Засека - 211-212

                Начало ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2013/03/21/1036

Предыдущее ЗДЕСЬ:
http://www.proza.ru/2013/07/18/1086______________________
                211


Питер вновь наводнили беженцы,  теперь уже от нищеты.  Зараза таилась в каждом уголке города.  Чекисты вагонами,  как ненужный сор,  вывозили из города просочившихся с периферии рахитов.

Если на прогулках нам попадались нищие  —  мы отворачивались с брезгливым выражением лица.  Честно говоря,  мне было их совсем не жалко.  Не хочешь быть обманутым  —  крутись,  работай,  обманывай сам.  Таковы условия жизни среди людей,  так построен человеческий мир.  Отец впитал эти принципы выживания с кровью и передал их мне с братом.

Со временем осторожность притупилась в нём.  Надо было вовремя бежать с тонущего корабля по имени Россия, как сделали многие друзья и родственники отца.  Денег накопили предостаточно,  не на одну безбедную жизнь у тёплого моря.  Не-е-ет,  старый пердун упивался своей деловой хваткой,  рвал подмётки на ходу и не заметил момента,  когда его дружки,  дорвавшись до власти,  решили прятать концы в воду.  Настало время платить по счетам.  Расстреляли его не сразу,  помучили хорошенько.  Под пытками папашка передал им всё,  что имел в России и зарубежом.
 
Матери «повезло»  —  усердный чекист перестарался,  и она умерла от кровоизлияния в мозг на первом допросе.
   
В 1928-ом мне стукнуло двадцать три года.  Нe буду врать про девственность…  но и  …ю я никогда не была.  Выпытывать у меня что-либо не имело смысла,  отпустить тоже нельзя и моё молодое тело использовали как предмет удовлетворения.  Днём я под присмотром убирала и мыла кабинеты,  а вечером на мне изгалялись похотливые ублюдки,  всей компанией и по одному.  Короткая ночь в камере и всё по новому кругу.  Я стала тупой плотью,  по первому требованию встававшей «раком»,  не выпуская тряпки из рук.  А мной пользовались:  походя на перекурах,

 _____________________________________________________
212


молча в туалете,  не выпуская цигарки изо рта.  Удовлетворившись,  так же молча отпихивали меня с дороги и уходили по своим делам.  Я ничего не чувствовала,  отрешилась от всего,   иначе сдохла бы,  не выдержав и недели.  Выживала надеждой на месть.

Больше года горбатилась на упырей.  Менялся персонал,  обстановка,  не менялись только мои обязанности.  Меня было не отличить от моей лучшей подружки  —  половой тряпки.  Но эти свиньи не брезговали моей внешностью.  Какой-то козёл заразил меня сифилисом,  а уж я расстаралась для остальных.  Через месяц до них дошло  —  кто источник заразы.  Били меня неделю,  превратив в мешок с костями,  и выбросили в февральскую ночь на сорокаградусный мороз.  В темном дворе-колодце я прожила ещё двенадцать часов.  Лежала на ледяной земле,  питая жизненные силы из ненависти,  которую сама же и генерировала.  Не замечала ни боли,  ни немеющих в холоде смерти конечностей.  Душа рвалась из беспомощного,  измордованного тела мстить всем и всему.  Не хотела тогда,  не хочу и теперь прощать миру его существования.   Этот мир  —  уродливый калека,  любующийся собой в кривом зеркале.  Он не имеет права на место под солнцем!
   
Перед Омаром сидела ведьма,  даже через чужую личину являющая свои выпущенные когти.

—  Понятно,  почему перед тобой не открылся коридор и ты осталась в этой реальности,  —  он не жалел её,  упирая на то,  что считал свершённым фактом.
   
—  А братец твой куда делся?

—  Не знаю,  после ареста нас разъединили. Скорей всего сгинул,  где-нибудь в лагерях.  Чекистам десятилетний пацан неинтересен.
 
—  Скажи,  какая тебе выгода в моём могуществе?  —  поинтересовался Омар о том,  о чем особо беспокоился.
 
—  Я хочу быть с тобой рядом,  когда ты станешь править миром.  Пусть даже на правах младшего помощника.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2013/07/18/1110