Почему я убегала?

        Это был мой второй прыжок с парашютом, а я уже понимала, что врачи, наверное, правы, не давая мне разрешения на это удовольствие… Я ведь повредила ногу во время первого прыжка… Правда, тогда я ещё не знала, что сломала сустав. У меня этот сустав правой ноги давно претерпевал всякие неприятности. Я тогда увлекалась лёгкой атлетикой, бегала, прыгала в высоту, подворачивала ногу не раз… была растянута сухожильная сумка…
Лишь спустя 25 лет (!) я сделала рентгеновский снимок. Мне сказали тогда, что «сустав пострадавший, экзистоматозные наплывы, выпячивания» (не уверена, что правильно запомнила).  «Про каблуки забудьте!» Тогда прошло уже 25 лет после прыжка, зачем мне каблуки, уже в приличном возрасте была к тому времени… Да, ладно, что там каблуки, я после прыжка всё лето хромала, перевяжу эластичным бинтом лодыжку и вперёд. А ходила я всегда много…
      Итак, второй прыжок. Весила я 47 кг – это была только одна из причин, по которой я не подходила для прыжков, по мнению врачей. При прыжках с парашютом ПД-47 (парашют десантный) полагалось иметь вес от 50 до 70 килограммов. Но это не было главной причиной недовольства врачей… Тема скучная, потому перехожу к продолжению прыжковой эпопеи. В самолёте, несмотря на шум винта, я услышала вопрос одного из парней: «В первый раз?» «Нет, – сказала я, – уже второй». Видимо, он заметил моё волнение, не знал же он, что я всё время боялась, что меня выгонят из самолёта – прыгаю-то без разрешения врачей. Один раз лётчик Берзин подошёл: «А ты как сюда попала?» Но тут был и «мой» инструктор Григорий Кузьмич: «Ладно, пусть прыгает…»
      Как только сели в самолёт, какой-то проверяющий вдруг обнаружил у меня сзади неполадку, я забеспокоилась, что вытащат наружу (не о том подумала, что могу разбиться, а о том, что отстранят от прыжка).
      Вот потому и поехала вместе с группой начинающих парашютистов из Дымера, а не из Киева. «Она опоздала и не смогла прыгнуть со своей киевской группой – объяснил мой младший инструктор Миша. – Вот какие у нас энтузиасты!» Военный улыбнулся, и меня допустили, а тут в самолёте – на тебе! Что-то не так оказалось на затылке! Ну, исправили. Полетели! Я должна была прыгать последней из-за своего малого веса, более тяжёлый человек мог бы опуститься на парашют ниже летящего…
      А лёгкие и прыгают последними. Я видела, как инструктор давал пинка под зад тем, кто раньше меня подходил к раскрытой двери и призадумывался… «Ну, нет, я сама прыгну, под углом в 45 градусов, как нас учили». Так я и сделала. Лечу. На этот раз я сразу же стала орать песню «Орлёнок», пока времени хватало, орала от радости.
А тут смотрю – тополя растут вдоль дороги, сначала мне показалось, что я прямо на дерево лечу, потом дорога подо мной – булыжная отмостка. Какой-то водитель грузовика остановился, раскрыл кабину, высунулся и смотрит вверх. «Проезжай! Чего стал!» – закричала я. Он рванулся, газанул, описал круг и помчался вперёд. Очевидно, и ему показалось, что я вот-вот сяду прямо на его кабину. Кстати, потом мне сказали, что кричали в рупор, чтобы я попробовала управлять стропами, что меня несёт на дорогу, но я ничего не слышала, я пела от радости! А потом добрый ветерок перенёс меня за следующий ряд тополей и мягко опустил на чей-то вспаханный огород…
Я всё стала делать по правилам, наматывала стропы, пропуская их через петлю, которую сделала. Показался симпатичный паренёк. Я запомнила, что у него была родинка над верхней губой. Как он на меня смотрел!
     – Можно, я отвезу вас на аэродром?
     – А разве аэродром далеко? Я же оттуда прыгала…
     – Вас, видно, ветром отнесло, это километров пять будет до аэродрома. А у меня тут мотоцикл стоит…
     – Здорово! Поехали.
      Я впервые сидела на заднем сидении мотоцикла, мой тяжёлый мешок с двумя парашютами – основным и запасным, болтался на спине туда-сюда. Но как это было здорово!
      – Подвёз, – сказали пареньку, – спасибо. Но тут тебе нельзя оставаться.
      Он крикнул, что подождёт меня. Я отдала свой пакетик со съестными припасами, которые захватила из дому, парням-парашютистам и, весёленькая, пошла с аэродрома. Нога целая, не хромаю. Там ждал меня этот парень с мотоциклом, я сказала, что еду в Киев.
     – Я провожу вас, – сказал он, – только мотоцикл отвезу домой…
     Очень быстро пришёл киевский автобус… и я уехала. Свалилась на чей-то огород, не дождалась мальчика и уехала. Почему? Не знаю. Никогда не знала никаких расписаний автобусов, не люблю транспорт, а тем более дымерское направление!
     А вот насчёт второго «побега», тут у меня совесть нечиста… Это было в бассейне. Какой-то парень, который показался совсем большим, взрослым, плавал с ластами. Он разрешил мне надеть его ласты, чтобы попробовать, как с ними  буду плавать. Это было замечательно. Я так стремительно проплыла дорожку, невероятно. А потом парень сказал мне, что после того, как оденется, будет ждать меня внизу, у выхода из бассейна. Я так спешила, одевалась, толком не вытерлась, быстро заплела мокрые косички и выбежала на улицу…
     А потом долго недоумевала: почему я убежала, ведь я кивнула, что выйду после раздевалки. Он, наверное, ждал, думал, «как же долго она одевается», а потом ушёл с досадой. А я больше в бассейн не пошла. И всё недоумевала, почему именно на пляже или в бассейне кто-то из парней обращает на меня внимание…
А ведь было и в помещении редакции, где я пила воду из автомата… В тот день чёрт меня дёрнул распустить волосы, «веник», как я эту причёску называла, ещё и красную бархатную розу прикрепила к волосам...
     Теперь одна  комментаторша на экране телевизора вот с таким же пушистым веником на голове вещает на всю страну. Вдруг какой-то молодой человек, глядя на меня, ахнул и сказал: «Кармен!»  Как бежала вверх по лестнице! «Он смеётся надо мной – думала я».
Теперь-то я понимаю, почему это происходило. Девочкам нельзя расти без отца, но тогда многие наши отцы погибли на войне…