Поделом мне

          
Легкая эротика с флиртом может перейти в серьез-ные отношения, при полном отсутствии элементов юмора.
У зеркала большого, в полный рост,
Красавица стояла и  смотрелась,
Сквозь гребень, пропуская шёлк волос,
Под нос мурлыкала мелодию и пела.

Про девицу-красу, какой-то плен...
На ней были забавные штанишки
Чуть-чуть повыше пухленьких колен
И на груди - прозрачная манишка.

А сквозь неё светились и мерцали
Торчащими сосками четких линий
Два идеальной формы полушария,
Глубокая ложбинка между ними.

Живот подтянут, стан - отличный,
Какой бы каждой девушке хотелось,
И белоснежна кожа плеч открытых,
Прекрасных совершенных линий тело.

Глаза сверкали, серебром горели
Под крыльями изогнутых бровей,
И пухленькие губки пламенели.
Прекрасно все так сочеталось в ней

И маленький  чуть-чуть с горбинкой нос,
Лица чудесный правильный овал
И водопад каштановых волос
Высокий лоб слегка приоткрывал.

И пара голых стройных ножек
(В ворсе ковра без туфелек стояла),
И платье в синенький горошек
Небрежно брошенным лежало.

Передо мной была сама весна,
Её краса и молодость, и свежесть.
Похоже, девушка не ведала сама,
Что вид её саму рождает нежность.

Я не был с этой девушкой знаком,
И в этот дом забрёл случайно.
Но, говоря простецким языком,
Повёл себя прескверно и нахально.

Ну, мне бы извиниться и уйти,
Сказав, произошла досадная ошибка,
Что ожидал знакомых здесь найти,
Но подвела нахальная улыбка.

Я незаметно утерял контроль
Над телом и поступками своими,
Я захмелел, бурлила в жилах кровь...
Отпора не было от девушек доныне.

Всегда развязно добивался цели,
Была бы только стоящею цель.
Все девушки краснели и немели,
Когда я их затаскивал в постель.

Я смело, как всегда, повел свою игру,
К губам ее губами потянулся…
И вдруг, лицом проехав по ковру,
Всем телом крупным растянулся.

И тишина. Страсть тут же улеглась,
Я голову поднял совсем немножко:
На уровне моих бесстыжих глаз
Стояла стройненькая ножка.

Я потянулся к ней, ей-богу, не совру,
Девчонка оказалась дикой кошкой,
И голова моя, прижатая к полу,
Почувствовала тяжесть этой ножки.

Я попытался встать и повернулся…
«Лежать! Кому сказала я лежать!»
Но я до ножки все же дотянулся,
Поцеловал и принялся лизать…

Теперь я с нею мягче воска стал –
Любые девы исполнял капризы,
И постоянно, ежедневно ожидал
Всё новые нелепые сюрпризы.

Желанием томим, я продолжаю жить,
Душа моя восторгом, негой дышит.
Готов я деспоту безропотно служить,
Хотя ответа нежного не слышу.

Чуть что - суровый девы приговор,
Я, как цветок, её рукою сломан.
Мне похвала её, немой укор -
Являются незыблемым законом.

Я знал в любви подъёмы и паденья,
О расставаньях не жалел ни разу.
Свиданий жду теперь с волненьем,
Я волю потерял, а с ней и разум.