Диана

День у нее почти всегда начинается с Брайана Макнайта. Реже – с Уитни Хьюстон или Стива Вандера. Заканчивается Kenny G или Джорджем Бенсоном. В будильнике у кровати, на мобильном телефоне, из колонок CD плеера. Так продолжается вот уже много лет.
По утрам особенно важно получить заряд бодрости. И та музыка, от которой могут заснуть многие, ей наоборот поднимает настроение.
На каждую неделю есть особенная песня. Потом – к субботе – она сменяется другой.
Сегодня ей особенно необходим заряд бодрости. Очень важное собеседование. Произойдет то, чего, она, возможно, ждала всю жизнь.
Собиралась она около часа. На приготовление тостов и завтрак ушло всего десять минут. Остальное время она одевалась. Сегодня она наряжаться не будет. Бордовый свитер, который она купила месяц назад, поверх темно-серой водолазки, выходные замшевые брюки. Она даже приготовила свое единственное вечернее платье для «прослушивания». Скоро она его впервые наденет.
Многое зависит от сегодняшнего собеседования, но даже не хотелось думать о том, что ее прослушивание, возможно, вообще не состоится. Она приехала в Москву не для того, чтобы проигрывать. Она просто не может себе этого позволить. К тому же, нельзя победить, если не веришь в успех. Пусть это все сентиментальный бред. И пусть в это все не верит ее старший брат, который отговаривал ее ехать в Москву. Говорит, надо быть реалистом, чудес не бывает. Она даже немного зла на него. Мог бы ради приличия объяснить свой скепсис как-нибудь по-другому. Сказал бы, например, что не хочет отпускать ее в большой город, где она будет предоставлена самой себе. Он ведь всегда ее опекал, и она и не догадалась бы, что на самом то деле он просто не верит, что у нее все получится. Зато в это верит она. И Аня, ее лучшая подруга. За все эти годы она ни разу ее не подвела. Ей тоже было не просто ее отпускать, но она все же сказала слова одобрения и пожелала ей успеха.
«Креативный директор» как раз закончил проверять предпоследнего кандидата. Он специально назначил собеседование с ней в последнюю очередь. Не хотелось после нее никого проверять. Ей даже немного жаль, что ее не заставили посидеть в вестибюле. Нет времени собраться с мыслями. Хотя, лучше больше об этом вообще не думать. Хватит того, что пять-шесть дней эти мысли сидели у нее в голове.
Когда ушла Вера, тридцатипятилетняя учительница танцев из Питера, Эльтон вздохнул с облегчением и растянулся в удобном кожаном кресле. Осталось еще одно собеседование, которого он с нетерпением ждал весь день. Будто он не проводит собеседование, а сидит в кресле напротив.
«Чистая формальность, - подумал он. – Прямо сейчас бы ее прослушал и отправил домой. Жаль, что нельзя».
Диана остановилась на несколько секунд у входа в кабинет.  Потом наконец вошла и поздоровалась.
Бросив быстрый взгляд поверх стола, Эльтон знаком пригласил ее сесть на стул напротив. Он старался явно ее не разглядывать.
- Значит, это вы Эльтон Джафаров? – спросила она.
- Он самый, - ответил он, наконец переведя на нее взгляд. – Я прослушал ваш диск.
Воспользовавшись тем, что он опустил глаза, она быстро рассмотрела его. Густые слегка вьющиеся волосы, уложенные легким слоем геля, широкие плечи. Он показался ей высоким.
Образовалась пауза. Она опустила глаза и слегка заерзала на стуле в ожидании продолжения разговора.
- Мне очень понравилась ваша запись, - наконец сказал он. – У вас потрясающие вокальные данные. Только вот, кажется, вы всегда растягиваете последнее слово в каждом куплете. И любите поднимать голос на самую высоту.
- У меня низкое сопрано. Так говорит моя учительница музыки из Тулы. А я думаю, это что-то между высоким альтом и сопрано.
- Ну, если честно, у меня музыкального образования нет, - признался «креативный директор». – Так что я не смогу вам сказать точно. Но для вашего блюза сверхвысокая тональность вовсе не обязательна. – Чуть промедлив, он спросил: - Почему вы обратились именно к нам?
- Я слышала, что ваша студия - одна из единственных в городе, где продвигаются исполнители всех стилей. Я регулярно покупаю ваши диски. Если честно, во многих местах мне уже отказали. Но я уверена, это из-за того, что…
- Из-за того, что сегодня не ценятся старые стили, и никто должным образом не оценит ваши способности? – он договорил за нее фразу.
- Конечно…- она смутилась, но потом сказала достаточно уверенно:  – Я просто живу музыкой старого образца. Мне кажется, без нее жизнь стала бы неинтересной, безликой, однообразной. Поэтому я решила записать для вас «Crazy».
Он улыбнулся, заметив, с каким энтузиазмом она говорила. И, как ему казалось, искренне, ничего напускного. Проведя сотни собеседований в своем кабинете, он стал немного психологом, и сразу замечал, если человек начинает юлить, пытаться найти лишь те ответы на его вопросы, которые он хочет услышать.
- У меня есть песни и на русском языке, - продолжила она, доставая сумку, перевешенную через стул. – Если позволите, я…
- В вашем CV написано, что вы пишете стихи, - прервал он. – Это правда?
Она вдруг опустила сумку и вопросительно посмотрела на него.
- Да, - ответила она, чуть покраснев. – Я часто пишу тексты для своих песен. Вот, позвольте, это сборник моих собственных композиций. – Она наконец достала позолоченный диск в стеклянном кейсе и положила его на стол. - Я записывала их со знакомым. Он вообще-то ди-джей, но часто занимается аранжировками.
- Значит, в Москве вы относительно недавно…А вы пробовали применить свои способности в Туле? Или где-нибудь еще? Наверное, трудно было уезжать из родительского дома? – Пользуясь служебным положением, он начал задавать личные вопросы. Он редко так делает, но ему вдруг захотелось узнать ее поближе.
- Вы же знаете, здесь гораздо больше возможностей…Есть студии, компании, где можно попытать счастья. Всегда хотела заниматься музыкой как работой, а не хобби…А что на счет родителей, то они, конечно, были не в восторге, что я уезжаю, но в конечном счете я их уговорила.
«Сколько же он будет задавать неудобных вопросов? – подумала она. - Или он всех так мучает? Скорей бы закончилось это треклятое интервью!»
- В-общем, должен вам сказать, что наша студия также крайне редко записывает музыку в стиле Патти Пейдж, - сказал Эльтон, улыбнувшись. – Как и многие другие, они отдают предпочтение ритмичным, «зажигательным» композициям. В основном поп-музыке. Ретро, как вы понимаете, сейчас никому не продашь… - И он откинулся на спинку кресла, обдумывая следующую фразу.
Девушка уставилась на него. Она испытывала чувство разочарования, смешанное с удивлением. Что значит «они» предпочитают? И почему он это все говорит, если ему понравилась ее музыка?
- Я понимаю, вы правы…- начала она. – Но если бы вы только дали мне возможность выступить…Одна-две песни. Вы не пожалеете. Пригласите ваших коллег, возможно, им понравится. Мы можем работать пока на сдельной основе. Ведь вам нужны бывают подпевки, помощь с концертами в клубах… У меня уже есть опыт работы. Я выступала на студенческих конкурсах в Туле и несколько раз в джаз-клубах здесь, в Москве.
Он внимательно наблюдал за ней. Хотелось прервать ее раньше, но он не стал. Ему нравилось ее слушать.
- Хорошо, достаточно, Диана, - сказал он, когда она взяла паузу. – Это все указано в вашем резюме. – Он опять улыбнулся, а она уставилась на него в ожидании вердикта. Эти несколько секунд, казалось, продлились целую вечность.
- Все, ваши мучения закончились, - сказал Эльтон, выпрямляясь в кресле. – Я лично считаю, что у вас огромный потенциал. Остается только чуть отшлифовать ваш вокал, а это дело несложное. Наши сотрудники этим займутся, – если, конечно, вы пройдете прослушивание. С моей стороны, вы одобрены. Поздравляю вас. Больше собеседований не будет. Я назначаю ваше прослушивание на следующую субботу. В шесть вечера устроит?
Несколько секунд она сидела неподвижно, будто ее прибили к стулу гвоздями. Потом, наконец, инстинктивно кивнула головой.
- У вас хорошие шансы, - добавил Эльтон. – Около шестидесяти процентов кандидатов, которые проходят все собеседования, получают контракты со «Starhouse Group». И, если честно, я бы прямо сейчас начал с вами записывать «демку». Но, помимо меня, вас должно «живьем» прослушать руководство. Я постараюсь их убедить, если что. Спасибо вам. До следующей субботы.
- Спасибо, - пролепетала Диана, поднимаясь со стула.
Ощущения были прекрасные. Ощущения беспредельной радости. В эти несколько секунд все казалось возможным. Она даже не думала о том, что еще предстоит пройти прослушивание. Будто окружающий мир стал ей подвластен и уменьшился в размерах настолько, что его можно было бы уместить на ладони. Хотелось прыгать по комнате, кричать от восторга, даже обнять «креативного директора». Она бы так и сделала, если бы только это было можно.
Скорее домой. Она сейчас же позвонит матери, чтобы разделить с ней эту радость. И подругам из Тулы. Они обрадуются не меньше нее. Нет, они не станут завидовать ей – таких подруг у нее никогда не было и не будет. Еще ей очень любопытно, что скажет на это брат. Она будет разочарована, если он ее тоже не поздравит. Он ведь всегда уговаривает ее вернуться домой.
Ехала на метро. Забитые вагоны. Наконец, станция «Маяковская». На улицах толпы. Все куда-то бегут. Спасаются от холода. Кроме мальчишек, которые как всегда бросаются снежками. Суета и толпы народа, которые ее всегда раздражают, сегодня на нее не давят. Предрождественская атмосфера знакомых кварталов доставляет особую радость. Мороз слегка щиплет покрасневшие щеки, и в лицо поддувает колкий легкий ветерок, от которого становится еще холоднее, но она не ускоряет шаг. Пробки на дорогах, пронзительные сигналы разъяренных водителей, буксующие автобусы на подъемах и спусках совсем не раздражают.
Однокомнатная съемная квартира в серой московской «хрущевке» сегодня не будет тесной. Телефон будет трезвонить весь вечер. А Ф. Синатра и Л. Вандросс будут петь из ее старого CD плеера веселыми голосами.