Бой при Шайн-и

Подробности о мире Утлан и иллюстрированная энциклопедия мира находятся тут: http://vk.com/utlanworld

Две дюжины лет Войны Второго Свода.
Воды Империи Хаоса. Купол Шайн-и.

  Маруш перекатился через скользкое бревно и c наслаждением принялся отхаркивать морскую воду. Привычное и необходимое зло, прежде чем окончится срок зелья Эрассы, дающего возможность дышать под водой, но видит Хаос, как же надоел ему этот омерзительный вкус соли во рту...
- Иттай, докладывай, - послышался усталый голос коменданта Шайн-и.
- Да, верлан. Следы по краю ущелья. Много. Тянули большие волокуши, шириной в пять шагов. Ушли прямиком в Зыбучий Лес. Я немного проплыл по краю, но слишком много ила было поднято, следы потерялись.
 - Плохо...
 - Да, верлан.
 - Сколько было волокуш? И какие ещё следы?
 - Не меньше трёх дюжин.  Но может быть и больше, следы перекрывают друг друга. И следы лап, как обычно. Но очень много.
 - Шай-утоги, хвостаны?
 - Нет, верлан. Не видел.
 - Ясно... Готовься, пойдёшь на поверхность.  Кешари, отойдём-ка, надо посовещаться.
Гарнизонный маг поднялся с банки и, одобрительно подмигнув Марушу, направился за верланом Аханни Шейрахом, которому был вверен форт Шайн-и.
 Впрочем, слово "форт" значилось лишь на бумагах верховного командования Империи, а на деле, он представлял собой лишь огромный купол в пять дюжин шагов шириной, сшитый из утожьих шкур, проклеенных по швам костным клеем и с грузилами-камнями, свешивающимися по краям в плетёных корзинах. Вместо днища - обычные плоты, из простых хворостяных фашин с выстеленными нестругаными досками, впрочем, гладко отполированных босыми пятками гарнизона и почерневшими от постоянной влаги. Под куполом, на крюках - несколько алхимических шаров, постоянно светящихся неярким, мутно-зелёным светом. Несколько сложенных в самом центре купола брёвен, были покрыты ар-сунарским подземным мхом, завезённым из самих Материнских пещер. Они, казалось, медленно пульсировали, поглощая спёртый воздух хрупкой обители людей и освежали его. Лежаки гарнизона, были брошены прямо поверх настила и лишь три небольшие палатки - жилища коменданта, мага Хаоса Кешари Ичи, и наёмного алхимика, вигассийца Эхея Тос-Меанена могли служить местом уединения. Последнего, кстати, дружно ненавидели и любили все четыре дюжины солдат, расквартированных в Шайн-и. Любили - за то, что без его мазей, порошков и микстур, уже больше половины отряда отправилась бы на встречу с Хаосом, да и количество зелий Эрассы, поставляемых с поверхности, хватало лишь на патрулирование, а недостающее Эхей изготавливал прямо на месте. А ненавидели - за несравненную вонь от изготовления его эликсиров. В запертом пространстве купола было совершенно негде укрыться от всепроникающих миазмов и желанный глоток настоящего воздуха после горькой морской воды, всегда был омрачён мерзким привкусом кипящих ингредиентов.
 Аханни зашёл в палатку, пропуская вперёд мага. Вообще, по уставу Империи, в любом укрепленном пункте, коим официально и числился Шайн-и, гарнизонных магов должно быть минимум двое, но погибшему полгода назад Арризу так и не прислали замену. Причина понятна - магов всегда не хватает, особенно в такие места, как подводные форты. Кешари привычно занял место на на коврике спиной ко входу, оставляя почётное место за верланом. Некогда прекрасное изделие ткачей промокло насквозь, как и всё остальное под куполом, а изящные степные цветы, вышитые заботливою рукой неизвестного мастера, выцвели и полиняли, разъеденные солью и влагой.
 - Что скажешь, друг? - лицом к лицу верлан предпочитал общаться с магом на равных. Они были не так уж долго и знакомы, но год на войне  может сблизить сильнее чем дюжина лет мирной жизни.
 - Похоже, готовится большой прорыв. Если они концентрируются в Зыбучем, то самое вероятное направление - дельта Шайяры. И пойдут они мимо нас.
 - Рановато судить, не находишь? Патруль с запада не нашёл никаких признаков замутнений. Значит там спокойно.
 - А если они решат зайти с севера? - маг был серьёзно озадачен.
 - Патруль оттуда вернётся позже. Но север - это слишком большой крюк.
 - И ущелья. Глубокие, нашим туда не нырнуть, сам знаешь. А выходят они практически к берегу.
 - Отвесному берегу, не забывай. Там граница с Коддором, обрывы высоченные, - Верлан нахмурился и поскрёб подбородок, - И ещё форт Шайн-ша. 
 - А если это есть в их планах? Гарнизон в Шайн-ша не больше нашего. Сметут, и развернут свои силы на мелководье. Об этом ты не подумал? Они ведь вечно придумывают что-то новенькое.
 - Обереги нас Хаос... Значит, ты считаешь, что пора объявлять тревогу?
 - Более того. Я бы срочно слал вести наверх. Пусть гонят корабли. Сейчас самое время ударить донными бомбами, пока они готовятся. 
 - Ну, знаешь ли... - Аханни посмотрел на мага, который уже начал горячиться, - Я понимаю, что если начнётся атака, то людей пора выводить. Но без доказательств потребовать пустить корабли над Зыбучим? Ты хоть представляешь себе, какие могут быть потери? А как ты думаешь, что было в тех волокушах?
 - Понятия не имею. Но раз они оставляют такие следы, то точно не пузыри. Там что-то тяжёлое, возможно, Камни аттайнов.
 - Не накликай... - поморщился верлан.
 - Ты это им скажи, - ответил Кешари, - А доказательства есть - данные разведки.
 - Разведки? Один безусый юнец...
 - Который уже сейчас отличный воин и далеко пойдёт, если выживет. Иттаю всего дюжина и семь, но он уже третий мечник в отряде и младший рунный мастер. А уж плавает Маруш вообще лучше всех нас, вместе взятых. Помяни моё слово, ещё год - и ему предложат место в Парящих-в-пучине. А может и дворянство выслужит. Его слову я верю как своему.
 - Я тоже... Но... - Аханни запнулся.
 - Да что с тобой сегодня? Шейрах? Раньше я не замечал за тобой привычки мяться.
 - Знаешь, другому бы я и не сказал откровенно: я боюсь!
 - Ты? Боишься?! Вот уж не ожидал... Чего же?
Аханни поднялся и заходил вдоль палатки, сжимая и разжимая сцепленные пальцы. Наконец остановился и негромко произнёс:
 - Ответственности. Ты просто плохо осведомлён. После прошлого прорыва, когда мы потеряли Сарин-шай и едва не провалили оборону Шайхораса, са-верлан стянул туда весь резерв с побережья. Дозорные башни почти пусты. В Хеашреше не осталось ни одной боеспособной части. Свежие войска от Масхира подойдут не раньше чем через половину короткого месяца. Да и войск тех - со жгутик кохчаари. Так что, наше направление практически открыто. Са-верлан мне верит и если я затребую помощь, то она придёт, но ему придётся оголить берег от Шайяры до бухты Хищных Утёсов. Но если я ошибусь... И они ударят в другое место...
 - Они получат возможность укрепиться на берегу, - понимающе кивнул маг, - На сухой земле...
 - Да. А выбивать их оттуда, значит снова умыться кровью. Понимаешь, что на кону?
 - Разумеется. Только откладывать решение - тоже решение. Однозначно ошибочное.
 - Поэтому, я и советуюсь, - усмехнулся верлан, - Хотел услышать, что ты тоже согласен. Даже если я и ошибаюсь, то хоть перед своей совестью буду знать, что действовал единственно верно... Пошли, пора объявлять сбор.
 - Погоди... Раз уж мы идём в бой, то ты должен знать: я тут подготовил кое-что, но это потребует всех моих сил. Так что, планируй атаку, словно магической поддержки у тебя нет.
 - Ты серьёзно? - верлан удивлённо посмотрел на Кешари, - Я очень на тебя рассчитывал...
 - И ты не будешь разочарован. Просто это заклинание на самом пределе моих возмжностей.
 - Разумно ли вкладывать все силы в непроверенное заклятие? А если не сработает?
 - Сработает, я проверял плетение... Другим способом.
 - И что же оно делает?
 Кешари криво ухмыльнулся. Магия Хаоса - самая непредсказуемая из всех восьми Домов. В отличие от остальных магов, адепты Хаоса представляют результат волшбы лишь приблизительно, в общих чертах, оставляя формировать более тонкие нити заклятия самому Дому. Во многом, это жутко неудобно, но с другой стороны - именно Хаос считается самой страшной боевой магией, поскольку создать хоть сколько-нибудь надёжную защиту от подобной непредсказуемости просто невозможно .
 - Тебе понравится... Труби тревогу.

 Море Скорби. Семь морских схетов к северу от дельты Шайяры.

  Хаслан дозорной шхуны "Плеть Шиэйрда", стоял не на мостике, как было положено капитану, а на носу и теребил пальцами по планширу, покусывая губы и вглядываясь в темную воду. Не слишком спокойное море дышало глубокой волной и упустить в обманчивых закатных тенях одинокого пловца было не слишком трудно. Все свободные от вахты матросы занимались тем же самым - искали гонца из форта Шайн-и. О том, что он ждёт, возвестил ярко-синий флак, пущенный из купола. Его свет был заметен даже днём, на много полётов стрелы, но порывистый встречный ветер не давал подойти к нему быстрее, чем за три гонга, когда сигнал уже отгорел. И это плохо. Очень плохо. Синий огонь - знак особой тревоги, о простом гонце сообщают белым. А последствия задержки могут быть совершенно непредсказуемы.
 "Плеть Шиэйрда" - гордость Северного Флота Империи. Один из самых быстрых кораблей, но даже ему не по силам идти вопреки стихии. Идеальные обводы, правильная осадка, большая парусность, всё создано для скорости, за исключением сигнальной вышки - уродливого  сооружения из двух высоких, близко посаженных мачт, на которых крепилась система зеркал для солнечной азбуки и очаг сигнальных огней. Лёгкий, но хорошо вооружённый для донной борьбы, он был как разведывательным судном, так и прекрасным бомбардиром.
 - Хэй! Человек справа по борту! - крикнул кто-то из матросов и тут же начальственный окрик палубного старшины:
 - Таниш, бросай конец за борт! Рулевой, глаза разуй, сожри тебя книбы! К ветру правь! К ветру! Хаслан! Мы нашли его!
 - Поднимайте скорее.
 Молодой парень, дрейфовавший на фашине с блаженной улыбкой человека, больше двух месяцев не видевший солнца и не пробовавшего на вкус свежего воздуха, проворно вскарабкался по канату и внимательно огляделся в поисках старшего.
 - Хаслан Аттусар Сахазиа, добро пожаловать на борт, пловец.
 - Маруш Иттай, сачи, по поручению коменданта Шайн-и, - гонец ответил не воинским приветствием, а выставил вперёд сжатый кулак, демонстрируя перстень верлана. Под толщей морской воды быстро отсыревал любой, даже самый лучший гроффтенийский пергамент, а чернильные строки расплывались в неразборчивое месиво. Именно поэтому, глубинные форты и использовали гонцов - передать информацию на словах. А раз у гонца личная печатка верлана, значит вести и впрямь неважные, иначе не потребовался бы такой знак доверия. В конце-то концов, откуда ещё здесь мог взяться человек, как не из Шайн-и?
 - Что тебе велено передать?
 - Верлан Аханни Шейрах требует помощь. Крупные силы чаш-аттайнов продвигаются по ущелью Утопленников, от северо-восточного выхода Зыбучего леса. Количество врагов не менее двух полных легионов. Также, они тащат что-то тяжёлое. Предположительно - осадные орудия. Необходимо предупредить коменданта Шайн-ша, а к нам бросить все возможные резервы. Обязательно начать метать донные бомбы на протяжении первой дюжины стрел от створа ущелья. Верлан также просит гвардию Парящих-в-пучине. Сигнал к атаке - два зелёных флака.
 Маруш коротко кивнул, показывая, что доклад окончен и выжидательно глянул на Аттусара. Хаслан почесал бороду и спросил:
 - Своими словами - там всё действительно так плохо?
 - Следы сбора мы заметили ещё раньше, пару дней назад и наблюдали, но не знали откуда они пойдут. Меня отправили сразу же, как только выяснилось наиболее вероятное направление атаки. Сначала Шейрах хотел затребовать бомбовый удар по Зыбучему, но мы опоздали. Когда я готовился всплывать, вернулся патруль с северной гряды, они заметили выход колонны. Хотят идти ночным морем, чтобы к утру быть уже под Шайн-ша. Пока есть возможность - надо бить их на марше.
 - Ясно... Кашум, позаботься о гонце, ужин ещё горячий... А теперь, - хаслан повернулся к помощнику, - Командуй на сигнальную мачту, пусть отправляют сообщение на берег, проверь бомбоукладку, полотна и вставай на курс к ущелью. Мы идём в бой.
 - Одни, хаслан?
 - Одни. Потеряли время, пока искали гонца. Надо задержать их хоть немного. Насколько я помню местность, то дальше ущелье будет расширяться и если они успеют пройти створ, то сумеют рассредоточится и бомбить их будет сложнее.
 Помощник мрачно кивнул и побежал исполнять. На палубе воцарилась тишина. Все, до последнего матроса понимали, что означает такой приказ. В такой схватке кораблю не выжить и большинству экипажа - тоже. Невозможно в одиночку сражаться против колонны, у которой есть хотя бы основная защита от кораблей.  А уж если колонна ударная...
 - Хаслан... - подал голос Иттай, о котором Аттусар уже успел позабыть, - позвольте мне быть наводчиком?
 - Тебе? Ты не устал? У меня своя команда.
 Маруш не ответил ничего, но его взгляд безошибочно выразил что-то вроде "конечно, знаем мы ваших пловцов, которые долгий месяц водой не дышат". Сахазия понял его верно и усмехнулся.
 - Ладно, тебе решать. Готовься. Через два гонга будем на месте... Ах ты ж мерзость аттайнов! Уже стемнеет... Кашум, беги к катапультам, пусть заряжают звёздные.  Крепите полотна и проверьте ещё раз штанги. Если они не раскроются мгновенно, то я протащу тебя под килем!
- Слушаюсь, хаслан!
- Да, вот ещё что, Маруш, верно?
- Верно, хаслан.
- Ты сам бывал в этом ущелье?
- Бывал, хаслан, неоднократно.
- Насколько далеко они смогут уйти за это время?
- Мы не знаем какое там дно, - Иттай задумался, вспоминая подводный ландшафт, - В самом начале ущелья его не разглядеть даже со сброшенными огнями. Глубины до восьми стрел, никому так не нырнуть. Но вряд ли хорошее. Вероятнее всего - очень вязкий ил, так что быстро пойти они не смогут. Да, не смогут, поэтому и вышли колонной засветло, чтобы успеть. Иначе бы патруль их прозевал.
- Поднялся ты три гонга назад, идти ещё два, насколько они продвинутся? 
- Пять-шесть дюжин стрел, не больше. Лучше считать, что пять. Думаю, именно там наш верлан и устроит им засаду. Или даже чуть раньше, чтобы ударить в середину колонны.
 - А мы не сорвём его планы? - озабоченно спросил Аттусар, - Если начнём метать светильники, то ваших людей смогут заметить.
 - Со дна ущелья? Наших ребят? Да ни за что!
 - Хорошо, я послушаю тебя... А! Выродки аттайнов! - хаслан крепко зажмурился. На сигнальной вышке невероятно ярко вспыхнул алхимический огонь, ослепляя всех, кто был на палубе и тут же замерцал солнечной азбукой, предавая сообщение к берегу.
 - Всё, время разговоров прошло. Команда! По местам!

Воды Империи Хаоса. Южный створ ущелья Утопленников

 Аханни нервничал. Он всё-таки опоздал, протянул время и подвёл са-верлана. Теперь судьба северного побережья Империи висела на волоске. Оставалось лишь одно - выиграть упущенное время. Выиграть любой ценой. От невесёлых дум спасало лишь одно - снова и снова проверять своё снаряжение перед грядущей схваткой. Проверять почти на ощупь, ибо солнце уже зашло, и тут, на глубине полутора стрел было сумрачно даже в самый яркий полдень. Не помогали даже хитроумные зелья Тос-Меанена, единственного, оставшегося под куполом. Зелье Степного Хищника - прекрасно работает на поверхности, когда нужно увидеть живого врага в темноте, но чаш-аттайны твари холоднокровные и глаза услужливо покажут лишь пустое место. Точно так же, как с помощью него не видно ни коддоров, ни сунаров.  Зелья Зрения Земли, сваренные по коддорским рецептам и принятые перед погружением, действовали лучше. Под влиянием этого эликсира, плотно зажмурившись, а затем распахнув глаза, несколько ударов сердца человек видел предметы не по цвету или теплу, а по Весу Сути, как выражались коддоры, или же просто по плотности, словами вигассийских академиков. Сталь сияла ярко белым, подземные горы выглядели бледно-серыми на фоне тёмно-серой воды, а древки копий отряда и шпили цветущих агнаев, гигантских морских цветов высотой в три человеческих роста, обильно растущих на склонах ущелья - почти чёрными. Но и эта польза была сомнительной - чаш-аттайны, конечно были бы заметны, да только в схватке неминуемо со дна будет поднята туча ила, который затянет туманом даже Зрение Земли. Да и жмуриться в бою времени нет. Правда, когда дойдёт до схватки - на дно будут сброшены осветительные огни, которые будут слепить врага и подсвечивать цели для пикирующих на головы врага солдат гарнизона.
 Снаряжение верлана почти не отличалось от экипировки простого бойца, если не считать широкого пояса с несколькими десятками сигнальных алхимических огней разных цветов. Единственный способ отдавать команды в толще воды. Достаточно было лишь сжать пальцами тонкую кожу, чтобы та лопнула и невесомый порошок, покинув оболочку, смешается с водой и озарит ярким светом пространство не меньше стрелы. Раньше, для этой цели использовали маленькие металлические барабанчики с колотушкой, но шум подводного боя очень обманчив и может сбить бойцов с толку. Всё остальное - как у всех. Очки из стекла гроффтенийской варки с плотно прилегающими наглазниками, очень лёгкий, но довольно прочный нагрудник из шкуры книба, не сковывающий движений и способный выдержать с двух дюжин шагов выстрел из подводного арбалета. Такой же шлем-маска с костяным гребнем, на ногах - плотно зашнурованные плавни под колено. На левой руке - примотан маленький круглый щиток с руной Иссечения Волн, чтобы не тормозил стремительный лёт пловца. В правой - длинное копьё с листовидным наконечником и широкой планкой упора. Лезвие ровное, без всяких зацепов, отточено до бритвенной остроты, оно должно входить в тело противника легко и также стремительно его покидать. На лезвии нанесена руна Губителя Жизни, запрещённая на суше во всех государствах, кроме Гроффтениады и Коддора, на древке - руна Лёгкой Руки, позволяющая играть копьём намного быстрее обычного.  Последняя, кстати, не наносится на древковое оружие, ведь тонкая древесина ломается часто, а армейские мастера рун слишком ценят свой труд, но тут уже расстарался Маруш - парню, конечно, ещё стоит учиться, но уже сейчас он неплохо рунирует предметы, помогая своему отряду. Вот и весь нехитрый набор... У простых бойцов есть ещё арбалеты и дротики, плотно застревающие в теле, осветительные гранаты, и бомбочки с тяжёлым ядовитым туманом, растекающимся по дну. Но командиру нет смысла нести лишний вес, его задача не в этом.
 Отряд расположился с двух сторон ущелья. Полторы дюжины взял под своё начало Кешари, заняв место на северном склоне. Южный же, более пологий, а значит и более опасный, Аханни оставил за собой. Все его бойцы были ветеранами, других в гарнизоны подводных фортов не брали. Даже те несколько юношей из сиротских приютов Империи, прибывших с последним пополнением, имели боевой опыт и уже успели открыть свой личный счёт. Именно из этого молодняка, из тех, кто выживет в стремительных подводных схватках, перенесёт груз одуряющих патрулей, кто сожжёт себе горло вонючими эликсирами и раскачает себе грудную клетку до исполинских размеров, прогоняя сквозь лёгкие морскую воду, из тех, будут собирать пополнение для гвардейского легиона Парящих-в-пучине. Легиона, воинам которого завидует даже Императорская Гвардия. 
 Над створом ущелья, в Зрении Земли появилась серая пена. Это колонна чаш-аттайнов поднимала ил, выходя из Зыбучего Леса. Верлан не сомневался, что её видели все солдаты, но никто даже не шелохнулся, ожидая приказа. Но время ещё есть. Глубина ущелья не позволяет человеку нырнуть на самое дно, но ядовитый туман сделает своё дело. Главное - пропустить авангард противника подальше, чтобы он не мог развернуться и занять склоны, удерживать их пока есть возможность. И хвала Хаосу, что аттайны так самонадеянно уверены в том, что их приготовления укрылись от людских глаз. Они идут скрытно, по глубине, не высылая дозоры из прыгунов. Это шанс, шанс нанести противнику очень серьёзный урон, прежде чем тот сможет перегруппироваться. Частицы ила и песка уже поднимались из самого ущелья, скрывая состав колонны. Много неясного оставалось - сколько среди врага магов, сколько волокуш, сколько пузырей они тянут и что ещё за сюрпризы они могут готовить... Бой вслепую - всегда страшный риск. Но почти каждая подводная схватка и есть этот самый риск. Привычный. К верлану вернулось его обычное спокойствие. Аханни сорвал сигнальный шарик. В темноте нельзя было различить маркировку, но расположение цветов на поясе он знал наизусть, наощупь. Слегка помедлил, собираясь с духом и резко сжав пальцы, отбросил засиявший ярко-оранжевым светом сигнал.
 По команде верлана со склонов полетели светильники - яркие капли слепящего света прочертили почти отвесные дуги и канули в глубине, отражаясь на склонах ущелья и выхватывая из тьмы силуэты чаш-аттайнов. Следом полетели бомбы с ядовитым туманом. Дно ущелье затянуло  блёклым зеленовато-коричневым светом - маги противника ставили защитные купола, прикрывая своих воинов от внезапной угрозы. Аханни усмехнулся. Купола нейтрализуют отраву, но под их прикрытием нельзя двигаться, а значит война за время с первых мгновений начинает складываться в их пользу. Правда, бой ещё только начинается...
 Из мрака ущелья начали подниматься прыгуны - изящные, хищные твари трёх шагов ростом. Несоразмерно длинные, нижние двухсуставчатые лапы давали им возможность взмывать над дном, ловко маневрируя высоким спинным гребнем. Бледно-розовая кожа туго обтягивала конечности и безголовый торс, показывая свитые в жгуты мышцы. Плечи верхних четырёх лап прикрывали плотно пригнанные хитиновые чешуйки, надёжно защищая от боковых ударов. А между крючковатыми лапами с присосками на трёхпалых ладонях, прямо в середине приплюснутого торса отливал холодной белизной огромный, немигающий глаз с горизонтальным зрачком. Вооружены прыгуны были совсем легко - маленькие двухзарядные арбалеты и короткие костяные копья. Для опытного воина и на такой глубине - совсем не страшно. Они опасны лишь количеством...
 Аханни прикинул - не менее девяти дюжин на каждый склон. Больше чем по четыре прыгуна на каждого из его солдат. Для начала - совсем неплохо. Видимо, чаш-аттайны снова допустили ошибку, решив, что их атакует лишь небольшой патруль. Лучше просто не придумать.
 Тем временем, солдаты верлана взмыли вверх, над ущельем, создавая безопасный отрыв от арбалетных болтов, благо под водой они теряют силу очень быстро, и начали метать последние ядовитые бомбы уже по верхним частям склона. Фиалы с отравой лопались и ядовитый туман потёк ко дну ущелья, захлёстывая первую волну прыгунов.
 Водную толщу прорезали пронзительные трели, оглушающие, нечеловеческие. Это первые чаш-аттайны коснулись ядовитых капель, мгновенно въедающихся в незащищённую плоть. Дюжины тел забились в агонии, не успев выпустить ни одного болта. Но отравы больше не оставалось, верлан и так приказал вытащить из закромов форта всё до последней капли. Настало время рукопашной. Нужно связать противника боем, заставить раскрыть походное построение и выманить со дна ущелья, сделав колонну уязвимой к эффективной атаке с кораблей. Верлан сбросил сразу два сигнальных огня, оранжевый и голубой, что означало команду "держать рубеж". Солдаты послушно снизились, а по уже очистившемуся склону поднималась новая волна прыгунов. Теперь всё решит честная сталь.
 
 Море Скорби. Восемь дюжин стрел от южного створа ущелья Утопленников.

 - Так ты уверен? - спросил хаслан, не сводя при этом глаз с навигатора, склонившимся над картой-артефактом. Тот отслеживал положение судна и подавал сигналы рукой - сколько именно осталось до цели.
 - Да, хаслан. Там ведь наши... - Маруш неопределённо махнул рукой,  - Думаю, уже дерутся...
 - Это пока не точно, ещё треть гонга - и мы будем на месте. Не доверяешь? - ехидно оскалился Аттусар, кивнув в сторону своей команды наводчиков, зашнуровывающих плавни.
 - Не очень, - Иттай смутился, сам он был слишком молод, чтобы ставить под сомнение опыт более старших бойцов, но мнение соратников о корабельных вояках было не самым лестным, а врать хаслану для него было совершенно немыслимым.
 - Правильно делаешь, вообще-то, не красней. На свой корабль я отбираю лучших... из того, что дают. А действительно лучшие - в ваших гарнизонах. Будешь руководить группой. Эй, наводчики, переходите в распоряжение Иттая! Ладно, готовься, не буду тебе мешать.
 Команда суетилась, заканчивая последние приготовления: далеко за борт были выставлены желоба, по которым будут скатываться глубинные бомбы - пара на корме и по три с каждого борта. К килю команда прикрепила широкие полотна ткани, которые плотно облегали корпус судна. Придёт время и штанги, держащие ткань в натяжении, выдвинутся за борт и полотно провиснет, слегка уйдя в глубину, создавая защиту от пузырей чаш-аттайнов. Пузыри, как называли их все моряки, были самым страшным орудием против человеческих кораблей - чем-то похожи на глубинные бомбы, но с обратным эффектом. Стремительный пузырь взлетал на поверхность и, едва коснувшись воздуха, мгновенно воспламенялся, растекаясь по поверхности моря. Точно так же действовали и флаки - огни людей, предназначенные для сигналов с глубин. Но сила оружия чаш-аттайнов была несравнима с ними. Огонь был настолько могуч, что плавилась сталь. И даже зелья Кхома, защищающие от огня, которым пропитывали полотна, помогали лишь слегка и очень ненадолго.
 Навигатор дал отмашку - до цели оставалось не больше одной шестой гонга.
- Полотна открыть! - скомандовал хаслан. Штанги разошлись и ткань погрузилась в воду. Судно резко сбавило ход.
 - Хаслан! - закричали с сигнальной вышки, - Принимаем сообщение! Это "Песня Яза-Сариза"!
 - Читай!
 - Флот вышел. Держитесь. Да поможет вам Хаос. Са-верлан Хашам Ассури.
 - Ну, держитесь, безголовые. Далеко был сигнал?
 - С юго-запада, три схета. При таком ветре будут гонгов через четыре-пять.
 - Хорошо... Наводчикам - по местам. Скатить желоба! Катапульты - залп!
 Две катапульты глухо щёлкнули смолёной древесиной и выпустили в небо веер из нескольких десятков огней, канувших в волны по пологой дуге.
 - Звёздные пошли, хаслан!
 - Перезарядить! Наводчики, погружение!
 Маруш привычным движением прицепил карабин к поясу, слегка дёрнул трос, проверяя лёгкость вращения бухты, и, улёгшись на спину, скользнул по желобу головой вниз.
 Сколько раз человек не употреблял зелье Эрассы, ему всё равно очень сложно решиться вдохнуть в свои лёгкие  морскую воду. Всё время хочется задержаться, оттянуть этот момент, сделать ещё один, последний глоток воздуха, а потом и ещё один... Эту дурь из Маруша выбили давно. Его наставник из сиротского приюта, старый сачи-хас в отставке, ветеран Парящих-в-пучине, провёл с ним не один урок, раз за разом заставляя повторять пройденное. В воду он вошёл как учили, на выдохе, так тело быстрее уходит на глубину. И когда вдох становится необходимым настолько, что начинает гореть в груди, у пловца уже нет другого выхода, как вдохнуть то, что его окружает.
 Ночное море было удивительно тёплым, или же просто казалось таким после свежего вечернего бриза. Тело Маруша стремительно падало ко дну, обгоняя осветительные заряды, так медленно и величаво опускающиеся в толще воды. Звёзды, как назывались корабельные заряды для освещения, укладывались в катапульты каждая со своим грузом, разнящимся по весу. Именно из-за этого скорость их погружения сильно отличалась друг от друга, позволяя держать равномерное освещение по всей высоте зоны действий пловцов. Маруш продолжал падать, разматывая тросик и усиленно работая плавнями. Вот первая из звёзд уже высветила край ущелья, видно его нечётко, но... Никаких следов боя. Мало того, из ущелья не поднимался ил, а значит чаш-аттайнов здесь ещё не было. Иттай так же стремительно начал набирать высоту, отправив на поверхность три флака с небольшим интервалом. Сначала - жёлтый, что значит "враг не обнаружен", затем сразу - жёлтый и лиловый - "идти на запад". Поднимаясь вверх он горько усмехнулся, увидев, что наводчики "Плети Шиэйрда" ещё только начали спуск и отсигналил им красным - "не предпринимать никаких действий".
 Маруш задержался у поверхности на тридцать шагов. После такого глубокого и стремительного погружения легко можно было схватить Донную Трясучку. Он уцепился за трос, сделав виток вокруг правой руки и вытянулся, позволяя течению плавно обтекать его тело. Он ждал. Как бы ни был хорош пловец, ему не угнаться за кораблём, даже идущим со спущенными полотнами.  Теперь оставалось лишь ждать, когда там, на палубе, навигатор отмеряет три дюжины стрел и над морем разнесётся чуть хриплый голос хаслана:
 - Катапульты - залп!
И снова, уже почерневшую от всепоглощающей тьмы, морскую воду режут сияющие звёзды. Новый бросок к краю ущелья. Пусто! Пусто! Но ухо скребёт еле слышный, но необычный для ночного моря звук - вода разносит их далеко. Звук... Звук... Да! Так кричат прыгуны! Навскидку - не дальше пяти стрел, значит верлан принял решение встретить их у самого створа. Маруш кинул оранжевый флак "враг обнаружен", через интервал - жёлтый, что в комбинации означает, что враг находится дальше. Ещё погодя сразу два - фиолетовый и зелёный, "избегать освещения". Раз бой уже идёт, то чаш-аттайны могли и не заметить осветительного залпа на таком расстоянии и теперь есть возможность нанести внезапный удар. Больше не имеет смысла всплывать, наоборот, он размотал тросик до конца, на длину стрелы и заскользил чуть ниже краёв ущелья. Вспомнив о своей команде, Иттай оглянулся и скривился - корабельные наводчики достаточно умело выстроили ордер "сеть", от которого сейчас не было никакой пользы и пытались проглядеть дно ущелья. Похоже, никто из них так и не опознал едва заметные звуки, а может быть и просто их не услышали. Пришлось просигналить им "делай как я", не то могли бы отцепить тросы раньше времени и отстать от судна. Послушались. Как мальки кохчаара следуют за своей матерью, присосавшись к её телу усиками, так и пловцы в полной темноте держались своего судна и ждали, когда увидят врага.

Воды Империи Хаоса. Южный створ ущелья Утопленников

 Уже четвёртая атака прыгунов была отбита и теперь чаш-аттайны наконец-то выждав, пока их маги нейтрализуют яд, заполнивший дно ущелья, стали выводить по склонам тяжёлых бойцов. Бивни и хлысты - намного более страшные противники. Пусть они и не могут дотянуться до людей с поверхности дна, но поразить их можно только в рукопашной. Бивни, хоть и медлительны, но бронированы с головы до всех своих семи пят, безрукие, зато с туловищем, покрытым острыми шипами-симбиотами, ядовитыми, и способными преследовать человека с очень большой скоростью, единственное, не удаляясь от хозяина дальше, чем треть стрелы. Хлысты же, гибкие и тонкие, венчаются несколькими гнёздами жгутов, по тридцать шагов длинной, способных, обернувшись вокруг, раздавить человека в доспехе, а то и просто отрезать незащищённую конечность. Само же их тело было покрыто необычной кольчужной сеткой с треугольными звеньями. На взгляд верлана - сущий идиотизм. Без веса кольчуги, хлысты наверняка бы могли плавать не хуже людей, а не будучи привязаны ко дну, стали бы намного опаснее. Но кто их поймёт, чаш-аттайнов...  Оборона уже редела. Удачное место, удачное время, удачное начало... Всё терялось перед простой арифметикой: небольшой отряд не может задержать армию на неподготовленных позициях. Солдаты один за другим выходили из боя - кто отходил к форту, получив ранение, кто покидал этот мир, отправляясь к первородному Хаосу. У верлана сбился один из наглазников, в него попала вода и приходилось жмурить левый глаз, который стал бесполезен. Обзор, и без того не слишком хороший, стал хуже некуда, но даже так, насколько мог судить Аханни, у него оставалось уже меньше половины бойцов...
 Командующий оттолкнулся от дна, ухватившись одной рукой за ствол агная и сделал колесо, обрубая на пути тянущиеся к нему хищные жгуты хлыстов. Густые заросли мешали этому отродью бездны использовать своё оружие в полной мере. Резкий маневр переместил Аханни совсем рядом с хлыстом и, упершись двумя ногами в дно, он сумел пробить кольчугу противника. От удара такой силы, его самого отбросило и слегка закружило в воде. И тут же пришло ощущение опасности снизу.
 Верлан ловким движением разрезал летящий к нему шип и вывернувшись в спираль, спикировал на его хозяина, вогнав лезвие ровно меж костяных пластин. Бивень содрогнулся телом, пытаясь стряхнуть человека и выпустил вверх сразу троих хищников, потянувшихся к Аханни. Одного верлан отбил древком, второй сломал своё жало о нагрудник, а третьему, нацелившемуся на незащищённую ногу, пришлось подставить щиток, куда он успешно и воткнулся. Теперь нужно опуститься на грунт, на один уровень с врагом. Ещё два удара - подсечь одну из ног, чуть выше третьего сустава, там у бивня болевая точка, выждать мгновение, пока он вздыбится и приоткроет брюшину с кормовыми хоботками, и вогнать лезвие по перекладину. Выдернуть. Оглядеться, отбивая щитком чужие шипы и искать следующую цель. 
 Неожиданно, вода стала словно более вязкой, царапающей кожу, лепестки агнаев мягко тронулись оранжевым сиянием и начали один за другим отрываться от цветов, закружив нестройный хоровод. В дело вступил Кешари. Маги чаш-аттайнов, несомненно, почувствовали чужую волшбу, но уже не успевали ничего сделать. Лепестки разгорались всё ярче и ярче, один за другим срываясь из вихрей своего танца, и неслись - каждый к своей цели, проникая сквозь любую защиту и вскрывая плоть противника. Поверженные тела оседали на дно и лишь некоторые из них подёргивались в конвульсиях, а лепестки продолжали танцевать, срываясь в глубину, ко дну ущелья, в поисках новых целей. Вновь замерцали защитные купола, но даже сквозь илистую мглу было видно, что некоторые из них гаснут, не в силах остановить проникновение боевого заклятья. Солдаты получили передышку. Верлан бросил сигнал "все ко мне", сражаться на два фланга всё равно не оставалось возможности. Пловцы с северного склона описав высокую дугу, перебрались ближе к верлану. Двое из них тащили на себе почти бездыханного Кешари. С первого взгляда было видно, что он выложился полностью. Выбрав самого слабого из оставшихся, легко раненного бойца, Аханни замахал рукой, приказывая тому возвращаться, захватив с собой мага. Всё равно, несколько дней от него больше не будет толку. Он сделал сегодня более чем достаточно. Верлан невольно восхитился. Заклинание, способное проникнуть под защиту чаш-аттайнов, основанную на Доме Земли, традиционно сильном в обороне, да ещё столь массовое, уничтожившее всех атакующих склоны и неизвестно сколько из ещё остававшихся на дне ущелья. Великолепно! Похоже, Кешари скоро будет метить на жезл Второго Лепестка Хаоса, взамен изрядно поистёртого Третьего.
 Но теперь чаш-аттайны возьмутся за них всерьёз. Их маги, экономившие силы для штурма Шайн-ша и береговых укреплений, теперь точно не будут сидеть в стороне, лишь прикрывая своих солдат, чьи жизни они никогда особо не ценили. После магического удара они несомненно ответят той же монетой. Теперь, стало опасно касаться дна и верлан жестом скомандовал отрыв. Почти вовремя. Мелкий песок покрывавший дно ущелья, начал свиваться в длинные канаты, оканчивающиеся жадными присосками и потянулся к пловцам. Несколько солдат не успели достаточно всплыть и были пойманы над поверхностью склона. Аханни прикрыл глаза, чтобы не видеть тёмно-бордовых пятен кровавой мути. Страшная смерть. Песчаный Зев - опасное заклятие, попавший в эту страшную пасть, за несколько тактов сердца истачивается песком до полированного остова. Любой, достаточно сильный маг, независимо от Дома, смог бы нейтрализовать вражеское плетение, но магической поддержки уже не оставалось, а простые защитные амулеты не могли спасти от Зева, щедро накачиваемого силой вражеских заклинателей.
 Положив руку на сердце - следовало отступать. Оставшаяся в строю, неполная дюжина бойцов уже не могла причинить хоть сколько-нибудь серьёзный ущерб. Это понимал каждый из тех, кто плыл сейчас рядом с верланом, но и отступить для них сейчас, когда порядки противника стали разворачиваться, было немыслимо. Аханни отправил вверх два зелёных флака, в надежде, что флот уже близко и начал готовиться к последней обороне. А тем временем, из ущелья уже начала подниматься новая волна штурмующих склон.

 Море Скорби. Семь стрел от южного створа ущелья Утопленников.

 Маруш уже отстегнул карабин и просто ухватившись рукой за конец троса, рассекал тёмную воду. Вибрирующие звуки умирающих чаш-аттайнов слышались всё явственней, а вдалеке внизу, виднелось мерцание защитных куполов, которое Иттай никогда бы ни с чем не спутал. Судя по уже затухающим осветительным огням, бой начался больше гонга назад и нужно было спешить, но ход корабля от него не зависел. Внезапно, ему показалось смутное движение теней на склонах. Он замер, зажмуриваясь, давая Зрению Земли заполнить глаза. Так и есть! Большой отряд прыгунов и бивней поднимался наверх, пытаясь обойти отряд верлана с фланга. Оранжевый флак - сигнал на бомбометание, мгновенно взмыл к поверхности. Отсчитав двадцать ударов сердца, именно столько нужно времени, чтобы первые бомбы начали опускаться до его высоты, он снова зажёг сигнал "делай как я" для своей команды и в его свете ушёл в тень корпуса, опасаясь попасть под огонь с корабля.
 Корабельные бомбы куда страшнее ручных, которые используют пловцы. Пузатые бочонки не только вмещают в себя немало яда, но они ещё и взрываются при касании с дном, оглушая и дезориентируя врага на треть стрелы в округе. Две-три взрывных волны подряд сминают защитный купол чаш-аттайнов как бешеный утог рвёт папирус. Донный удар - самое прекрасное и самое страшное, что в своей жизни переживает воин-пловец. Уши закладывает и каждый взрыв отдаётся как удар молота по голове. Всё тело болезненно содрогается, но это ничто, по сравнению с восторгом от зрелища, когда с каждой бомбой дюжины и дюжины тел заклятых врагов, после краткой агонии упокаиваются на дне, лишь слегка припорошенные оседающим илом. А ядовитый туман широкой полноводной рекой начинает стекать в ущелье, кишащее чаш-аттайнами.
 Сверху, прочертив сияющие зигзаги пронеслись рыжие, на первый взгляд, совершенно безобидные огоньки, это корабельный маг послал вниз заклятие, призванное разрушить вражеские купола. Не дожидаясь результата, Маруш снова схватился за пояс с флаками - просигналив "рывок вперёд" и "свет". Трос ощутимо дёрнуло, видимо хаслан приказал слегка подтянуть полотна для ускорения хода. Рискованно, но оправдано. За своей спиной Иттай увидел как начали подниматься  огромные пузыри - тёмные, размером в шаг... На поверхности заиграло пламя. Теперь, в его свете, наводчики становились видны врагу как на ладони. Маруш отдал последний сигнал "свободная охота" и отцепил трос, уходя от целой стаи шипов, метнувшихся в их сторону. В бою наступила новая фаза. Теперь каждый из наводчиков был сам за себя, уворачиваясь от чужих ударов, но стараясь пролететь над самыми крупными скоплениями врага, они выпускали сигнальные флаки - там, куда, сделав поправку на течение, будут направлять бомбовые желоба палубные матросы. Вот один из наводчиков зазевался, и сухо треснул скелетом, попавшись в хищные жгуты. Ещё двое - медленно опускались в расселину, пронзённые шипами, но остальные действовали более ловко, раз за разом наводя бомбардиров "Плети Шиэйрда" на нужные цели. Со дна вновь стали рваться к поверхности гроздья пузырей, а что ещё хуже, из глубин в верёвочных гондолах, подвешенные к дрессированным хвостанам, и прикрытые маленькими куполами, начинали подниматься маги чаш-аттайнов. Описать их невозможно. Каждый из них был уникален, ни одного похожего друг на друга, словно выходцы совершенно разных, чуждых рас, но в то же время, тот кто видел хотя бы одного из них, безошибочно опознал бы любого другого. Каждая такая повозка - лакомая цель для наводчика, но подступиться к ней не просто. Она уязвима снизу, где чаш-аттайн не прикрыт магическим щитом, но именно там носятся рои шипов и жгуты сплели плотную ловчую сеть. А вот сверху... Даже близко не подплывёшь. Хоть у Дома Земли и нет ударных заклятий в отрыве от своей стихии, для морских сражений враги позаимствовали идею у лёрбов Дома Воздуха, переделав её под себя. Так появились Каменные Камертоны. Звук под водой может стать оружием и он стал им - невзрачные жезлы, больше похожие на вытянутые осколки серого камня, издавали тончайший и чистый направленный звук, вскрывающий барабанные перепонки, заставляя людей исходить кровью из глаз и ушей. Звук проникал прямо сквозь тело и от него не спасали никакие затычки. Попав в луч Камертона, сама кровь начинала вибрировать в унисон и вырываться наружу. По счастью, владеть ими могли лишь маги, но хватало и этого.
 И всё равно, с магами надо было разобраться. Маруш ушёл вверх, с какой-то холодной отрешённостью заметив, что всё-таки от сегодняшних смен глубины он заработает Донную Трясучку. Найдя момент, когда над ним не будет расплывшегося факела от горящего пузыря, вошёл в крутое пике прямо над гондолой вражеского мага. У него не было с собой привычного копья, наводчикам положен лишь короткий меч, но именно это и давало ему надежду на успех. Иттай рассчитал верно - чаш-аттайн не успел заметить его, когда он упал на его упряжку и круговым движением перерубил постромки хвостанов, все кроме одного. Последнего, он плашмя хлестнул мечом и заложил вираж в противоположную сторону. В глазах потемнело и звон в ушах показал насколько близко Маруш разминулся с лучом Камертона, но оставшийся хвостан уже потянул своего наездника в сторону, заваливая набок вместе с куполом и открыв незащищённое брюхо, гнездившееся в сетке. Удар с доворотом, чавкающий звук и одной угрозой становится меньше. Разворот - и Маруш видит как прямо на него нацеливает свой жезл ещё один всплывший уродец. Иттай даже не успел испугаться, тело само  рвануло в сторону, понимая, что уже не успевает... Но уродец не шевелился, его лапы разжались, выпуская оружие, а хвостаны утратившие контроль, заметались в разные стороны, запутывая сеть. Из под гондолы выплыл верлан, стряхивая с наконечника налипшие потроха и приветственно взмахнул рукой...

Море Скорби. Южного створ ущелья Утопленников.

 Корабль догорал. Аттусар со слезами, смотрел на то, что было его жизнью, последние пять лет. Чаш-аттайны сконцентрировали всю мощь своей надводной обороны на одной лишь его шхуне. Дюжины дюжин пузырей выпускали они, метя в теперь уже обречённый корабль. Дважды их останавливала сеть Хаоса, сплетённая корабельным магом и без того измотанным вскрытием куполов, ещё дюжины, откинули в стороны полотна, давно сгоревшие и лишь их чёрные обрывки дымились на тлеющих штангах. А борта уже лизал огонь. Пламя, окружившее корабль плотным кольцом было столь сильным, что перегорели три бомбовых желоба, обшитые снизу медными листами. Корабль пылал, зажжённый снизу, даже несмотря на то, что в трюм уже вовсю хлынула вода, нашедшая путь сквозь сгоревшие доски обшивки. Руль тоже сгорел и притопленное судно дрейфовало без управления, как поплавок. На палубе было трудно дышать, едкий дым выворачивал наизнанку, а нетерпимый жар сушил и стягивал кожу. Но команда всё ещё стояла по местам и бомбардиры нацепив очки пловцов, выискивали видимые даже в пламенеющем море сигнальные флаки и отдавали команды матросам:
 - Влево два щелчка, наклон пять, пошла!
 - Влево щелчок, наклон полдюжины, пошла!
 - Вправо три щелчка, наклон пять, пошла!
 Только они и были сейчас при деле. Аттусар вопросительно посмотрел на мага, может ли он чем-то помочь, но тот только покачал головой и упал на палубу в диком приступе кашля. Пора было вырываться. Просто спасти людей. Себя и команду.
 - Слушай приказ! Всем, кроме бомбовых команд покинуть судно! Уходим с сигнальных катапульт, хватайте с собой пустые бурдюки, зелья Эрассы всем не хватит!
  Аттусар наклонился к магу и влил в него свою порцию эликсира. Сам он плавал хорошо, а вот маг в таком состоянии на плаву не удержится. Дождавшись, пока склянка опустеет, он закинул соратника на плечо и отнёс к катапультам из которых выгружали звёзды. Это было быстрее, чем выстрелить и по новой натянуть тетиву. Один за другим матросы залезали в чашу и жались друг к другу, передавая по цепочке пошитые из утожьих шкур мешки с узкой горловиной на плотной шнуровке. В обе чаши собралась почти вся команда, Аттусар бережно передал мага Ташиму и произнёс:
 - Он под зельем, но всё равно... Смотри там..
 - Да, хаслан, обязательно.
 - Катапульты - залп!
Стрелы катапульт взлетели и две дюжины матросов подбросило, отправляя в полёт через море огня. Доберутся ли они до безопасной воды? Аттусар не знал, но оставалось лишь надеяться.
 - Звёздные пошли...  - мрачно пошутил один из оставшихся моряков. Кто-то нервно рассмеялся сквозь кашель. Хаслан лишь погрозил кулаком на голос - в этом дыму уже всё равно даже лиц не разобрать и скомандовал:
 - К вороту, шевелитесь! - и сам навалился на тяжёлую перекладину.
 В обычных условиях, четверо матросов натягивают ворот почти за дюжинную часть гонга. Но это верно лишь про нормальных, здоровых людей, а не их жалкое подобие, харкающее сажей и измотанное напряжённым боем. Сейчас, с трудом натягивая стальную тетиву катапульты, внезапно ставшей такой тугой, Аттусар понял, что может и не успеть. С грохотом рухнула сигнальная вышка, придавив команду бомбардиров на корме. Алхимические огни вспыхнули, устроив радужный фейерверк, словно играя тризну по погибшим под ними людям.
 - Бросьте вторую! - закричал хаслан матросам, - Только эту давайте!
Ввосьмером, ворот пошёл полегче, чаша всё увереннее склонялась к опорной планке. С охваченных пламенем мачт начали сыпаться пережжённые реи и обрывки пылающих парусов. Дышать стало совсем нечем.
 - Бомбардиры! Всё! Отходим!
На команду хаслана откликнулись уже немногие. Едва ковыляющие, словно речь шла не о спасении жизни, уставшие, полумёртвые люди выходили из пламени, не замечая, как местами на них пылает одежда. Матросы тушили их старым тряпьём, и вливая зелья Эрассы, укладывали в чашу.
 Аттусар залез последним. Корабль уже не только просел, но и дал сильный крен на правый борт и на нос. Что ж, это им только на руку, полёт будет более дальний. Хвала Хаосу, что не на корму!
 - Давай! Залп!
Один из моряков рванул пусковой рычаг. Мощный толчок и воздух наполненный гарью мгновенно сменился свежестью ночного бриза. Под ногами зияла чернота, разбавленная пылающими островами. "Только бы не влететь в огонь, глупо так погибнуть после всего...", только и успел подумать Аттусар, прежде чем врезался в воду, сильно ушибившись спиной. После целого гонга проведённого в пожаре, море показалось обжигающе ледяным, но хаслан знал, что это лишь иллюзия. Скинув камзол и сапоги, он несколькими гребками всплыл на поверхность и не смог удержаться от радостного вскрика - в отсветах разлитого по волнам пламени, из ночной тьмы, один за другим появлялись бушприты боевых судов. Флот наконец-то прибыл!

Море Скорби. Флагман Северного флота Империи Хаоса "Песнь Яза-Сариза".

 Аханни Шейрах встречал рассвет на палубе флагмана. Тело плохо слушалось, и суставы практически не сгибались. Дело было не в усталости, а в том, что его, как и других выживших в той ночной схватке, накачали зельем Медной Плоти, от которого кожа грубела, как утожье копыто. Но этой был лучший способ предотвратить Донную Трясучку, которую они бы неизбежно заработали от подъёма на поверхность... Рядом с задумчивым видом сидел Эхей, облачённый в короткий кожаный халат тончайшей выделки и такие же сапожки с золотой вязью. И где он только умудрился сохранять их от морской воды? "Небось воском заливал... А что ещё взять с вигассийца, все они модники" - подумал верлан.
 - Как там было? - нарушил молчание Тос-Меанен.
 - Как обычно. Страшно. - верлан говорил рубленными словами, поскольку его язык, как и тело был скован действием эликсира, - Очень.
 Аханни прикрыл глаза, вспоминая как с поверхности воды долгожданным ливнем рухнули рыжие искры корабельных магов, как свежие шеренги бойцов падали в глубину, прикрывая друг друга и сметая боевые порядки чаш-аттайнов, как от глубинных бомб содрогнулось дно и склоны ущелья начали осыпаться, лавиной сходя на растрёпанные силы врага.
 - Раненых сколько смогло вернуться?
 - Одинадцать. И полдюжины тех, что с тобой отловили.
 - Кешари?
 - Живой. Отлёживается где-то в каютах для магов. Тот солдат, что его тащил, хотел снова к вам возвращаться, да я его обманул. Сказал, что дам обезболивающее, а намешал сонного. Ему всё равно надо было плечо вправлять.
 - Спасибо.
 - Эх... Знаешь, я тут долго думал, контракт мой уже заканчивается, но не могу я больше на дне сидеть. Не пойми неправильно, но я стольких уже похоронил... Тех, кого считал друзьями. А сам всегда сидел в безопасности.
 - У тебя другая работа была.
 - Была. Но есть и другая, более важная. Не знаю, поверишь или нет, но действительно есть. А карман я свой набил неплохо. Но не могу я так больше, стыдно. Не хочу отсиживаться за чужими спинами. Хоть и знаю, за нашими ребятами мне всё равно не угнаться.  Вон, даже Маруш таких как я, троих на завтрак сожрёт и не заметит.
 - А он, кстати, как?
 - Тоже живой. Хаслан Сахазиа представил его к награде. Выжившие наводчики с "Плети Шиэйрда" сравнивают его с дланью Хаоса... Так что он теперь аш-сачи.
 - И правильно... Дышащим воздухом за нами не угнаться.
 - Хорошо сказано.
Они снова замолчали, глядя на тонкую, еле заметную линию берега, украшенную высокими шпилями дозорных башен, над которыми медленно разгоралась заря.