Вторая редакция романа. Главы 1-4

Глава 1. Тетрадный листок

Во имя Господа милостивого милосердного!
Хвала Аллаху, господу миров
Милостивому, милосердному,
Повелителю судного дня
Направь нас на путь прямой
На путь тех, кому Ты оказал свою милость
И сохрани нас от заблуждений
Аминь…

- Взгляните, майор!  - голос лейтенанта прозвучал глухо, будто издалека.  Вынырнув на миг в реальность, сознание Шихалиева вновь утонуло в сплетениях арабской вязи. Взгляд привычно цеплял детали. Крупные, тщательно выведенные буквы, неровный ученический почерк.  Похоже, языком плохо владеет - недавно начал учить.  Линия обрыва неровная, с зазубринами. Спешил, волновался. А может, сомневался в правоте отданного ему приказа? В двух шагах от вечности остановился, надеясь оправдаться перед Всевышним за то, чему нет оправдания?  Шихалиев нахмурился.  Злость, подступив было к горлу,  отхлынула, уступив место тревоге.  Что-то неуловимо знакомое было и в энергичном соединении  «лям» и «ха», и в подчёркнутом завитке «дад», и в этой манере  отделять аяты -  перечёркнутым кружком, без нумерации. Да ещё вечно пачкающая от сильного нажима ручка…   Нет. Только не это. Не может быть…
На город тихо опускался тёплый июньский вечер. Во дворе соседней многоэтажки переливчато звенели девичьи голоса.  Проказник-ветер, выбравшись из листвяного плена, играл пряным сиреневым ароматом. Шихалиев обернулся. За искорёженным зданием торгового центра ярко лиловели молодые упругие гроздья. Жизнь продолжалась - и в девичьем смехе, и в цветении вечно юной природы. Мактуб. Всё предначертано. Листок в клетку, слова молитвы, след тормозного пути и прервавший его «подснежник» у обочины - как путевые вехи, нанесённый на карте маршрут.  Для кого-то конечная точка обозначена именно здесь - у  чёрного остова разорванной взрывом «десятки». Другой же даже не думает об этом. Просто идёт мимо, смеясь и радуясь бурлящей вокруг жизни. Мактуб. Всё предначертано свыше, даже закончившийся на час раньше рабочий день.  Будто невидимая рука, желая спасти  людей, вывела их из здания на полчаса раньше положенного.
-  Судя по всему, устройство безоболочечное, - прервал его размышления лейтенант. – А у вас что?
Шихалиев машинально кивнул и протянул руку с листком.
- Молитва. Фатиха. Отбросило взрывной волной. Странно, что бумага не обгорела.
Лейтенант почтительно взглянул на шефа. Сплетение незнакомых букв не вызывало у него ничего, кроме недоумения.
- Не обгорела, - повторил он. – Просто чудо какое-то.
Шихалиев закашлялся. Быстро засунул листок в папку и тут же добавил:
- Графологам на экспертизу.
В двух шагах догорали остатки искорёженной «десятки». Пятеро крепких ребят в форме привычно фотографировали, обмеряли, забирали пробы и искали вещдоки. Всё как всегда. Но почему не отпускает его мысль о том парне?  О том, что двигало им в тот миг, когда он привёл в действие взрывной механизм.
- Поражающие элементы механического действия в радиусе 200 метров.
- Пробы грунта взяли?
- Да.
- Свидетели?
- Видели мужчину за рулём. Лет двадцати пяти. Кавказской внешности.
Отметив что-то в блокноте, Шихалиев вновь взглянул на «десятку».
- На чьё имя зарегистрирована?
- Номерные  знаки повреждены. Связались с ГИБДД.
Майор вновь задумался. В привычный рабочий ритм упругими импульсами врывалось прошлое.  Он ощущал его  - почти физически, болью отдающейся в затылке. В горле пересыхало – то ли от дыма, то ли от внезапно нахлынувшего волнения. Рука потянулась к спрятанной в кармане пачке «Мальборо».  Сглотнув,  вытащил сигарету. Над зажигалкой радостно затрепыхался голубоватый огонёк. Майор затянулся. Вдохнул в лёгкие терпкий дымок. Выдохнул. Не помогло. Прошлое неумолимо подступало.  Мешало работать, заслоняя собой всё – и картину места происшествия, и план расследования.
 - Дядя Амирджан, а Бог может всё?
- Всё, Иман.
- И покарать грешников?
- Да.
- Но почему он не накажет преступников?
- В Коране сказано, что он отсрочит им до дня воскресения. Бог даёт возможность каждому осознать ошибки и исправиться.
- А почему же многие из них живут лучше, чем хорошие люди?
- Каждому  даётся ноша по его силам.  Для кого-то это – бедность, для другого - блага этого мира.
- Но за что блага даются злым людям, а такие, как ты пашут изо всех сил ради куска хлеба?  Это несправедливо.
- Бог испытывает тех, кто ему верен. Лишь Ему ведомо, кто из нас грешник, а кто нет. Ошибки совершают все. Главное – вовремя осознать их и раскаяться.  И не жалеть сил на добрые дела, на помощь людям.
- Что значит вовремя?
- Чем скорее, тем лучше. Ведь никто не знает, когда наступит последний час.
Вспышка фотоаппарата вывела майора из оцепенения. 
- Стена из гипрока. Пробита на расстоянии полуметра от грунта. Диаметр пробоины три с половиной метра. Толщина стены двенадцать сантиметров. По краям окопчения. В радиусе до двухсот метров осколки металлических предметов диаметром от десяти до пятнадцати миллиметров - гвозди, болты. Разрушено остекление на высоте полуметра от грунта. Диаметр тридцать сантиметров. Трещины остекления до метра в диаметре. Осколки стекла на расстоянии ста пятидесяти метров. 
- Отпечатки пальцев? – привычно спросил Шихалиев. 
- Взяли, -  лейтенант участливо взглянул на него.   - Что-то с вами сегодня не так, майор. Как здоровье? Может, дома проблемы?
- Нормально всё.
Воспоминания не отступали.  Они хватали за горло, душили, не давая сосредоточиться на работе. Вновь вытащив листок из папки, Шихалиев взглянул на разбежавшиеся по белому полю строчки. Он всматривался в каждую букву, в каждый завиток, пытаясь убедить себя в том, что записка написана другим.  Чужим, незнакомым. Тем, кто поступком своим заслужил ненависть, но не жалость…
- Приходи к нам завтра, Иман. Алия приготовит твои любимые перемячи.
- Я не праздную Навруз. Это праздник кафиров.
- Но почему? Навруз – добрая традиция. В ней нет ничего дурного.
- Это языческий праздник,  - в голосе племянника металлом звенела убеждённость. – Как и новый год, который мусульмане почему-то отмечают вместе с неверными.
- А день рождения Пророка? Ведь ты и его не признаёшь.
- Это идолопоклонство. Сам Пророк запретил поклоняться идолам.
- Но ведь в сунне сказано, что мы должны прославлять Пророка. Даже мы, шииты, признаём эти хадисы.
- Вы отклонились от истинной веры. Все - и последователи Абу Бакра, и сторонники имама Али. Они исказили учение Пророка. 
- Думаешь, лишь Аль Ваххаб знал истинный путь?
- Я чувствую это. Я знаю. И поэтому должен…
Голос вздрогнув, оборвался. Короткие гудки тревожно звучали в трубке. После того разговора Иман стал совсем чужим. Рано уходил из дома и приходил лишь затемно, а порою и вовсе не ночевал.  Много раз Шихалиев приходил к сестре и пытался поговорить с племянником. Но каждый раз  тот отказывался наотрез, говоря, что не хочет слушать продавшегося кафирам мунафика…
Громко завыла сирена. Серый микроавтобус с надписью «ТВ» припарковался у красно-белой ленты ограждения. Из открывшейся двери выпорхнула ярко накрашенная девица в запредельном мини и с   микрофоном в руке. Она что-то защебетала, отдавая указания длинноволосому детине с камерой.
- Журналюги, - лейтенант выругался себе под нос. – Работать не дают.
Детина, несмотря на бросающуюся в глаза угловатость, оказался на редкость проворным. Он быстро разобрался с камерой и журналистка, бойко перешагнув ограждение, козой подскочила к Шихалиеву.
- Сегодня в шесть вечера у торгового центра на Шаболовке прогремел взрыв. По счастливой случайности все сотрудники были отпущены на полчаса раньше обычного.  Погиб сам террорист и прохожий, случайно оказавшийся в районе торгового центра.  Расследованием руководит майор милиции Шихалиев. Мне удалось задать ему несколько вопросов. Амирджан Алиевич, что вы можете сообщить нашим зрителям?
В рот майору ткнулось чёрное дуло микрофона. Преодолев раздражение, Шихалиев процедил сквозь зубы: 
- Дело классифицируется по статье терроризм. Проводим расследование.
- Есть ли подозреваемые?
- Пока не могу сказать.
- Спасибо, майор. О первых результатах расследования смотрите в нашем ночном выпуске.
Поблагодарив за интервью, журналистка скрылась в автомобиле. Шихалиев облегчённо вздохнул  и принялся записывать в блокнот.  Но не успел он сосредоточиться на плане дальнейших действий, как в кармане нервно затрепыхался мобильник. Шихалиев нажал на кнопку.
- Амирджан! Амирджан!  – срывался в истерике женский голос.
 Сестра. Типичная восточная женщина – взрывная, эмоциональная донельзя, но отходчивая и добрая. Вот только не повезло - муж  ушёл из семьи, женившись на бизнес-партнёрше. С тех пор ищет у брата мужской поддержки. Звонит по пустякам, порой забывая о том, что он на службе. Сколько раз треск мобильника заставал его во время допросов, совещаний. Но он старался не отключать телефон,  чтобы ободрить сестру хотя бы парой добрых слов.
- Что случилось, Рамиля?
- Иман, - всхлипывания сменились рыданиями в голос. – Сыночек… Я так и знала…
- Успокойся, Рамиля, - пытаясь подавить нараставшую в душе тревогу спросил Шихалиев. - Что с Иманом?
- Из дома ушёл. Вчера.
Речь прервал беспрерывный поток громких причитаний.
- Объясни спокойно, Рамиля. Он сообщил, куда?
- Записка… На столе… Джихад… Мой долг… Халифат…
Связь оборвалась. Лишь длинные гудки эхом отдавались в бесконечном пространстве эфира.
Несколько мгновений Шихалиев недвижно стоял, глядя поверх деловито снующих вокруг коллег. Звонок сестры перевернул всё. Смутные подозрения превратились в уверенность. Абсолютную уверенность в том, что…
- Экспертизу биоматериала! -  вдруг взревел Шихалиев. – С генетическим анализом!
Вновь телефон. На этот раз – по спецсвязи.
- Майор Шихалиев?  - в голосе замначальника слышалось нечто, напоминающее сочувствие.
- Да…
- Прислали информацию из ГИБДД. Машина зарегистрирована на имя…
Вот и всё. В груди заледенело – противно, до тошноты. В сумасшедшем вальсе кружились люди, машины, лиловые соцветья сирени, ярко-зелёная листва и блёкло-синее небо. Медленно уплывала из-под ног земля.
-  Имана Багирова? - еле слышно пробормотал Шихалиев.
- Да, - ответили на другом конце. – Но уверяю, майор,  у вас прекрасная репутация. На вашем послужном списке это не отразится...

Тёплый июньский вечер опускался на город. Вспыхивал на окнах оранжевыми отсветами, пьянил ароматом сирени,  манил в волнующее, неведомое завтра. В жилах хмельным напитком вскипала юность. Она кружила голову тёплым игривым ветерком, уносила вдаль и  затаивалась где-то в глубине, наполняя душу беспричинной радостью бытия. Таков вечный закон. Так предначертано. Мактуб.   
 - Лариска! – звенели на улице молодые голоса. - Пошли к реке!
- Сейчас,  девочки!
- Гоол! –  истошный вопль болельщиков дворовой команды заглушил девичий визг
- Опять расшумелись. – Женщина задёрнула штору. Уличный шум раздражал.  Он напоминал   ей о том, что там, за окном, шумела жизнь.  Вот уже десять лет эта жизнь пролетала мимо.  Без остановок, как скоростной поезд мимо станции. Лишь взметнувшаяся из-под колёс пыль ложилась на лицо морщинами, оседала на волосах серебряными нитями седины.
- Молодёжь гуляет, - устало вздохнула женщина. В зеркале тенью мелькнуло отражение. Сторонний наблюдатель вряд ли поверил бы, что его обладательнице едва перевалило за пятьдесят.  Осунувшееся, посеревшее лицо, под потускневшими глазами - чёрные тени. Зябко поёжившись, женщина завернулась в плед и устроилась в кресле. В углу привычно мерцал экран телевизора. Люди в нарядной одежде пели, смеялись, шутили. Жизнь продолжалась – далёкая, чужая. Движение пульта, и звук затих. Так лучше. Пусть будет тишина. Мелькание плоских картинок, как в старом немом кино.
Неожиданно громко взвизгнул телефонный звонок. Почему-то захотелось, чтобы кто-то был рядом. Поддержал, ободрил, помог справиться с этим противным холодком в груди. 
- Привет, Наташ. Можно к тебе? – Зычный голос соседки звучал уверенно и спокойно.
 - Подожди, Маша. Сейчас открою.
Положив трубку, Наталья направилась к двери. Тихо клацнула упавшая цепочка 
- Проходи.
- Вот, варенья тебе принесла, - пробасила Маша, ввалившись в комнату. Маша была статна, черноброва и походила на казачку из старых фильмов.  – Яблоки с рябиной. Что там по телеку?
- Да ерунда, - равнодушно процедила Наталья. – Шоу какое-то. Садись.  Сейчас чайник включу. Звук погромче сделай, если будешь смотреть.
Наталья направилась в кухню. Вскоре она вернулась с пузатым начищенным чайником и подносом, на котором стояли две расписные чашки и блюдца – с вареньем и тонкими ломтиками белого хлеба. 
- Кончается твоё шоу, - удовлетворённо заметила Маша. - Тем лучше. А то пляшут как попугаи.
     В кадре мелькнула заставка новостей. Холёная брюнетка в белом пиджаке и чёрном топе тревожным голосом сообщала:
- Продолжаются бои под Хасавюртом. Смотрите репортаж с места событий.
Снова реклама. Парень в джинсах и короткой рубахе надкусывает «Сникерс».
-  Пётр там?
-  Да. Взгляни – письмо от него. Пришло три недели назад
- Сейчас, только чай принесу.
Вернувшись и пробежав глазами письмо, женщина положила его на стол.
Наконец-то. Реклама закончилась, а на экране вновь возникла брюнетка в белом пиджаке.
- Срочная новость. Сегодня в шесть часов вечера на Шаболовке прогремел взрыв. Взорвался припаркованный у торгового центра автомобиль с водителем-камикадзе. К счастью, большинство сотрудников в этот момент покинули здание. Тем не менее, есть жертвы. Помимо самого террориста, погиб случайный прохожий, пытавшийся открыть дверь центра. Со слов майора милиции Амирджана Шихалиева, дело классифицируется по статье терроризм. По неофициальным данным есть серьёзные основания подозревать в теракте подпольную организацию московских ваххабитов.
- Страшная религия, - вздохнула Маша. – И это ради их бога они людей убивают...
В кадре быстро мелькнули картины разрушенного здания, обгоревшей машины и деловито снующих за ограждением милиционеров. Затем на экране вновь появилась брюнетка.
-  Под Хасавюртом продолжаются тяжёлые бои. На помощь сепаратистам брошен элитный отряд Айши Найяр. Федеральные войска несут большие потери.
Маша нахмурилась. В глазах тенью мелькнула тревога.
- Не дай Бог Павлу… Не люди, а звери. Никто из наших из боя с ними живым не вышел.
Кадры из разорённого Хасавюрта сменила хроника CNN. На фоне разрушенных зданий застыли крепкие бородачи с винтовками. Среди них выделялась невысокая женщина в камуфляжных брюках, платье до колен и надвинутом на лоб платке. Гортанный голос выкрикивал отрывистые непонятные слова. Сердце Натальи вновь заныло.   
- Давно твой не пишет?
- Три недели нет вестей. Уж не знаю, что и лучше-то…
- Дурные новости всегда быстро доходят.  Если бы погиб, сообщили бы.
- А вдруг в плен попал или пропал, вроде твоего Александра? Ведь уж десять лет прошло, как войска вывели.
В комнате повисла тишина, прерываемая лишь голосом журналиста. Но вот и всё. Новости из Чечни сменились разговорами о свадьбе эстрадной знаменитости. Соседка заторопилась:
- Извини, пойду я. Невестка скоро придёт. Переживает - через два месяца рожать, а отец ребёнка…
Маша махнула рукой. Наталья молча проводила её и  опустилась на диван. Опять одна.  Наедине с бедой и упрямым, безнадёжным ожиданием чуда.  Чудо… Вряд ли оно случится. Надо просто смириться, перестать ждать. Перестать верить в невозможное. Наталья встала и подошла к комоду. Два мальчика  с футбольным мячом на старой выцветшей фотографии. Белобрысый, со смешным хохолком на затылке – её Александр. Пётр, сын Марии – серьёзный, с чёрными слегка вьющимися волосами.  В тот год им было четырнадцать. Друзья-одноклассники, потом – однокурсники. Студенты московского строительного. Странная штука судьба. Когда-то они вместе мечтали строить города, но вместо этого отправились в Афган. Как всегда вдвоём, в одну и ту же роту. Вот на другой карточке - стоят, обнявшись,  перед военкоматом. Вернулся один, но и он не смог забыть, вернуться к прежней профессии. Остался в армии, дослужился до майора воздушно-десантных войск, и теперь вновь на войне. 
Знакомая музыка. Наталья обернулась. Снова крутят тот самый фильм. Тот, что однажды подарил ей надежду.  Русский парень расстилает коврик и читает намаз.  Сколько раз смотрела его, и в душе её вновь и вновь оживал почти потухший огонёк. Вдруг он жив? Может, он всё ещё там, среди афганских гор и песков? Неужели он не думает о ней? Почему не позвонит, не попытается послать одну лишь весточку – о том, что жив? Или он до сих пор в плену? Может, в другой стране? Вот только бы позвонил, написал.  Увидит ли она его, хотя бы один-единственный раз в жизни? В груди тоскливо щемило. «Господи, помоги! Защити моего сына, где бы он ни находился. Сохрани ему жизнь, пожалуйста, и помоги нам встретиться, хотя бы на мгновение!»
Надеялась ли она на ответ? Вряд ли. Скорее всего, это был крик души. Боль матери, потерявшей сына и сполна вкусившей бессмысленную жестокость войны.
Снова реклама очередного аспирина. Счастливые лица выздоровевших от простуды детей.
 «Господи, помоги ему выжить. Помоги ему вернуться домой»…
Телефонный звонок заставил Наталью вздрогнуть. Перед глазами поплыла комната, а ноги  стали  словно ватные. Наверное, магнитные бури. Вроде бы по радио говорили. Пойти бы к Маше. У неё аппарат есть - смерить давление. Может, это она звонит? Бессильно опустившись в кресло, Наталья  сняла трубку.
- Это квартира Ивановых?
Знакомый голос… Нет, не может этого быть… Наверняка давление – даже звёздочки перед глазами мерцают. Что за странные хриплые голоса в трубке, и звуки, так похожие на взрывы в телевизоре. Неужели невидимый собеседник тоже смотрит новости из Хасавюрта? Кажется, сейчас их передают по другому каналу.
 - Да, - чуть слышно ответила женщина, - кто Вы?
- Мама, это я, Александр. Я жив. Не могу говорить, но всё в порядке, -  похожие на взрывы звуки звучали совсем рядом, заглушая речь. Неужели это её сын? Значит, Бог услышал её молитву?
- Ты где, сынок? – дрогнувшим голосом спросила она
- Не могу говорить. Пока. Перезвоню.
И вновь гудки. Наталья откинулась на спинку кресла. Силы окончательно оставили её. Мысли путались. «Чья-то злая шутка? Но нет,  она не могла не узнать его. И это ощущение тревоги, мучившее её весь день… Сердце матери всегда чувствует. Вот только где он? Почему кругом такие странные звуки?» 
Преодолев нахлынувшую слабость, Наталья встала. Подошла к окну. Поворот ручки, и в комнату ворвался свежий ветер. Звуки весны - шум, смех, музыка. «Мой сын жив. Хотя бы жив. А это значит – он обязательно вернётся. Всё будет хорошо. Спасибо, Господи».  На экране вновь мелькали кадры из фильма. Она почти забыла о нём. Знакомые картинки напоминали об испытаниях, выпавших на долю вернувшегося из плена парня. «А мой Александр – какой он сейчас? О чём  думает и в какого Бога верит? Ведь он очень долго был где-то там, далеко»…
Сомнения мелькнули, но тотчас же рассеялись.  «Ничего. Главное – жив», - подумала Наталья и  направилась на кухню. Оранжевый лучик заходящего солнца улыбнулся ей на прощание и исчез за скрывшими горизонт чёрными тучами. Воздух в квартире наполнился радостными ароматами весны, а с соседней берёзы донеслись неловкие трели молодого соловья…
 «Совсем о себе забыла. Одиннадцать вечера, а ещё не обедала. Теперь буду следить за здоровьем – надо дожить до его возвращения», - она улыбнулась этой новой для себя мысли и принялась готовить… 


Глава 2. Время перемен.
Тихо рокотали кондиционеры, распространяя вокруг приятную прохладу. А на улице вот уже неделю на стояла жара.  Над расплавленным от зноя асфальтом  тяжёлым облаком висел душный, горячий смог.
- Класс! - Игорь ослабил галстук и вновь устремил взор на презентацию. На сером поле дыбились красные столбцы – высокие, словно небоскрёбы. Амбициозный план развития северо-западного филиала. Рекламные акции, рост количества строящихся объектов. Последние штрихи перед докладом на совещании у генерального.
- Обедать будешь, трудяга? -  менеджер за соседним столом усмехнулся, встал и направился к двери. Его примеру последовали  остальные.
- Ещё немного поработаю. Минут десять-пятнадцать.
- Да брось, Петро, - заметил один из ребят. – Не пойдёт он с нами. Всё с начальством тусуется. Вот увидишь – в «Магнифик» щи хлебать будет.
Мужчины покинули кабинет. Игорь откинулся в кресле. Лёгкое движение мыши, и одна презентация сменила другую.  Другой график, и столь же круто взбирающаяся вверх кривая. Его личный план – не менее амбициозный.  В течение месяца переместиться в кресло заместителя начальника по северо-западному региону, ну а там...  Нажав на кнопку, Игорь пролистнул слайд. Самое главное - продуманная вплоть до деталей стратегия. Для карьериста нет мелочей. Будь ты хоть семь пядей во лбу и паши на шефа как Геракл на Авгия - всё равно не заметят, найдут более цепкого проныру. Надо схватить судьбу за загривок, взнуздать, как норовистую кобылу. Тогда уж не сбросит, не заартачится. А коли время перемен пришло – самое то перед руководством выслужиться. И для этого Игорь сделал всё, что мог. Свёл короткое знакомство с влиятельными людьми. Один замдиректора по кадрам Васильев чего стоит. Ну и  внешние атрибуты власти, конечно. Дорогущий, стоимостью в две зарплаты костюм из бутика «Макиавелли», ботинки от «Гуччи», стильный серый «Паркер» в чехле. В общем – идеальный кандидат на повышение.
Нервно заёрзал по столу смартфон «Самсунг». Чёрный, глянцевый – точно такой же, как у Васильева.
- Слушаю…
- Привет, Игорёчек, - серебрился в трубке голос Лены. – Про перерыв забыл, а? Мы с Катюней тебя ждём у автомата.
 Игорь откинулся в кресле. Вздохнул, нажав на крестик в правом углу презентации. Вытащил флэшку и сунул себе в карман. Сидеть в перерыв в офисе тоже не комильфо. Надо бы в ресторан сходить, где начальство тусуется. А тут эта Ленка. Одно слово – блонда.  Глуповата, но привлекательна, весела, беззаботна. Чем не кандидатура для офисного романа? Поднявшись с кресла, Игорь направился к двери, по пути бросив взгляд в стоявшее у входа зеркало. 
- Неплохо, - пробормотал он.  Серебристая гладь отразила уверенного в себе мужчину. Молодого, но не зелёного. Опытного волчару тридцати лет от роду, собранного, готового к атаке. В меру модного, но без излишеств.
- Удачи, - мысленно произнёс он и, удовлетворённый, покинул кабинет. Уверенно пересёк коридор, лёгкими кивками, приветствуя немногочисленных коллег, и направился в холл. Под разлапистыми листьями латаний приветливо мигал жёлтым глазом кофейный автомат. Вокруг никого не было. Игорь вытащил из кармана мелочь, Игорь сунул её в прорезь и нажал на кнопку «латте». Внутри автомата что-то забурлило. Под тихое журчание напитка вправо поползла ползла светлая полоска, заполняя собою тёмное поле индикатора. Готово.  Игорь вытащил чашку и отхлебнул кофе. Вновь осмотрелся. По коридору шла женщина. Возможно, где-нибудь в Аммане или Каире её сочли бы красивой, но здесь, в Москве, её внешность внушала скорее удивление, нежели восхищение. Лицо её, удлинённое, с миндалевидными тёмными глазами и точёным прямым носом  можно было бы назвать весьма привлекательным, если бы не лёгкая шаль, обрамляющая его с обеих сторон и завершавшаяся вверху, на темени, маленькой круглой шапочкой. Под свободным брючным костюмом с удлинённым, до середины бедра, пиджаком, угадывалась стройная фигура.  Женщина двигалась уверенно и свободно и подобная одежда, казалось, не вызывала у неё ни тени смущения.
Игорь нахмурился. Появление незнакомки ещё раз напомнило о том, что после слияния штат Интербилдинг пополнили сотрудники  БСК Казань, в офисном просторечии казанстроя. Новый генеральный оказывал им явное предпочтение, ссылаясь на сильный менеджерский состав.   
- Скоро в филиал казанстроя превратимся, - буркнул он. – Будто бы не мы их, а они нас от банкротства спасли. 
- Что Вы сказали, Игорь Викторович?  - усмехнулся кто-то прямо за его спиной.
Игорь  обернулся. На лбу выступил пот. Лицо замдиректора по кадрам Васильева исказила ехидная ухмылка. Ох, прокололся он, да ещё как. Все усилия коту под хвост. Весь имидж лояльного руководству амбициозного менеджера в один миг мог обратиться в прах.
- Дома проблемы, Андрей Петрович…, - попытался оправдаться  Игорь.
- Потолковать надо, - резко прервал его Васильев. – Пойдёмте.
Ошалевший Игорь повернулся в сторону коридора. Но Васильев остановил его.
- Не у меня. Отойдём к окну. 
Мужчины приблизились к пальме.  Доносившийся с улицы шум заглушал и без того тихую речь начальника.
- С Вами хочет встретиться Алексеев.
- Директор по маркетингу?
Глаза Игоря расширились. В ответ на собственную несдержанность он ожидал чего угодно - разноса, увольнения, но никак не предложения о встрече. Да ещё от второго человека на фирме. Игорь несколько раз видел Алексеева. Представительный, уверенный, он казался ему воплощением верховной власти. Гораздо в большей степени, чем скромный и улыбчивый генеральный.
- Тише… Большие дела не терпят шума. Запомните, если хотите добиться успеха.  Я позвоню. До встречи.
Васильев отошёл и, будто ни в чём не бывало, направился по коридору. Машинально сунув в прорезь автомата ещё одну монету, Игорь нажал на первую попавшуюся кнопку. Раздалось тихое журчание наполняющей чашку воды. Алексеев… Важная птица. Претендовал на место генерального, да и сейчас вряд ли успокоился. Надо поосторожнее с ним, хотя… Мысли Игоря прервало знакомое щебетание:
- Привет, Игорёчек!
Он оглянулся.  Белокурое создание в чёрной мини-юбке и белой открытой кофточке тянулось к прорези автомата.
- Ленчик! – неестественно улыбнулся он. - Я тебя давно жду.
Но девушка, казалось, не заметила подвоха.
- В экономическом, - кокетливо потупилась она. – На минутку поболтать забежала.
Смахнув с пиджака Игоря заметную лишь ей пылинку, блондинка надавила на кнопку ярко-алыми ноготками.
- Классно смотришься. -  Тебе бы в таком прикиде в совет директоров. Что там слышно в руководстве, а?
Игорь задумался. Разговор с Васильевым не шёл из головы. Встреча с Алексеевым могла оказаться золотой жилой, а могла – миной замедленного действия.  Главное – не ошибиться. Рискнуть, поставив всё на карту, пусть даже она окажется краплёной, и выиграть. Ну а вдруг всё это – подстава? Мираж,  который исчезнет едва попытаешься дотянуться?  Откровенный проигрыш? Не зря на всех курсах по бизнесу талдычат – занимайтесь своим делом и не играйте в чужие игры. К чему ему впутываться в эту историю?
- Твои слова бы, да…, - Игорь на мгновение замолчал. Хотелось рассказать всё, произвести впечатление. Но осторожность прежде всего.
- Слышал, что многих топ-менеджеров заменят, - задумчиво процедил он. - Но у меня в отделе порядок. Может, и повысят. Вот только наверняка в Питер ехать придётся.
- Так Игорёк нас покидает? 
Подошедшая подруга энергично тряхнула рыжей шевелюрой.
- Да нет же, Катюнь, - рассмеялась блондинка.- Он и нас в Питер возьмёт.
Игорь молча кивнул. Ухмыляющаяся физиономия Васильева стояла перед глазами. После его прокола можно было не сомневаться - повышение зависело исключительно от него. И от того, выполнит ли он данное Алексеевым поручение.
- А какой он, этот генеральный?
- Расскажи, ну пожалуйста.
Игорь нахмурился. Отделаться общими словами явно не получится. Главное – не сказать больше чем надо, иначе не оберёшься проблем. Разнесут, раззвонят по всем отделам, да ещё и приукрасят.  И на него не преминут сослаться.
- Загадочная личность, -  медленно произнёс он, тщательно подбирая каждое слово. - Быстро сделал карьеру. Говорят, сам Торопов его продвигал.
- Где раньше работал?
- Возглавлял филиал за рубежом.
Блондинка мечтательно взглянула на улицу и надула губки. На лице её читалось явственное желание вырваться из прохладного офисного рая на улицу. Игорь облегчённо вздохнул. Похоже, вопросов больше не будет. Хватит с него одной оплошности. Не хватало, чтобы в сплетники записали.
К счастью, вниманием девушек уже завладел сухощавый брюнет лет сорока пяти, уверенно шествовавший по коридору. Черты загорелого лица явственно выдавали южное происхождение.
- Кто это? – прощебетала блондинка.
- Из Казанстроя, наверное. Многих из них теперь в топ-менеджеры выдвигают.
Мужчина приблизился к стоящей у кофейного автомата компании. Острый цепкий взгляд остановился на Игоре, измерил его с головы до ног.
- Где кабинет генерального директора?
- На девятом этаже. Лифт направо, по коридору.
В холле повисла неловкая пауза.  Вновь оглядев компанию, незнакомец направился в указанную Игорем сторону и вскоре скрылся за поворотом. Девушки переглянулись.
- А что слышно насчёт юбилея? - подала голос дотоле молчавшая Катерина.
- Куда поедем? Звёзды приглашённые будут?
- Ничего не будет, девушки, - с плохо скрываемым сожалением произнёс  Игорь. – Не любит начальство корпоративов. И из-за того, что слишком мало времени после гибели Торопова прошло,  да и вообще… Говорит – нечего время терять попусту. Устроят презентацию новых проектов, обед в офисе и поездку на теплоходе – от Красной площади до парка Культуры и обратно. Спиртного минимум.
- Точно зануда, - безапелляционно заявила Лена. -  Ещё и к сайтам знакомств доступ закроют, и к одноклассникам тоже.
Игорь нервно взглянул на часы.  Сотрудники возвращались с обеда. Лена сочувственно взглянула на приятеля.
- Ладно, Игорёк. Иди, трудись. А то увидит тебя начальство, и премии лишит.
Игорь смутился. Лена будто прочла его мысли. Ему вдруг стало неловко перед ней. И за хвастовство, и за неуклюжие попытки придать своему тону значительность.  И даже за костюм от «Маккиавелли». Ведь он и не думал скрывать, что великий итальянец был его кумиром.  Идти до конца, интриговать, уничтожать врагов – в общем, не брезговать ничем ради достижения великой цели. Сколько раз он говорил об этом, но впервые понял – этим «ничем» могут оказаться и интересы Лены. «А если она», - вдруг подумал он, но тут же отмахнулся от тревожащих его мыслей. «Нет. Эта блондинка слишком мелко плавает, чтобы стать мне препятствием. Да и её подруга тоже».
 
Глава 3. Запутанная история

Шихалиев задумался.  Лицо генерального внушало доверие. Открытая улыбка, спокойный взгляд тёмно-синих глаз.  Взгляд не отводит, не нервничает. Подполковник не раз имел дело с подозреваемыми в убийстве, но большинство из них хотя бы как-нибудь проявляли своё волнение. Этот же уверен, уравновешен. Но всё же было в его облике нечто странное.  Какое-то двойное дно. Сам белобрысый, лицо славянского типа, но смуглое, как у цыгана. Лёгкий иностранный акцент – то ли английский, то ли арабский, с еле уловимым гортанным оттенком «ха». По-видимому, долго жил за границей, где-то на юге. Вернулся недавно.  Но что здесь необычного? Многие фирмы имеют представителей за рубежом. Пальцы тонкие, почти музыкальные, но с заметными омозолелостями. Похоже, руками изрядно успел поработать.  И опять-таки, нет здесь ничего особенного. Многие начинают с самых низов, со стройки. Бывший прораб? Нет, не похож. Те – крепкие, пропахшие куревом и известью мужички. Эта закалка остаётся на всю жизнь, равно как и крепкие словечки в лексиконе. Не перебьёшь заграничным лоском. Не вытравишь.
Часы на столе в виде египетской пирамиды. Бывал в Египте. Ну и что?  Наверное, на отдыхе.
- Давно вы знаете Торопова?
Улыбнулся – будто вспомнил о чём-то приятном.
- Семь лет назад познакомились. Его друг был начальником в отделе, где я работал. В тот год начали работать с Иорданией. Нужен был человек, свободно владеющий английским и арабским.
- Но почему именно вас? Ведь они могли взять переводчика?
- Не знаю. Наверное, слишком рискованный был проект. Получится или нет – никто не знает, а вернёшься –  место уже занято. Я как раз подходил. Семьи нет, а маму с собой взял. В первые месяцы был единственным представителем.  Вёл переговоры,  осматривал площадки. Подписал несколько договоров, отвёз на согласование Торопову. Тот утвердил и назначил меня директором филиала.  Так и работал в течение шести лет.
- Легко адаптировались?
- Да в общем-то не к чему было, -   на лице генерального мелькнула лёгкая усмешка. – Скорее сейчас приходится. Отвык от московской жизни. Вроде как иностранец.
Пальцы Шихалиева, оторвавшись от клавиатуры ноутбука, на мгновение замерли. И всё же - причём здесь Иордания? Дело Торопова казалось начальству вполне рядовым. Предутренние мартовские холода, заледеневший перекрёсток - место, где вот уж десять лет беспрестанно происходят аварии.  Светофор не работал, да ещё кто-то заклеил дорожные указатели. Следы колёс подтверждали – избежать столкновения было невозможно. В живых не осталось никого. Вместо четырёх машин - месиво из искорёженного обгоревшего железа, крови и человеческих тел. Обычное ДТП, каких много происходит на московских дорогах. Закончить поскорей дело, закрыть и сдать в архив. Но Шихалиев сомневался. Где-то в глубинах сознания свербили догадки. Пока ещё смутные, неясные.  Амман… Причём же всё-таки здесь Иордания? Вновь пролистал блокнот. Четырнадцатого марта, двенадцать тридцать пять.
- Когда вы вернулись в Москву?
- Двенадцатого марта. Для подписания договора. Нужна была виза Торопова. Мы встретились, а через день случилась эта авария.
Если преднамеренное убийство, то оно должно быть тщательно спланировано. За два дня этого сделать невозможно. Значит, есть сообщники. На фирме или вне её, но есть.  И кому это выгодно? Как ни крути, больше всех выиграл Иванов.
- Расскажите подробно, что вы делали после прибытия до гибели Торопова?
Листает ежедневник. Время указывает вплоть до минут. Либо пунктуален, либо целенаправленно строит себе алиби. По-прежнему ни тени волнения.
- Позвольте, - подполковник протянул руку к ежедневнику.
Гендиректор кивает. Протягивает книжку. Движения уверенные.
- Можете взять на экспертизу. Но, если разрешите, секретарь снимет ксерокопии и перепишет информацию в новый. Я без него как без рук.
Беседа продолжалась. Шихалиев уже знал почти всё – с момента прихода Иванова в фирму. Но что-то в облике директора по-прежнему не давало ему покоя.
- Где вы работали до прихода в Интербилдинг?
Вопрос был чисто формальный. Любой другой с лёгкостью ответил бы на него. Но директор неожиданно замялся. Поднёс руку к лицу, будто пытаясь защититься. Потом взял ручку и начал нервно теребить.
- На Ближнем Востоке…
Похоже, темнит что-то, скрывает. Занеся ответ в протокол, Шихалиев сделал отметку в своём блокноте. Расспросить подробнее. Пусть пока это кажется мелочью, незначительным фактом. Но кому как не ему знать, что именно из таких мелочей порою складывается картина преступления.
- Можно поконкретней, Александр Петрович.
- Мне не хотелось бы говорить об этом, но если вы настаиваете…
- Разумеется. Мы расследуем убийство. Не буду скрывать – вы в наибольшей степени выиграли от смерти Торопова.
Чуть дрогнули пальцы потянувшейся к столу руки. Отодвинув ящик, генеральный вытащил визитку.
- Позвоните по этому телефону. Получите полную информацию.
Шихалиев взял карточку. На ней значилось «Сергей Сергеевич Звягинцев». Ни должности, ни места работы. Лишь мобильный телефон с прямым номером.
-  Сейчас вы допрашиваетесь в качестве свидетеля, но в любой момент… Надеюсь, вы понимаете. Поэтому прошу вас всё же отвечать на мои вопросы.
Гендиректор поставил ручку на место и начал перебирать бумаги на столе.
- Позвоните. Сергей Сергеич скажет, по какому факсу выслать официальный запрос.
- Значит, вы отказываетесь отвечать на мои вопросы?
- Да.
- Тогда до встречи.
Генеральный нажал на кнопку связи:
- Таня, сделай ксерокопию ежедневника для меня и перепиши всё с неё в новый. Мой отдай подполковнику. Распечатай с его флэшки протокол допроса. Я подпишу.
Шихалиев встал, закрыл ноутбук и протянул руку директору. Пожатие было крепким и уверенным. Пальцы больше не дрожал. Так виновен или нет? Шихалиев вышел в приёмную. Взяв у подполковника флэшку с протоколом и ежедневник, секретарша отвернулась к компьютеру. Распечатав протокол и сделав ксерокопии, она юркнула в кабинет шефа и вскоре вернулась обратно.  Сжав в руке книжицу в кожаном переплёте, Шихалиев покину приёмную и направился  к лифту.
Входящий. Завибрировал, задрожал в руке мобильник. На экране высветилось имя шефа.
- Приветствую, Амирджан! – хрипло пробасил он. - Долго дело с аварией открытым держать будешь?
- Надо проверить ещё одну версию.
- Квартал кончается, - начальник, похоже, не на шутку разгневался. –   У нас по авариям план выполнен. Лучше на рынках азеров-нелегалов лови. По выдворениям отстаём. Или у тебя с земляками свои счёты?
- Но…
- Никаких но. Это приказ. Кончай дурить, закрывай дело и занимайся азерами.
В трубке нервно запикал гудок. Шихалиев выругался.  Это было уже не намёком – прямой угрозой. Странно, почему шеф против. Или у него паранойя, и он подозревает всех – Иванова, собственного начальника, первого встречного?  Лифт мягко скользил вниз. В мягкой полутьме на табло мелькали красные цифры, обозначавшие этажи. Четвёртый. Если не остановится, чтобы впустить пассажиров, значит, Иванов невиновен…. Замер на третьем, дёрнулся, и вновь заскользил. Всё. Первый. Дверь открылась, выпуская Шихалиева из плена.  Опять он играет в эту дурацкую угадайку. Только факты. А рынки проверить надо, шеф прав. Но дело сдавать в архив всё равно не будет, хотя бы до понедельника. Надо ещё раз посмотреть ежедневник, пока беседа их ещё свежа в памяти, не выветрилась, превратившись в сухие строчки милицейского протокола. Остановившись, Шихалиев пролистнул книжку в синем переплёте. Должно быть что-то. То, что укажет ему след. Даты, время, фамилии… Почерк мелкий, убористый, с выпрыгивающими то вверх, то вниз энергичными хвостами. Написание букв схоже с арабицей. Причём же это?  Снова Амман?
И что-то в прошлом, о чём сам Иванов говорить не желает, отсылая к какому-то Звягинцеву. Надо проверить. Вытащив визитку, Шихалиев набрал номер.
- Слушаю, - раздался на другом конце густой раскатистый бас.
- Подполковник милиции Шихалиев. Мне надо поговорить со Звягинцевым.
- Полковник ФСБ Звягинцев. Отдел борьбы с терроризмом.
- Сергей Сергеевич, я расследую дело о гибели гендиректора Интербилдинг. Мне нужна информация о прошлом Александра Иванова. Он сказал, чтобы я обратился к вам.
 - Пишите запрос, - раздалось в ответ. - Диктую номер факса.
Открылась дверь. Лето жарким дыханием обдало лицо. Второй раз среди вещдоков он находит арабский текст. Семь лет назад, у торгового центра, и сейчас. В обоих случаях простой обрывок бумаги, случайно уцелевший. Но почему уцелевший? Может, кто-то специально подбросил его, чтобы повести следствие по ложному следу? Но причём здесь Иванов? Рука вновь потянулась к мобильнику.
- Отдел экспертизы?
- Петров, - раздался хриплый голос на другом конце провода
- Шихалиев. Проверьте ещё раз образцы ткани.
- Что искать?
- Следы взрывчатых веществ. Любых. Особенно тех, что используют на Кавказе.
- Что Вы имеете в виду?
- Пока ничего. Ищите. 

Игорь вновь и вновь просматривал презентацию.  Курсор плавно скользил вниз. Подготовлено хорошо, но всё же… Что-то настойчиво свербило внутри, не давая покоя. Презентация была лишь поводом. Поводом для того, чтобы замкнуться, сосредоточившись на собственных мыслях. Игорь чувствовал -  поручение Алексеева наверняка будет с душком. Уж слишком явно поймал его Васильев. Зная его амбициозность, решил, что сделает всё, чтобы избежать огласки. Ведь ходят слухи, что та самая дама в особом фаворе у генерального. Да и казанских он слишком жалует – не чета московским. Лишь одно успокаивало – вряд ли замдиректора предложит нарушить закон. Хотя… Кто знает…
Размышления прервал встрепенувшийся мобильник. Звонил неизвестный абонент.
- Это Васильев, - раздался в трубке голос замдиректора. – Я с личного. Алексеев хочет встретиться в неформальной обстановке. Завтра, в кафе «Монтень».  Но до этого нам надо поговорить. В три часа. Вашему начальнику я позвоню, а на вахте скажете, что уходите по моему поручению. 
Ещё час…  Час бессмысленного глядения в экран и попыток привести в порядок собственные мысли. 

Глава 4. Звонок из прошлого


Встреча затягивалась. Васильев нервно вертел в руках «Паркер». Из двадцати кандидатов в списке осталось десять. Фамилии остальных были перечёркнуты жирной синей чертой.
- Березин…, - задумчиво пробормотал генеральный. – Порядочный человек, согласен. Но почему Вы не выдвигаете сотрудников БСК? 
- У них неэффективный менеджмент. Едва не разорились. Если бы не мы…
Шеф улыбнулся. Внешне он являл собою саму доброжелательность, но Васильев чувствовал – за кажущейся мягкостью манер скрывается жёсткость и непреклонность. Да и в людях, похоже, за два с половиной месяца успел разобраться. Недаром вычёркивает из списка всех ставленников Алексеева. Одного за другим, даже не объясняя причин. Но с казанстроем, похоже, осторожничает. Пытается убедить, а не навязывать свою волю. 
- Не забывайте – у нас были госзаказы. Так что мой вам совет – представьте завтра согласованные с ними предложения. Мы теперь одна команда.
Васильев задумался. Это был не совет, а распоряжение, и оно рушило все его планы. Окончательно и бесповоротно. Вот уже два месяца Васильев разрабатывал свою стратегию. Убеждал, привлекал  влиятельных менеджеров, пытался расставить на ключевые посты нужных людей. Пытался создать свою систему управления, подконтрольную лишь ему и Алексееву. И вдруг полное фиаско. Ни одного верного человека в списке. А этот Березин… Васильев сделал неимоверное усилие, чтобы не выдать неприязнь. Выскочка, рекомендованный прежним шефом. Неподкупный, до тошноты правильный. И вот туда же… А тут ещё казанстрой.
Директор вновь взял в руки исправленный список. Пробежал глазами. Затем повернул к себе часы из красного дерева. На голубом циферблате с изображением египетских пирамид неумолимо отсчитывала секунды золочёная стрелка.
- Вы спешите, Александр Петрович?
- Нет. Просто в два двадцать… 
Шеф вдруг замолчал, оборвав речь на полуслове. Похоже, у него своя игра. Неужели заподозрил неладное? Почему так настойчиво продвигает сотрудников почти разорившейся компании? Тем не менее… Придётся это принять, познакомиться с новыми фаворитами, привлечь их на свою сторону, а потом... Путь к вершине не бывает лёгким. Ещё не раз придётся идти на компромисс, прежде чем заполучить власть.
- Вы правы, мы должны стать одной командой, - осторожно промолвил Васильев. – Наверное, придётся провести тренинги.
Шеф с недоумением взглянул на зама.
- Что за тренинги? 
- Я имею  в виду тим-билдинг.
Генеральный откинулся в кресле, едва сдерживая смех.
- Так вот Вы о чём! Так Вы верите в эти штучки?
Мысль о выезде на природу казалась Васильеву весьма приятной. Он был ещё молод и весьма привлекателен. К тому же он был замом по кадрам, и потому вокруг него всегда вились офисные дамы, лелеющие надежду попасть в заветный список. Но самое главное – именно во время тренингов он легче всего сходился с людьми, узнавал их слабости, а потом использовал в своей игре. Ведь разве трезвый выложит то, что накипело, наболело на душе? Древний как мир приём, и при этом по-прежнему эффективный.
- Хороший метод, - хмыкнул Васильев.  - Выехать на природу, спуститься на лодках по реке, посидеть за шашлычком, за водочкой. Ну и так далее – сами понимаете. Это делает коллектив единой командой.
- Некогда время терять, - выцветшие брови директора сдвинулись над переносицей. - Вряд ли кто из БСК на эти тренинги ваши поедет. Менталитет другой.
Он вдруг замолчал. Золочёные стрелки застыли между звездой и вершиной пирамиды. Два часа дня.
- Так значит…
- В общем, завтра всё представите. И список, и план реорганизации.
Васильев замялся. Будто вспомнив о чём-то, он нетерпеливо заёрзал в кресле.
- Хочу задать Вам ещё один вопрос, Александр Петрович.
 - Слушаю…
Зам едва успел раскрыть рот, как голос секретарши по коммутатору прервал его так и не начавшийся монолог.
- Александр Петрович, по городскому
- Кто спрашивает? 
-  Не представился, - равнодушно заметила секретарша. - Мужской голос с южным акцентом.
На  лице генерального мелькнула тень сомнения. Казалось, ему больше всего на свете не хотелось поднимать трубку.
- Александр Петрович…, - настойчиво звенел голос секретарши. – Он говорит, это срочно.
- Обождите немного в приёмной, Алексей Иванович, - наконец-то произнёс шеф. – Извините меня.
Васильев направился к двери. Последнее, что он увидел, было побледневшее лицо начальника.
- Слушаю…