Приговор Глава 11

Мать должна была вернуться еще час назад, но ее до сих пор не было. Странно, ведь обычно она старалась не задерживаться, чтобы перевернуть Алису вовремя. Дочь панически боялась появления пролежней, хотя ее тело было еще слишком молодо, и они бы не появились столь стремительно.

Но мать запаздывала уже на час, и Алиса нервничала: ее нужно было перевернуть и покормить; уже и желудок напоминал о себе недовольным ворчанием. Алиса попробовала подняться на руках, притянуть к себе кресло, зная, что все её попытки все равно обречены на провал. Самостоятельно она уже не сможет пересесть с кровати в кресло, упадёт, - надо же, такое с виду простое, безотчетное перемещение, на котором раньше она даже не заострила бы внимание... Алиса чувствовала, как глаза затапливает влажная теплота, расплылись стрелки часов, стоявшие на столике в изголовье Алисы.

Терпению пришел конец, злоба, обида на мать все возрастала. Во-первых, потому что она поставила Алисин телефон на зарядку в другой комнате и перед уходом забыла его вернуть... Такое с ней случалось, она постоянно что-то забывала, и Алисе казалось даже, что мать порою выключалась из реальной жизни, витая где-то в облаках. Она скоро с ума сойдет со своей этой религией!!

К злобе на мать примешивалась горечь от своего унизительного положения калеки. Нечеловеческими усилиями Алисе удалось пододвинуть кресло к кровати, и теперь их разделяло всего несколько сантиметров, но эти сантиметры казались девушке долгой, непреодолимой дорогой. Алиса беспомощно трепыхалась на постели, как подстреленная птица, не имея возможности манипулировать собственным телом. Она боялась, что если начать переносить ноги, то можно, не рассчитав с весом, скатиться с кровати и упасть, ведь Алиса больше не чувствовала нижнюю часть своего тела.

Для переноса верхней же части у неё не было нужной точки опоры, как не было и достаточной силы в руках. Даже после незначительных усилий Алиса устала и запыхалась так, как будто пробежала длинную дистанцию. Её немощь устрашала ее, и теперь она абсолютно по-новому взглянула на полноценных людей.

С момента аварии круг общения Алисы резко сузился: мать, да несколько врачей, - но при этом целый мир как будто бы открылся перед ней! Неким произволением Алиса была выброшена из мира людей, и теперь она в безмолвии и бессилии остановилась перед запертой дверью, куда не могла войти дважды. И впервые, мир, оставшийся за этой дверью, заинтересовал ее, возбудил в ней любопытство. Она вдруг поняла, что на свете есть... другие люди. Она пока еще не осмеливалась мыслями проникнуть в их существование, постигнуть то, чем они живут, понять их радости и печали... она просто открыла для себя факт существования других людей.

Все началось с тоски по своим утраченным способностям. Алиса слышала через окно, как шумит мир, населенный полноценными людьми. За день они успевают переделать кучу дел, заняться спортом, направиться туда, куда пожелает душа. Неужели даже такая естественная способность человека, как передвижение по земле, - это тоже дар, дар, который она никогда не ценила?! Отныне даже хождение стрелки по циферблату казалось Алисе чем-то чудесным и сверхъестественным.

В первый раз мысли о сбитой оставили Алису, и она думала о других людях, думала долго, и ее сердце вдруг наполнилось не завистью, а каким-то трепетом по отношению к ним. Она принялась размышлять об их жизнях, о том, что наполняло их существование. Алиса знала, что у каждого есть проблемы, и попыталась представить, на этот раз спокойно и рассудительно, что в мире есть люди несчастнее нее. Как ни странно, эти мысли очень помогли ей. Она представила себе, каково это, отбывать пожизненное или страдать от рака, зная, что твоё будущее может оборваться завтра... А разве нищета, когда тебе нечего есть и не во что одеться, и нечем накормить детей, - разве она легче страха ежеминутной смерти?

Ей, несмотря на всю сложившуюся ситуацию, возможно, приходится немного легче, чем всем этим людям.  И даже может статься, что ей легче переживать ее инвалидность, нежели её матери... До этого такая мысль ни разу не пришла ей в голову, и теперь Алиса вдруг испытала такой жгучий стыд, что никогда, ни до аварии, ни после она не ставила себя на место матери, не пыталась представить, что чувствует она.

А вот теперь проходили часы, матери все не было, и Алиса вдруг почувствовала себя такой одинокой. Она часто оставалась одна и, как ей казалось, даже любила одиночество, считая его частью своей сложной натуры... И уж тем более она бы предпочла обществу матери общество каких-нибудь заядлых мотогонщиков, с которыми, по крайней мере, можно было найти общие темы для разговора... На самом деле, было лишь иллюзией, что весь мир замирал в ожидании ее, когда она хотела побыть одна,- и никому она не была нужна, кроме мамы... Мамочка... Из глаз Алисы градом посыпались слезы, оставляя на белой, пахнущей материнскими руками наволочке серые следы.

Неблагодарность, с которой она всегда относилась к матери, показалась ей самой большой несправедливостью, даже больше, чем та, которая случилась с ней.
Мама - это не статус, не призвание, это заклание всего Эгоизма, который только может быть в жизни. Принесение в жертву всех своих интересов, честолюбивых мечт, амбиций. Полное посвящение себя своему ребенку, отсутствие какого бы то ни было личного времени. Алиса никогда не понимала, в чём тут счастье и как вообще так можно жить! А сейчас видела, что без этой жертвенности, которую проявляла ее мать, она сама бы не выжила.

Конечно, мать не всегда была такой, и еще некоторое время назад Алисе безумно не хватало ее внимания. Девушка принялась думать, когда же в матери произошла та перемена, которая им обеим была так нужна... Тут ее взгляд упал на икону Божьей Матери, которую мама, несмотря на все протесты Алисы, все же поставила здесь.
 
Обычно Алиса избегала смотреть на изображенную на иконе женщину, как будто стесняясь ее встречных взглядов. Ей казалось, что Богородица смотрит на нее с осуждением, и взгляд этот смущал, и мучил, и прожигал её. Алиса заворачивалась в одеяло, либо же отворачивалась к стене - только бы не видеть глаз Богородицы.

Алиса не понимала, что случилось теперь. Такое перевоплощение, говорила она себе, невозможно, ведь изображение неживое... Однако, взгляд Богородицы, которая именовалась "Взыскание Погибших", показался Алисе совсем иным: светлым, ласкающим, влажным, как будто наполненным слезами, но одновременно твердым и непоколебимым. В нём не было ни тени осуждения...

Почему взыскание погибших? Ведь она же не погибла, осталась жива... А, может быть, она все-таки погибла?.. Странные мысли всплывали в голове Алисы. Еще более странным стало внезапное желание выговориться перед иконой, рассказать всё, что за это время наболело на душе.

Алиса противилась этому незнакомому желанию. Кто знает, возможно, от долгого лежания взаперти, от нехватки свежего воздуха, от всех этих тяжелых мыслей у нее потихоньку начинает ехать крыша. Но все же нельзя было не признать, что изменения, произошедшие в матери, начали происходить именно благодаря вере!

Сама от себя не ожидая такого, Алиса вдруг тихо, почти про себя проговорила: "Богородица, сделай так, чтобы мама поскорее вернулась! Я... волнуюсь за нее..."
В ту же самую минуту Алиса услышала шум проворачиваемого в скважине ключа...


Продолжить чтение http://proza.ru/2015/07/07/362