История плохой-хорошей девочки-1

Глава 1

Почему я долго вздрагивала при слове «секс» и делала бодрый вид перед подругами, свободно рассуждающими на эту тему? Вроде всё при мне – и фигура, и лицо. Я всегда выглядела старше своих сверстниц. До восемнадцати, это радует! Ха! Спортом занимаюсь с пяти лет. Причём серьёзно. Сначала волейболом… вот чёрт его побери, этот волейбол. Именно мой тренер и отбил во мне охоту, да и просто интерес к сексу.

Конечно, я тогда выглядела (со стороны) вполне взрослой девушкой. Если судить по фигуре. Но в душе была маленькой (не в росте ведь дело) доверчивой девочкой. А кому доверять, если не тренеру?

– Алина, останься после тренировки, «физику» поработаем.

Немного удивляюсь: с «физикой» у меня вроде всё в порядке. Но Геннадий Владимирович тренер строгий – не забалуешь!

Делаю отжимания, работаю с гантельками.

– Теперь, Алиночка, на перекладине поподтягивайся.

Я хоть и рослая, но подтянуться пять раз могу свободно. Подтягиваюсь. Всё, дальше трудновато. Тренер подхватывает меня под попу и помогает. Хороший у нас тренер! Только почему-то стискивает он мне попу, и пальцы его что-то не туда лезут. Наверно, нечаянно.

Спрыгиваю с перекладины, тренер поворачивает меня к себе и… обнимает.

– Знаешь, Алиночка, что девочкам мешает в спорте?

Он меня сильно обнимает, меня это смущает. Отрицательно мотаю головой.

 

Почему он меня обнимает как-то совсем по-взрослому?

Почему я не кричу, не вырываюсь?

Почему он меня раздевает (а что там раздевать – трусики и маечка)?

Почему он сам голый?!

 

Наверно, это такой кошмарный сон. А я знаю: когда снится кошмар, кричать и убегать бессмысленно. Это сон. Просто кошмарный сон. Этого не может быть со мной. Геннадий Владимирович не может со мной так поступить. Я же ему доверяю…

И вот я уже лежу на спине. Геннадий Владимирович смачно плюёт себе на ладонь и натирает слюной мою киску. Я дрожу от отвращения. Гадость какая! Потом его член упирается мне между ног, он помогает себе руками, толчок и… дико вскрикиваю от боли.

К счастью, Геннадий Владимирович долго меня не мучает. Сделав несколько качков, вынимает из меня окровавленный член и сдрачивает мне на киску. Меня чуть не вырвало!

Потом мы вместе моемся в душе. Я смотрю, как с моих ног стекает розовая от крови водичка, а тренер треплется насчёт того, что, мол, это первый раз больно и неприятно, потом всё будет по-другому.

Всё это продолжалось примерно полгода. По-другому мне не стало. Больно, правда, не было. Но и приятно тоже не было. Я, конечно, заученно извивалась, стонала и тискала свою грудь, но ждала только окончания этой пытки.

Сколько верёвочке ни виться… Как оказалось, этот козёл не одну девчонку испортил. Когда одна из моих подружек, Милка, «залетела», её родаки подняли шум, началось расследование, и лавочку прикрыли. Правда, потом выяснилось, что Милка «залетела» не от Геночки, трахалась с кем попало. Но тренеру это не помогло.

Я была единственная, кто отказался давать против него показания. Совсем не из жалости. Стыдно было. И потом, я искренне считала, что изнасилования никакого не было. Я ведь могла тогда убежать или крик поднять. В общем, я молчала, и от меня отстали. Геннадия Владимировича и так все старательно «топили». Да ну его, этого козла. Вспоминать противно.

Команду нашу расформировали, а я вообще перешла на карате. Вот это самое то, для моего характера. Соперниц я буквально сметала. Вообще люблю спорт. Я тогда четыре раза в неделю, по два-три часа, тренировалась в секции карате (а перед соревнованиями ещё и больше) и два раза в неделю ходила на плавание. Причём и училась хорошо. После школы поступила в Киевский институт. Хотела стать психологом. К тому времени у меня был чёрный пояс и куча побед на разных соревнованиях.

Вот только с сексом так и не наладилось. Я честнейшим образом пыталась… но чувство отвращения к сексу, к сперме, к этим вонючим членам, потным, пыхтящим сосредоточенно парням меня просто преследовало.

Короче, я решила, что фригидная, и сосредоточилась на спорте и учёбе.

А когда я заканчивала второй курс, случилось то, из-за чего в итоге наша семья была вынуждена уехать в Израиль.

У моих родителей был небольшой, чисто семейный бизнес. Сначала – кафе, потом маленький ресторанчик. Папа – великолепный повар, мама вела всю бухгалтерию. Я по возможности помогала. Девчонки, мои подружки по институту, рады были подработать. Но…

Ресторанчик наш был в малопрестижном районе Киева. Но кое-какую прибыль всё же приносил. А потом вдруг этот район облюбовала киевская богема, и враз ресторанчик стал модным, популярным и прибыльным. Слишком прибыльным.

В общем, на папу «наехали». Я по своим каналам выяснила, что у этого бандита-бизнесмена, что папу травил, в «бойцах» ребята, которых я хорошо по спорту знала!

Поговорила, надавила на совесть. Ребята меня уважали. Знали, я всегда бьюсь по-честному. В конце концов бандит-бизнесмен понял, что даром ему не обломится, и заплатил. Конечно, далеко не полную стоимость, но весьма неплохо.

На папу было жалко смотреть. Он не мог пережить обиды и унижения. Тут как раз мама вспомнила про свои еврейские корни, и вопрос решился. Родители продали квартиру, дачу (ах, как я её любила!), машину, в общем, всё. Я вякнула, что хочу закончить учёбу, но папа начал кричать, что ни за что не оставит ребёнка одного.

А то, что ребёнку двадцать лет, и ростиком деточка за метр восемьдесят, и здоровенного мужика нокаутирует с любого положения, в расчёт, конечно, не бралось.

Так мы оказались в Израиле.

Родители купили уютную квартирку в Тверии, а я, окончив курсы, поступила в Бар-Илан.

Отец почти сразу нашёл работу в одном из тверийских ресторанов, мама устроилась там убирать и мыть посуду. Они оплачивали мою учёбу и квартиру. У меня просто времени на подработку не оставалось.

Вот тогда судьба и преподнесла мне подарок. Да, именно подарок!
Глава 2

Подарок был упакован в очень милую маленькую, особенно по сравнению со мной, девчонку. Она сама ко мне подошла и спросила, не хочу ли я снимать квартиру вместе с ней. И дешевле, и веселей.

Я её сразу полюбила. Улыбчивая, ласковая девчонка. Конечно, я согласилась с радостью. Мне, здоровой девахе, стыдно всё время просить деньги у родителей. И так они помогают. Теперь благодаря Леночке (подарок звали Леночка) у меня оставались деньжата.

Но это, конечно, не всё (хотя и немало). Вся моя жизнь изменилась в тот самый момент, когда ко мне подошла эта милая обаяшка.

Вечером Леночка смотрит телек, а я усердно разминаюсь. Не хочется совсем потерять форму.

– Ух ты! – оценила мои растяжки и махи Леночка. – Алин, ты такая спортивная!

– У меня чёрный пояс! – не могу удержаться, чтобы не похвастаться. – Так что если кто обидит, скажи, голову оторву!

Леночка заразительно хохочет:

– Спасибо, конечно, но у меня уже есть заступник. Мой парень – тренер по рукопашному бою. Знаешь, недалеко от универа есть спорткомплекс, – конечно, я знаю, шикарный комплекс, – вот он там секцию ведёт. И меня позвал тренироваться. Бесплатно. Завтра пойду.

Я скучнею. «Бесплатно». Конечно, откуда у бедной студентки лишние деньги на всякие такие вещи?

– Леночка! – тяну жалобно. – Возьми и меня с собой. Может, мне хоть скидку сделают, как твоей подруге.

К моему удивлению, с Леночкиного лица исчезает улыбка. Смотрит настороженно.

– Что-то не так? – спрашиваю.

Леночка сердито сопит несколько секунд, потом выдаёт:

– Имей в виду, Герочке не нравятся девушки модельной внешности!

«Ах вот оно что! Ревнует!»

– Это у меня модельная внешность? – я кручусь перед подружкой, демонстрируя свою фигуру. – Да мне до модельной внешности надо килограмчиков двадцать сбросить и весить, как ты!

У меня рост – метр восемьдесят пять, вес – шестьдесят пять.

Леночку моя демонстрация не очень убедила, но мы же подруги! Поколебавшись, она предупреждает:

– Но запомни: если что, я тебя на твоём чёрном поясе повешу.

– Ты маленькая ревнивая злючка! – делаю вывод.

– Ничего я не ревнивая! – врёт в глаза Леночка.

– Ревнивая, ревнивая! – утверждаю я. – Сейчас докажу, ревнивые щекотки боятся.

Толкаю Леночку на диван и, навалившись, начинаю щекотать. Она заходится в смехе и отбивается изо всех силёнок.

– Ага! – торжествую я. – Ревнивая!

Леночка, вывернувшись, щекочет меня, и теперь уже я смеюсь истерически. Правда, отбиваюсь осторожно. Чтобы не покалечить малышку.

Нахохотавшись, мы шепчемся, обнявшись, и засыпаем тут же на диване, как две сестрёнки.

Назавтра после занятий мы идём в спорткомплекс. Внутри он ещё шикарней, чем снаружи. Леночка уже узнала, что после тренировки можно пользоваться всеми услугами. Тут есть и сауна, и джакузи, и бассейн. Я холодею от мысли, сколько это всё стоит.

Идём в раздевалку переодеться. Кстати, забыла сказать, форма для тренировки рукопашным боем несколько легкомысленная. Когда мне Леночка сказала, я удивилась. Чёрные тайцы в облипочку и маечка.

В зале уже было человек пятнадцать. Все девушки действительно в чёрных тайцах и разноцветных маечках. Но, наверно, маечки эти – от секции. Потому что на них одинаковая аппликация – мультяшный, но вполне грозный тигрюга. Парни тоже в разноцветных майках, с той же аппликацией, и в удобных спортивных штанах. Интересно, а такой сексуальный прикид девчонок парней не отвлекает?

К нам подходит серьёзный парень. Одет, как и остальные, только на шее болтается секундомер. Тренер. Леночка радостно цветёт ему навстречу, но парень заботится о своём тренерском авторитете и делает строгое лицо. Я приветливо улыбаюсь, протягиваю руку и делаю коленками что-то вроде реверансика:

– Алина.

– Гера, – он жёстко жмёт мою руку, смотрит пристально.

Я сразу могу определить хорошего бойца. И совсем не по мускулатуре. Мускулы любой накачать может. Хорошего бойца видно по взгляду. Вот этот Гера – не просто хороший боец, он – боец экстра-класса.

Чёрт меня дёргает:

– Гера? Это от Герострата?

Тренер удивлённо смотрит на Леночку (она же меня привела).

– Алина так шутит, – угрюмо объясняет Леночка, наверно, решив, что я заигрываю с её парнем. – Она у нас шутница.

– Или от Герасима? – чёрт во мне не унимается.

Леночка скользнула за спину Геры и отчаянно жестикулирует, показывая, как я буду висеть с высунутым языком.

Но Гера только усмехается и объясняет:

– Это аббревиатура ГЕР – фамилия, имя, отчество. Вот меня ещё мальчишкой так прозвали. Сам привык. Ладно. Ты, Алина, иди разминайся, если дерёшься так, как шутишь, – толк будет.

– Ещё и лучше! – ликую я.

Разминку Гера проводит жёстко. Никому никаких поблажек. Бедная Леночка! Начинающие, правда, занимаются отдельно, под руководством Гериного помощника, симпатичного чернявого парня, но и их гоняют безжалостно.

Минута передышки – и Гера предлагает мне:

– Алина, ты готова поработать в спарринге?

– Всегда готова! – рапортую. – Только не ставь против меня девчонок, в Израиле медицина дорогая.

– Все тут застрахованы, – без улыбки успокаивает меня Гера. – Но если хочешь, сама себе выбери соперника.

Да чего выбирать? Я уже давно выбрала!

– Вот он! – показываю на чернявого помощника Геры. В группе ехидные смешки. Наверно, я выбрала самого тут крутого.

У Геры никаких эмоций:

– Ладно, Алина бьётся в полный контакт, Юра имитирует удары.

Его зовут Юра… Юрочка.

– Так не честно! – возмущаюсь. – Я не нуждаюсь в поблажках…

– Тут я тренер! – пресекает мои возражения Гера. – После боя – двадцать пять отжиманий.

Юрий явно меня недооценивает. Крутит удары как-то вяловато. Ничего, мальчик, сейчас я тебя расшевелю. Я бьюсь в левосторонней стойке, но удар именно левой ногой у меня коронный. Бью двоечку справа. Юрий блокирует, снисходительно улыбаясь, а я, молниеносно развернувшись, бью левой. Бью в плечо, хотя этот удар у меня поставлен в голову и я не один бой им заканчивала.

Юра покачнулся, а Гера, всё понимая, остановливает бой:

– Победила Алина. Молодец, но про отжимания не забудь.

После тренировки долго стою под душем. На приглашение поплавать в бассейне отказываюсь. Леночка, конечно, остаётся. А мне надо разобраться в своих чувствах.

На секс я уже махнула рукой. Наверно, это не для меня. Но почему тогда ёкает сердце и истома в низу живота, когда думаю о Юре?

Он ждёт меня около раздевалки.

– Могу я подвезти мою победительницу?

У меня перехватывает дыхание, молча протягиваю ему свою спортивную сумку.

У Юры новенькая вишнёвая «Тойота». Говорю, куда ехать, и замираю, ожидая какой-то инициативы с его стороны.

Ничего подобного! Он рассказывает что-то, просто из вежливости. Останавливается возле дома, где мы с Леночкой снимаем квартиру.

– Пока, – говорю сдавленным голосом. – Спасибо.

Юра усмехается и вместо ответа целует меня в щёчку. Чёрт, это простая вежливость. Здесь все мало-мальски знакомые при встрече и расставании целуются.

Но мне так хочется надеяться, что это что-то большее! В ответ неловко тыкаюсь губами в его щёку и вываливаюсь из машины. Смотрел мне Юра вслед или нет, не знаю. Я не оборачивалась.

С нетерпением жду следующую тренировку. Лена её пропускает. У неё после первой всё болит, и она отпаривается в джакузи.

Новеньких замечаю сразу. Около стены, на лавке, сидит какой-то невысокий пузан. На вид – чуть за тридцать. Круглое добродушное лицо (как внешность бывает обманчива!). Этот, понятно, к спорту никакого отношения не имеет. Но вот в сторонке активно разминается девушка очень примечательной внешности. Примерно моего роста, сложена, как богиня секса, шикарные блестящие тёмно-каштановые волосы красиво собраны и повязаны лентой. Я вообще-то тоже на свою фигуру не жалуюсь, но надо признать, что девушка по-настоящему красива.

Сегодня Гера не затягивает тренировку. После обязательной программы всех отпускает. Мне велит остаться. Слава Богу, не надо придумывать причину. Юра за тренировку ко мне не подошёл. Кажется, даже не посмотрел на меня. Я просто не знаю, что мне делать. Думаю о нём всё время. Чёрт бы его побрал!

Гера, пошептавшись с новенькой, подзывает меня:

– Алина, знакомься, это Виолетта, – (придумывают себе имена покрасивше! Валька небось). – Я хочу, чтобы ты провела с ней спарринг.

Увидев моё удивление, Гера уточняет:

– Без лишних разговоров.

Ну ладно. Если им её не жалко… Я в качестве разведки даже не бью, просто делаю выпад правой ногой. Виолетта подхватывает мою ногу и вдруг выкручивает мне ступню. Это против правил, я падаю, возмущённо вскрикнув. Но Гера молчит почему-то. Виолетта протягивает руку, я, решив, что она в качестве извинения за запрещённый приём хочет помочь мне встать, беззаботно протягиваю свою…

Виолетта заламывает мне кисть и наваливается на меня, прижимая к полу.

– Ты что делаешь, сучка! – задыхаюсь я от боли и обиды.

Виолетта наклоняется, и я ловлю себя на мысли, что любуюсь её изумрудными глазами и полными чувственными губами. От неё одуряюще пахнет.

– Кто сучка? – воркует она. Я молчу как заворожённая и вдруг чувствую, что она лезет мне рукой под тайцы, под трусики и нежной, но сильной ладошкой сжимает мою киску.

Я ошеломлена. Лежу на полу с вывернутой рукой, вокруг зрители… а мне приятно. Господи! Да я, наверно, лесбиянка!

Виолетта, высокомерно усмехнувшись, отпускает меня. Медленно поднимаюсь. Приятно-то приятно, но так меня ещё никто не унижал.

– Это же не по правилам! – выпаливаю Гере.

– В бою нет правил! – холодно отвечает он.

– Надо было предупредить, что бой без правил!

– И предупреждать никто не будет.

– Реванш! – кричу яростно. – Сейчас же реванш!

– Я знала, что тебе понравится! – ехидничает Виолетта.

Мне, кроме спортивных боёв, и на улице драться приходилось. Сейчас я тебя, Валечка, удивлю.

Приседаю на одной ноге и, крутанувшись, подсекаю свою противницу. Она падает на спину, а я, выпрыгнув, обрушиваюсь на неё всем весом, метя локтем в солнечное сплетение.

Виолетта жалобно ахает, изумрудные глаза наполняются слезами боли.

Мне даже жалко стало, но это ещё не всё. Крепко зажав её, хотя необходимости в этом нет, она в нокауте, я так же, как недавно она мне, залезаю рукой под её тайцы и тонкие трусики. Киска у Виолетты гладко выбрита, нежная, горячая, чуть влажная. Тискаю её с удовольствием. Точно – я лесби!

– Отпусти! – жалобно шепчет поверженная Виолетта. – А то я сейчас кончу…

Отпускаю её в полной растерянности. Она поднимается с трудом. Разогнуться не может. Господи! Я ей там ничего не отшибла или не сломала?

Помогаю ей распрямиться. Она бледная, в глазах боль, но пытается улыбнуться.

Я яростно набрасываюсь на этих долбаных зрителей.

– Что? Интересно вам посмотреть, как девушки дерутся, извращенцы хреновы! А если бы я её искалечила?

– А ля гер ком а ля гер, – пытается успокоить меня Гера.

– Сам ты хер моржовый! – бешусь я. Пусть сейчас он вспомнит, кто здесь тренер, и предложит мне отжаться! – А если бы я твоей Леночке так врезала?

Если бы я так врезала хрупкой Леночке, то ласкала бы уже бездыханное тело.

Пузан, который тоже тут крутится рядом, хмыкает. Перевожу свой гнев на него:

– Чего расхмыкался тут? Щас дам между глаз, уши отклеятся.

Юра берёт меня за плечо, пытаясь успокоить. Сбрасываю его руку, хватаю сумку и направляюсь в раздевалку. Юрка увязывается за мной.

– Что надо? – ну почему я никак не могу успокоиться? Почему меня всю трясёт?

– Я тебя подожду, – мягко говорит Юра.

– И напрасно потратишь время, – рычу, холодея от ужаса, что Юрка примет мои слова всерьёз.

Мне необходимо в себе разобраться. Когда меня ласкала Виолетта и потом, когда я ласкала её, мне было очень приятно. Значит, я лесбиянка? Но почему меня так волнует Юра? И сладко ноет в низу живота, когда я думаю о нём… Вот я сейчас выйду, а он ушёл. И что тогда?

продолжение http://www.proza.ru/2013/07/17/1500