Серый. Эпизод 1

Никогда не бей ногами лежачего полукровку - ведь он может встать...

Достали.
Достали «аристократы», жирующие богачи и бездельники, наживающиеся на чужом страдании.
Достала несправедливость, царящая вокруг.
Достали?
Значит, пора менять Мир.
Но как?
Что сможешь сделать ты – жалкий полукровка, без рода и без имени, не воин и не маг?..
Пробуй.
Действуй.


Эпизод 1, короткий и бесполезный.
Ничто или С чего все началось.

  Сегодня в городе праздник. Говорят, к нам заехали «аристократы», какие-то важные персоны при дворе Двуправителей.
Для меня это особой радости не представляет. Очередные шуты из свиты. У нас и без них дел полно. А теперь работников сгонят на площадь и заставят выслушивать полутора часовые речи о том, как мы хорошо живем и какие у нас мудрые и хорошие правители. Тьфу!.. И не сбежишь ведь… Правильно дядюшка Кхем говорит: «Что только не делают повелители, чтобы замутить глаза народа. Да толку-то от этого нет. Сейчас они жалобы выслушают, головой покивают, а на следующий же день обо всем забудут. А тех, кто жаловался, местные Надры упекут в темницы, чтоб, значит, лишний раз не выступали».
 От этих раздумий меня отвлек задорный голос:
 - Эй, смотрите-ка, Никто пришел!
 Я скрипнул зубами. Ненавижу, когда меня так называют. Знают же, что меня зовут НиИкто, а ведь злорадствуют.
 - Никто, а Никто, а что у тебя в мешке?..
 Я остановился и оперся на тяжеленный мешок с мукой, скинув его со спины.
 - Нетопыри, естественно. Говорят, Господа вяленые нетопырьи тушки очень любят, вот и пришлось наловить сотни две, - огрызнулся я. Ну, когда же они отстанут?..
 Подростки, окружившие меня, недоуменно переглянулись.
 - Да ну. Врешь?.. – С сомнением протянул Хек, лидер местной компашки. Что про него скажешь? Силен, ловок, вынослив, в общем, красавЕц мужчина и гордость городской молодежи. Правда, по большей части у него развиты мышцы, а не мозги, но именно это и дало ему дикую физическую силу, а значит, почет и уважение среди местных мальчишек.
  - Вру. Аристократы вяленому мясу предпочитают тухлое. С «душком», так сказать, что полностью отражает их истинную сущность, – равнодушно пожал плечами я.
 И снова закинул мешок на спину.
 Ребята застыли, ошарашенные моим поведением. Ну и хорошо, ну и ладно. Какое мне дело до них?.. Этот мешок еще через две улицы тащить… Когда тебе пятнадцать, а силы, словно у двенадцатилетнего, хочешь не хочешь, а обзываться все будут. Зато я ловкий. Если что-то роняю – всегда успеваю поймать. Ну, за исключением той вазы… и еще подноса… и полки с посудой… и… кхм, не будем больше об этом.
 Я работаю в трактире - гостинице «Логово Волка». Живу там же. Обычно служу «мальчиком на побегушках», но дядюшка Кхем, когда захворает, назначает меня «начальником столов и прилавка», как он сам говорит.
 Дядюшка Кхем – хозяин харчевни, по совместительству мой опекун и наставник. Очень добрый человек, его все местные уважают. Настоящего имени дядюшки уже никто и не помнит. Кхемом его прозвали из-за специфического глухого кашля: «кхем-кхем!». На прозвище свое дядюшка не обижается, наоборот, даже радуется. «Хорошо, что не придумали что-то похуже», - со смешком говорит он.
 Я поправил мешок на спине. Да что же это такое! На мельнице муку с кирпичами перепутали?..
 Верезгунск - город небольшой, но сравнительно чистый. Да и народ в общем-то хороший. Все друг друга знают. Не скажу, что я в восторге, но мне наш городок нравится. Правда, он бы нравился мне еще больше, если бы не постоянные дожди.
 Ох, ты, смотрите-ка, народ расступается. Шикарная карета с синими фонариками-светляками несется по улице. Аристократы, небось. Точно, они, нелюбимые. Служители и радетели народа. Так, надо бы на обочину встать, а то задавят.
 Буквально «взлетев» на бордюр, я прижался к стене дома, насколько это было возможно. Улицы у нас узкие, потому на них вечная давка. Тут уж точно: хочешь жить – умей вертеться. Чтобы тебя не задавили, лавируй между людьми, но при этом смотри во все стороны сразу, чтобы сам никого не сшиб.
 Но карете было наплевать на то, что на улице полно народу. Не обращая внимания на людей, кучер гнал лошадей. Кто хочет жить – пропустит. Железная, можно даже сказать, чугунная логика. Мигая, синие светляки еще издалека предупреждали о приближении важных персон.
 Горожане, как и я, пытались поскорее убраться с дороги. Выскочивший неведомо откуда мальчишка лет пяти-шести прыгнул прямо на меня. Деваться ему было некуда – под копыта, естественно, не полезешь.
 Чтобы удержать равновесие и не свалиться под колеса «бешеной коробки», я рефлекторно шлепнул правой ногой в огромную лужу, не успевшую высохнуть со вчерашнего дня.
 Окно пролетающей мимо кареты было опущено, и мелькающие в карете потные красные хари (гогочущие и тыкающие пальцем на перепуганных «людишек») получили изрядную порцию противной жижи из-под моего башмака. Ой, мамочки, что же сейчас будет…
 Народ, чувствуя неладное, прыснул от меня в стороны. Я остался один, прижимая к стене самое дорогое – мешок с мукой.
 В карете истошно заверещали. Кучер, бывалый «водила», затормозил так резко, что из-под железных колес «коробки» полетели искры, а сама карета чуть накренилась влево. Высунувшаяся рожа, брызгая слюной, ткнула в меня пальцем и, захлебываясь, профыркала:
 - …Ать! …Ить! …Ить!
 Что, по-видимому, означало – поймать, избить, убить.
 Улица мгновенно опустела.
 Крытая черная повозка, следовавшая за каретой, остановилась. Из нее выскочили двое громил-близнецов. Низкие лбы, выдающиеся челюсти и взгляд без единого проблеска мысли. Охранники вельмож. И называются устрашающе, по новомодному – бодигардеры. Язык сломаешь, пока выговоришь. Следом за ними выскочил третий, лысый и приземистый мужик лет сорока со знаком секурита на груди. Ага, начальник тех двоих.
 Рысцой подбежав к карете, секурит сочувственно заохал и получил от красной рожи, истекающей грязью, подробные инструкции: кого и как. Получив, повернулся ко мне и мерзко ухмыльнулся. Вот и смерть моя пришла, не поминайте лихом…
 - Ну чо, ничто, папал ты па полнай… - гоготнул секурит, сплевывая в сторону, и кивнул бодигардерам, - Дик, Дюк, вы знаете, чо делать.
 Близнецы переглянулись и стали разминать кулаки. Предчувствуя веселье, убивать меня они не торопились. Может, это такой шанс?..
 Я вцепился в мешок – единственное мое оружие. Если помирать – так весело!
 Когда Дик (или Дюк?.. Кто их разберет…) замахнулся кулаком размером с кастрюлю, я попытался защититься мешком, но, увы, безуспешно. Вторая рука бодигардера не бездействовала.
 Последнее, что я помню – это довольные физиономии близнецов-громил. Потом все заволокло темной завесой.