Татьяна Ларина как святыня

Из встреч, посвящённых разбору романа в стихах "Евгений Онегин".

Встреча вторая.
   Они встретились в очереди, стоящей к Храму Христа Спасителя, чтобы приложиться к поясу Богородицы. Алёна Александровна велела Авроре Михайловне привести её девятый "А" в возможно полном составе.
- Ты рехнулась, что ли? - горячо шептала на ухо подруге учительница. - У меня по программе - Татьяна Ларина, - она не была такой уж истовой богомолкой! На кой чёрт я морю здесь своих ребят? Как им это объяснить прикажешь?!
- Не богохульствуй - велела Алёна. - А объяснишь так, что кто достоял до конца, тот получит "пятёрку" в журнал.
- За что?! За то, что они здесь бездельничают и простужаются вместо того, чтобы учить "Письмо Татьяны"?
- Без этого они ничего не поймут!
- А что нужно им понять?
- Образ Татьяны Лариной.
- Жаль, сесть нельзя! - вздохнула Аврора Михайловна. - А то у меня ноги от твоих мудрствований подкашиваются. - Ей-богу, подруга, я слишком проста для тебя! Ты что-то стала выражаться всё какими-то символами...
- Не актёрствуй! - строго ответила Алёна Александровна. - Стой и показывай пример своим детям!
- Пример ЧЕГО, объясни, бога ради!
- Отношения к святыне.
- А-а... - неопределённо протянула учительница с каким-то неестественным выражением на лице. - Ты так высоко ставишь Татьяну?
- Не я. Пушкин.
- А, ну тогда конечно! - развела руками учительница, - ты ведь у нас - непревзойдённый знаток Пушкина!
Окружающие их женщины смотрели на подруг крайне неодобрительно и, переговариваясь между собой, цеплялись взглядами за их модные пальто и наманикюренные ногти.
- Погоди, подруга, потерпи! - на тон тише произнесла Алёна Александровна. - Пройдём через Храм - и я тебе всё объясню.
Доведя детей до школы в Колымажном, подруги отпустили их по домам, а сами пошли в любимое кафе «Евгений Онегин».
- Ну, объясняй мне, зачем мы приобщались к святыне и теряли учебный день! – потребовала Аврора Михайловна.
- Начнём ab ovo, - невозмутимо произнесла Алёна Александровна. – Ты знаешь, отчего героиня именно Ларина, а не Косичкина или Белкина?
- Ещё скажи –  не Феофилактова! – поддержала подруга и продолжила, - ну, красивая фамилия, приятная, звучная…
- И всё? И ты думаешь, Пушкину этого было достаточно?
- А почему бы и нет? Не надо усложнять! Пушкин был прост – сама же в прошлый раз говорила.
- Да, только я ещё говорила, что прост, да не настолько. Теперь догадайся с трёх раз, как связан пояс Богородицы с образом Татьяны Лариной!
- Погоди…  Мы вроде говорили о фамилии, а ты перескакиваешь уже на образ!
- Милая Зорюшка, да как же фамилия может быть оторвана от образа? Такого в классических произведениях не бывает!
- Ларина… - задумалась учительница. – Но ведь это – от имени «Илларион», сокращённо – Ларя.
- Ну, и чем же так дорог был Пушкину этот неведомый Илларион? – усмехнулась библиотекарша.
- Ничем… Просто – красивое имя, красивая фамилия…
- Да, всё о-очень красиво! И как не стыдно такие пошлости о Пушкине говорить!
- Погоди… Ты говоришь, что наш сегодняшний поход связан с её фамилией?
- Весь день пытаюсь тебе это наглядно показать, а ты не видишь!
- Но ни пояс, ни Богородица никак не соотносятся с фамилией «Ларина»!
- Синоним подбери, учительница!
- К поясу или к Богородице? – растерялась Аврора.
- Да можешь – к обоим!
- Ну… Святыня…
- Ну, хорошо.
- «Одно сокровище, святыня, одна любовь души моей…»
- Тепло, тепло! – захлопала в ладоши библиотекарша.
 - Всё равно не понимаю. Где же корень-то этот – «лар»? Какой синоним к святыне соотносится с этим корнем?
 - Хорошо, подскажу. В чём лежит святыня?
- В шкатулке…  Или как это – в ковчеге…
- Ну, ещё синоним!
Аврора Михайловна ударила себя ладонью по лбу:
- В ларе!
- Вот именно!
- Боже мой! – оживилась Аврора Михайловна. - Ларь Святой Троицы во Пскове – я ведь видела его!
- Ну да! А до тебя его видел Пушкин. И придумал фамилию своей героине.
- То есть, он так высоко её ставил… Как святыню…
- Она же – идеал. У Пушкина всё было серьёзно. По-настоящему. Поэтому он и велик. А ты говоришь – «красиво»!
- Не веровал я троице доныне,
   Мне бог тройной казался всё мудрён…*
- Да, и когда он писал этот перевод стиха Вольтера в in guarto  дуры-Урусовой он думал вовсе не о ней, а о своей Татьяне, своём идеале…
- И, наверное, не случайно – Вольтер…
- Наверное. Он его боготворил в юности, а потом всё более вставал в оппозицию по отношению к нему, и перед самой смертью был уже убеждённым противником французского просветителя.
- Из-за того, что тот осмеивал святое?
- Да. Из-за того, что для него не были святы лари с останками народных героинь.
- Высокий женский образ…  Ведь с него всё начинается!
- Да, с него начинается всякая настоящая культура. А без него все мужики – ослы!
- И мало кто догадается взмолиться праматери человечества – Еве, Астарте, Исиде…
- Потому что не отдаёт себе отчёта в том, что – осёл!
- Да, только их – розами не корми, - дай лягнуть Пушкина!
- «Ви ро-оза, ви ро-оза…»
- Кстати, Чайковский-то понимал, о чём писал! Он тоже ослом отнюдь не был, оттого – и велик!
И не случайно в опере Ларина превращается в Гремину. Пётр Ильич как бы продолжает пушкинскую мысль об этой героине.
- Как же ты объяснишь Гремину?
- Я думаю, фамилия эта происходит от той гремушки, с которой являлась к маленькому Пушкину Муза:
Я ждал тебя; в вечерней тишине
Являлась ты веселою старушкой
И надо мной сидела в шушуне,
В больших очках и с резвою гремушкой.
Ты, детскую качая колыбель,
Мой юный слух напевами пленила
И меж пелен оставила свирель,
Которую сама заворожила.

- Да- да! - подхватила Аврора, - ведь Татьяна – и Муза - тоже! И теперь она стала женой, станет и матерью, и будет сидеть с гремушкою над детской колыбелью, передавая ребёнку дух России…
- И ещё, может быть, потому - Гремина, что она – национальная героиня, - такая же, как Жанна Д‘ Aрк. Она – спасительница души и духа. А душа обязана трудиться, а дух обязан бодрствовать. Вот и гремит эта гремушка, как совесть… Чайковский подхватил главную пушкинскую мысль.  А ты говоришь – «красиво»!
- Боже мой! Как же мне всё это донести до моих девятиклассников?! – сжала виски Аврора Михайловна.
- Ничего, Зорюшка! Главное, чтобы правильно был положен первый камень, тогда здание будет прочно! А первый камень мы с тобой сегодня заложили – надеюсь, что правильно. Давай, что ли, выпьем за это?
И подруги заказали официанту бутылочку «Martini Rosso».
- Да, не забудь позвать меня на тёткины именины! – воскликнула захмелевшая библиотекарша.
- Зачем тебе идти на скучный семейный праздник?
- Я объясню тебе, отчего она звалась Татьяна!
- Но тётка – Софья!
- Да при чём здесь твоя тётка! Не нужна мне вовсе твоя тётя Соня! Меня только её статуэтка волнует…
- По-моему, тебе не надо больше пить, Оленёнок! – осторожно заметила Аврора Михайловна. – А то ты так у меня на глазах превратишься в Раскольникова.
- В кого?!  - округлила глаза Алёна Александровна. – Да я не собираюсь убивать и грабить твою старушенцию! – Хотя статуэтку у ней украсть всё же надо. – Надо! – воскликнула библиотекарша, ударив кулаком по столу.
- Нет, излишняя святость до добра не доводит! – резюмировала учительница, - вот маятник и качнулся в противоположную сторону!
- Да ничего ты не понимаешь! – обиделась подруга.

* Не веровал я троице доныне:
Мне бог тройной казался всё мудрен;
Но вижу вас и, верой одарен,
Молюсь трем грациям в одной богине.
(В альбом С.А. Урусовой. 1826-?)