Вертикальная музыка

  ВЕРТИКАЛЬНАЯ МУЗЫКА

        Л. Бернштайн. “Вестсайская история”. Слушаю, закрыла глаза.… Да, действительно! Не показалось.
        Никогда не слышала такой “вертикальной” музыки. Обычно музыка растекается, движется по кругу, по спирали.…

         А тут  - только вверх. Никаких брожений, метаний, раскачиваний. Одно только устремление: строго вверх!

        Закрыв глаза, наблюдаю потоки, идущие от земли. Много тонких  светящихся как бы испарений, фосфорических с голубизной, лунного света. Каплями, точнее – капельными потоками, устремлённо улетучивающимися. И потоков-испарений этих много-много, и все окрашены в один равномерный цвет. Только плотность и скорость их движения меняются от силы движения смычков по струнам.

      Похоже, так и должна распространяться  чистота.

          
                ТРИ ТЕНОРА

        10.07.1998 г. (22.45 час по киевскому времени). По телевидению начали передавать  из Франции концерт, посвящённый закрытию чемпионата мира по футболу. Концерт трёх величайших теноров мира: Пласидо Ддоминго, Хосе Каррерас и Лучано Паваротти.

         Руководимый, вернее, ведомый деликатнейшим дирижёром.

         Начинается концерт: Берлиоз, “Парижский карнавал”.

        1300000 человек зрителей, как указывали комментаторы, но здесь их гораздо больше: непосредственные зрители в самом Париже плюс телезрители всего мира. Концерт под открытым небом.

        Сначала поют по очереди, затем выходят на сцену все трое и поют отрывки из песен и опер вместе и по очереди. Концерт действительно завершает, продолжая чемпионат по футболу. Концерт-состязание, зрители наблюдают своеобразную передачу пассов, азарт, спортивный накал, но какое не противостояние!

        Особенно исполняя паппури, они “идут”  стеной, одной командой, но идут не к воротам противника, идут не “против”, а “за”, идут к зрителю!

        Начинал концерт Хосе Каррерас. Молодое лицо, молодецкой походкой вышел красавчик и явил нам чистоту водопада.

        За ним, степенно, Пласидо Доминго. И, как звуки их имён, так и звуки их голосов:

-  Хосе Каррерас: звонко, кокетливо игриво, переливаясь, дробясь… И молодецкий задор.
-   Пласидо Доминго: плавно, мягко-мощно, распевно-неспеша, бархатно-окутывающе… И степенная красота мудрости.
-  Лучано Паваротти (комментатор - Зураб Саткелава – произносит: Лючано): контрастно, широко, могуче, но не громоздко. Ярко, как и “окрас” лица, чёрные густые прежде волосы, густые усы и борода – целостно, как целостно всё в этом густом голосе. Первое сравнение, как говорили на Руси: “глотка лужёная”, отметается сразу глубиной и блеском серебра – серебреное горло. И осознание собственного величия.

       Даже не глядя на экран, слушая паппури, это пение из коротких музыкальных фраз по очереди, всякий раз слыша одно (тенор), слышишь разное, безошибочно определяя автора этой музыкальной фразы.

       Слушая с закрытыми глазами, видишь зависшие во взвешенном состоянии три сияющих сферы: души великих певцов мировой красоты и гармонии. Сферы, переливаясь, медленно колышутся, такие разные в своей индивидуальности и такие одинаковые в своём величии.

        И, слушая великих исполнителей, постоянно ощущаешь тех, кто пред ними: живые, живущие, оживающие от этого пения и питающие жизнью звуки. Не будь этого огромного количества зрителей, не было бы того вдохновения у великих исполнителей. Чем больше и дольше их слушают, тем лучше они поют, тем сочнее, могучее издаваемые ими звуки.

        Какая сплочённость в зрителях! Она передалась “Великой тройке”. Начинали они, каждый, утверждая себя, выходили ”по одному”, каждый - за себя. Но под конец концерта, для исполнения очередного паппури,  вышли, почти взявшись за руки, оборачиваясь, друг к другу, как бы приглашая друг друга пройти перед собой, глядя друг на друга с такой восторженной любовью!

        То есть, если сначала выходили откровенно на состязание, то под конец – покорённые зрители воющих соперников, почитатели таланта своих коллег!!!

        Но особые восторг и ликование вызвал у меня дирижёр. Каждый его выход, то есть каждое обращение к оркестру, каждое начало нового музыкального творения и каждое обращение к исполнителю в начале и в конце: сколько искренней любви к каждому музыканту, к каждому певцу. Любви мягкой, доброй, как к детям своим,  к детям господним. Милосердие, та любовь, что к ближнему своему – любовь-идеал. Я такой любви не видела ни в ком. Несколько раз  ловила себя на мысли, что когда он смотрит в оркестр, то, окажись там люди, не знакомые с игрой на музыкальных инструментах, при такой беседе жестами с ними, заиграли бы и они.

       Одним из комментаторов (просто напрашивается спортивный термин) был Зураб Саткелава. Только уважение и восхищение своими коллегами – певцами. Ни капли зависти! Вот что значит: талант, вот что значит: мастер! Только осознавая своё собственное  величие, можно так почитать величие другого!

        Последней фразой комментатора было: “Концерт – достойный финал последнего чемпионата мира по футболу этого года, века, тысячелетия”.