Алма- Ата- любовь моя продолжение

(Автобиогафическая повесть. Часть 2:"Мой Казахстан: 45 лет печалей и радостей" (2002)

Не могу не вспомнить, при каких обстоятельствах я познакомилась с некоторыми своими будущими педагогами.
 Иду, уже зачисленная, по коридору, а навстречу маленькая, хрупкая,  еще молодая женщина.
– Вы Нелли Б.
– Да.
– А я ваш педагог по специальности Зипа Муташевна Такисова. – И она обняла меня, поцеловала в лоб.
Да… Ни в школе, ни в училище такого со мной не случалось.
 Зипа никогда и никому из своих учеников не запрещала консультироваться и у других педагогов, и все годы оставалась моей “берегиней”. Именно за ее обеденным столом, в  кругу её семьи я впервые познала достоинства многих казахских блюд, в приготовлении которых она была дока. Мы дружили, переписывались до самой ее безвременной кончины. Уже работая в Усть-Каменогорске, я часто приезжала в Алма-Ату, и тогда ее дом становился и моим.
А вот совсем другое знакомство
Рядом с консерваторией, между бывшим ТЮЗом и нынешней гостиницей «Алма-Ата» располагалось дивное парижски-романтическое кафе “Лето”. Мы бегали туда кормиться. Сижу как-то за столиком, дожидаясь официанта. Подошел довольно пожилой человек очень интеллигентного вида с профессорским портфелем:
– Разрешите?
– Пожалуйста.
Бросив кипу свежих газет на стол, он уткнулся в одну из них. От нечего делать заглядываю в газетную кипу: французская, польская, русская, немецкая “Freundschаft”. Скосив глаза, пробегаю по строчкам последней.
– Lesen Sie deutsch? (читаете по-немецки?)
– Etwas. Ich habe keine praxis (немного: у меня нет практики). Газета отложена и профессор (назовем его пока так) с интересом начинает беседу. Кто я, откуда, зачем…
– А гармонию вы уже сдали?
– Да, на пятерку!
– По какому учебнику вы учились в училище: по Дубовскому или по Римскому-Корсакову?
– По Дубовскому. Он современнее и мне ближе, хотя и Римского я знаю и не отвергаю.
Хитро, по-молодому блеснули глаза из-за очков, профессор встал:
– Разрешите представиться: профессор Дубовский.
Опешила…
Ничего себе, а если бы ответила иначе?
Да ничего страшного бы не случилось. В этом я убедилась позже, став на два года студенткой Дубовского по ряду дисциплин.
 Неординарное в неофициальной обстановке знакомство, а позже - мои добросовестные занятия, беседы во внеурочное время сделали нас друзьями, какими могут быть студент и профессор. Бедолага тоже был выслан из Москвы и очень страдал вдали от близких и привычной обстановки.
 Уже из Усть-Каменогорска я ездила по его приглашению на 75-летний юбилей, а переписка наша длилась до самого окончания его земного пути. Он так и не смог вернуться в Москву. Алма-Ата его не отвергла, дала работу, кров и дружеское расположение, а это, согласитесь, не так мало.
Пять лет пролетели как миг. И вот в кармане уже лежит принятое мною приглашение в Усть-Каменогорское музыкальное училище, директор которого “выглядел” меня еще в начале пятого курса и пригласил.
На последнем курсе приглашения сыпались как из рога изобилия. Музыкальные специальности были в большом дефиците. Многие я уже и забыла, но помню Джамбул, Фергана, а в Текели (туда звали директором Музыкальной школы) я даже ездила, но… выбрала Усть-Каменогорск – город небольшой, но областной, очень моложавый, промышленный с большой интеллигентной прослойкой, с ВУЗами, СУЗами, филармонией, великолепными Дворцами культуры и т.д. К сожалению, об экологии и действующем Семипалатинском  полигоне мы–молодёжь не задумывались, да и вслух об этом как-то не принято было говорить.
 
Не могу не вспомнить – память так и гвоздит - два весёлых и очень показательных эпизода из  консерваторских лет. На пятом курсе для подготовки дипломного реферата моим консультантом стал Георгий Леопольдович Арикайнен (тоже в свое время высланный из Ленинграда). Иногда на консультации он приходил с дочкой  Наташкой  лет четырех, которую не с кем было оставить, когда время работы родителей совпадало.
 – А давайте-ка, Георгий Леопольдович, определим её в «мой» садик!
 - Это было бы здорово!
Сказано – сделано.
 Наташка в садике прижилась и звала меня «моя тетя Неля Ивановна».
 День моей защиты был субботним, и мой консультант пришел с дочкой. В перерыве ко мне подошел профессор Эпштейн (председатель ГЭК из Москвы) и со смешинками в глазах: «Знаете ли Вы, что у Вас есть прекрасный «адвокат» - Наташа Арикайнен. Она  просит  тёте Нелли Ивановне поставить «пять».
 - И что же Вы решили?
 - Наверно прислушаемся к её мнению.
А при объявлении результатов защиты меня ждал ещё один приятный сюрприз (я не о «пятёрке» и прекрасных отзывах о моей работе): мне предложили продолжить образование на третьем курсе  факультета музыковедения.
Неожиданно, очень приятно, но… я отказалась.
Причины?
Из-за  моей ссылочной молодости образование моё осуществлялось в шахматном порядке: учеба – работа – учеба…  А  с фазой «учеба» всегда была и работа, ибо измученные ссылкой и больные родители уже помогать мне не могли. Нужно было крепко вставать на ноги, обрести интересную работу, достойное жильё, семью, наконец. Всё это случилось в Усть-Каменогорске, куда поехала по приглашению.