Не буди лихо... 17

Глава 17

     Медяк упал на диван, не чувствуя ног, - сказывалось постоянное недосыпание на протяжении нескольких суток.

     - Ну что, Корч, заслуженный отдых? – спросил он, раздирая рот в отчаянном зевке.

     - Сейчас! Только созвонюсь с  нашим прокурором.

     - С ума сошел? – лениво процедил Медяк. – Время пол седьмого!

     - Ничего! Разбужу! – ответил Корч, накручивая диск телефона.

     - Алло, Алексей! Это ваш квартирант! Доброе утро! Прошу прощения за столь ранний звонок, но причина весомая и, к тому же, безотлагательная! Да! Так вот, на автовокзале, в камере хранения я оставил для вас гостинец. Там же две тысячи долларов в отдельном пакете для вас!  Думаю, вы сможете распорядиться тем, что попадет в ваши руки. Нет, не могу даже намекнуть. Вы сами все увидите! Запишите: ячейка номер двадцать семь! Код: С-256. Да! Два-пять-шесть! Удачи, дружище!

     - Ни хрена себе подарочек! – пробурчал Медяк. – Ты почему это сделал? Он же крыса прокурорская!

     - Медяк! – Корч упал в кресло и закурил, с наслаждением затягиваясь горьковатым дымом сигареты. – Я тебе расскажу, вернее напомню одну историю, не такую уж древнюю… Так вот, история эта  об офицере, старшем лейтенанте спецназа ГРУ, кавалере двух орденов Красной Звезды...

    - Корч, заткнись, а! – тихо попросил Медяк. – Не хочу слушать!

    - Нет уж, землячок! Ты послушай! Тот старлей командовал разведгруппой в Афгане. Как то раз группе выпала тяжелая неделя: пять задач по уничтожению гнезд главарей бандитских формирований. Причем, в разных районах. Пацаны уже с ног валились, когда пришла очередная вводная… Та, из-за которой все и началось. Кто в этом виноват, неясно до сих пор, да и будет ли ясно когда-нибудь? Не суть важно… Ну, в общем, то ли разведотдел подставил группе наводчика-провокатора, то ли он сам ошибся в домах, но произошло то, что произошло. Задача походила на все ранее отработанные, с той лишь разницей, что приказ требовал уничтожения всех жителей дома. Всех, понимаешь?.. А значит, и домочадцев, то бишь, женщин с детьми. Работали в душманской одежде, с душманским снаряжением. Даже пайзары на ногах разведчиков были афганские… Окружив стоящий в конце улицы дом, группа начала действовать. Во двор полетели гранаты, и изо всех проломов дувала, образовавшихся после взрывов, начали разбегаться люди. Застучали хлопки “бесшумок”, подбирая свидетелей. Ворвавшись в дом, разведчики обнаружили в нем пятерых мужчин. Они что-то пытались растолковать «шурави». “Товарищ старший лейтенант, они говорят, что они коммунисты, из местной партячейки”, - перевел переводчик-таджик. В то время в Афгане эта «отмазка» широко применялась душманами и иногда срабатывала. Но не здесь и не сейчас. Старлей кивнул головой своему заму, и тот, быстро обвязав шеи задержанных детонирующим шнуром, поджег огнепроводный шнур.

     Разведчики выскочили на улицу, и через несколько секунд прозвучал взрыв. На полу в оседающей пыли лежали обезглавленные трупы.

     - Корч, это дела давно минувших дней! – сказал с раздражением Медяк. – Зачем вспоминать о них?!

     - Не перебивай! – сказал Корч. – Дослушай до конца! На следующий день вся округа напоминала растревоженный муравейник. Афганские части были подняты по тревоге. Слух о гибели уездной партячейки дошел до Кабула. Прямых доказательств причастности разведгруппы старшего лейтенанта к этому, «зверскому», как тогда окрестили его афганские газеты, нападению на местных коммунистов не было, но командира группы почему-то сразу же арестовали и увезли в Кабул. Уничтожение партячейки потом свалили на душманов, тем самым восстановив против них всю огромную Чарикарскую долину. Это, наверное, и нужно было командованию. Но и «стрелочник» для своих был нужен! С нехорошим чувством возвращались разведчики в свой ПВД. Там их уже ждали особисты, и ото всех отобрали подписки о неразглашении… Об этом случае нельзя было распространяться даже среди своих. Да, к чему я тебе это рассказал?!

     - Вот именно. К чему?! – воскликнул Медяк. – Я так старался забыть этот эпизод моей биографии, вычеркнуть его из жизни! Так нет же! Ты влез со своими историями!

     - А вот к чему, Медяк! Расскажу тебе о том, что было дальше. Наводчик-афганец, что вывел нас на тот дом, исчез без следа, будто и не было его! Ребятки из разведотдела армии, не испачкав рук, записали себе в актив еще одну удачно проведенную провокацию, поскольку то, что они сотворили, спецоперацией я назвать не могу. Ну, а мы считали, что до конца выполнили поставленную перед нами задачу! О том, что тебе от щедрот военной прокуратуры влепили три года лишения свободы, мы узнали только в Союзе!
 
     - Слушай, заткнись, Корч! Не береди душу!

     - Мораль сей басни такова, друг мой Медяк, что ты был для меня командиром в Афгане, и остался им и сейчас! Непосредственным исполнителем казни был ведь я, и, следовательно, должен был разделить с тобой твою участь! Но знаю, что на суде ты молчал и лишь потребовал посадить рядом с тобой того, кто отдал тебе приказ. Вот почему,  когда ты «откинулся» и позвал меня с собой на наше первое дело, я без колебаний согласился, ибо счел приказом твое приглашение.

     - Ты что, бездумная скотина?! – угрюмо пробурчал Медяк. – Ты спокойно мог отказаться и не идти со мной!

     - Да, в том-то и дело, что не мог! – Корч вскочил на ноги. – Не помню, кто сказал: «Лишь те способны ощущать жизнь, кому часто случалось быть на краю смерти»! А я в тот момент потерял нить жизни, понимаешь?! Мы вернулись не в ту страну, из которой уходили! Это была другая, враждебная нам страна, в которой нас обзывали «оккупантами»! Ты это понял раньше, когда тебя осудили за то, что ты выполнил приказ! А мы… Мы были чужими в этой стране, и страна была чужой для нас! Меня не брали на работу, не давали жилье! И очень скоро я оказался нищим на обочине жизни. А жизнь сияла огнями кабаков, которые росли, как грибы после дождя! Вокруг открывались сотнями кооперативы и бутики! Люди богатели на глазах, разворовывая то, что десятилетиями строили наши деды и отцы. Я не мог на это спокойно смотреть! И потому, твое предложение «бомбануть» подпольный завод по производству водки из технического спирта, которым заправляли братья Апкаряны, я воспринял как приказ, как руководство к действию. И поскольку ты привык, что всю техническую работу по подготовке спецопераций в Афгане делал я, я с радостью взялся за привычную работу.

     - Я так и не понял, какое отношение все, тобою рассказанное имеет к твоему поступку с бюллетенями? И к бывшему прокурору?

     - Непосредственное! Бывший прокурор тоже оказался за бортом жизни по вине все тех же бандитов, открытых и замаскированных, с которыми схлестнулись и мы. Так почему бы нам не пролить бальзам на его душу и не дать ему возможность поквитаться с нечистью?! Я уверен, что он найдет варианты применения нашего подарка и использует их с толком.

     - Нам-то что от этого? Были бы они у нас, мы бы могли шантажировать ими вождя местной мафии, требуя беспрепятственного выезда из города! А теперь…

     - А что теперь? Что изменилось? Вождь знает, что бюллетени у нас, но пока они нигде не всплыли. И это до поры будет его сдерживать. Он знает и то, что телефон Романова у нас, но до сих пор не позвонил. А значит, он в растерянности, он не ожидал от нас такой прыти, и не может сейчас ничего предложить в обмен. Ситуация в наших руках, а мы для него непредсказуемы! Но когда мы начнем действовать!...

     - И что будет тогда?

     - Знаешь, Медяк, мне и на хрен не нужны их деньги! Я жил без них и проживу еще. Но я страстно желаю не дать восторжествовать бандитско-чиновному беспределу в отдельно взятом городе, то есть, сорвать выборы! И этого для меня будет достаточно! Конечно, если мы все же вернем наши деньги, это будет бонусом, только и всего.
 
     - Ну, а для меня вернуть деньги – дело принципа! – резко сказал Медяк. – Это деньги от рэкета, собранные людьми Саидова с местных предпринимателей. И за эти деньги погибли Сазан и Егорка, застреленные на выходе из «Лотоса»…

     - Это их проблемы, Медяк, они знали на что шли! У нас ведь как на войне…

     - Не перебивай, Корч! Я же не взываю к отмщенью за них! Здесь ты прав, - каждый из нас выбирает этот путь самостоятельно, и должен быть готов либо обогатиться, либо погибнуть. Тут уж как карта ляжет! Я к тому, что это – бандитские деньги. И они снова работают на бандитов. А так быть не должно! Они хотели войну, они ее получат! Обещаю! А теперь, давай-ка поспим!

     - Давай, Медяк! Меня уже конкретно «плющит»…

Продолжение следует -