Дождь и смерть

Воздух дрожал.
Дождь наступал на город порывами, словно тяжелые океанские волны.
Они стояли на крыльце заброшенного дома и глядели, как молнии кромсают небо.
Вспышка и потом хлопок, вспышка – хлопок! Вспышка – хлопок! Девушка в темноте всем телом прижималась к парню, стараясь не думать о том, что она уже минут 20 как мертва. В конце концов, рано или поздно я должна была умереть, размышляла она, и нет в этом ничего особенного. Вот только как ему об этом сказать? С чего начать? Там еще была стрела минарета, по которой бегали веселые огоньки, из-за чего он был похож на маяк.
Она оступилась, когда шла по деревянному карнизу этого заброшенного дома: в какой-то момент доска под ее ногой скрипнув провалилась, а другая доска сзади встала на дыбы, и что-то, возможно, кусок деревянной двери воткнулся ей в спину и конусом вышел спереди на животе. Боли почти не было, лишь немного закружилась голова, и стало совсем грустно. Ну вот и накрылись ее мечты о свадьбе и детях. Он в это время гремел внутри дома и потому ничего не видел.
- Милый!
- Да, - он оторвался от созерцания дождливого города, и она ощутила на своем виске прикосновение его шершавых губ.
- Что бы ты сделал, если б я умерла?
- Ну… похоронил бы тебя, - со смешком отозвался он, - со всеми почестями и цветами. Прах к праху…не убоюсь я пройти долиной смерти и все такое.
- А ты бы стал целовать меня мертвую? – поинтересовалась она.
- Тьпфу! Нет, конечно! – она почувствовала, как его тело напряглось, - я не страдаю некрофилией!
Она немного обиделась.
- А если б я недавно умерла?
- Да какая разница?? – удивился он. – Я бы ни за что не стал целовать мертвецов. Что за мысли такие?
- Ничего! - она отстранилась от него и не глядя пошла в темную глубь дома.
- Эй, погоди! – закричал он вслед, но она, не обращая внимания на него, шла и шла в темноте по заваленным разным мусором комнатам, пока вдруг не провалилась в какую-то яму. Кажется, она упала на первый этаж. На этот раз ее тело проткнуло арматурой сразу в нескольких местах. Но ей было плевать на это, она лежала во мраке на груде мусора, некогда бывшем жилым домом, и кипела от обиды. Где-то наверху послышались шаги, затем раздался его встревоженный голос – он звал ее. Она зашипела и начала закапываться вглубь вонючих отбросов, пока битые кирпичи, куски штукатурки и щепки не закрыли ее с головой. Пусть теперь он поищет меня, придурок, злобно думала она, вслушиваясь в шелест дождя снаружи.
Дождь, кажется, понемногу стихал.
Небо светлело.