Японцы

               
  Продолговатый пруд голубым зеркалом с белыми кучевыми облаками в нем, застыл меж двумя склонами балки. Нижней широкой своей частью он был подперт высокой земляной насыпью, с накатанной грунтовой дорогой. Его северный -берег крутой и высокий, покрыт желто-зеленой не густой растительностью. Южный же был низким, пологим и зарос изумрудной прохладной травой до самой воды. В глазах  рябило от белых цветочков клевера и постоянно слышалось жужжание пчел. Выше по склону серебрилась пахучая полынь, за которой тянулись ухоженные огороды и сады, виднелись беленькие, крытые соломой саманные украинские хаты. Далее пролегла проселочная грунтовая дорога с пирамидальными тополями по краю. И поля, поля, поля…
                Меж паласами полей,
                Пирамиды тополей.
                В знойном воздухе дрожат,
                Всю округу сторожат…
   Ночами при свете звезд и месяца они казались загадочными великанами, одетыми в черные одежды и бредущими куда-то под несмолкаемое пение цикад.
   В одной из таких хат жила рядовая деревенская семья: муж, жена и двое сыновей-близнецов.
  Во всей деревне братьев различала только их мать. Отцу это было не дано.
   Звали мальчишек Василием и Григорием. Но, все, исключая, опять же, мать именовали их, как Вася-Гриша.
   Если кто и детей хотел подтрунить над этими братьями, то декламировал куплет стиха:
                Японци вбылы тата,
                Спалылы все село.
                Людей вид кули ката,
                Багато полягло… 
   Естественно они получили прозвище - Японцы, тем более что оба невысоки ростом, плотно сбиты, широколицы.
      Это были редкие сорванцы, которые всегда ходили вместе, ну и бедокурили на пару.
   Курам соседки бабы Явдохи они скормили ягоды из вишневой наливки. Те после этого весь день ходили хмельными, яиц не несли, а к вечеру уснули таким мертвецким сном, что казались их хозяйке неживыми.
   По деревне мгновенно распространился слух о курином море.
   Вызванный с птицефермы зоотехник, осмотрев птиц, ничего опасного не нашел и посоветовал бабе подождать до завтра.
   Действительно утром птицы самым чудесным образом ожили и стали искать себе корм, а петух даже своим пением приветствовал восход солнца. Правда вяловато и кур в тот день топтать категорически отказался.
   Подозрение самым естественным образом пало на соседских мальчишек, Японцев.
Их отец, сложив вместе исчезновение из большой бутыли с наливкой вишен и происшествием с курами соседки, сделал вывод. Провел допрос с пристрастием и выдрал виновных солдатским ремнем.
   В другой раз, не знающие, куда деть свою подростковую энергию, братья стащили с огорода большую тыкву, выпотрошив из нее семена, прорезали сбоку глаза нос и рот.
Во внутрь установили, украденную из дома зажженную парафиновую свечу. В темноте это выглядело просто жутко.
  Темными вечерами Японцы стучали в окна сельских хат и пугали уже задремавших селян.
   По селу, как водится поползли невероятные слухи о страшилищах появлявшихся под окнами жилищ и пугавших парочек около клуба.
   В как-то  темный сентябрьский вечер, они нарвались на тракториста, который сам в детстве так же подшучивал над односельчанами. Тот сцапал одно из братьев и привел к родителям. Отец, в отсутствии жены не мог понять, кто из сыновей провинился и по укоренившейся семейной традиции всыпал обоим братьям, понимая, что те бедокурят всегда вдвоем. Здесь ошибка исключается.
   По вечерам к их отцу частенько захаживали в гости его друзья по «оружию», трактористы.
   Вызвав хозяина, вроде бы по производственной необходимости, втихаря пили с ним вино прямо в вишневом саду, закусывая только что сорванными на огороде огурцами и помидорами.
  Хозяйка, занятая домашними делами, не могла уследить за разбойниками сыновьями, а не то, что за мужем.
   Братья, как всегда инициативные, выскользнув поздним вечером по туалетным делам, прихватили с собой пол-литровую бутылку с чернилами, специально купленную накануне в сельмаге.
   В темноте пробрались в темный сад и подменили пьяной компании полную бутылку вина, на емкость с чернилами.
 Вернувшись в хату, улеглись спать.
   Утром их отец, не опохмеляясь, направился в контору, получить задание на день. Его жена раньше ушла на ферму доить коров.
   Вася-Гриша в это время еще смотрели красивые сны.
  Когда в конторе народ увидел четырех механизаторов со ртами и губами, окрашенными в фиолетовый цвет, то поднял бригаду любителей «синего змия» на смех. Долго еще колхозники подтрунивали над этой компанией.
   Причастие братьев к этому случаю доказать не удалось, но продавец случайно кому-то обмолвился, что близнецы накануне покупали бутылку фиолетовых чернил.
   Их отец купил новый ремень и опять Вася-Гриша были традиционно биты…
   Как-то в колхозную кладовую завезли немного смолы. Материал этот здесь был редкий, И Василий сумел умыкнуть ее не большой кусочек размером со спичечный коробок. Этим он очень гордился, потому, как ни у какого мальчишки в селе такого сокровища не было. Боясь за ее сохранность, он всегда носил смолу с собой и показывал ребятам интересные фокусы.
   Направит на нее солнечные лучи через увеличительное стекло, смола в этом месте запузирится, закипит, оставаясь совсем рядом твердой. Положит на солнце и она растечется, почти, как блин. Свернет его, покатает, получится шарик, который не разбить топором, тот в ней вязнет. Польет ее водой и ударит молотком, она разлетится на кусочки. Собрав их вместе, сомнет, покатает между ладошек, опять выйдет черный шарик. Прямо трансформер какой-то!
   Ревниво оберегая свое эксклюзивное право на это черное чудо, Василий, опасаясь брата, не выпускал смолу из рук. Даже ложась спать, помещал ее в ладошку себе под щеку.
   Лето было жаркое, и как-то Василий проснулся со смолой, намертво прилипшей к его круглой щеке.
   Снять ее оттуда удалось не сразу и то только с кожей. После этого долго он ходил с большим красным пятном на правой щеке. И все точно знали, что это Вася.
   Постепенно пятно побледнело, затем исчезло. И опять идентифицировать проказников близнецов бралась только их мать…
   Как-то, увидев в клубе фильм о техасских ковбоях, лихо укрощавших бешеных мустангов, братья Вася-Гриша захотели и себя проявить на этом поприще.
    Ввиду отсутствия подходящей лошади, тем более дикой, они попытались в отсутствии родителей укротить свою домашнюю свинью Нюшу. Неосмотрительно выпустив норовистое животное из сарая, они уселись на ее широченную мягкую спину. Та, даром, что домашняя, взяв с места в карьер, бросилась прямо в огород, растеряв по пути своих горе укротителей. Пока они, ахая и охая, ее искали и ловили, хрюня нарыла себе на обед картошки, бурака, морковки и спокойно трапезничала.
   Никакие уговоры, окрики, даже удары палкой не могли ее заставить вернуться в хлев.
  Когда их родители после работы пришли домой, то увидели свой перерытый огород и сытую Нюшу, сладко спящую на нем.
   Сыновьям традиционно досталось воспитание ремнем и как дополнение, ночь в запертом чулане.
   На уроке литературы учительница Мария Ивановна заметила, что один из братьев Василий сидит за партой пригнувшись и в кепке. На ее просьбу снять головной убор, никакой реакции не последовало, разве только, то подросток зашмыгал носом в ответ.
   В этот трудный для учителя момент в класс вошел завуч. Увидев прямо на уроке ученика в кепке, опешил и потребовал от последнего снять свой головной убор и объяснить свой поступок.
   Оказалось, что Вася, будучи заядлым рыбаком, всегда носил в подкладке своего кепи несколько крючков для удочки. И вот еще по дороге в школу, один из них глубоко вошел в кожу головы. Сколько мальчишка не старался, освободиться не смог. Даже с помощью своего братца. Вот и сидел на уроке, в тщетной надежде, что учительница не заметит.
   Директор, опасаясь инфекции, направил пострадавшего к местному ветеринару, потому как врача в их селе не было. Отлынить от школьных занятий мальчишка был несказанно рад, сожалея лишь о том, что его брат пыхтит на уроках, а без него скучно даже погулять во время занятий.
   Когда Вася-Гриша учились во вторую смену, на контрольной по математике в классе вдруг по очереди погасли все  лампочки. Другие классные комнаты оказались заняты, колхозный электрик был на ферме. Школьников пришлось отпустить домой.
   Следующим утром директор решил перед занятиями выяснить причину этого происшествия. 
  Все лампочки в классе оказались исправными, но при их извлечении из  электрических патронов, на пол выпали несколько маленьких кусочков промокашки.
   Директор прикинул, что если в каждый электропатрон положить по одной такой мокрой бумажке, вкрутить лампочки и шелкнуть выключателем, то все они загорятся. Но, когда промокашки высохнут, то  перестанут проводить ток, цепь разомкнется и класс погрузится во тьму.   
  Девочки таким делом заниматься не станут, а из мальчишек такое могут сделать только Вася-Гриша, в чем те вскоре под давлением фактов признались.
   И снова взвился в воздух новый добротный отцовский ремень, бессильно ударяясь о закаленные твердыни Японцев. 
   Прошлой зимой во время каникул разыгралась страшная метель. Село утонуло в гигантских сугробах рыхлого снега.
   Вася-Гриша томились скукою дома, отягощенной тем обстоятельством, что их отец накануне купил новенький велосипед, а покататься на нем не было никакой возможности, потому как:
   а). Отец купил его для себя, что бы летом ездить на работу в поле.
   б). Он, хорошо зная нрав своих деток, затащил его на чердак. От греха подальше.
   в). Вдобавок, там поперек выхода  прикрепил два толстых бруса, которые не позволяли спустить это двухколесное чудо вниз.
   г). Да и сугробы снега были просто таки не преодолимыми даже для таких выдумщиков, как эти братья.
  д). На самом чердаке места мало, не разгонишься. 
   Ситуация была просто безнадежной, но не для Японцев. И они решили эту проблему со  свойственной только им изобретательностью.
   Каждым каникулярным утром, выждав, когда  родители уходили на работу, неутомимые братья проникали по лестнице на чердак. Там, Вася, становился одной ногой на педаль велосипеда и отталкиваясь от перекрытия другой, катался вокруг теплой печной трубы. 
   Гриша же в это время открывал банку, хранящегося, тут же, в соломе, варенья. Накладывал его большой деревянной ложкой, на приличного размера ломоть, свежеиспеченного мамой, хлеба. А, затем с большим удовольствием его вкушал.
    Вволю накатавшись, и проголодавшись, первый передавал велосипед второму и брался за хлеб с вареньем.
 Так развлекались до самого прихода своих родителей. И все зимние каникулы. А, куда еще пойдешь в постоянную метель по непролазным сугробам из теплого отцовского дома?
   К весне в хозяйстве закончились все сухофрукты на компот, и мама полезла на чердак за вишневым вареньем. К ее великому удивлению все банки были пусты.
   Она позвала мужа, сгоряча заявив, ему, что это дело рук мышей, потому как кошка Марфа совсем разленилась, все дни и ночи проводит на лежанке их печи. Тот, объяснив супруге, что мыши бичевки на банках не развязывают и варенье не едят, стал дотошно проводить исследование чердака.
   Посветив себе фонариком, он вскоре обнаружил вокруг печной трубы хорошо укатанную дорожку с отпечатками новых велосипедных покрышек. Вдобавок под чердачным окном было обнаружено продавленное чьими-то задами место в соломе и приличная горка хлебных корок, коих грызуны ни в коем случае за собой бы не оставили.
   Привычно объединив эти три упорных факта, отец пришел к одному выводу -аксиоме, что это дело рук его сыновей. Других фигурантов этого запутанного дела, здесь просто быть не могло.
   И вспомнился ему куплет стиха, ставший местной дразнилкой его родных чад:
                Японци вбыли тата,
                Спалылы все село.
                Людей вид кули ката,
                Багато полягло…