Вагон номер 18

Алла еле-еле уговорила проводницу пустить их с мужем в вагон. Валерчик был под шафе и она с трудом дотащила его до нужного купе.

Жара стояла ненасытная двадцатью восьмью градусами и дожимала градусник до тридцати. Ветерок, явно сбежал на свидание с Арктикой. Алла сняла с Валерки сандалии и носки. Села напротив читать журнал «Огонек». Двери купе оставила открытой. Вскоре в купе зашли женщина с мальчиком лет девяти. Им принадлежала верхняя и нижняя полки. Пока они возились с вещами, Валерчик, чуть проспавшись, вскочил и натянув обувь на голые ноги, выскочил покурить.

Алла, разговорившись с попутчицей, не заметила длительного отсутствия мужа. Когда Валерчик зашел в купе, она поняла, что он уже разыскал ларек. Бутылка пива  весело дзынькнула об граненый стакан, выставленный женщиной для ситро.

– Че-то долго мы не отправляемся, - заметила Алла, выглядывая в запыленное окно.
– Не переживай, сейчас поедем! – ответил Валерчик и вышел с бутылкой пива из купе.

Пройдясь по вагону, он увидел, что некоторые пассажиры, по-привычке, разложили снедь, как правило – варенные яйца, сало, копченая курица и соленые огурцы. Трапезничать сразу, усевшись в поезд, у нас заложено генетически. Вскоре спертый воздух заставил отдельных граждан покинуть облюбованные места. Коридор заполнился недоумевающими пассажирами. Самый нетерпеливый постучался в служебное купе проводника.

– Почему мы стоим? – потный мужчина лет пятидесяти пяти в голубой ситцевой рубашке и спортивных штанах нервно мял соломенную шляпу. – Марш Славянки давно проиграл!

Несколько минут дверь стойко держала оборону. Потом открылась, выпустив зардевшуюся  пышнотелую женщину, поправляющую белую форменную рубашку на крупной груди. За ней прятался высокий кавказец с оголенным волосатым торсом.

– Что тут такое? Война? – спросила она, все еще разгоряченная крепкими объятиями и натиском настоящего мужчины, оглядела лысеющего пассажира, неожиданно одевшего перед ней шляпу. – Вам чего, молодой человек? Чаю?

Тот растерялся перед хорошенькой служительницей Южной железной дороги и, чуть заикаясь спросил:
– А-а, поч-чему мы стоим?
– А вы что – хотите лежать? – с вызовом спросила она.

– Н-нет! Но отправление в 20-12, а сейчас уже 21-17! – он протянул руку с часами «Слава» и ткнул мясистым пальцем в  циферблат.
– Задержка значит, - парировала уверенно она.

– А по какой причине задержка? – протискиваясь через несколько любопытных пассажиров с детьми, спросила худощавая девушка, похожая на воблу. Круглые очки сползали по вспотевшему носу, и она постоянно тыкала пальцем в переносицу, поправляя их. Влажные грязно-русые волосы, собранные под обычную черную резинку, начали безжалостную вылазку на свободу.
– Сейчас скажут, - неопределенно ответила глава вагона.
– Кто скажет? – переспросила вобла.
– Рупор! – выпалила проводница и повернулась к своей двери. – Ждите!

Минут через десять по вагону засновало все больше желающих оставить сбережения в южных краях страны. Валерчик, как предводитель, ходил взад-вперед по вагону, споря на ходу со всеми желающими высказаться. Не выдержав народного натиска, он направился к служебному купе и громыхнул кулаком по тоненькой стенке. Недолгая возня за дверью и тишина разожгли негодования ожидающих в проходе вагона пассажиров. Послышались  неприличные комментарии и резкие требования выйти из укрытия ответственной особе.

Нехотя дверь со скрипом открылась. Высунулось красное злое лицо проводницы и заорало в ответ:
– Вам что, жара расплавила мозги? Раз стоим, значит надо стоять! Все по местам! Сейчас билеты проверять буду!
– Многоуважаемая, скажите нам, почему мы так долго стоим? – аккуратная старушка-интеллигентка пыталась спрятать нетерпение за натянутой золотоносной улыбкой.
- Разойдитесь все по своим местам и приготовьте билеты! Как только проверю, так и схожу в диспетчерскую! – заявила терпеливая служительница восемнадцатого вагона.

Медленно приказ был выполнен под ворчание и вспышки возмущения отдельных пассажиров.

Валерчик выбрался из вагона на очередной перекур. Просчитав, что времени ему хватит, чтобы навестить еще раз ларек с пивом, он двинулся через рельсы. На обратном пути Валерчик вдруг остолбенел. Он увидел, что вагон №18 стоит в гордом одиночестве, а самого состава нет. Крик Валерчика нарушил временное умиротворение вагона:

- Поезд ушел! - он быстро шел по вагону и говорил это в каждое купе. Его никто не понял.
- Наш поезд ушел без нас! – заорал он.

Минутная тишина разорвалась воплем разгоряченных и задыхающихся от нестерпимой духоты людей. Перрон еще более раскалился от множества стоп граждан, соскакивающих с решетчатых ступенек: матерящихся, выкрикивающих время и размахивающих снятой мокрой одеждой.

Спящие фонари вспыхнули, наблюдая стихийный митинг раскрасневшихся нервных людей, кружащих вокруг них. Валерчика выбрали главным ходатаем в администрацию харьковского вокзала. Проводница уговаривала подождать, но ее аргументы звучали блекло.

Выбрали еще трех активистов и отправились к директору вокзала. Молчаливая дверь директора вокзала устояла перед негативом желающих уехать в теплые края. Рванулись в диспетчерскую и наткнулись там на растерянную знакомую - свою проводницу, Верочку. Так ее называла диспетчер Зина. Зина орала кому-то в телефон, называя их номер поезда и вагона.

Выяснилось, что вагон№18 оказался дополнительным и прицепным. К вагону шли немного успокоенные Зиной и прибежавшей на ногах-бутылочках администратором Катей, которой Валерчик тут же отпустил комплимент. Катя зарделась и смущенно опустила накрашенные ярко синими тенями глазки. Кучерявый коренастый мужчина с масляным взглядом быстро притягивал к себе симпатии не одной девушки.

Еще полчаса ушло на объяснения остальным пассажирам чрезвычайной обстановки. Когда начало темнеть, прибыл паровоз, прицепивший беспокойный вагон и погнал через сгустившуюся темноту летнего вечера до станции Мерефа. Тут по гранитным камешкам вдоль рельс гуляли толпами изнывающие от ожидания пассажиры семнадцати вагонов, вдоволь наслушавшись оркестров сверчков. Восемнадцатый вагон встретили аплодисментами и криками: «Ура-а!»

Через четверть часа почти все пассажиры счастливо спали под стук колес поезда, уносившего их в Симферополь. Только тусклый свет служебного купе Верочки стыдливо подмигивал частым столбам за окном, потому что она наконец-то попала в руки настоящего горячего мужчины.

Фото из интернета.