь поехать с нами? – спросил он. - Диане так будет спокойнее.
- Нет проблем, - ответил тот.

*****
В Шарлоте они задержались еще на три дня. Задержка была из-за страховой компании, где отказывались оплатить ремонт арендованного лимузина.
Потом они направились в Даллас, где должны были дать сразу три концерта – через три дня каждый. Поездка была изнурительной. Выступали в двух концертных залах и в элитном джаз-клубе. Организаторская поддержка хромала. Пришлось долго спорить с администраторами концертных залов по разным вопросам, таким, как освещение, размещение декораций на сцене и о всякой другой ерунде. Судя по всему, в Далласе их не очень ждали, а в «Seattle Studios» не раскошелились, чтобы обеспечить выступление Дианы в Техасе на самом высоком уровне. Похоже, спонсоры решили тут сэкономить, и приоритетным для них был теперь только ее концерт в Нью-Йорке, которым она завершит свое турне по американским городам.
После потасовки на концерте в Северной Каролине Мэнсон предложил усилить охрану. Эльтон поворчал немного, но потом согласился, и тот нанял еще двоих к себе в команду.  Диана в общем была не очень напугана тем, что случилось на прошлом концерте, но все же потребовала приставить охранника и к дверям их отеля, хотя это и было лишней мерой предосторожности.
После Далласа был небольшое выступление на крытом стадионе в Вермонте, потом представители «Dianelle» вылетели в Талсу, штат Оклахома. Потом Канзас-сити, Новый Орлеан. В Луизиане они провели пять дней и даже успели погулять по старинным улочкам Нового Орлеана и осмотреть местные достопримечательности.
Эльтон надеялся, что охлаждение в его отношениях с Дианой пройдет, и они смогут вернуть те времена, когда могли часами проводить вместе время, вместе делать «прогоны» и писать музыку. Он понимал, что работать вместе над ее песнями они смогут только после окончания этого турне, но уже ждал его завершения, чтобы можно было вернуться в свой дуплекс, к своим делам, к спокойной жизни. Он пытаться наладить их пошатнувшийся союз. Но, к сожалению, продолжал замечать, что «Динка по-прежнему больна звездной болезнью» и стала уделять ему гораздо меньше внимания.
Она была занята своей карьерой. Занята собой. Слишком занята, чтобы замечать, что происходит между ней и тем, кому она во многом обязана своим успехом. Переставала ценить того, кто сыграл решающую роль в ее становлении как звезды. И чем дальше она продвигалась на этом «звездном» пути, тем более отталкивала его. А он не собирался быть на втором плане. Он давно следует этому принципу и никогда ему не изменит. Именно поэтому он бросил «Starhouse» и решился переехать с ней в Калифорнию, не боясь оставить привычную ему жизнь и в очередной раз начать все с нуля. «В жизни надо всегда играть главную роль», - так сказала героиня Кейт Уинслет из фильма «Отпуск по обмену» престарелому бывшему голливудскому продюсеру за ужином. Это ее любимый фильм. И это та установка, которой она сама следует, и ей будет не в чем его упрекнуть, если ее эгоцентризм и неумолимая тяга к успеху станет причиной разлада между ними.

*****
Рик подъехал к пяти. Эльтон уже ждал его в своем кабинете. Диана сегодня не появилась, и их разговор опять откладывается. Он хотел пригласить ее на обед, чтобы поговорить о следующем концерте, который состоится в Сан-Франциско в конце марта. И еще о том, что он хочет, чтобы она сама подбирала аранжировки к песням следующего альбома.
Поздоровавшись, Рик уселся в кресло напротив.
- Так что будем делать с контрактом Дианы? – спросил Эльтон после того, как они обсудили последние события в мире шоу-бизнеса.
- Осталось два месяца. Потом можно продлить еще на два года – с согласия «Seattle Studios» – или подыскать другой лейбл. У них авторские права на все ее альбомы, кроме последнего, который состоит из песен, что она исполняла во время своего турне. Все, что она запишет потом, – принадлежит ей и тебе. Но вы должны «Сиэтлу» еще один концерт.
- Понятно, - протянул Эльтон. Потом задумался и некоторое время молчал, качаясь на стуле.
- Что же вы решили? – спросил Рик. – Тебе пора уже искать новых спонсоров, если ты решил покончить с «Сиэтлом».
- Может, поговорим об этом в кафе? Ты не ужинал? Я умираю с голода. Ждал Диану, но она, как всегда, слишком занята, чтобы забежать в офис.
- Идет.
За обедом Эльтон рассказал ему подробнее о трудностях в отношениях с Дианой. Жаловался, что она охладела к нему, несмотря на то, что они по-прежнему живут вместе, о том, что почти не бывает дома и уже редко приглашает его на свои мероприятия, и что их совместные репетиции и «прогоны» стали большой редкостью.
- Такое я уже слышал, Элтон, - сказал Рик. – Сначала были мечты и амбиции, безудержное желание добиться успеха. Ты познакомился с ней когда она была «голодна» и сделала бы все, чтобы пробиться наверх. И ты стал ее трамплином, проложил ей путь к успеху на сцене. А потом, когда она добилась признания и успеха, – в основном благодаря тебе, – она решила, что теперь ей никто на свете не нужен.
- Точно. Но самое неприятное - то, что мы начинали все вместе и приехали сюда именно с целью работать как единая команда, горели желанием успеха нашего совместного проекта. Мы бы не смогли ничего добиться порознь и не представляли себе будущее друг без друга. Наши отношения были для нас вдохновением, основополагающим успеха. Без них не было бы ни «Danielle», ни концертов, ни дисков, ничего…Мы приехали сюда, чтобы вместе работать, жить, делить все радости и горести…
- Пока смерть не разлучит вас, - пошутил Рик. – Слушай, а почему бы вам не пожениться? Ты не думал об этом?
- Сейчас я об этом думаю все меньше, - сказал Эльтон.
- Вы живете вместе, у вас совместный бизнес, одни и те же цели и устремления, - пояснил Рик. – Не вижу причин, чтобы этого не сделать.
- Не думаю, что это возможно, Рикки. Диана так опьянена своей самостоятельностью и успехом, так занята своей работой, что вряд ли сейчас ей нужен спутник жизни, с которым она свяжет всю свою оставшуюся жизнь. А кроме того, жениться я собираюсь только дома, в Баку. Когда вернусь. Как ты знаешь, Лос-Анджелес для меня – всего лишь временное место проживания.
Рик вяло посмотрел на него, потом сказал:
- Ты ничуть не изменился, Элтон. Все еще полон идей и все еще не знаешь, чего хочешь. А я вот решился – скоро у меня помолвка с Кристин.
- Мм, твоя помощница? Та, которую я видел на вечеринке Оуэна в январе? Не знал, что все так серьезно.
- Мы встречаемся уже два года. Она из Пасадены, там дом ее родителей. Хочет уволиться, говорит, вернется домой, чтобы помогать отцу продавать недвижимость. У него там частная фирма, занимающаяся посредничеством в продаже кондоминиумов. И потом, намекает она на брак уже давно – говорит, иначе нет смысла оставаться в Л. А.  Вот я и подумал, нельзя ее отпускать.
- Поздравляю. По крайней мере, с составлением брачного контракта проблем не будет, - пошутил Эльтон.
Рик шутливо бросил в него пустой пачкой «Virginia Slims», потом сказал:
- А тебе с Дианой надо серьезно поговорить о будущем. И поскорее скажи мне, как быть с вашим контрактом, чтобы я мог приступить к составлению нового. А сейчас мне пора бежать. Через четыре часа у меня самолет. Я лечу в Хьюстон на конференцию адвокатов. Будь здоров. – И он направился к двери.