Все будет хорошо

- Я не буду врать, Анют. Твоему отцу осталось не больше месяца.
- Я хочу, чтобы он этот месяц прожил дома. Прожил, думая, что все будет хорошо.
- Дома, так дома. Но ты считаешь, он не достоин знать правду?
- Считаю, что он достоин прожить этот месяц так хорошо, как никогда..
Мой голос был тверд и уверен, чего нельзя было сказать о нервах. Внутри хотелось рвать и метать.
«Отчаянье, - подумала я, - то, чего мы не можем позволить себе, не в этот месяц».
После разговора с доктором, мне не хотелось возвращаться в палату к отцу. Он должен поверить ей. Поверить, что все будет хорошо. Но чтобы он мне поверил, сначала я должна была в это поверить. Хотя бы на месяц.
Я спустилась вниз, взяла в автомате кофе и присела на скамью. Народу было мало, не приемное время, и как обычно (с тех пор, как отцу стало плохо и в его медицинской карте появились слова «злокачественная» и «последней стадии») погрузилась в воспоминания.
Десять лет. Десять лет назад. Пятое июня. Эту дату я часто повторяю как заклинание. Словно, время может еще пощадить и повернуться вспять. Пятое июля. И сразу в голове искры воспоминаний. Ни разу за десять лет я так и не рискнула их собрать воедино. Жара. Остановка. Мороженое. Ларек. Красный свет. Мамина рука. Отпускает, толкает. Поздно. Удар. Крик. Не мамин, нет. Не мой. Водителя. Молодого и пьяного. «Чего встали, нечего было здесь стоять…»
Когда я очнулась, первое, что я почувствовала – это боль. А первое, что спросила: «Где мама?»
Мама была в коме, в тяжелом состоянии. Увидеть мне ее не разрешили.
Отец, который все время был в разъездах, эти дни был все время со мной.
Я быстро поправлялась, на все вопросы о маме, папа уверенно твердил, что все будет хорошо и скоро мы все вместе будем дома.
Но проходило время, меня успели выписать, а мама в себя так и не приходила. Пришел день, когда папа отвел меня к маме. Я  сидела и смотрела на женщину, в которой не узнавала свою маму. Обездвиженную, похудевшую, бледную. И глаза. Безжизненные. Как сейчас помню свои чувства. Я чувствовала, что это уже не моя мама, что мама моя мертва.
Потом уже я узнала, что в этот день маму отключили от аппарата.
То время я запомнила на всю жизнь. Ведь именно тогда мы с отцом, словно, заново знакомились и узнавали друг друга. А потом заново учились жить. Вместе. Вдвоем. Вдвоем без мамы. И вдвоем друг с другом. В то время отец сделал все возможное, чтобы сделать мою жизнь, жизнь своей дочери, как можно больше похожей на прежнюю. 
И вот я должна быть сильной. И я постараюсь сделать для него все, что когда-то он сделал для меня. И все, что должна сделать любящая дочь для своего умирающего отца.
Я  поднялась наверх, нисколько не замешкавшись перед дверью палаты. Отец не спал.
- Обход давно закончился. Ты где была? – Голос отца был слаб.
- Я кофе пила внизу, пап. – Я заботливо погладила отца по небритой щеке.
- Врач сказал, анализы лучше прежних. – отец повернул мое лицо к себе. – А тебе что он сказал?
Тоска в глазах. Неумолимая.
- И мне тоже самое сказал. – Я выдержала взгляд, но, словно, специально дрогнул голос. – Сказал, что все будет хорошо и ты поправишься.
Я говорила ему его же словами, что говорил он мне десять лет назад. И мы оба знали, что хорошо не будет. Мы оба врали, он мне тогда, я ему сейчас.
И оба были уверены, что так жить легче. И умирать тоже.