Наваждение

                1
       

        Софи сидела на террасе и смотрела вдаль. В хрупких бледных руках она держала полупустую чашку с уже давно остывшим чаем. Мысли Софи блуждали по периметру осеннего неба, то и дело, опускаясь к насыщенному дыханием зелени саду. Она вдохнула аромат свежескошенной травы и откинулась на плетёноё кресло. Как уже почти привычно пуст был этот вечер. Обманчивое предвкушение изредка щекочущей болью отзывалось где-то груди. Обычно в это время приходил с работы Марк. Они отправлялись на прогулку, иногда к друзьям, иногда в театр или на выставку, потом шли домой, и ещё долго болтали о всякой всячине за чашкой капучино или бокалом Шато, обсуждали планы, делились идеями. Всё это осталось в прошлом, ещё тогда, когда всё было иначе, когда они жили в Париже в своей уютной квартирке на Монмартре.
          Они оба были писателями. Марк Марта давно уже занял довольно высокие позиции в жанре драматической книги среди современных французских писателей, его узнавали на улицах, брали автограф, радостно делали фото на память. Его девушке это безусловно льстило, хотя и заставляло иногда ревновать. Софи же когда-то давно очень неплохо начинала в детективном жанре, но, встретив Марка, настолько растворилась в нём, настолько погрузилась в водоворот их отношений, в их проблемы и заботы, что стала писать всё меньше и меньше, однако же, каждый день давала себе обещание взяться за дело с новыми силами. Она списывала регресс в своей творческой деятельности на нехватку интересных идей. Издательский дом «Филирр» не хотел разрывать с ней контракт, т.к. две первые её книги буквально взорвали парижский литературный рынок и надолго заставили французских читателей запомнить имя Софи Клеман. Эти книги были так же переведены на английский, немецкий и продавались в нескольких европейских странах и США. Поэтому «Филирр» продолжали ждать от неё очередной шедевр, но чуда не происходило, раз в полгода Софии прилежно сдавала посредственный, но, впрочем, покупаемый материал.
          Этот загородный домишко должен был, как казалось Софи, стать местом, где она смогла бы вернуть вдохновение и вновь выйти в плавание к новым горизонтам сознания, направляемая свежим ветром новых ощущений. Она всегда мечтала о жизни именно в таком месте.  Двадцать километров езды от Парижа по живописным полям и кустарникам сменялись милым оазисом из нескольких домов, соседи которых даже толком и не общались. Именно этого хотела Софи, никакой суеты, никаких людей, никаких проблем.  Кроме того, была ещё одна причина, по которой она рвалась уехать из Парижа, причина, в которой она не хотела признаваться даже самой себе.
          В итоге она получила практически то, чего так хотела. Жизнь в один прекрасный день лишила её простого человеческого счастья, одновременно подарив ей странное умиротворение. Её больше не волновало, как провести отпуск, её не расстраивали небольшие морщинки, всё удобнее и удобнее с каждым годом располагавшиеся у неё на совсем, казалось бы, юном лице... Ей стало всё равно, что о ней говорят и думают, всё равно, сколько показывает стрелка на весах. Все эти проблемы ушли вместе с Марком. Вместе с Марком из её жизни ушли те житейские радости и заботы, которые так оживляют и одновременно подавляют человека. Он ушёл. Прошлая жизнь ушла. И Софи уже почти полностью с этим смирилась.
         - Прости, Софи, ты не должна была об этом узнать…  Это моя другая жизнь, вторая настоящая жизнь… Но ты никогда этого не поймёшь…
         Это последнее, что она услышала от него… Дальше всё, пустота и тишина, тишина и пустота, он ушёл… Одиночество и покой… Потом она получила письмо, письмо от труса, который не удосужился поговорить с ней, глядя в глаза, а возможно от благородного рыцаря, который пожалел её и не стал ранить своим присутствием, причинять боль выяснениями отношений, разделом имущества и прочим:
  «Моя незабвенная Софи... Ты ни в чём, пойми, совершенно ни в чём не виновата. Мы прожили с тобой 5 счастливых лет, мы дарили друг другу вдохновение, жили друг другом. Ты была моей музой. Мы творили. Но потом пришёл черёд иной музы. Ведь я, прежде всего, творец, и лишь потом уже мужчина. И та, вторая была острее, была как жгучий перец, была жарче, была как огонь, я не смог перед ней устоять, ты бы и сама не устояла, будь ты мной. Но ты погрязла в быте. Эта жизнь не для меня. Ты обязательно найдёшь, с кем её разделить. И ты будешь счастлива там без меня. А я буду счастлив в моей новой жизни.
P.S. Квартиру я оставляю тебе. У меня теперь новый дом, дом, где меня ждали»
         Софи не плакала, не страдала от депрессии, она была спокойна. Будто в момент её лишили всех человеческих страданий. Она, наконец-то была свободна… Было ещё кое-что, от чего её освободил уход Марка. Девушка стала свободна от тех переживаний, которые преследовали её в последние несколько месяцев жизни. От внезапных исчезновений Марка, от поздних визитов, от чужого запаха, который он приносил на себе в их семейное ложе. Вторая причина переселения в пригород Парижа заключалась именно в этом. Она так надеялась, что переезд решит эту проблему, что всё это покажется неправдой, просто случайностями, которые изобретательный ум Софи интерпретировал как неверность. Но правда победила в схватке с надеждой и теперь Марка нет рядом. Это тоже было счастье, но иное, незнакомое доселе Софи, как и большинству людей, счастье сброшенной с глаз пелены самообмана. Никто не в состоянии так ловко и умело одурачить человека, как может обмануть он сам себя. Мы ненавидим предателей за то, что они нам лгали, но мы никогда не направляем агрессию на себя за это. Мы лжём себе каждый день, мы оправдываемся сами перед собой, мы даём себе ложные обещания, но, когда жизнь припирает нас к стенке, единственное, что мы делаем - лишь жалеем себя. В случае с Софи, её миновала стадия жалости к собственной персоне. Она попросту окунулась в пустоту, в ту пустоту и тишину, которая была ей так необходима.
         Особое настроение придавал Софи её новый дом, доставшийся по наследству от деда, которого она помнила очень смутно, но который, тем не менее, её очень любил, когда она была ребёнком, и пронёс эту светлую память вплоть до своей смерти. И вот, этот дом, эти старинные стены, большая терраса и прекрасный вид , открывающийся с неё: немного запущенный сад и живая изгородь, не позволяющая чужому глазу рассмотреть жилище Софи, и позволяющая Софи абстрагироваться от окружающего мира. Её мысли внезапно прервал голос садовника, пожилого алжирца Хакима:
         - Мадемуазель Софи, на сегодня я работу окончил, вот мы и разобрались с газоном и розовыми кустами. О, они у вас чудесны. Должно быть, ваш дед был человеком с тонким душевным устройством, раз интересовался такими цветами, это не простая роза, вы ведь знаете, это Блэк Баккара. Её вывели французские селекционеры не так давно, летом мы можем наблюдать бархатистый тёмно-красный оттенок, но осенью, которая уже почти наступила…
         - Хаким, друг мой, я не знаю, и мне, собственно, незачем знать. Эти розы просто растут здесь, как бы они не назывались и какими бы они не стали осенью, – Софи хотелось поскорее остаться одной, но одинокому садовнику совершенно не хотелось уходить, чувство такта было ему совершенно незнакомо, что для себя отметила девушка. Он постоянно что-то рассказывал ей о цветах, листьях, об особенностях садоводства, возможно, это и было бы ей интересно когда-нибудь, но не сейчас, сейчас ей хотелось просто остаться одной и снова погрузиться во всеобъемлющую пустоту.
         - Как знаете, мадемуазель, как знаете – садовник обиженно потупил взгляд, - завтра тогда возьмусь за изгородь, очень уж она разрослась. Эти кустарники совершенно непригодны для изгороди. Нет, их многие используют, но с ними очень уж устаёшь… Хотя, весной, конечно, форзиция вас порадует своим потрясающим цветением. Редкий кустарник с ним сравнится по красоте. Сад будет огорожен ярко-жёлтым пышным забором из цветов…-  алжирец был ярым фанатом своего дела.
         - Простите, Хаким, кажется, звонит телефон. Жду тогда вас завтра, как обычно.
         Софи удалилась в дом. Конечно, никакой телефон не звонил, ей лишь хотелось уединения. Любимым развлечением Софи в последнее время стал просмотр старых фильмов. Они были смешными и в чём-то наивными. Добро всегда побеждало зло, что, к сожалению, не всегда бывает в настоящей жизни. Вот так она обычно и сидела в кресле, укутавшись пледом перед телевизором, пока не начинала засыпать. С тех пор как ушёл Марк, она так ни разу и не решилась уснуть в их общей постели, предпочитала спать здесь же на диване. Ей вообще не хотелось заходить в ту комнату, наверное, это был страх разрыдаться и стать слабой. Ведь она вот уже месяц после его ухода держится абсолютно спокойно. Она даже специально не стала никому ничего говорить. Мысль о том, что рано или поздно об этом все узнают, её ужасно тяготила. Наверняка тот час же начнутся расспросы, советы, она будет ловить на себе сочувствующие снисходительные взгляды… Нет! Только не это! В жалости она нуждалась сейчас меньше всего. Она просто хотела продолжать жить, жить, будто она так жила всегда. Она специально сменила номер мобильного телефона, а домашний никто не знал. Впервые Софи была так оторвана от мира, от всей прежней жизни. Да и из новой жизни она соприкасалась пока лишь с садовником Хакимом. От осознания этого ей стало вдруг не по себе. Ведь случись что, никто и знать об этом не будет, никто из знакомых её не найдёт… По коже Софи пробежали мурашки. Она поёжилась и потянулась за телевизионным пультом. На экране появилась фигуристая негритянка с тощим приятелем, исполняющие зажигательную песню. Софи поморщилась и нажала кнопку переключателя. Так… прогноз погоды на завтра… дальше… Ток-шоу для домохозяек… дальше… Новости: на экране фото красивой темноволосой девушки и ведущая серьёзно вещает:
         - Сегодня было обнаружено тело 23-летней Евы Ангеловской. По предварительным данным девушка, гражданка Польши, проживающая в Париже, нигде официально не работала, вероятно, зарабатывала на жизнь проституцией. Это уже пятая жертва маньяка,известного парижанам по прозвищу «Художник». Как и прежде, тело было найдено в одном из заброшенных районов города в подвале расселённого дома. Труп был изуродован, кровь спущена. Рядом находились остатки банок с краской, которую, по заключению криминалистов, убийца смешивает с кровью, после чего рисует свои жуткие картины.  Ещё никогда Франция не сталкивалась с такими жестокими и циничными преступлениями. Полиция, как и прежде, прилагает все усилия, чтобы как можно быстрее поймать преступника. Следите за новостями.
          Софи поёжилась, ей стало не по себе. Хотя писатель в ней напротив, воспрял, и решил, что это был бы неплохой материал для книги, и стоило бы над этим поразмышлять на досуге, но не сейчас. Сейчас она хочет сделать побольше горячих бутербродов, большую чашку горячего шоколада и посмотреть фильм.
          Через двадцать минут девушка увлечённо следила за чьей-то любовной историей на экране. Мужчина с любовью сжимал маленькие женские ладошки:
         - Я никогда, никогда больше не оставлю тебя, мой малыш. И никто никогда больше тебя не посмеет обидеть.
         - Обещаешь?
         - Я клянусь тебе… Ты никогда не останешься одна.
         "Не слушай его, дура, Марк тоже так говорил." -подумала Софи и усмехнулась. "Хотя ты можешь верить, это же кино, в нём всякое бывает. Это в жизни всё сложнее. И скоро Марк своей горячей музе будет объяснять, что он нашёл другую музу, на этот раз просто обжигающую. А потом он получит ожоги третьей степени." От этой мысли Софи стало весело и грустно одновременно. Почему люди настолько примитивны и предсказуемы?  Нет, пока вы идёте по жизни в очках с радужными стёклами, вполне вероятно, что предательство станет для вас настоящим потрясением. А вот, когда с вас эти очки сняли и растоптали их,превратив тем самым в груду пластика с толчёным стеклом, тогда вам становится всё ясно на несколько шагов вперёд. Только вот интерес к игре под названием «жизнь», скорее всего, будет уже утерян. Так что, даже не знаешь, что и выбрать, то ли жить в очках беззаботной, но фальшивой жизнью, то ли видеть всё предельно чётко без искажений, но быть живым мертвецом. Мертвецом?... К чему такая странная аналогия? Впервые за всё время Софи стало немного не по себе. Быть может, всё дело было в этой ужасной криминальной передаче, быть может, во внезапно пришедшей мысли о том, что она оборвала связь со всеми знакомыми, быть может, ещё что-то…
         Тем временем на экране пара кружилась в свадебном вальсе. Потом старинный автомобиль, поездка куда-то… корабль... шум волн, музыка… каюта… кот скребётся… Какой ещё кот?  Откуда в море кот? И вот уже сама Софи лежит на кровати в этой белоснежной каюте, её приятно качает на волнах, тело ватное, почти недвижимое… Дверь медленно открылась. Вошёл кот. Его шерсть была жёлтой, с чёрными пятнышками, как у гепарда, а усы разноцветные. Кот катил перед собой детскую кроватку, в которой были морские обитатели: мидии, омары, устрицы, рапаны, морские звёзды и ещё много чего непонятного. Он оставил кроватку при входе, недовольно осмотрел Софи, обошёл вокруг кровати, заплакал и скрутился клубочком в углу.
- В конце концов, так всегда и бывает, я не расстроен, я вовсе не расстроен, - причитал странный кот женским голосом.
Заскрипела старая дверь… Потом закрылась. Софи вздрогнула и очнулась от своего странного сна. Фильм давно закончился, поэтому экран был тёмным. Получается, и скрип был во сне? Но она проснулась от хлопка дверью.
         Вокруг была практически кромешная тьма, её охватила паника. Что могло так хлопнуть здесь в абсолютно пустом доме? От двери, ведущей на веранду, падал лунный свет, вместе с ветром он рисовал странные картины на деревянном полу. Ветви дерева опускались вверх и вниз, раскачивались в разные стороны и по кругу. Но посередине был какой-то недвижимый сгусток, как тень от человеческой головы, которая уставилась на лежащую Софи через дверное стекло. Сгусток медленно увеличивался.  Взяв себя в руки, девушка резко привстала на диване, прямиком обратив взор на дверь. Никого не было. Вновь на пол. Но и на полу уже не было этого сгустка. Дрожащей рукой Софи нащупала выключатель торшера и нажала на кнопку. В комнате всё было по-прежнему спокойно, как и во все предыдущие дни. Часики мерно тикали на стене, стрелки приближались к двум часам ночи. Переведя дыхание и набравшись смелости, Софи направилась к двери, ведущей на террасу. Прихватив карманный фонарик и накинув куртку, она осторожно открыла скрипучую дверь. В этот момент она осознала, что именно этот скрип она только что слышала во сне и поход на улицу её уже пугал куда меньше, чем нахождение в доме, где, возможно был кто-то чужой.
         - Эй! – закричала она как можно громче, - Вы здесь? Я слышала, как вы вошли. Я сейчас позвоню в полицию.
         В доме царила тишина. Софи, всё же, решила выйти на улицу. Первым делом она включила свет на террасе. Здесь никого не было. Она включила фонарик и стала светить вглубь сада. Никого. Она уже было хотела пойти обратно в дом, чтобы обследовать и его, но тут её что-то привлекло в живой изгороди на расстоянии около ста метров от неё. Какое-то светлое пятно. Она резко навела свет прямо на него. То, что она увидела, оказалось не, сколько угрожающим, сколько иррационально пугающим, фантастическим. В глубине кустарника на корточках сидела красноволосая женщина в белом одеянии, похожем на простыню, глаза показались Софи двумя пустыми глазницами, словно у черепа, а кожа мертвенно бледной. Волосы были как пакля, намотанная на кустарник, на белую ткань с шеи стекала кровь, но женщина недвижимо продолжала смотреть в сторону Софи. Перепуганная до смерти девушка обвела фонариком двор ещё раз, потом опять попыталась найти и осветить странную женщину, но это не увенчалось успехом, её не было. Софи вскрикнула, уронив фонарик на пол. Фонарь покатился куда-то в сторону, Софи же, пытаясь совладать с ужасом, охватившим её, поспешила вернуться в дом. Она сразу же закрыла дверь на все замки и стремглав направилась к своему старому дивану. Не выключая свет, она вся сжалась, зажмурила глаза и попыталась просто заставить себя думать о чём-либо другом, т.к. мозг Софи отказывался логически объяснять это явление.
         Проснулась она уже от звука газонокосилки. Стало быть, было уже больше десяти утра, и рабочий день Хакима был в разгаре. Софи присела на диван, обхватив голову обеими руками и попыталась вспомнить вчерашнее. Торшер был выключен.
         - Сон, что ли? – пробормотала Софи,  – Должно быть, сон. Надо бы проверить фонарик. Эх…
         Софи с улыбкой покачала головой.
               
               
                2


         Вот уже полтора месяца, как Софи одна. Чем больше времени разделяло её с прежней жизнью, тем лучше она себя чувствовала. Недавно, выезжая за продуктами, она встретилась с соседями, месье и мадам Беноа. Они показались Софи милейшими людьми, и она приняла их приглашение посетить их усадьбу вечером и поужинать. Софи всё же решилась написать роман о детективном расследовании серийных убийств, за основы которых возьмёт реальную историю «Художника». И Стефан Беноа, как оказалось, мог бы дать ей небольшую консультацию. До вечера  заняться ей было нечем, и она по привычке наслаждалась тёплым сентябрьским днём у себя на террасе.
 Внезапно, как чёрт из табакерки прямо перед ней появилась дама в приталенном элегантном чёрном брючном костюме. Ухоженная, холёная белокожая красавица со строгим изумрудным взглядом. Волосы её были собраны в аккуратный пучок сзади, а благородный образ дополняла шляпка.
 - Добрый день. Я бы хотела видеть хозяина дома, - строго отчеканила она, усаживаясь за столик и доставая сигареты из сумочки.
 Софи на минуту растерялась.
 - Вы имеете в виду моего деда, наверное, Пьера Клемана?
 Женщина прищурилась:
 - Ну, я не знаю, кто он вам, - она выпустила сигаретный дым практически в лицо Софи.
 - Хм… Как бы вам сказать, а вы давно его видели? Он умер. Мой дед уже полгода как ушёл от нас в мир иной.
 Женщина будто не удивилась и не расстроилась нисколько.
 - Да, я, действительно, давно его не видела. Как жаль. Примите мои соболезнования.
 Софи опустила глаза. И тут же будто спохватилась:
 - А вы его хорошо знали. Вы кто ему? Простите, я не общалась с ним в последние годы, не знакома с его друзьями.
 - Ах, как нехорошо, а ваш дед сильно скучал по вас. Вспоминал постоянно. Я его старая приятельница, каждым летом заезжаю к нему, когда отправляюсь к себе в имение на Юг из Парижа. В этот раз не успела. Что ж… Есть здесь где-нибудь гостиница? Моя машина не в порядке, я вряд ли, доберусь до нужного места, не разобравшись с ней.
 - А я, сказать честно, даже и не знаю. У меня есть телефон соседей, могу спросить у них, - Софи, почему-то испытывала странную робость перед этой женщиной, и даже некое благоговение.
 Софи сделала короткий звонок соседям и выяснила, что ничего подобного в округе нет.
 - Что ж. Буду как-то выходить из этой ситуации. Всего хорошего.
 Дама протянула руку Софи.
 - Ну, подождите, я так тоже не смогу, не дать ночлег другу своего покойного деда – это как-то нехорошо с моей стороны. Если вы сами не против, то оставайтесь в этом поместье. Я сама ещё не считаю себя полноправной хозяйкой. Так что…- Софи учтиво улыбнулась.
 - Ах, боже мой, да вы милейшее создание. Я буду весьма вам благодарна. Моё имя Кайя.
 - Какое красивое имя. Я – Софи.
 Кайя улыбнулась.

 
                3


         Вечером девушки уже вместе направлялись на ужин к соседям Софи. Супруги Беноа жили роскошно, но стиль был выдержан, оттого, это не выглядело как излишество. На первом этаже был огромный холл, столовая, кухня. На втором спальные комнаты, библиотека, бильярдная. После небольшой экскурсии по дому, компания разместилась в столовой. Из разговора стало понятно, что Стефан Беноа был как-то связан со спецслужбами, раньше, как показалось Софи, он даже работал в разведке. Сейчас он занимался бизнесом и иногда помогал полиции в расследовании особо опасных преступлений, т.к. имел большой опыт. Софи с интересом слушала хозяина дома.
- По сути, для того, чтобы поймать преступника, недостаточно лишь собрать улики. Недостаточно отпечатков пальцев, их чаще всего нет в базе, недостаточно биологических выделений, так можно лишь в некоторых случаях доказать вину уже пойманного преступника. Первостепенным является составление психологического портрета убийцы. Вот, например, некий «Художник», которого сейчас остерегается весь Париж – это типичный организованный несоциальный тип серийного убийцы, он обладает высоким интеллектом, контролирует себя, выдержан, может быть обаятелен, производить благоприятное впечатление на окружающих. Совершая преступление, предпочитает действовать с помощью хитрости, а не насилия, вероятнее всего, он очаровывает девушек, а не силой затаскивает к себе в машину. Имеет определенный образ жертвы, особенность во внешности, в одежде, этот выбирает ярких девушек, красивых, запоминающихся. Заранее планирует преступление, продумывает все детали, такие, как место убийства, орудие убийства и так далее. Убивает не сразу, сначала воплощает в жизнь все свои садистские фантазии, причем жертва может умереть во время пыток. В данном случае, он начинает расчленять тела, когда девушки ещё живы, вырезает язык, глазные яблоки и прочее. Вот с мотивом пока непонятно.
- Боже мой, неужели у этих преступлений ещё и есть мотив? – Софи даже поперхнулась.
- Мотив всегда есть, - ухмыльнулся Стефан, - только он имеет несколько иную форму, нежели, если мы говорим о мотивации нормальных людей к нормальным поступкам.
Стефан продолжал говорить, а Софи посмотрела на свою спутницу. От неё буквально веяло холодом. Она сидела, будто ни жива, ни мертва и даже не прикоснулась к еде. Должно быть, ей испортили настроение разговоры о маньяке, будто она вспомнила что-то ужасное из своей жизни, по крайней мере, Софи так показалось.
Всю обратную дорогу Кайя тоже молчала. Лишь дома Софи решилась заговорить с ней, когда они сидели на террасе за бокалом вина.
- Вас чем-то расстроили Беноа?
- О, нет, прошу, давай на «ты», я не намного тебя старше. С чего ты взяла? – здесь Кайя странно улыбнулась, и это заставило смутиться Софи.
- Я не знаю, ты не прикоснулась к ужину. Молчала весь вечер. Возможно, этот разговор о маньяке тебя расстроил? Может ты встречала в жизни кого-то из них? – Софи запнулась.
- А-ха-ха, если бы я встретила его на своём пути, я бы уже здесь не сидела, в противном случае, я бы не узнала, что этот человек – убийца. Внешне они обычно в полнее добропорядочны. Давай не будем об этом. Я просто думала о своём, вот и всё. Не думаю, что тебя волнуют мои проблемы. Да я и не из тех, кто их выплёскивает, скорее из тех, кто их поглощает.
Софи заметила, что Кайя постоянно поправляет на шее платок, будто нервничает или врёт. Ещё Софи не покидало смутное ощущение, будто она была давно знакома с гостьей. Будто всё, что сейчас происходит, она видит наперёд, когда Кайя что-то говорила или делала, Софи понимала, что она так и должна была сказать или сделать. Это было похоже на дежавю, но не оно. При дежавю человеку кажется, что всё это уже с ним происходило, здесь же иначе, будто она очень хорошо знала человека, который перед ней находился, знала до такой степени близко, что могла угадать его мысли, все движения были знакомы, все жесты. Однако она полностью была уверена, что никогда до этого не видела этого лица. Она не могла его не запомнить, слишком уж оно было совершенно. Кайя сидела с бокалом красного сухого вина и непрерывно курила длинные тонкие сигареты. Её тонкий изящный профиль рисовал красивую линию на фоне неба, освещенного заходящим солнцем. Была в ней какая-то загадка, пока непостижимая для Софи.


                4


         Сегодня Софи решила ночевать в их с Марком спальне, впервые за полтора месяца. Её эта мысль и пугала и одновременно волновала, щекотала тончайшие струны, потаённые где-то глубоко внутри неё. Она решила не включать свет. Просто вошла, в свете луны она рассмотрела очертания холодной постели, за окном шелестели листья и через открытую форточку наполняли воздух неуловимой осенней печалью. «Так пусто..» - промелькнуло в голове у Софи..  Она запустила пальцы в свои длинные спутавшиеся волосы и простонала в попытке отогнать все эти меланхоличные мысли. Она опустилась на холодную постель. Её руки легко  скользнули по приятной прохладе шёлкового белья. Софи сняла с себя одежду и юркнула под одеяло. Она провела рукой по правой стороне кровати, по пустой и холодной правой стороне. В этот момент острая боль уколола девушку прямо в сердце. Ведь это, действительно, конец. Конец всего того, что так холила и лелеяла Софи на протяжении пяти лет. Человек – сверх эгоистичное существо. При расставании он не тоскует о человеке, он жалеет себя и потраченное собою на этого человека время. То же самое происходило сейчас с Софи. Это тогда она наслаждалась днями и ночами, отданными ею Марку, теперь же она анализировала упущенные возможности и всё то, что свершилось бы, если бы не эти отношения.
Вдруг мысли Софи резко переключились на Кайю, которая в это время находилась за соседней стенкой. Она ведь, по сути, этого человека не знает, и только сейчас призадумалась, а стоит ли так уж доверять гостье. Софи стала прислушиваться к ночным шорохам, ей показалось, что она услышала шаги в коридоре. Зачем бы Кайе надо было ночью бродить по дому? Ведь ванная комната была совмещена прямо с её спальней.             Софи осторожно прокралась к двери и стала вслушиваться. Ей показалось, что загудел старенький компьютер Марка, который он так и не забрал. Тысячу раз они имели возможность купить новый и мощный, но Марку эта гудящая коробка была дорога как память. Софи простояла минут пять, и решила проверить, включён ли компьютер и зачем бы Кайе его было включать.
         В коридоре была тишина. Софи тихо прокралась к кабинету, там никого не было. Она подошла к рабочему столу Марка. Всё и было так же как в тот день, когда он сидел за ним в последний раз. Софи присела в кожаное кресло. Ей показалось, что оно было тёплым. Это несколько озадачило девушку, она потрогала компьютер. Каково же было её удивление, когда она поняла, что его только что включали, он был нагрет. Софи судорожно нащупала кнопку включения. Экран загорелся, на нём появились циферки и буковки, говорящие о том, что его в спешке неправильно выключили. И тут Софи буквально ошарашила одна простая мысль. А ведь гостья за весь вечер так и не расспросила о смерти деда, о его последних днях, о его делах, она даже не называла его по имени. Она попросила позвать «хозяина дома». Так может и не к деду вовсе приехала Кайя? Быть может этим самым хозяином был не кто иной, как Марк Марта, подлец и неверный муж? Кто она ему? Почему она скрыла тот факт, что приехала к нему, а не к деду? Почему она вообще приехала к нему именно сюда? Если это и есть его любовница, то она наверняка знает, что здесь он не живёт. Если же не она является разлучницей, то кто же такая Кайя? И что ей нужно было в его компьютере? Возможно, Марк сам её отправил за нужной информацией, но ведь он мог прийти и сам. Или попросить Софи отправить ему нужные документы по интернету. Рой вопросов, не имеющих даже намёка на ответы, суетно бились в черепной коробке Софи  в попытке найти хоть какую-то зацепку.
         Компьютер, наконец-то, загрузился, и Софи попыталась проследить последние действия, совершённые на нём. Судя по всему, заходили в почту. Девушка откинулась на кресле. Возможно, она совершенно зря накрутила себя? Возможно, гостье просто нужно было проверить свои электронные письма. Софи уже было успокоилась, и тут вдруг её взгляд упал на «корзину». Что-то буквально подталкивало её зайти туда и проверить, не были ли удалены важные файлы из-за неверного выключения компьютера. В корзине было два файла, один из которых заставил похолодеть конечности Софи. Даже не открывая картинку, Софи поняла, что на ней было фото той самой девушки в кустах, которая так напугала её две недели назад. Она очень хорошо запомнила этот леденящий душу образ. Собрав всю волю в кулак, она дважды щёлкнула по иконке, но изображение тут же пропало, на этот раз окончательно. На втором фото было то, чего Софи совершенно не готова была увидеть. Фото с какой-то вечеринки, незнакомые лица, а в центре Марк… Не один, со спутницей. Вот он, самый омерзительный момент, когда ты понимаешь, что то, что ты некогда считала своим прошлым, настоящим и будущим, живёт совершенно новой иной жизнью и самовлюблённо смотрит на тебя с беспристрастного монитора. Спутницу Марка Софи сразу же узнала, её невозможно было не узнать. На фото блистала всем своим великолепием её незваная гостья, Кайя.
         

                5


          Первым желанием Софи было пойти в комнату, где была девушка с фотографии и разобраться, но она смогла себя остановить. Что она сейчас ей скажет? Набросится с криками: «кто ты такая и что здесь делаешь?» Слишком уж переполняли эмоции Софи, поэтому она решила подождать до утра. Она очень нервничала. Что она ожидает услышать? Возможно, она и не хочет знать этот ответ, возможно, лучше и не знать. Причиной этого замешательства было ещё и то, что Софи очень робела перед Кайей по непонятным причинам. Этой причиной могли быть манера общения красавицы и её внешность. Она держалась властно, надменно, в то же время буквально очаровывала собеседника всем своим видом. Каждая минута с ней была словно мини-спектакль, в котором любой зритель должен бы был платить достаточно денег только за то, чтобы иметь возможность лицезреть Кайю.
         Софи проворочалась в постели весь остаток ночи, но так и не сомкнула глаз. В девять часов утра она всё же решилась выйти из комнаты, спустилась вниз, сварила кофе, приготовила завтрак и решила разбудить Кайю. Она тихо поднялась на второй этаж, подошла к двери и остановилась. Она не представляла, что говорить свой гостье, но и не сказать будет неправильно. Сердце Софи бешено колотилось, дыхание спёрло в груди. Она постучала в дверь, дверь тут же открылась… В комнате было совершенно пусто. Более того, к кровати никто не прикасался, постельное бельё так и лежало нетронутой стопочкой, которой её оставила вчера Софи. Но когда она успела исчезнуть, да ещё и так бесшумно? Должно быть, это произошло ещё ночью, когда Софи сидела за компьютером. Ей стало не по себе от мысли, что во время того, как она в кромешной тьме изучала найденное фото, незнакомая женщина кралась у неё за спиной к выходу.
         Отсутствие гостьи вызвало у девушки, с одной стороны, облегчение, с другой разочарование, с третьей ощущение абсолютной беспомощности. Где её искать? Как она теперь узнает ответы на свои вопросы. Она ничего о ней не знает. Имя могло быть вымышленным, фамилию Софи не знала. Что же делать? Софи начала беспокойно ходить по комнате. Следующий её шаг был совершенно необдуманным, но иначе бы она его и не совершила. Она взяла свой телефон в руки и судорожно набрала до боли знакомую комбинацию цифр, которая теперь казалась ей чужой.
         - Алло, Марк… Чёрт, побери, автоответчик.
         Она не стала ничего оставлять на мёртвом носителе. Да и уже засомневалась, что у Марка бы хватило смелости поговорить с ней.
         Остаётся ещё один вариант: показать это фото знакомым Марка и спросить, что они знают о ней. Но это бы ужасно скомпрометировало саму Софи, она совершенно никого не хотела посвящать в то, что они больше не пара, более того, привлекать внимание к тому, что Марк ей изменял, и уж тем более представать в глазах окружающих, как одолеваемая паранойей брошенная жена.
         Должен был быть другой выход, должен был быть. Софи решила не спешить, но хорошенько подумать над ситуацией и как её решить.
         Ближе к вечеру у неё созрел, как ей казалось, довольно неплохой план и она взялась за его воплощение. Софи решила, что первым делом нужно определить, где была сделана фотография. Барная стойка, люди, увеселительное заведение, довольно шумное. Она увеличила изображение. Как раз за довольной парочкой находилось барное зеркало, напитки частично на нём отсутствовали, поэтому было видно отражение, отражение светящейся вывески. Должно быть вывески того, что было напротив этого бара. Первым делом Софи открыла фото в графическом редакторе, увеличила до предела, отразила по горизонтали, резкость, ещё резкость. Да это же ресторан «Ашанти», они любили там бывать вдвоём, а напротив, что же там напротив? Софи зашла в интернет и открыла карту Парижа. Нашла нужную улицу, нужный ресторан, нашла и заведение напротив. К счастью, бар там был лишь один. Бар «Старс». Софи вспомнила его, это было новое заведение, они бывали там несколько раз. Получается, Марк не постеснялся туда водить и другую девушку.
Софи отыскала контактные телефоны данного заведения и, собравшись с духом, набрала номер директора. Так часто поступали героини её романов, но сама Софи на подобные поступки была неспособна, как ей раньше казалось.
         - Бар «Старс», чем могу вам помочь? – ответил приветливый женский голос.
         - Здравствуйте, мне необходима ваша помощь. Я – Стефании Флораль, представитель новой линии женской одежды «Ange ou D;mon» дома мод Ив Сен Лоран, - в последний момент Софи решалась между тем, что она сказала и Шанель. Понимала, что загнула, скорее всего, круче, чем надо, но иначе не было бы должного эффекта.
         - Ооо, чем же наше скромное заведение могло бы вам помочь?- в голосе девушки чувствовался трепет и благоговение.
         - Мы как раз сейчас проводим отбор моделей для нашей новой линии, но в этот раз мы не хотели бы привлекать известных манекенщиц. Нам нужны красивые лица обычных жительниц нашего города. Было рассмотрено множество заявок и некоторые из них были утверждены для последующего кастинга. Среди них оказалась одна девушка, очень красивая, подходящая по всем параметрам, но я случайно потеряла её номер телефона, если я её не найду, начальство устроит мне взбучку.
         - О, да, - понимающе залепетала девушка, - я ведь и сама, всего лишь секретарь, как я вас понимаю…
         - Но, если я её всё же, отыщу, я вам пообещаю два билета на наш показ от себя лично, только мне нужно будет ваше имя…
         - Меня зовут Сюзи Дави, Ооо… но как же я  вам могу помочь?
         - Дело в том, - серьёзно продолжала Софи, что одна из фотографий этой девушки сделана в в вашем баре. Понимаю, что шансов отыскать её таким образом практически нет. И всё же я хочу попытаться. Возможно, это ваша постоянная посетительница и вам будет знакомо её лицо. Вы не будете так любезны, взглянуть на это фото, если я отправлю его вам на электронную почту и показать её барменам, официантам, ещё кому-нибудь. Вдруг, её кто-нибудь знает?
         - Хорошо, мадам, наш электронный адрес вы знаете? Тогда ждём, на него вам и ответим.
         - Большое спасибо вам.
Софи положила трубку и нервно засмеялась. Человеку, главное, дать мотивацию, а дальше он сможет пойти на всё, если задуматься. Писательница подумала, что эта секретарша, видимо недалёкого ума, если поверила в правдивость этого бреда.
         На следующий день Софи получила долгожданное письмо из бара «Старс»:
«Уважаемая Стефани, как и обещала, даю вам полную информацию, которую мне удалось получить, благодаря тому, что показала нашим работникам фото девушки. Как оказалось, никто её почти не помнил. Многие вспомнили молодого человека рядом с ней, так как он бывал у нас не раз с разными людьми. Один официант утверждал, что эта девушка приходила с этим господином дважды, другой, что в последний их визит некоторое время назад они ссорились, но ни именем, ни какими-либо другими сведениями никто не располагает. О молодом человеке бармены сказали, что он очень уж похож на популярного писателя, который частенько бывает на телевидении, но они не уверены, что это именно тот господин, писатель, вроде бы, полнее. Единственное, в чём все уверены, что они вели себя не как приятели. Так что, если вы найдёте мужчину, возможно, он будет знать, где эта женщина. Пока это вся информация. Но я буду пробовать снова, возможно кому-то ещё не показала. Сюзи Дави к вашим услугам»
         Приходили дважды… Ещё и ссорились… Софи хмыкнула. Вели себя не как приятели… Интересно, всё это было ещё до расставания или после? Если рассуждать логически, то, конечно, до, если фото было на компьютере Марка. Хотя… Кайя ведь могла и сама добавить туда это фото. Если вообще, имя Кайя не было вымышленным.


                6


         В конце концов, Софи решила, что ломать голову над этой ситуацией нет смысла, и, хотя загадка странной гостьи очень тяготила её, она решила переключиться на написание романа. Прежде всего, она хотела разузнать об этом маньяке по прозвищу «Художник», а для этого ей нужно было посетить чету Беноа, что она и планировала сделать сегодня вечером.
         - Мне уже не впервые приходится выступать консультантом у писателей-детективщиков, - шутил Стефан, - и каждый раз я не знаю, что мне им поведать. ..для вас – это хлеб, для людей – острые ощущения, для меня же – это сплошная головная боль. Если бы вы знали, каких только мерзавцев я не встречал на своём профессиональном пути. Один изувер начал с того, что регулярно посещал окрестные кладбища, где проводил вскрытие свежих женских могил, извлекал трупы и изучал их. После чего вновь аккуратно возвращал тела на место. Но некоторые части тел преступник оставлял себе, как сувенир. С мастерством патологоанатома разделывал трупы, с ловкостью завзятого охотника освежёвывал тела. Из человеческой кожи, выдубленной, высушенной по всем правилам, он сшил себе костюм. Это звучит дико, это похоже на одну из глупых страшилок, которые придумывают подростки, но это чистейшая правда, подтверждённая документально. Я уж не стану вам рассказывать о действиях сексуального характера, которые сопутствуют преступлениям некоторых серийных убийств.
         - Мне интересно бы было узнать о «Художнике», о котором мы говорили в прошлый раз. Разрытые могилы я тоже возьму на заметку, но то, что делает он, для меня стало настоящим шоком. Писать картины кровью жертв…
         - Не совсем кровью, краской, смешанной с кровью. Всё в багровых тонах. Нарисовано талантливо, но, я сказал бы, что человек не совсем здоров. Точнее, я бы даже употребил такое выражение, как одержим. Одержим некой идеей. Эту идею мы пока не совсем поняли, хотя прослеживается некая сюжетная линия в этих картинах. Своих жертв он отождествляет с греческими богинями.. Первой жертвой стала двадцатисемилетняя Мари Буше, которую он попытался изобразить в образе Геи – богини земли. Прототипом стала Рубенсовский «Союз Земли и Воды», но в случае маньяка, вода поглотила Гею, девушку он утопил и изобразил именно такой. Второй стала двадцатилетняя светловолосая студентка - Эмили Кусто, он отрубил ей одну руку и одну ногу и изобразил её на полотне в образе Гармонии – богини согласия, олицетворения счастливого брака. Картина была чем-то схожа с работой Эвелин де Морган  «Кадм и Гармония», но гармония уже была нарушена тем, что он изуродовал тело. В этом он увидел разрушение. Это и есть его больная философия. Третьей была Натали Клузо всего 16 лет отроду, в ней он увидел Гебу – богиню юности. Он изуродовал ей тело и состарил при помощи косметики. Четвёртой стала «Сирена» Эдварда Армитажа, он аккуратно вырезал ей язык. И вот, буквально недавно нашли на данный момент последнюю жертву Еву Ангеловску, девушку из Польши, она стала Гемерой – богиней дневного света, и на приблизительной копии картины Адольфа-Вильяма Бугро, она была погружена во тьму. По иронии судьбы, девушка, к тому же, была проституткой, богиней ночного света, так сказать, - Сефан ухмыльнулся, и Софи это было неприятно. Вообще эту историю он рассказывал с некой долей удовольствия, поглаживая маленькую прямую бородку. Быть может, сказался цинизм, выработанный годами работы, и всё же со стороны это выглядело, по меньшей мере, странно.
         - Вы так хорошо знакомы с греческой мифологией? И с живописью разных эпох? – Софи хотелось как-то уколоть рассказчика.
         - Ну что вы, милочка, это результат исследований и многочасовой работы экспертов. Сейчас остаётся лишь выяснить, что нам это дало? Ну, выяснили мы, что этот «Художник» - безумный фанат древнегреческой мифологии, выяснили, что он хорошо рисует, но что нам это даёт? Естественно, мы стали активно проверять художественные учебные заведения на предмет озабоченности учеников сюжетами древнегреческих мифов, но ведь даже вы, наверняка понимаете, что эта информация доступна каждому школьнику и отлично рисуют сейчас тысячи молодых людей без образования. Это только в кино бы мы тут же обнаружили странного замкнутого юношу – художника, увешавшего свою мастерскую картинами, изображающими древнегреческих богинь, и сохранившего палец жертвы на память. В реальной жизни же всё иначе. Дело довольно интересно само по себе, но зацепок, увы, нет. По нашему психологическому портрету, убийца должен быть достаточно высокоинтеллектуален и организован, чтобы уметь заметать за собой следы. Поэтому остаётся надеяться лишь на то, что он допустит ошибку при очередном убийстве…
         - При очередном? – голос Софи дрогнул. Беноа удивлял её всё сильнее и сильнее.
         - Софи, дорогая моя, - Стефан снял очки и посмотрел ей прямо в глаза, взяв при этом за руки, - ну неужели же вы ещё такой наивный ребёнок? Я же вижу, как вы наблюдаете за мной. Должно быть, в вас всё переворачивается, глядя на то, как я спокойно рассказываю о жесточайших убийствах. Я прошёл войну, мои товарищи умирали у меня на руках, их были десятки, сотни, и никто не пытался разобраться в причинах их убийства, хотя и мучились они не меньше этих девушек. К тому же, поймите, для меня это лишь работа, как и для вас, работа то, о чем вы пишете. Если я начну оплакивать каждую жертву, каким сыщиком я буду? Мне необходимо быть хладнокровным. Более того, мне нужно мыслить, как он, смотреть на мир, как он, и только тогда я смогу к нему приблизиться. Это верный метод, проверено!
         Софи с грустью посмотрела на пожилого мужчину. А ведь он прав. Срубая головы скоту на ферме, вряд ли расстроишься, если ненароком убьёшь бабочку… Идя со вспаханного тобою поля, не плачешь о затоптанных по дороге цветах.


                7


         Дома Софи ещё долго вспоминала то, что поведал ей Беноа. Она ещё раз взглянула на записи, с помощью которых законспектировала информацию о маньяке. Подумать только, это каким же больным воображением нужно было обладать, чтобы придумать эти чудовищные преступления. Он не насиловал своих жертв, не издевался над ними перед смертью, он довольно быстро убивал их, а потом выстраивал свои безумные композиции, и зарисовывал их. Картины он оставлял на месте преступления, как расшифровку своих действий. Для чего?...
         Сегодня она вспомнила, что садовник вот уже двое суток не появлялся у неё в доме, хотя ни о чём таком не предупреждал. Попыталась найти его номер, но оказалось, что его у неё просто нет. Зато Софи вспомнила, что у Хакима есть номер домашнего телефона дома Флеман. Звонков не было. Оставалось проверить автоответчик. На нём было всего одно сообщение, сообщение, оставленное женщиной. Буквально с первых ноток этого голоса сердце Софи стало испуганно колотиться. Её голос она узнала сразу… Это была Кайя…
         « Софи, пусть тебя не пугают и не удивляют события, происходящие с тобой. Всё так, как и должно быть, всё так, как будет лучше для тебя самой. Не пытайся искать меня, не пытайся выяснить, кто я, и для чего была в твоём доме. Ты должна думать лишь о себе и об одной единственной вещи. Просмотри бумаги в компьютерном столе своего мужа, внимательно просмотри.»
         На этом всё. Софи показалось, что пол уходит из под её ног. Что, что всё это значит? Как всё это понимать? Кто она такая? Что ей нужно? Почему она оставляет Софи такие странные послания? Несмотря на поток мыслей, девушка, всё же, ринулась к компьютерному столу. Бумаг было несметное количество: наброски рукописей, записи, документы, справки, всё не имело никакого особого значения. Внимательно изучив содержимое ящиков и полок, Софи пришла к выводу, что прислушиваться к словам женщины, которая крутит роман с её мужем, как минимум, наивно. Да и почему вообще она вообще должна ей верить? Всё, чего добивалась Кайя, так это того, чтобы Софи не искала её и оставила их с Марком в покое. Софи, впервые за долгое время расплакалась. Она ощущала себя беззащитной, хрупкой, доверчивой и обманутой.
         В руках она держала какие-то медицинские справки. Машинально просмотрела одну из них, но тут взгляд её остановился на одной из строчек, и она остолбенела. На документе стояло её имя в качестве пациента, и из написанного следовало, что она, Софи Клеман, беременна!!! На момент выдачи справки срок был вот уже четыре недели. А справка была датирована тридцатым июля, т.е. она была выдана почти двумя месяцами ранее. Как такое могло произойти? Это шутка странной гостьи? Не зря ведь она крутилась около компьютера. Что это? Как это понимать?
         Чем дольше Софи всматривалась в документ, тем отчётливее она понимала, что справка очень уж похожа на настоящую. Но как она могла не знать об этом? Её скрыл Марк? Или сама Софи недопоняла, не дослушала, не дочитала? Как бы то ни было, всё это казалось очень странным.
         Через час она уже стояла с тестом на беременность в руках. Через какую-то минуту-две она уже будет знать правду. Ей очень хотелось, чтобы всё это было розыгрышем подлой разлучницы, или какой-нибудь ошибкой, да чем угодно, лишь бы только не правдой. Но безжалостная вторая полоска, всё-таки, проявилась на беленькой палочке, толкнув тем самым Софи в какую-то пропасть. Софи стояла посреди ванной комнаты, но её казалось, что она летит в какую-то бездну, в пропасть, которой нет ни конца, ни края.
Что ей с этим делать? Как быть? Почему она раньше не знала? Первым желанием было обратиться в клинику, в которой она проходила стандартное обследование и спросить… Но что Софи будет спрашивать? Почему документ лежит в её доме, а о нём ей сообщает любовница её мужа?
         - Это наваждение, это просто какое-то наваждение, прошептала Софи, завтра я проснусь, и ничего этого не будет.
         

                8


         Беременность и огорчила, и шокировала, но и несколько обрадовала Софи. Она давно мечтала о ребёнке, одно время они с Марком даже всерьёз были озабочены идеей пополнения семейства, но врачи сказали, что Софи не может иметь детей. Она долго переживала, лечилась, потом Марк её убедил, что так будет даже лучше, что без детей они смогут посвятить жизнь творчеству и друг другу, и Софи сдалась. Но в глубине души она надеялась на чудо, пообещала себе, что, если сможет забеременеть, то родит его, во что бы то ни стало, и будет воспитывать в любви и радости.
         Ей очень хотелось позвонить и рассказать об этом Марку, но, что, если окажется, что он знал, и, не смотря на это, ушёл? А ведь, скорее всего, так и окажется. Она не хотела разочаровываться в отце своего ребёнка ещё сильнее. В конце концов, когда она его родит, он узнает об этом и сам, а дальше сам решит, как ему поступать.
Чем дальше, тем твёрже Софи стала укореняться в мысли, что Марк узнал, что она беременна первый (надо сказать, что он частенько забирал её анализы из поликлиники), но решил не озвучивать этого, т.к. собирался уходить из семьи, а это его было обязано остановить. Одно дело просто уйти от женщины и совсем иное – бросить беременную жену.
До каких же низостей и подлостей способен опуститься человек во имя исполнения своих желаний. Дай человеку безнаказанность и свободу, и он отречётся от всех своих прежних принципов ради достижения своей цели, и мир превратится в хаос. А пока есть система порицания его деяний определённым образом, человек будет хитрить, изворачиваться, но делать своё гнусное дело. Один режет невинных людей ради идеи, ради написания картин, и великой идеи, понятное только ему самому, другой бросает свою женщину, зная, что она носит его ребёнка, и специально умалчивает об этом, дабы не прослыть подлецом.
Но что же это выходит, получается, Кайя нашла этот документ у Марка и хитростью передала Софи? Это многое объясняет, хотя далеко не всё. Любовница Марка могла попросту незаметно подбросить справку в почтовый ящик, могла придумать массу других способов, в конце концов, прямо сказать. Значит ей было нужно что-то ещё… Допустим, Кайя узнала, что Марк бросил беременную женщину, не поведав ей о её положении, разлучницу замучила совесть, она хитростью проникла в дом, подбросила документ, но зачем она включала компьютер? Ведь она включала! И что с теми файлами? Почему она пыталась их удалить? Кто та странная девушка в кустах, если это был не сон? Или всё же сон…? Софи и сама уже ничего не понимала…
         Загадок было масса, и Софи не представляла, как их разгадать. К кому обратиться, кого попросить о помощи? Она была абсолютно одна, и сейчас ей от этого стало не по себе. Странное существо – человек. Пока он в состоянии справиться с проблемой один, ему никто не нужен, как только он становится беспомощен, он тут же ищет себе либо жилетку, либо опору, либо того, кто за него решит эту проблему. На том и построено взаимодействие людей, что они создают друг другу проблемы, решают их друг за друга, но не просто так, а в обмен на то, что за них решат уже их проблемы. Чтобы упростить этот обмен, появились деньги, браки, государство…
         Но пока огромная машина социума продолжала набирать обороты, наша маленькая хрупкая героиня с большими печальными глазами продолжала думать о том, как ей справиться с этим наваждением, как распутать этот злополучный клубок.
    

                9


        В связи с недавно открывшимися обстоятельствами своего состояния, Софи решила посетить врача, а для этого ей необходимо было съездить в Париж. Заранее договорившись о своём визите с доктором, о котором она слышала неплохие отзывы, она направилась в город. Машину она брать не стала, подумала, что своим ходом будет лучше: меньше часа на электричке и ещё полчаса на метро, вместо того, чтобы стоять в пробках.
Ближайшая станция оказалась очень милым и уютным местечком. Софи показалось на миг, что она очутилась в какой-то компьютерной игре, настолько все имело игрушечный вид. Аккуратненькие скамеечки, ухоженный садик, словно резной газетный киоск, киоск с мороженым, из которого приветливо выглядывало лицо юной мороженицы. Помимо неё электричку ждали несколько человек: пожилая женщина в очках, от которой очень пахло выпечкой, молодая пара с капризным крикливым ребёнком и парень с цветами, глаза которого сияли. «На свидание», - подумала Софи и улыбнулась.
        Всю эту милую картину нарушала какая-то деталь, но Софи никак не могла определить, что происходит. Потом она поняла, девушка чувствовала на себе чей-то взгляд, но никак не могла понять, откуда он исходит. Она обернулась по сторонам несколько раз. Наконец, немного подальше на скамейке она увидела немолодую смуглую женщину с потухшим взглядом, устремленным прямо на Софи. Женщина поняла, что её заметили, но, казалось, даже и не думала отводить свои черные, глубоко посаженные глаза в сторону. Софи стало неуютно.
        До электрички оставалось около двадцати минут, и она решила пройтись по станции. Для начала Софи купила себе стаканчик ванильного пломбира, а после направилась вглубь садика, подальше от станции. Спустя метров сто она обернулась. Странной женщины на скамейке не было. Софи немного успокоилась, подумав, что она просто отдохнула и пошла по своим делам. В конце концов, любителей поглазеть на прохожих великое множество, возможно, и смуглая дама – не исключение.
        Софи даже не заметила, как свернула за живую изгородь и покинула пределы парка. Эта улочка, ведущая в неизвестном Софи направлении, была тиха и безлюдна, поэтому девушка решила, что пора бы возвращаться обратно на станцию. Она развернулась и встала, как вкопанная, мороженое ловко завертелось у неё в руке и в скором времени очутилось на пыльной тропинке. Неспешным шагом к ней приближалась та самая женщина, она исподлобья сверлила глазами беззащитную Софи. Совладав с собой, писательница направилась навстречу незнакомке. Когда они поравнялись, женщина буквально прошипела:
- Я знала… Знала… будь ты проклята! – с этими словами она плюнула под ноги Софи.
Софи хотелось прокричать: «Да в чём, чёрт побери, дело?» Но язык её будто прилип к нёбу, она не смогла произнести ни слова. Ей вдруг стало настолько страшно, что она не могла пошевелиться. Немного позднее, когда женщина скрылась из виду, Софи смогла собраться с мыслями, но, сколько она не пыталась, она не могла объяснить себе, что произошло. Кто она такая? Что ей было нужно? Откуда эта тётка знает Софи и что она от неё хотела?
        Эти вопросы, словно серая паутина опутали все её мысли, практически вытеснив переживания из-за любовницы Марка и беременности. Софи стало казаться, что она попала в какую-то параллельную реальность, в которой такая же Софи живёт своей жизнью и их пути переплелись. Фантазия нередко позволяла писательнице отключиться от происходящего в её жизни, проще воспринимать сложности. Но сейчас, то, что происходит, не было сложностями, это было похоже на сон. Да-да, именно сон, как тот, со странным пятнистым котом.
        Эти мысли роились в голове Софи всю дорогу до Парижа, переживания накапливались, не покинули они её и в самом городе. В конечном итоге, выйдя из метро, которые было непосредственно у клиники,  Софи почувствовала невыносимую тошноту и головную боль. Словно тисками неведомая сила сдавила виски бедной девушки, одновременно тупой холодный молоток начал отбивать бешеный ритм у неё в груди, в глазах темнело, лишь в каком-то облаке тумана плавали лица… Красотка Кайя, смуглая женщина, странная девушка в кустах…. Что-то в этой композиции её настораживало, что-то было не так, но они ушли в туман… серый туман… Потом темнота… Шум машин, звуки большого города, но кромешная темнота...
-Эй, мадемуазель, - Софи очнулась от незнакомого мужского голоса, - не переживайте, всё в порядке, вы в клинике, я врач.
- Что...? Что случилось? – Софи оглядела светлые стены кабинета, она лежала на кушетке, а рядом склонился приятный мужчина в белоснежном халате, - Как я сюда попала?
- Вы потеряли сознание, буквально на руки мне упали, не бросать же вас на улице. Я врач, правда, психиатр, - мужчина усмехнулся.
- Я помню, что мне стало плохо, болела голова, сердце выскакивало из груди. Наверное, из-за нервов, я слишком много нервничаю в последнее время, - Софи присела на кушетке, держась за голову, - Ой, кружится…
- Вы бы прилегли, всё же, - мужчина заботливо положил небольшую декоративную подушечку на место, где только что лежала голова Софи, - кстати, вы бы посетили врача-невролога. Тем более, вы как раз в клинике, далеко идти не надо. Такие обмороки могут быть сигналом какого-либо заболевания.
- Я, как раз к врачу, да, я шла к врачу, - Софи огляделась, - да, именно в эту клинику и шла. Правда, не к неврологу, - девушка улыбнулась и добавила, - я беременна.
- О, это замечательно, но нужно беречь себя. Женский организм в такие периоды ведёт себя странно.
- Да я, как-то, раньше не отличалась слабым здоровьем. Должно быть, нервы… Ох, я, в последние дни, как во сне… В страшном сне, который не кончается…
Софи вдруг расплакалась. Все те обиды, страхи, всё, что было в крепко запаянном сундучке где-то внутри, вдруг, вылилось в почти бессвязном потоке мыслей. Она рассказала незнакомцу и о Марке, и о  жизни в доме, и о Кайе, и о странных людях, являвшихся ей: окровавленной девушке и смуглой женщине. Она сама уже не понимала, видела ли она их на самом деле или это плод её воспаленной фантазии. Только сегодня она осознала одну простую вещь: она не могла вынести груз всего этого в одиночку, ей нужна была жилетка, был нужен тот, кто стал бы той чашей, куда Софи выплеснет всё это безумие, кто попробует разложить всё это по своим местам. И в первые же минуты знакомства с доктором, имя которого она не знала, она поняла: этот человек очень подходит на эту роль.



                10


Доктор слушал очень внимательно, казалось бы, анализируя каждое слово Софи. Иногда он что-то переспрашивал, иногда задавал вопросы. От глаз рыдающей девушки с лёгкостью укрылась одна деталь. Психиатр включил диктофон где-то вначале истории с ночными тенями и шорохами. Но, несмотря на довольно профессиональный подход, доктор слушал участливо, почти как друг. Наконец-то Софи умиротворённо выдохнула и смахнула последнюю слезинку со щеки.
- Простите меня, - робко проговорила она, - я вас загрузила своими проблемами, отняла ваше время, но я даже не знаю вашего имени.
- Амори, - улыбнулся доктор, - Амори Матисс.
- Боже мой! – воскликнула Софи, - у вас очень звучное имя, будто со страниц романа, - писательница призадумалась, - ну или как псевдоним эстрадного певца.
Доктор усмехнулся:
- Вы совсем забыли о Матиссе.
- О вас? – Софи несколько растерялась.
- Нет, ну как же, «Площадь в Сен-Тропе», «Танец», «Одалиски»… Не знакомы с творчеством великого Матисса?
- Ах, да, как же я сразу не подумала, был такой живописец…
- Только он Анри, а я Амори, мать была оригинальной женщиной, всегда гордилась фамилией, обожала Анри, как живописца, была его поклонницей, а вот с моим именем решила сымпровизировать. Сначала решила назвать Анри, но имя Амори ей показалось романтичней. Да, и вот ещё, - Амори расхохотался, - она ведь мечтала, что я пойду по стопам её кумира, будучи беременной, ходила на выставки, сама посещала кружок живописи… Поэтому решила, что второго великого художника Матисса не может тоже звать Анри. Но все её мечты рухнули. Я – полнейшая бездарность в живописи. Зато нашёл себя в психиатрии.
Но за имя, всё же, спасибо.
- Вот как, ну надо же, как интересно. У меня не такая романтичная история. Просто Софи – любимое имя мамы. Нет, у неё было ещё пару идей, но, когда я родилась, она посмотрела мне в глаза и сказала отцу: «Это синеглазое создание – однозначно Софи»
Молодые люди непринуждённо смеялись, болтали об именах, о родителях, о всём подряд, и им было настолько легко и интересно друг с другом, что час прошёл незаметно.
- Ой, да, что-то засиделась я у вас. Да и отвлекаю, наверное, - печально проговорила Софи, - к тому же врач меня ждёт, сколько там? Четыре? Ну, вроде бы, не опоздала, специально пораньше выехала. Пойду я тогда... Амори…
Софи, вдруг почувствовала невыносимую тоску, жгучую боль где-то под сердцем. Она осознала, что впервые за долгое время она жила. По-настоящему, жила. Пусть это опять будут радужные очки, пусть это всё глупо и бессмысленно, но Софи поняла, что она очень соскучилась по этим ощущениям. Чья-то близость, желание нравиться, предвкушение чего-то нового… Нет, она однозначно не хотела возвращаться в свой мир, да ещё и одна. Она очень хотела окунуться в беззаботный мир Амори, завертеться, закружиться  в беспечном танце мгновенного чувства, но что-то ей подсказывало, что эта идея вряд ли осуществится. Скорее Софи затащит молодого, доброжелательного Матисса в омут своих проблем. Но её и это не останавливало. Она хотела продолжить общение с парнем.
- Амори, - пролепетала она.
- Да, Софи.
- А вы долго здесь ещё будете?
- Вообще-то рабочий день мой окончен на сегодня. Я вернулся с ленча только для того, чтобы занести важные документы, но ту вы, - доктор улыбнулся.
- Да, как снег на голову, вы уж простите… Я вот, о чем спросить хотела.
- Слушаю вас.
- Я побаиваюсь, если честно, обратно ехать на метро. Вы на машине?
- Да, я всегда за рулём. Подвезти вас? Без проблем, - Амори улыбнулся. Ему тоже не хотелось отпускать странную незнакомку вот так вот, в никуда.  Его буквально заворожила эта хрупкая бледная девчушка с огромными напуганными глазами и копной неаккуратно разбросанных по плечам тёмных волос. Её невероятные истории казались ему, как психиатру, параноидальным бредом. Но, как человек, он просто погрузился в них, и тем сильнее манила его новая знакомая. Он понял из разговора, что она одинока, муж её бросил, случайно узнав о беременности, и, утаив от неё этот факт. Негодяй имел любовницу, которая, всё же, решила открыть глаза Софи на факт беременности, и вот она здесь, в клинике. Софи явно страдала от затяжной хронической депрессии, обострённой страхами, но это нисколько не отпугивало, а лишь придавало шарм молодой девушке. Да, Амори однозначно не хотел её потерять из виду.


                11


        Софи довольно быстро прошла осмотр, никаких патологий выявлено не было, к счастью. Она сдала нужные анализы, выслушала советы и напутствия врача и буквально выпорхнула навстречу своему новому приятелю.
Он уже ждал Софи на улице. Автомобиль у Амори был довольно неприметный, не очень новый Форд чёрного цвета. Он совсем не гармонировал с владельцем, темноволосым светлоглазым красавцем. По крайней мере Софи доктора считала очень привлекательным. Хотя, как оказалось, не только она. Пока писательница  шла к машущему ей Матиссу, двое школьниц легкомысленного вида просто таки пожирали глазами Амори, проходя мимо. Но, казалось, молодой доктор этого вообще не замечал. Либо попросту привык. Красивые люди быстро привыкают к вниманию со стороны окружающих, они всегда ловят на себе восхищённые взгляды людей противоположного пола, и, частенько, завистливые взгляды своего. Поэтому, со временем, они пресыщаются этим и уже не замечают этого. Словно домашние кошки – любимцы всей семьи, они воспринимают всё, что для них делают, как само собой разумеющееся, только потому, что у них милая мордашка. В то время как их бездомные оборваные собратья цепляются за малейший знак внимания от человека. С некрасивыми людьми такая же история.
        Но, к счастью, оба наши героя были молоды и красивы. На улице стояла тёплая бархатистая осень, и сегодняшний вечер не предвещал абсолютно ничего плохого.
Дорога к дому Софи прошла в непринуждённой беседе. Молодые люди слушали музыку, спорили, в каком году Джо Дассен выпустил свой первый альбом, пытались выяснить, кто из них на большем количестве концертов побывал, в конце концов, сошлись на том, что надо бы им и вдвоём куда-нибудь сходить.
Амори вёл машину уверенно, держал руль одной рукой, второй же красиво жестикулировал, окрашивая свои рассказы в более яркие цвета. Тем не менее, был внимателен на дороге, на Софи почти не смотрел, следил за движением.
Примерно через час парочка подкатила к загородному дому Софи. Они оба замолчали и посмотрели друг на друга. Каждый из них искал предлог, чтобы не расставаться сию минуту, настолько хорошо и весело им было вместе.
Их молчаливую идиллию нарушил резкий звук рядом с машиной. Справа от автомобиля мелькнула какая-то тень.
- Господи, ты видел? – Софи резко спустилась с небес на землю, назад к своим страхам.
- Где, что, Софи? – Амори внимательно оглядывался по сторонам.
Но долго ему оглядываться не пришлось. Прямо перед автомобилем возникла тёмная фигура. Это была та самая странная женщина с автовокзала.
- Это она, - Софи затрясла Матисса за руку, - я же говорила, она – не плод моей фантазии, вот же она!!!
- Да вижу, вижу, - задумчиво протянул Матисс, - странная, однако, особа. Сиди в машине, не нервничай.

Амори вышел из авто и резко обратился к женщине:
- Что вам здесь нужно? – его голос был твёрд и решителен. Именно такого помощника не хватало Софи.
- Я з-з-знала, я з-з-знала, что этим кончится, гореть ей в аду! – смуглая женщина смотрела прямо на Софи через стекло безумным взглядом. Девушка оцепенела от страха. Взгляд был просто ужасен, взгляд одержимого человека. Софи никогда не видела одержимых, но именно так, по её мнению, должен выглядеть человек, в которого вселился демон.
Амори понял, что женщина не в себе, и заговорил мягче:
- Прошу меня простить, если я вас обидел, но, вы не могли бы пояснить свои слова.
- Хаким! Где чёртов Хаким? Он устроился на работу к ней вот, - тётка кивнула в сторону Софи, - и всё! Всё! Не нужна ему больная сестра! Она вот нужна!
- Пожалуйста, успокойтесь, сейчас мы во всём разберёмся, - твёрдо и спокойно проговаривал Амори.
У Софи буквально камень упал с плеч. Ну, наконец-то дело касается не её, её бывшего мужа или ребёнка, а всего лишь садовника алжирца, которого она и в лицо-то не очень хорошо запомнила. Да, она заметила, что он давненько не появлялся, но не придала этому значения. Сад имел вполне пристойный вид и радовал глаз Софи, поэтому Хаким был, в общем-то, и ни к чему здесь.
Девушка уверенно вышла из машины. Их смуглая гостья была насроена агрессивно. Софи не знала, насколько близка к правде была её версия с одержимостью, но то, что у женщины были не все дома, мог бы понять даже ребёнок.
- Как вас зовут? – Амори протянул руку женщине.
- Зарин меня зовут, - женщина руку не протянула, - мне нужен Хаким, мой брат. Он мой, как это… Опекун. К нам уже приходили, сказали, что заберут меня в больницу обратно. У меня просто каша убежала, ну убежала каша. Сказали, нет брата – больница, есть брат – дом. Нет брата – больница, есть брат – дом. Я не хочу обратно в больницу! – Зарин завыла.
Только сейчас Софи поняла, что ничего зловещего в арабке не было. Она просто была больна, психически, а мы боимся сумасшедших. Так устроено наше мировосприятие. Большинство из них совершенно безобидны, но у нас перед этими людьми подсознательный, животный страх.


                12


        Разговор с сестрой садовника был недолгим. Из него Софи поняла, что около недели назад Хаким исчез. Зарин уверяла, что такого никогда не было. Да, он мог не прийти домой ночевать, но без предупреждения пропасть на несколько дней он бы себе не позволил.
Зарин была не самостоятельна в ведении хозяйства, недавно она пыталась сварить себе кашу, но чуть не сожгла дом. А жили они в двухэтажной деревянной постройке на несколько семей, недалеко от дома Софи, в деревне. Соседи подняли шум, вызвали пожарников и полицию, таким образом, у Зарин были все шансы оказаться в психбольнице, если Хаким не найдётся.
        Заявление на розыск от слабоумной, естественно, никто принимать не станет. Этим должна была заняться служба опеки, но та лишь отмахивается по причине массы, якобы, более серьёзных дел. Всё складывалось как нельзя более печально для женщины.
        Софи могла лишь развести руками. Она практически не была знакома с Хакимом. Да, он ухаживал за садом, но все их разговоры сводились лишь к растениям и погоде. И то, Софи всячески пыталась их избежать. Ей было жаль Зарин, но она не могла ничем помочь. Поэтому заплаканная женщина уехала на автобусе домой.
        Софи же осталась наедине с Амори. Ей было неловко втягивать его в нехорошие ситуации, и, всё же, она была безмерно рада, что он оказался рядом в этот момент. Во-первых, он быстро разобрался в ситуации, во-вторых, как-никак, он был психиатром, и такие как Зарин нередко встречались на его пути. Да, он лечил людей обеспеченных, но психические болезни встречаются у людей абсолютно всех сословий, невзирая на количество денег, золота или акций. Существуют заболевания, которые никакие деньги мира не в состоянии вылечить.
        - Ну, что, может быть, зайдёшь? – Софи робко посмотрела на Доктора.
        - А это удобно? Я не помешаю? То есть…- Амори неловко засмеялся, - да, глупости я говорю, понимаю. Конечно, с радостью бы выпил чаю. И… если уж быть откровенным, съел бы пару сэндвичей, с утра ничего не ел. День какой-то сумасшедший. Но… приятный.
        Амори очень нежно смотрел на Софи. Видно было, что она ему нравилась. Его подкупала детская непосредственность девушки, хрупкость, бессилие, нужда в защите. Ему хотелось взять её на руки, как котёнка, и приласкать. Писательница не вызывала у него никаких страстных порывов, что-то другое, ему очень хотелось уберечь её от всех невзгод, докучавших ей в последнее время. Ещё ему было с ней интересно. Была в ней непостижимая для него пока загадка. А это всегда влечёт.


                13


        Этим вечером больше никто не потревожило Софи и её нового знакомого. Они пили чай с сэндвичами, смеялись, болтали. Незаметно для них обоих часы пробили одиннадцать.
        - Ну что ж, Софи, -  с улыбкой проговорил гость, - пора бы мне и честь знать, как говорится. Нет, серьёзно, пора ехать, пока доберусь до города, уже и спать пора будет, завтра на работу, всё же.
        - Да-да, конечно, - умиротворённо, но грустно ответила хозяйка дома,- приятный был вечер.
        - Вечер был чудесный, - Амори сжал маленькую ручку Софи своей тёплой ладонью и застыл на мгновение, глядя в глаза девушке, - и не последний, надеюсь.
        - Теперь у меня будет повод почаще выбираться в Париж. В конце концов, надо когда-то и в квартиру наведаться, - в тоне писательницы сквозило явное нежелание это делать, - да, надо… Она ведь несколько месяцев пустует. Неизвестно ещё, всё ли там в порядке.
        - Если хочешь, можем съездить вместе, - Матисс решил поддержать девушку, он понимал, что ей будет нелегко переступить порог дома, где она некогда жила с Марком.
        - Да, пожалуй, я приму твоё предложение. Сказать честно, меня охватывает дрожь, когда я думаю о той квартире. Злость на Марка почти полностью убила чувства к нему, но есть какие-то вещи… Я не могу объяснить. Просто боюсь, что нахлынут воспоминания, и я обмякну, брошусь на старую кровать, начну рыдать, или пересматривать фото. Не хочу этого. Боже мой, для чего я тебе это говорю? Наверное, это даже неприлично с моей стороны.
        - Брось, Софи, ты откровенна и непосредственна, а это главное, это намного  важнее, чем любые правила приличия. Тем более, меня это ничуть не задевает. Я сам когда-то пережил нечто подобное. Не хотел говорить тебе, вспоминать вообще не охота. Но раз уж зашла речь, то расскажу тебе свою историю.
        Была у меня девушка. Встречались мы ещё с юных лет. Красивая была очень, прохожие всегда оборачивались, проходя мимо. У вас что-то общее, кстати, есть, - заметил Амори, - темноволосая, большие голубые глаза, бледная кожа. Я тогда влюбился как мальчишка, посвятил ей всего себя, наплевал на все свои планы и стремления, жил лишь одной мыслью – быть с ней рядом. Она любила деньги, у меня их было немного. Поэтому я пошёл сразу на несколько подработок, всё это одновременно с учёбой.
        Мы стали жить вместе, я с лёгкостью тратил на неё заработанные тяжким трудом деньги, делал вид, что всё в порядке, что они легко мне даются, на самом деле я выживал двадцать три часа в сутки только ради того, чтобы пожить полноценной жизнью двадцать четвёртый час. Утрировано, конечно, но суть я передал. Я был и грузчиком, и курьером,  иногда приходил домой и, трясущимися от перенапряжения, руками дарил ей очередной подарок. Для меня в этом моменте важно было то, чтобы она не заметила эту дрожь. Ну и, конечно, главным было достичь цели, ведь всё это делалось ради улыбки на её прекрасном лице.
        Жюльет же проводила свои дни лёжа в постели, прогуливаясь по кафе с подружками, так же ходила в салоны красоты, либо занималась шопингом. При всём при этом, она нигде не работала, а учёбу бросила. Девушка привыкла, что меня постоянно нет дома, но её это и не напрягало, как я сейчас понимаю, тогда же, я этого факта просто не замечал. Или старался не замечать.
        Как-то раз, в нашу годовщину я решил сделать ей сюрприз. Не предупреждал ни о чём, просто поинтересовался, будет ли она дома. Она ответила утвердительно. Я её заверил, что буду работать допоздна, а сам принялся разрабатывать грандиозный план на наш романтический вечер. Купил билеты в Венецию на самолёт, заказал там столик на двоих в хорошем ресторане. Надо сказать, тогда для меня это были огромные деньги. К тому же, я купил золотое кольцо с небольшим бриллиантом и хотел сделать ей предложение.
        Как сейчас помню этот вечер, я мчался домой, будто на крыльях, предвкушал, как застану её врасплох и обрадую известием о билетах в Италию, ведь я знал, как она любила путешествия. Я бежал и улыбался, улыбался всему, деревьям, витринам, домам, даже хмурым прохожим, чем явно вызывал подозрение на сумасшествие.
        Подойдя к двери нашей съёмной квартирки, я остановился, чтобы перевести дух, так как сердце выпрыгивало от ликования. Из жилища доносилась музыка, меня это не удивило, даже обрадовало, значит, моя любимая никуда не ушла, сдержала слово.
        Я тихо открыл двери своим ключом, зашёл в прихожую и обомлел. В коридоре в одной набедренной повязке из моего полотенца перед зеркалом стоял мускулистый загорелый парень и поигрывал мышцами. Его волосы по плечи были мокрыми, по его торсу так же стекали капли, было понятно, что он только из душа.
        - Что там за шум, мой сладкий? – из спальни донёсся голос моей возлюбленной. Я не мог поверить ни ушам, ни глазам.
        Тут парень меня, всё же, заметил. Я для него, казалось бы, стал не меньшей неожиданностью, чем он для меня.
        - Вот, чёрт, - это единственное, что он смог вымолвить.
        На пороге спальни появилась Жюльет.
        - О, нет, - произнесла она и прикрыла лицо рукой.
        - Говорил тебе, это плохая идея, дура, разбирайся с этой проблемой сама, мне это ни к чему. Эй, парень, - спортсмен обратился ко мне, - ничего личного, ты ж понимаешь. Если девка – шлюха, то её ничто не исправит. И мы, мужики здесь только пешки в её игре. Просто одна пешка оказалась проворнее.
        После чего парень разразился неприятным смехом.
        В другой бы момент, я не задумываясь, разбил бы ему лицо за такие слова. Но тут я ничего не мог предпринять, моё тело стало ватным. Единственное, что я смог сделать, это развернуться и выйти из квартиры. Я всю ночь шёл в неизвестном направлении, ни чего не видя перед собой, под утро я поймал сам себя где-то на окраине Парижа очень уставшим и голодным. Единственное место, где я в тот момент хотел очутиться, так это у своей матери в квартире, где я вырос. Я поймал такси, благо денег, приготовленных на празднование годовщины, оставалось много, и через полчаса был в своём гнезде.
        Многое произошло с тех пор. Тогда я погрузился в ужаснейшую депрессию, из которой не мог выйти около года. Копался в себе, в ситуации, сходил с ума, пытался даже свести счёты с жизнью. Но переборол это ужасное состояние. И решил стать психиатром, чтобы помогать таким как я, в числе других больных людей, как мне помог мой доктор.
        - Вот такая вот невесёлая история. Жюльет, я больше не видел, да и нет желания, - Амори засмеялся, - ну что же ты, Софи, не молчи, это было очень-очень давно.
        Софи,  действительно, остолбенела от рассказа. Она и подумать не могла, что Амори способен на такие пылкие и глубокие чувства. Он производил впечатление очень уравновешенного непоколебимого мужчины. Получается, ещё тогда, давно, хрупкий цветок его души изорвали, истерзали, превратили в лохмотья. И он воссоздал себя сам, но теперь это был не нежный цветок, а крепкое дерево, которое ни при каких обстоятельствах не ломается, не нуждается в защите, но, наоборот, само готово укрыть такое хрупкое существо как Софи в тени своих ветвей.




                14





        После ухода Амори, Софи немедля решила лечь спать, чтобы окунуться в пучину приятных фантазий. Этой ночью она засыпала с совершенно иными мыслями, нежели раньше. Девушка перестала перемалывать в своей голове события последних месяцев, в частности недель. Её мысли были заняты прошедшим днём и вечером. Она провела с Амори каких-то несколько часов, но, казалось, знала его давно и довольно близко.
        Матисс излучал настолько позитивную энергетику, что буквально заряжал ею Софи. Он был такой необычный, такой непохожий на других. Что-то всплыло в голове у Софи. Глаза! Да, у него были необычные, светлые, очень добрые, буквально детские глаза. При всём при этом Амори был воплощением надёжной несокрушимой скалы, к которой может прибиться хрупкая лодочка, бессовестно болтавшая Софи по жизни.
        Софи, вдруг, подумала о своей беременности. Интересно, что он думает по этому поводу? Да и главный вопрос, как он к ней относится? Кто она для него? Объект его психологических исследований? Возможно, он просто решил поддержать меня, так как сам испытал нечто подобное?
        Эти мысли вовсе не радовали Софи. Ей хотелось быть для него, прежде всего, женщиной. Желанной и любимой…
       


         Впервые за долгое время этим утром Софи открыла глаза с улыбкой. Ей снился её новый приятель. Немного понежившись в постели, она вспомнила, что они обменялись с Амори адресами электронной почты, и ей нетерпелось зайти, чтобы  прочесть, не написал ли ей Матисс. Она быстро достала ноутбук из прикроватного шкафчика.
Сердце её волнительно стучало. Подрагивающей рукой она ввела свои данные в нужные окошки и нажала кнопку «Входящие»
        Среди массы спама Софи увидела знакомое имя, Матисс. Девушка с нетерпением открыла письмо.
        «Привет, Софи. Как ты? Как спалось? Я доехал без приключений. Но вот дома меня ждал сюрприз, родила моя собака. Ты любишь животных? Хотел бы пригласить тебя на ужин к себе домой. Сегодня буду весь день присматривать за малышами и экспериментировать на кухне. Решай. Я в любом случае буду дома. Позвони, как проснёшься, к компьютеру я вряд ли часто буду подходить»
        Да, да, да! Конечно, она примет приглашение. Она уже безумно любила эту собаку с её щенками, даже не видя её ни разу. И Софи, кажется, начинала влюбляться в Амори. Да что говорить, она уже влюбилась в него по уши. Вспоминая Марка, она уже не чувствовала боль, ей вообще казалось, что всё это было не с ней. Девушка, наконец-то, совершенно не злилась на предателя и искренне желала счастья бывшему мужу и его красивой любовнице.
Еле дождавшись вечера, Софи села на машину и поехала в город. Сегодня люди ей казались красивее, краски ярче, мир добрее. Таково наше сознание. Одна и та же картина в разном состоянии произведёт на нас абсолютно разное впечатление. Нет плохой или хорошей погоды. Когда нам плохо, то яркое солнце будет представляться мерзким, жёлтым всепоглощающим пятном, а дождь, напротив, будет казаться волшебными искрами, осыпающими зелёную дышащую землю, если нам в этот момент хорошо. И наоборот.
        Дом психиатра располагался в одном из самых зелёных и живописных районов Парижа. Приятный аккуратный дворик, чистые подъезды. Вот и квартира Амори.
        Софи нажала на дверной звонок. Через полминуты послышались шаги. Дверь открылась, и в подъезд вырвался тёплый пряный воздух. Пахло какими-то приправами, чем-то незнакомым и приятным.
        - Ты пришла вовремя. Будешь помогать мне готовить. Не против? – Амори задорно улыбался.
        - Только за! – резво сказала Софи и шагнула в квартиру.
        Через пять минут Амори активно приобщал Софи к приготовлению ужина.
        - Я сегодня экспериментирую, - весело говорил хозяин дома, - Решил приготовить фахитас. Я, как закоренелый холостяк, предпочитаю ужинать в ресторанах, и полюбился вот мне один мексиканский ресторанчик на углу, ты должна была его проезжать. Так там это блюдо… Ммм… Пальчики оближешь. А у меня всё из рук валится с непривычки, но вроде, справился, - Амори взглядом показал на аппетитное, дышащее жаром рагу, - всё это мы будем заворачивать в пшеничные лепёшки, а уж потом есть. Надеюсь, понравится. Приправы купил, как полагается. Рецептом обзавёлся у самого шеф-повара того самого ресторанчика. Фахитас мы будем запивать напитком Оршад, я учёл, что ты за рулём, поэтому сообразил такой вот мексиканский прохладительный напиток из миндаля, кунжута, риса, ячменя или клубеньков чуфы. Сочетание, возможно, и странновато звучит, но, поверь, это вкусно.
        Софи обдало каким-то холодом от его слов. То есть, выходит, он намекал на то, что она должна непременно уехать сегодня. Да, с одной стороны, это очень по-джентльменски, не пытаться оставить девушку на ночь у себя дома на вторую встречу, но получилось не очень-то и вежливо. Почему он так? Почему он даже не допускает мысли, что Софи может остаться? Боится близости? Боится чего-то серьёзного? Да нет, не похоже… Он очень тянется к Софи, это чувствуется. Или он что-то скрывает? Софи задумалась. А ведь она вообще ничего о нём не знала. Это ей только казалось, что они знакомы всю жизнь, но ведь на самом деле, они познакомились ровно сутки назад. И, помимо его места работы, она вообще ничего не знала о Матиссе. Да и так ли его звали? Уж больно книжное сочетание. Будто из женского бульварного романа. И была ли вообще в его жизни та трагедия? Софи вздрогнула. Отчего такие мысли? Сколько можно насиловать свой мозг? Почему бы ей просто не отдохнуть? Она рядом с красивым мужчиной, который всячески её обхаживает. Надо быть увереннее… И смелее. Или даже наглее. Вот, наглее, это более подходящее слово.
        - А ты знаешь, Амори, - слова буквально вырвались из уст девушки, будто птицы, которых заперли в клетке надолго, а потом эту клетку резко открыли, - я, возможно, и не поеду домой. Я устала от дороги, я хочу остаться в Париже. Если у тебя переночевать не получается, то, в конце концов, у меня квартира пустая на Монмартре.
        Амори смотрел на неё, как ни в чём ни бывало.
        - Почему не получается? Оставайся. Прости, мне показалось, что это не вежливо, предлагать остаться на ночь незнакомой девушке.
        Эти слова резанули слух Софи.
        - Незнакомой? – она подошла к Амори очень близко и погрузилась в него своим взглядом.
        - Ну… Ты поняла меня, мало знакомой - Амори смущённо улыбался.
        Вдруг Софи, совершенно неожиданно для них обоих впилась губами в губы своего приятеля.
        - Так лучше? – она усмехнулась, - теперь я заслужила звания хорошей знакомой.
        Амори был очень смущён. Он посмотрел на Софи совершенно иными глазами. Да и она была иной, она казалась абсолютно другим человеком. Где та испуганная девушка с широко распахнутыми глазами? Нет… Это была тигрица, хищница.
        Софи слегка пошатнулась и оперлась об стену.
        - Господи, что со мной?... Обними меня, пожалуйста…
        Матисс был растерян. Он прижал к себе это худенькое дрожащее тельце. Нет, это была Софи, маленькая напуганная Софи…
        - Всё хорошо, - тихо шептал Амори, - ты можешь оставаться сколько захочешь. Можешь даже поселиться у меня. Хотя мы и так недолго знакомы, но ты мне уже дорога. И ты и твой ребёнок. И я не хочу потерять тебя из-за своей глупости. Я не хочу отпугнуть тебя. Я так долго был один, что одичал. Та девушка была моей первой и последней. Я говорю это тебе, потому что знаю, что ты поймёшь. У тебя чуткое сердце.
        Софи посмотрела ему прямо в глаза. Они не лгали. Они были полны тоски и грусти. Врач-психиатр, который исцелял других, сам был тяжело болен, у него была искалеченная душа, несмотря на весь его внешний лоск и обманчивую уверенность в себе.
        - Почему я не нашла тебя раньше? Почему этот ребёнок не твой?
        - Это не важно. Если ты будешь моей, то и каждая твоя клеточка будет моей. Каждый волосок, каждая ресничка. И, тем более, твой малыш.
        - Мы сумасшедшие, да? – Софи застенчиво улыбнулась, - она посмотрела на часы. Они пробили четыре, - Поздравляю тебя с сутками нашего знакомства.
        Матисс страстно поцеловал девушку и прижал к себе.




                15



 

        Софи стояла у окна. Шёл холодный ноябрьский дождь. Люди бежали в разные стороны, прикрываясь разноцветными, гнущимися от ветра, зонтами. Париж – город зонтиков. Город любви, город романтики и город разбитых сердец.
        Но девушка себя чувствовала совершенно прекрасно. Вот уже месяц как они с Амори были вместе и она жила у него. Они не могли оторваться друг от друга. Каждую свободную минутку Матисс уделял своей любимой. Оберегал её, не давал выполнять тяжёлую работу, заставлял хорошо питаться и спать. Покупал различные витамины и добавки для беременных. Она стала неотъемлемой частью его жизни, его воздухом, его водой. Несколько дней в неделю он работал, а Софи сидела дома. Она было хотела воплотить в жизнь свою попытку начать новый роман о маньяке, на который её вдохновила история "Художника", но Амори в прямом смысле запретил ей это.
        - С ума сошла? – он тогда впервые повысил при ней голос, - ребёнок впитывает сейчас все твои мысли. Ты не должна думать о таких вещах. Какой маньяк? Какие убийства? Господи, да как тебе и в голову это пришло? Всё, Софи, я не хочу об этом слышать. Хочешь, пиши о цветах, бабочках, прекрасных феях.
        - Мой жанр – детектив, - не унималась девушка.
        - Пожалуйста, - Амори сделал такое лицо, будто его осенила потрясающая идея, - пожалуйста! Пиши о грабителях, мошенниках, да о ком угодно, но не о таком!
        - Ладно, всё, Амори, - я поняла, ты прав, да, меня и правда эти мысли подавляют очень. Даже страшно на улицу иногда выходить.
        - Почему это? – удивился психиатр.
        - Ну я ведь тоже женщина.
        - Ах это, - вздохнул Матисс, - ты не бойся, он тебя не тронет. Я тебя в обиду не дам. Да и вообще, поговаривают, что вроде как «Художник» этот упал на дно.
        В этот момент Матисс так напрягся. Вена на его шее быстро пульсировала пульсировала. Висок задёргался. И взгляд у него был очень уж странный. По коже софи пробежали мурашки. Возможно, он просто успокаивает Софи, а сам боится за неё? Да, скорее всего, так и есть... Какой же он хороший...



        Дождь заканчивался. Полюбовавшись намокшими и продрогшими людьми, Софи произнесла что-то вроде "Бррр" и направилась в одну из спален. Там обитала собака Матисса, которую Софи безумно полюбила. Ей очень нравилось играть со щенками и гулять с Мими. Это была хрупкая левретка, поэтому Матисс был не против таких прогулок. Район у них был зелёный, тихий, поэтому Софи гуляла без опаски, бродила по закоулкам, изучала окрестности.
        Вот и сейчас по окончании дождя она решила прогуляться. Взяв левретку Мими на поводок, она направилась на улицу. Воздух был чистый и влажный. Пахло дождём, мокрым асфальтом и землёй. Софи обожала этот запах.
        Мими резво бежала по тротуарам Парижа. Сегодня Софи была в неком романтичном настроении, и ей хотелось прогуляться подальше. Побродив около получаса, она вышла на довольно людный проспект с витринами, киосками, магазинчиками. Давно она, кстати, не покупала себе обновок. Можно пройтись и присмотреть себе какой-нибудь милый подарочек. Матисс, конечно, баловал Софи. Но мужчина не всегда знает, чего хочет женщина, приходится компенсировать это собственными силами.
        Справа от неё немного поодаль блестела какая-то вывеска: "Внимание, акция, при покупке одной вещи, вторую вы получаете бесплатно." Неплохо, неплохо, Софи непременно должна была туда попасть.
        Почти подойдя к магазинчику, она обратила внимание на доску объявлений. Её что-то привлекло, что-то странное, что-то такое, чего там не должно было быть. Приблизившись к ней, Софи обомлела... С серой потёртой бумаги на неё смотрела Кайя... Но не та Кайя, которую она знала. Да, это была она, но без лоска, не было того совершенства. Те же черты, но взгляд другой. Рядом была надпись, она была потерта, буквы еле видны. Всё, что смогла прочесть Софи: "... ушла из дома и не вернулась... остался ребёнок пяти лет... обладает информацией о её местонахождении, просьба... " Больше ничего не получилось прочесть.
        Софи стояла без движения. Единственное, что она смогла сделать чуть позднее, это отойти от доски и свернуть в первую попавшуюся подворотню. Здесь царила темнота и никого не было. Софи обдало сыростью, холодом и неприятным запахом. Ей вдруг показалось, что она не одна. Вдруг она почувствовала, будто что-то сдавило её горло, что-то или кто-то стал душить Софи. У девушки в глазах потемнело, и она провалилась в пустоту.




        Первое, что увидела Софи, слегка приоткрыв глаза, было лицо Амори. Он склонился над ней, лежащей на кровати в их доме.
        - Что, что случилось? - Софи попыталась привстать, - Что со мной произошло?
        - Ничего, милая, не переживай, у тебя лёгкое недомогание.
        - Какое недомогание? - Софи возмутилась, - Кто-то душил меня, тащил куда-то. Как я вообще оказалась дома?
        На мгновение Софи показалось, что Матисс порядочно растерялся и не знал, что ответить.
        - Ты просто потеряла сознание, успокойся, - Амори был явно чем-то озадачен, но, всё же, сохранял самообладание и был, как всегда, нежен с любимой девушкой.
        - Я видела, я видела это объявление... Это... - Софи всё больше и больше вспоминала из произошедшего за день.
        - Какое объявление?
        - Ну о ней, о Кайе... Пропавшая девушка... Да, на доске объявлений было фото Кайи, той женщины, любовницы моего мужа. Эта женщина ушла из дома и не вернулась. Только там все даты стёрты были, вообще вся информация, только обрывки фраз. Пойдём, пойдём, я покажу тебе, - Софи присела на кровати.
        - Софи, прошу тебя, давай ты сейчас отдохнёшь, а завтра мы сходим и всё посмотрим. Ничего за ночь не изменится. Тем более, что завтра у меня выходной. А потом сходим и поужинаем куда-нибудь и в кино? Хочешь? - Амори ласково посмотрела на Софи и взял её ладошки в свои руки.
        - Хочу, да, я хочу, - девушка улыбнулась, прижалась к Матиссу и подумала о том, что хорошо, всё же, что они есть друг у друга. Правда стало грустно от того, что она решила, будто всё плохое позади, а оно опять подкатывало к ней из прошлого своими мутными холодными волнами. Да кто же такая эта Кайя? Когда она приезжала в загородный дом Софи, она была похожа на настоящую светскую львицу. Это так просто не изобразить. Воспитание, порода сквозили в каждом её жесте. Но с потёртого листа бумаги на неё смотрела обычная женщина с потухшими глазами. Но лицо перепутать было невозможно, это определённо была она. Так странно... Завтра они пойдут на ту же улицу и, обязательно всё выяснят об этой женщине.
        - Пойдём, я сварю тебе горячего шоколада, чего-нибудь поесть закажем и фильм посмотрим, да?
- Я так тебя люблю, Амори…
- И я тебя, глупенькая, - Матисс коснулся пальцем милого носика  Софи.
Вечер прошёл в тихой уютной обстановке. Молодые люди заказали китайской еды, пиццу и пересмотрела несколько неплохих комедийных фильмов.
        Софи не утруждала себя готовкой, а Матисс обычно поздно приходил с работы. Дабы не превратиться в подобие бывшей девушки Матисса, которая тратила дни на сон,  шопинг и прогулки, Софи взялась всё же за новый роман. Идею с маньяком она пока отложила, но только потому, что на этом яростно настаивал её возлюбленный, хотя писательница не считала, что это может плохо повлиять на её психику. Действия её нынешнего романа разворачивались вокруг банды аферистов, которые решили, во что бы то ни стало, присвоить драгоценности одной пожилой, но очень умной и хитрой леди. В итоге, только в самом финале станет понятно, что главной аферисткой именно эта дама и была. Издателям идея понравилась, и они терпеливо ждали, пока писательница оформит её в хорошо продаваемый материал.
        Были и другие новости. Когда Софи две недели назад встретилась со своей давней подругой из издательства, та ей поведала последние сплетни о бывшем муже Софи. О новой пассии Марка никто ничего не знал, зато прошёл слух, что новый материал, который Мартан попытался издать, был забракован и отклонён. Мало того, что материал был очень сырым, ему не хватало редакции, которую раньше как правило делала Софи, но он ещё и был абсолютно дилетантский. Будто вовсе и не Марк его писал. Точнее, чувствовался его авторский почерк, но не хватало взгляда опытного, талантливого литератора, коим по сути был Марк. Софи тогда подумала, что не так просто дался ему разрыв с нею, как могло показаться.
Но теперь, в свете вновь открывшихся обстоятельств, ситуация представала совершенно в новом свете. Если с Кайей и правда что-то случилось, если она пропала без вести, то, естественно, Марк не мог спокойно создавать шедевры. Но с его материальным благосостоянием можно было и повременить со сдачей материала, торопиться было вовсе не обязательно. Всё это было довольно странно. А может быть сам Марк и замешан в исчезновении Кайи? Знает ли семья женщины о том, что у той был роман с известным писателем? Была ли она замужем?
Все эти вопросы не давали покоя Софи, и она хотела, чтобы поскорее наступил завтрашний день.
Амори уже буквально засыпал, положив голову её на колени, и она подумала, что пора перебираться в спальню. Софи поглаживала блестящие чёрные волосы Матисса и тут внезапно обратила внимание на свои ногти. Под ногтями была кровь. Да-да, она не могла ошибиться. Что-то тёмное, бурое плотно забилось под короткие женские ноготки. А это значило одно. Что она не просто потеряла сознание, как объяснил произошедшее Амори. Там был кто-то ещё, кто-то, чья кровь сейчас у Софи под ногтями. Почему он не говорит ей правду о том, как она попала домой? Оберегает её психику или?..




                16
               




        С самого утра Софи охватили переживания по поводу предстоящего похода на вчерашнюю улицу. С одной стороны, ей, конечно, хотелось показать объявление Амори, чтобы он видел, что она ничего не выдумывает, что ей не показалось, и, что это не плод её фантазии, как уже не раз говорил психиатр о её страхах и переживаниях. С другой, если это и правда Кайя, и она пропала, то Софи просто обязана пойти в полицию и рассказать всё то, что произошло с ней. Как пропавшая женщина приезжала к ней, как писательница выяснила, что Кайя состояла в любовной связи с Марком… Если даже полиция знает подробности личной жизни пропавшей женщины, то Софи, в первую очередь для себя хотела бы разобраться в произошедшем.
После лёгкого завтрака они с Матиссом направились на злополучную улицу. День выдался на редкость чудный и ясный. Будто сама природа говорила Софи: «Выбрось из головы эту чушь, всё прекрасно! Рядом с тобой любимый и весь мир у ваших ног, наслаждайтесь!» Но Софи не могла успокоиться… Когда на горизонте появился вчерашний магазин с завлекающей вывеской и доска объявлений рядом, Софи ускорила шаг, Амори еле за ней успевал. Наконец, они поравнялись с прямоугольным сооружением, заклеенным различными бумажками. Объявления о пропаже не было…
Софи вопрошающе посмотрела на своего парня. В его взгляде не было ни удивления, ни возмущения, казалось, именно это он и ожидал увидеть.
- Но, как же… Я же точно видела, я не могла ошибиться…
- Софи, ты принимала вчера таблетки, которые я тебе назначил?
- Да, но Амори, они здесь не причём! – Софи топнула ножкой.
- Милая, успокойся, возможно, и не причём, но, вполне вероятно, что медикаменты сыграли с тобой злую шутку, - Матисс обнял девушку, - ты же у меня такая фантазёрка. Ну, иначе не писала бы свои лихо закрученные романы. Давай вернёмся к нашим планам. Сходим куда-нибудь, кино, ужин, как и хотели, да? – Амори посмотрел в глаза Софи.
- Хорошо, Амори, я тоже не хочу на этом зацикливаться, я обещала тебе… Но, признаться, я в недоумении. Хотя… объявление ведь могли попросту сорвать, заклеить, такое тоже возможно.
- В таком случае, я попробую по своим каналам пробить эту информацию. Ты фамилию её знаешь?
- Нет…
- Это сложнее, но ничего, что-нибудь придумаем. Пообещай, что не станешь рыскать в поисках этого объявления, тебе нельзя нервничать. Обещаешь?
        Софи кивнула.




Этот день влюблённые проводили замечательно. Сначала побывали в кино на довольно любопытной картине, сюжет которой разворачивался вокруг девушки, больной эротоманией. Имелась ввиду не сексуальная перверсия, а другая болезнь с аналогичным названием. Эротомания - это иллюзия, что человек любим кем-либо, как правило незнакомым. В данном случае, она полюбила едва знакомого врача, почти разрушила его семью, и чуть было не убила его самого. Софи этот фильм заставил задуматься. Такие расстройства возникают, когда человек никем не любим и никому не нужен, а она же, Софи, всегда была окружена мужским вниманием. Её всегда добивались, страдали по ней, были у её ног. Даже сейчас, случайно оказавшийся на пути, Матисс, стал ей и опорой и другом и любимым. Ей было совершенно не страшно за своё будущее и будущее ребёнка. Почему-то она была уверена, что он её не бросит. Единственным недостатком Амори была его чрезмерная опека о ней, будто он из хрусталя. Он в прямом смысле этого слова сдувал с девушки пылинки, иногда Софи не хватало глотка свежего воздуха. Но это издержки их знакомства и её положения… Так полагала Софи.
Недалеко от кинотеатра парочка нашла уютный испанский ресторанчик и устроилась в самом тёмном углу при свете свечей. Под музыку фламенко и акустическую гитару Софи расслабилась и несколько развеселилась.
- Тебе понравился фильм? – внезапно спросил Амори.
- Мне жутко жаль героиню, - Софи печально сморщила брови. – Почему некоторым так не везёт в жизни? Я как раз во время просмотра вспоминала всё, что было у меня…- девушка запнулась.
- И что же было у тебя? – хитро склонил голову Матисс и прищурился.
- Думала о тебе, о том, как мне с тобой повезло. А ведь могла и дальше сидеть в своём доме и покрываться паутиной, если бы не потеряла тогда сознание возле клиники, а ты бы меня не спас.
- Ха-ха, ну спас – громкое слово.
- Я не боюсь громких слов. Я, действительно ценю твоё присутствие в моей жизни, я рада, что ты у меня есть.
Молодые люди подняли бокалы и соприкоснулись ими в знак согласия с последней фразой.
- А я благодарен судьбе за то, что она подарила мне тебя. Моя жизнь очень изменилась с тех пор, как ты появилась… Я бы хотел, я бы очень хотел, чтобы ты стала моей женой, как ты на это смотришь?
Казалось, Софи чего-то такого ждала, но лишь смущённо улыбнулась.
- Я смотрю на это положительно.
Матисс взволнованно задышал.
- Как гора с плеч...  Прости, не то хотел сказать, - рассмеялся Матисс, глядя в изумлённые глаза напротив, - я имел ввиду, что я боялся… Боялся, что ты после предыдущего замужества не захочешь даже слышать об этом. Я эту тему не поднимал намеренно, понимаю, что тебе больно… Но ведь тогда нужно думать о разводе, о том, чтобы встретиться, всё же, с бывшим мужем, как бы неприятно это не было…
- Ах, Боже мой, нет, - Софи покачала головой, - мы не заключали официальный брак. Более того, у Марка есть жена, она живёт в Англии, воспитывает их уже взрослого сына. Просто о ней никто не знает во Франции, вот мы и сыграли инсценированную свадьбу, это был пиар-ход, придуманный издательницей Марка накануне выхода его новой книги. Роман назывался: «Обручённый со смертью». – Софи рассмеялась, - я отнеслась к этому как к развлечению. Мы просто любили друг друга и признание отношений законом нам было не нужно.
После этих слов девушке показалось, что она явно сказала лишнее, но, к счастью, Матисс не обратил внимания на последнюю фразу, он просто был рад тому, что его любимая официально свободна.
- Но, Амори, к тебе большая просьба. Всё же, надо бы наведаться в ту квартиру на Монмартре. Она пустует, я без понятия, что с ней, а сама не решаюсь поехать, понимаешь меня?
- Прекрасно понимаю. Я в свою злополучную квартиру, где мы жили с… так и не вернулся, оставил множество вещей, даже ценных.
- Нет, конечно, у меня не настолько всё плачевно. Но некий страх присутствует.
- Я съезжу, приведу всё в порядок, не переживай.




На обратном пути в такси Амори нежно прижал девушку к себе и прошептал:
- У меня к тебе большая просьба.
- Какая?
- Можно я познакомлю тебя со своей мамой?
- Конечно, глупый, - рассмеялась Софи, -я давно задумываюсь, почему мы ещё не знакомы, хотя она звонит тебе через день?
- Да, есть такой грешок у неё. Никак не может привыкнуть, что я уже не школьник и не нужно волноваться, как я питаюсь и во сколько ложусь спать, но мама есть мама. Она милая, вот увидишь.




                17





        На следующий день Амори уехал по делам, хотя на работу ему и не нужно было. Чтобы не скучать, Софи решила заняться написанием романа. Вдохновения хватило на несколько страниц. Потом одолела лень и голод. Девушка сварила себе горячего шоколада, сделала пару горячих сэндвичей и решила попутешествовать по виртуальной сети в поисках интересной информации, новых идей… Да и что говорить, просто развлечься.
Странички мелькали от быстрых щелчков мыши Софи. Глупые утки жёлтой прессы, новости из жизни актёров, моделей, музыкантов, фотографии, множество фотографий… Знакомое лицо. Да это же Марк. Софи едва не подавилась. Ей стало интересно, что о нём пишут. В общем-то ничего интересного. Как и говорила ей знакомая из издательства, его новый роман с треском провалился. Видимо, описанная Марком «обжигающая страсть» такому «творцу» как Мартан пошла не на пользу. Ну что ж, сам этого хотел. Софи злорадствовала, да, да, она искренне и неподдельно злорадствовала своему бывшему. Теперь её задачей было написать настоящий бестселлер, показать ему, насколько он ничтожен и недостоин её. Показать, насколько их разрыв пошёл ей на пользу, а потом ещё и засветиться в литературной тусовке с красавцем Амори и признаками беременности. Софи от этих мыслей пришла в восторг. Она разок покрутилась в кожаном кресле Амори и откинулась назад.
Отойдя от сладких фантазий писательница вернулась к интернету. Фраза, мелькнувшая на мониторе, заставила её сердце ёкнуть: «Пропавшие без вести». Как же она раньше не догадалась? В современном мире абсолютно всё можно найти в интернете, даже то, чего ты больше нигде не найдёшь, любую информацию первым делом сливают в сеть, а уж потом в реальную жизнь.
        Софи с опаской нажала на надпись. Перед ней открылась огромная база из лиц и подписей. Мальчик, 12 лет, ушёл в школу и не вернулся… Женщина 80 лет, одинокая, перестала отвечать на телефон, в квартире не обнаружена… Молодая студентка села в поезд, но не прибыла на станцию назначения… Куда все эти люди исчезают? Быть может, существует параллельная реальность, в которой они живут и даже не подозревают, что их разыскивают в их прежнем месте обитания? Быть может, она и сама, Софи, выходец из такой параллельной реальности? Это бы многое объяснило… Но Софи не верила в сверхъестественное.
Во что бы то ни стало, писательница решила, всё же, найти объявление о Кайе. Она обозначила временные рамки, точкой отсчёта она сделала день после её визита к Софи, завершающей точкой - позавчерашний день. Людей оказалось не так много, но Кайи там точно не было. Писательница расширила временные рамки ещё месяцем назад. И тут, буквально с первой строки на неё с укором посмотрела своими зелёными глазами её странная гостья, Софи стало не по себе. Но, по крайней мере, она теперь знала, что доска объявлений не была галлюцинацией. Писательница открыла информацию. Теперь она могла прочесть всё, что до этого не получилось:
        «29 августа 2012 года ушла из дома и не вернулась Стефани Фаркаиди, мать двоих детей. Последний раз её видели в районе Сада Инфант, где она встречалась с подругой. У Стефани тёмные волосы, серо-зелёные глаза, бледная кожа, декоративную косметику не использует. Одета Стефани была в серую юбку, серую блузку и бежевую ветровку. Просьба ко всем, кто обладает какой-либо информацией, обратиться в полицию»
        Серая юбка, бежевая ветровка, декоративную косметику не использует… Это совершенно не похоже на девушку, представившуюся Кайей. Но, было одно но. На фото была именно она. Слишком уж запоминающееся лицо было у гостьи, такие черты не спутаешь. Либо же у неё была сестра-близнец. Третьего не дано. Наличие близнеца у Кайи многое бы объяснило. Во внешности Стефани не было ни капли лоска, который просто переполнял любовницу Марка. И описание пропавшей женщины смущало Софи. У Кайи были волосы цвета красного дерева и грамотно наложенный, аккуратный макияж. Да и вообще, Стефани выглядела очень небогато, в отличии от Кайи. Интересным фактом ещё было то, что Кайя приезжала в дом Софи уже после исчезновения Стефани.
        Как быть? Позвонить в полицию? Об этом узнает Амори, следовательно, узнает и о том, что Софи, вопреки его просьбам, продолжила поиски информации у него за спиной, что может его расстроить. Расстраивать Матисса девушке совсем не хотелось, хотя и понимала, что следствию нужна. В полицию она ещё успеет позвонить. Неплохо было бы самой пообщаться с родственниками Стефани. Но как бы их найти?
        Писательница решила, для начала, попробовать поискать следы Стефани в социальной сети, всё же очень редкое сочетание, фамилия греческая. Стефани Фаркаиди, Париж. Никого нет. Хотя, этого следовало ожидать. Матери двоих детей, возможно, было не до этого. Софи откинулась на спинку кресла, приложила пальцы к вискам и принялась массировать их, пытаясь ускорить мыслительный процесс, по крайней мере, ей казалось, что это помогает.
        А что, если?... Софи быстрыми движениями пальцев вбила в поиск фамилию Фаркаиди, поставила город Париж и больше ничего. Появилась одна страничка. Лисет Фаркаиди. Девочка пятнадцати лет, судя по нескольким фото, настоящая модница, одета не очень дорого, но довольно стильно и современно. Модельная стрижка, бижутерия, косметика. На странице красовалось объявление о пропаже Стефани с подписью: «Я скучаю, вернись, мама». Так вот, куда уходили все ресурсы в семье Фаркаиди. Это была дочь пропавшей Кайи-Стефани. По отметке на её странице было ясно, что девочка не заходила с сентября. Зато был указан телефонный номер Лисет. Софи тут же его записала.
        Позвонить сейчас или потом? Что сказать?.. Софи прокрутила в голове несколько фраз и решилась набрать номер. На том конце провода долго не отвечали, но потом зазвучал осторожный девичий голосок:
        - Да, слушаю.
        - Прошу прощения, это Лисет?
        - Да, а вы кто?
        - Меня зовут Софи. Мне нужно с вами поговорить по поводу вашей матери.
        - Вам что-то известно? Она жива? – голос девочки задрожал.
        - Мне кажется, я видела её после 29 августа.
        - Кажется?..
        - Не кажется, я просто так выразилась. Я общалась с женщиной, как капля воды похожей на вашу мать. Мы можем поговорить с глазу на глаз?
        - Конечно, сегодня у меня уроки до трёх дня. После этого можно где-нибудь в кафе.
        - Где твоя школа?
        - На улице Сен-Дени, это недалеко от Риволи.
        - О, так это совсем рядом, я живу на Монморенси. Могу подъехать, куда скажешь.
        - Кафе «Александрия» на улице Риволи, знаете?
        - Не знаю, но, думаю, найду.
        - Хорошо, в половину четвёртого я буду там.
        - Договорились, Лисет, до встречи.




                18




Софи довольно быстро добралась до «Александрии» на такси, выбрала самый отдалённый столик и заказала ромашкового чая с круассаном. Что она будет говорить девочке? Как преподнесёт эту информацию? А, если она ошибочна? Для начала следовало бы разобраться, что из себя представляла сама Стефани и почему она представилась Кайей, если это, всё же ,была она.
Лисет не заставила себя долго ждать. Не успели официанты принести заказ для Софи, как на пороге кафе появилась девушка в стильных джинсах и модной курточке. Волосы небрежно спадали на  юное лицо. Софи помахала ей, и девчонка быстрым шагом подошла к столику.
        - Софи? – скромно уточнила она.
        - Да, Лисет, присаживайся. Я не стала тебе ничего заказывать, так, как не знаю твоих предпочтений…
        - Ничего страшного… Кофе, пожалуйста, бойко проговорила Лисет, обернувшись к барной стойке. Бармен был, явно, с ней знаком.
        - Не будем ходить вокруг да около, - начала Софи, - в конце сентября, ко мне в загородный дом приезжала женщина очень похожая на твою мать. Я хочу понять, могла ли это быть она или, всё же, я обозналась? Что вообще произошло, как она пропала? Если, конечно, тебе не тяжело об этом говорить…
        - Нет, я уже столько раз об этом рассказывала, что чувства и боль притупились, - хмыкнула Лисет.
        - 29 августа мать ушла на встречу со старой знакомой, и больше мы её не видели. Я, сказать честно, не знаю, что думать. Я отказываюсь верить в то, что с ней что-то… ну вы понимаете. Дело в том, что она потеряла недавно работу, а нас с сестрой надо как-то поднимать, это её слова… Ещё и отчим… Мы живём… жили… вчетвером, я мама, сестра Катарина и отчим Аксель. Ну как отчим, они не женаты. Но Катарина – это его дочь. Так вот этот Аксель два года назад попал в аварию. Теперь он не ходит, работать не может. А Катарина очень больна, у неё болезнь Гюнтера. Нужны лекарства, постоянно, дорогие, нужна сиделка, много, чего нужно. И всё это взвалилось на мамины плечи. Вообще, нам всегда приходилось нелегко, а, когда появился Аксель, появилась хоть какая-то надежда на лучшую жизнь. У него была доля в какой-то компании в Швеции, у него на родине, но как Аксель в аварию попал, он от отчаяния продал свои акции, пытались сделать операцию на позвоночник на эти деньги. Правда она не помогла. Вот с тех пор и живём, как нищие с инвалидом. А как через год и у Катарины обнаружили эту болезнь, так теперь ещё и с больным ребёнком, - голос Лисет дрожал, было видно, что эта ситуация её вконец одолела, - Я помогаю, как могу. Всё лето работала доставщиком печенья, сейчас учёба, некогда. Я хотела бросить учёбу, но мать переполошилась, не дала мне этого сделать. Но вот, её попёрли со старого места работы, с завода, она попала под сокращение и принялась искать новое место. Образования достойного мать не получила, переехала в восемнадцать лет из Греции сюда к парню по переписке, забеременела от него, а он её и бросил, поэтому, пришлось довольно сложно. И сейчас ничего не выходило с работой. И вот, вдруг, объявилась некая знакомая матери, которая предложила ей «тёплое местечко» по старой памяти. Мама особо не распространялась об этом, держала в секрете, боялась сглазить. В тот день всё и должно было решиться. Но она не вернулась… Не знаю, что добавить.
Софи молча переваривала информацию. С одной стороны, писанная Лисет женщина и Кайя совершенно не были похожи. Гречанка без образования, работник завода и светская львица, холёная, аристократичная, грациозная. С другой стороны, есть какая-то зацепка. Стефани предложили работу, о принципе которой она не стала говорить своим близким, значит, это не было банальным заработком. И тут через месяц она уже при деньгах едет для чего-то к Софи, выдаёт себя за другого человека. Потом выясняется, что её много раз видели в обществе успешного писателя. Всё это странно, но, конечно, но некая логика присутствует. Но, почему Стефани не ставит в известность родных о том, что она жива и здорова? Или же Лисет что-то скрывает? А вот это могло быть правдой, ведь в рассказе девочки практически не было грусти. Её не удручало исчезновение матери, но зато очень раздражала ситуация с больными домочадцами. К тому же, Лисет не интересовалась подробностями визита к писательнице женщины, похожей на её мать. Это наводило на определённые мысли…
        - Скажи, Лисет, а твоя мать могла бы сыграть, изобразить образованную, обеспеченную женщину? Вопрос, конечно, глупый, но постарайся, всё же, ответить. Это важно. Ты ведь знаешь её манеры и так далее.
        - Кто, мать, обеспеченную и образованную? – брови девочки поползли вверх, - вот уж сложно представить. За шестнадцать лет она почти избавилась от акцента, но, вряд ли, кто-нибудь мог подумать, что она образована.
«Почти избавилась от акцента». Софи не могла припомнить, был ли у Кайи акцент. Писательница этого не заметила. Если и был, то совершенно невыразительный.
        - Лисет, а с этой женщиной вы или полиция связывались?
        - Мы – нет, да и полиция, насколько мне известно, не нашла её. Взяли распечатку звонков, но там ничего не обнаружили. Решили, что они связывались через телефон-автомат, а как уж эта старая знакомая нашла маму, так это одному богу известно.
Лисет отрешённо смотрела в большое окно, выходящее на людную улицу.
        - Так, а что она вам говорила, эта женщина? – голос Лисет звучал так, будто она спохватилась, что надо непременно задать этот вопрос, но ей это не было слишком уж интересно.
Поэтому и Софи решила не углубляться в подробности визита Кайи:
        - Я всё больше склоняюсь, что я обозналась. Приезжала весьма обеспеченная женщина, представилась совершенно другим именем… Так что, даже не знаю. А как же вы сейчас живёте? Если никто не работает? И кто ухаживает за сестрой? Кстати, что это за болезнь такая, о которой ты говорила?
        - Это повышенное содержание порфиринов в крови… Ох, долго рассказывать, это я уже во всём разобралась, потому что уж пять лет как с этим живём. Если в двух словах, то это сильная светочувствительность, Катарине нельзя пребывать на солнце даже в одежде, да и в квартире лучше не попадать под солнечный свет, так как можно с лёгкостью получить ожёг. Но это не самое страшное. Страшно то, что происходит много различных нарушений в организме. Скорее всего, Катарина даже до моего возраста не доживёт.
        - Действительно, ужасно. Так что же, это неизлечимо?
        - К сожалению, нет. Ну есть, вообще-то, шанс, если сделать пересадку костного мозга, но это очень дорого, для нас просто нереально, так что… Если бы отчим не попал в аварию и не потратил деньги на бесполезную операцию, то, возможно, и вылечили бы, а так… Мы уже смирились. Вы спрашивали, как мы живём сейчас. Сейчас к нам переехала бабушка Катарины, мать Акселя, она и заботится, в основном, о сыне и больной внучке. На меня, правда, внимания не обращает, срывается только, когда под руку попадаюсь. Если бы было, куда съехать, я бы съехала.
        - А где же твои родственники, по маминой линии? И отец, неужели вообще не интересуется?
        - Отец? Да нет, что вы? Я его и не видела ни разу. Мама моя сирота, так что…
        - Да, непростая ситуация. Ладно, тебе, наверное, пора, да и мне тоже. Мой номер у тебя сохранился, если что, звони.
        - Если что, это, если мама найдётся? – девочка заинтересованно посмотрела на Софи.
        - Ну, и это тоже. Но, я имела в виду, что ты можешь позвонить, если просто будет плохо. Не стесняйся, ты хорошая девчонка, но жизнь тебя не балует, как я посмотрю. Если смогу чем-то помочь, буду только рада.
Уходя, Софи поймала себя на мысли, будто что-то не сходится… Она пообещала себе обязательно это выяснить.






                19      








     К приходу Амори Софи была уже дома, принялась за свой новый роман. Ей было очень неприятно скрывать что-либо от Матисса, но иначе она не могла поступить.
     - Чем занималась, родная? - беззаботно проговорил молодой человек, нежно чмокнув Софи в лоб, - всё творишь?
     - Ага - не глядя на будущего мужа пробормотала писательница.
     - Никуда не ходила?
     - Нет, - торопливо отрезала Софи, - Так что ты там говорил о визите к своей маме? Я бы очень хотела познакомиться с ней.
     - Да, я только хотел сказать. Сегодня я созванивался с ней и она нас ждёт, - Амори улыбнулся и присел на корточки перед раскинувшейся в кресле девушкой.
     - Я волнуюсь...- Софи кокетливо взлянула на Амори, она немного кривила душой, так как была достаточно самоуверенной девушкой.
     - Напрасно, малыш. Она очень милая, вот увидишь. Главное, чтобы она не утомила тебя рассказами о моём детстве, это её любимая тема, - Матисс засмеялся, - но то, что мы уйдём от неё сытые по горло - это я тебе гарантирую. Она обожает печь потрясающие пироги и заваривает очень вкусные травяные чаи. Травы - это её хобби. Она в них разбирается, как никто другой. Какие растеия влияют на те или иные проблемы в организме, когда и где их нужно собирать и прочее.
     - Она сама собирает эти травы? - Софи удивилась, глядя на холёного психиатра.
     - Нет, у неё есть вторая рука, домработница, подруга и сиделка в одном лице, Жанна. Она живёт у нас давным давно, я ещё подростком был, когда она появилась в нашем доме.
     - Ясно, ну что ж, я пойду собираться, постараюсь подать себя поскромнее, - хихикнула Софи.
     - Ты само совершенство, - Амори поцеловал руки любимой, - тебе не надо из себя никого изображать, будь собой, сладкая.
     Влюблённые нежно поцеловались и Софи направилась в комнату.





     Мать Амори оказалась очень улыбчивой худенькой миниатюрной женщиной лет 55 с аккуратной причёской. На ней было множество золотых украшений, но подобраны они были со вкусом и аляповато не смотрелись в сочетании с бардовым строгим платьем по колена.
     Она вежливо поприветствовала Софи, искренне глядя на девушку блестящими живыми зелёными глазами.
     - Ну наконец-то мой сорванец мне показал своё сокровище, - женщина захохотала, вы очень красивы, Софи, Сын мне много о вас рассказывал, но я представляла вас намного хуже, этот мальчишка никогда не умел выбирать женщин.
     - Мама, - Амори с укором взглянул на женщину.
     - Да ладно тебе, сынок, я не со зла, - женщина прижалась к сыну и погладила его по голове, как ребёнка, я соскучилась, ты мне в последнее время только звонишь, но не приходишь, наконец-то вижу тебя и твою чудную девушку.
     - Спасибо вам, мадам Матисс, - Софи смущённо опустила глаза, - я польщена столь высокой оценкой моей скромной персоны.
     - Никаких мадам, я для вас - Мишель, договорились? - мать Амори взяла Софи за руки.
     - Без проблем, - девушка весьма спокойно чувствовала себя рядом с матерью любимого.
     - Всё, идёмте в столовую, Пирог как раз готов, горяченький с клубникой. Вы любите клубнику, Софи?
     - Да, очень. Кстати аромат сдобы я ещё у двери почувствовала, ммм, так и манит.
     - Тогда раздевайтесь, дети, мойте руки и за стол, - Мишель опять засмеялась.





     За столом Мишель не умолкала, Амори был прав, её разговоры были сплошь о детстве сына. Было видно, что он для неё всё. Софи узнала, что мать растила Амори одна, отец ушёл из семьи, когда сыну не исполнилось и трёх лет, но всегда поддерживал бывшую семью финансово, что делает и по сей день. Софи стало понятно, откуда на Мишель столько украшений, да и сама квартира выглядела весьма небедно. Сама мадам Матисс не работала, постоянно посещала различные выставки, театры, музеи, вела богемный образ жизни.
     Готовила выпечку она и правда потрясающе вкусную, пирог просто таял во рту. Софи, пожалуй, впервые пробовала столь изысканное сладкое лакомство, хотя не любила, выпечку. Ну разве что круассаны, но это было скорее привычкой, заказывать в кафе чай и круассан.
     - Ох, Софи, знали бы вы, каким Амори был сорванцом в детстве. Главный заводила в классе, шутник и обормот...
     - Ну мам, - Амори смутился.
     - Однажды принялся подкладывать одинокой учительнице любовные письма от "некого анонимного воздыхателя", чтобы та подобрела. Так и вправду, она расцвела, перестала придираться к ученикам, не замечала ошибок и недочётов. Ох, какой же разразился гром, когда она случайно увидела, как мой обормот подсовывает ей очередное письмо в сумку. Так он и здесь не растерялся, сказал, что его попросил это сделать директор школы. Та расцвела ещё больше, а потом...
     - Мама! - Амори явно подустал от этих рассказов, - Софи это, вряд ли интересно.
     - Да нет, что ты! - девушка уверенно покачала головой, - я хочу о тебе знать всё-всё, проказник, - она улыбнулась.
     - Ну раз всё-всё, тогда я покажу вам кое что интересное, идёмте, - Мишель резво встала из-за стола и взяла Софи за руку.
     - Мам, что ты опять придумала? - голос Амори немного дрогнул.
     - Кушай, сынок, дай девочкам о своём, о женском поболтать, - мадам Матисс рассмеялась и потащила Софи куда-то на верх по шикарной полукруглой лестнице.




     Женщины шли по красивому длинному коридору.
     - Ну как у вас с Амори, всё серьёзно? - Мишель хитро посмотрела на смущённую девушку.
     Софи ждала этого вопроса.
     - Да, Мишель, он необыкновенный...
     - Хех, ты ещё не представляешь насколько, - мать Матисса ухмыльнулась.
     Тут они подошли к последней комнате в коридоре.
     - Это святая святых, - прошептала женщина и, достав из незаметного карманчика ключ, открыла дверцу.
    





     Софи ожидала увидеть всё, что угодно, но не это... Мальберты, Рамки, картины с изображениями обнажённых женщин в довольно депрессивных тонах... Софи затрясло. Амори никогда не говорил, что рисует, наоборот, ещё давно сказал, что это не для него..."Художник...художник...художник..." Будто молоточек застучал по виску писательницы, вспомнились рассказы соседа о жестоком непойманном маньяке... У неё подкашивались ноги, она хотела убежать куда глаза глядят, но стояла как вкопанная.
      - Что с тобой, Софи, разве сын не говорил тебе, что очень долго увлекался живописью, даже посещал художественную школу, где был лучшим? - Мишель улыбалась во весь рот, но теперь её улыбка казалась Софи злобным оскалом...




Продолжение следует....