Битва без имен
«Боги, чего же он так кричит, и так плохо»- слабым голосом сказал кто-то слева от меня. Я повернул голову на голос. Слева от меня стоял тощий молодой парень, он дрожал, по-старчески согнувшись. Он глядел на свои ноги, страшась посмотреть вперед, по его бледному лицу, не переставая, катился пот, прыгающей рукой он приподнимал шлем, вытирал на лбу пот и снова очень надежно закреплял его на место.
Я отвернулся. Дрожь передалась и мне.
«Ну, за что я сюда попал, ну почему меня забрали, а не соседа: он вон какой здоровый на отцовских хлебах вымахал? И почему сюда, на передовую? Я же ни разу не был в бою! Ну почему, боги?! Проклятая судьба!»- думал я.
Тут мимо пронесся всадник, воодушевляя нас на битву. Когда он наскоку плашмя мечом коснулся моего копья, я вздрогнул.
«Убьют не за что не про что! Убьют! А-а! Что делать? Что! Бежать... Нет бежать нельзя. Если бы за чей-нибудь спиной стоять хотя бы. А так же убьют, убьют! Сто пудово убьют! А-а-а! Твари! Ну откуда они взялись! Почему они пришли! Что им надо! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!»- и тут я бросил взгляд на вражеское войско, при этом я почувствовал, что колени мои задрожали сильнее. «Убью! Убью как можно больше... Ну почему все молчат?!»- я огляделся: меня окружали мрачные, сосредоточенные, глубоко ушедшие в себя лица.
«Ну, что, товарищи? Умрем? Умрем за победу?»- несильно громко и неуверенно обратился я к окружающим. Никто не отозвался. Лишь справа от меня чей-то твердый, злой голос сказал: »Сам подыхай, а я жить хочу».Я повернулся к говорившему. Крепкий мужчина хмуро глядел вперед, не отвечая на мой взгляд.
«Эх, ну когда же это все кончится. Нестерпимо ждать! Не вовремя началась война! Как не вовремя. Вон погода какая - сейчас бы урожай собирать, каждый час дорог. С батей бы сейчас в поле косили, ох, хорошо бы было. Лег бы в траву и...»Тут неожиданно и пронзительно затрубили в рог. В одно мгновение волна стрел взметнулась в небо и со свистом понеслась на меня. »Как? Что?»- только и успел я подумать. »Под щ-и-и-ты»- дико пронеслась команда. Чья-то сильная рука накрыла меня щитом, и тут же сверху в него вонзилась стрела.
-«Ай! М-м-м»- застонал человек позади.
-«Попало?»- участливо спросил я.
-«В руку»- с болью в голосе мне ответили.
Последние стрелы добрались до земли, и войско начало опасливо выбираться из-под щитов.
«Гляньте, скачут!» - прокричал кто-то, и моё сердце похолодело, ужас объял моё сердце, когда я увидел конницу, стремительно несущуюся на нас. Всадники страшно кричали и размахивали наскоку мечами. Они с невероятной быстротой приближались, становясь отчетливее, уже можно было разглядеть детали их одежды. Напряжение росло с каждой секундой.
«Копья!»- рявкнул командир команду. Первая шеренга дружно опустила копья под определенным углом. Я надежно упер копье в землю. Напрягся, дрожа все сильнее. «Боги, спасите!»- взмолился мысленно я. Шквалом налетела конница, первые ряды сразу потеряли свой порядок. Тишина, томящая тишина, нарушаемая лишь приближающимся топотом копыт, разбилась, отовсюду раздались звуки битвы: крики, ржание лошадей, звон мечей, топот, удары, стоны-все это смешалось в единый гул. Сразу говорю: мне повезло. Первая же лошадь сильно напоролась на моё копьё. Всадник с закутанным лицом упал на землю и его тут же прикончили рядом с издыхающей лошадью. Наверно, это был молодой и неопытный воин. Другим повезло меньше: расстроив порядок, остальные всадники убивали налево и направо. Прозвучал рог. Поредевшая конница бросилась вон, подальше от смертельной рубки. Командиры поспешно восстанавливали строй.
Слева от меня исчез парень. Я увидел его на земле, мертвого, с отрубленными пальцами, горохом разбросанными около запыленной головы его.«А ведь на его месте мог быть я»- как гром поразила меня мысль. В ужасе я не мог отвести от трупа глаз, тело мое размякло, стало болтаться как желе, я чувствовал, просто чувствовал, как глаза мои наливаются кровью. Кто-то дернул меня за плечо, не понимая, что творится, я встал в строй, и так и замер со стеклянными глазами и с широко раскрытым с дрожащими губами ртом.
«Держать строй! Плечом к плечу! - орали начальники. – Приготовиться!» Сначала я не понял к чему приготовиться, но через мгновение до меня дошло. Тысячи ног, создавая огромный шум, неслись на нас. Я не мог разглядеть ни одного лица, но мне казалось, что все они дики и яростны. Один из них выбежал дальше всех, он несся с нечеловеческой быстротой, отведя руку, в которой был топор, назад. Я успел заметить, что на нем ничего кроме штанов не было. Но было не до него. Предвидя, что произойдет дальше, я стал боком, сильнее сжал свой большой, до плеч высотой щит. Где-то недалеко вражеский храбрец первым врезался в наш строй. Войска сошлись - началась настоящая битва. Лишь только успели мелькнуть бородатые, озлобленные лица, как я получил сильнейшие, едва не поваливший меня с ног удар в щит. Навалилась толпа. Я почувствовал, что меня сдавливают со всех сторон. Пространство исчезло, кругом были одни люди. Я выхватил из ножен меч: копье стало бесполезным, и рубанул ближайшего поверх щита. Что-то горячее брызнуло на меня. Я понял - кровь. Не успел я осознать, что произошло, как на его место встал другой. Щит спас мне жизнь, и я рубанул сплеча в ответ. Дальше я уже не обращал внимания, что передо мной. Я закрывался щитом – бил – закрывался – бил. Товарищи рядом со мной падали, их места занимали другие – те тоже падали. Очень скоро тело мое покрылось большими и мелким порезами. Быстро, даже слишком руки стали каменными, неподъемными, я все медленнее и слабее бил. Дышалось тяжело. Весь я был залит кровью, сердце бешено стучало. До сознания плохо доходило, что происходит вокруг. Каждый вражеский замах душа замирала, а в голове была одна мысль: »Когда?», но и та скоро вылетела.
Не знаю, как долго шел бой, помню только, что в самый отчаянный момент схватки в наш фланг врезалась вражеская конница. Войско бросилось бежать – я тоже. Помню, как командир на коне догнал во всю прыть убегающего солдата и ударил его в спину. Помню, как голос его, подобно грому, покрыл поле. Войско устремилось обратно – я тоже. Все смешалось: люди, лошади, свои, чужие, живые, мертвые. Я рубил, почти не глядя, все, что движется. Вращался я, как юла, ведь враги были везде: впереди, слева, сзади, справа. Негде укрыться, негде спрятаться: кругом смерть.
Время шло – людей становилось все меньше и меньше. Бывали моменты, когда хотелось упасть и лежать, плюнув на все. Иногда руки переставали слушаться, я с ужасом понимал, что не могу поднять меч и тем более щит. Пальцы мои сжимали рукоятку меча до предела, и я сам, наверное, не смог бы их разжать. Скрипя зубами, я собирал волю в кулак, и снова шел, снова поднимал меч. Это длилось вечно. Я был в аду.
Двое напали на меня. Они были выше ростом, да к тому же им каким-то чудом удалось остаться невредимыми, когда я истекал кровью. Пока один отвлекал внимание, другой стал обходить меня. Я видел это, но ничего не мог сделать. Мы все время двигались: они подходили, я отходил. Наконец, подловив момент, тот, что стоял ко мне лицом, сделал выпад и ударил. Я мечом (щит я где-то выбросил, больше не в силах тащить такую тяжесть) отбил удар, да так удачно, что массивный меч вылетел у противника из рук. Помня о втором, я обернулся, но было поздно: черноволосый парень с криком прыгнул на меня, повалив. Я уперся ему руками в грудь, стараясь скинуть с себя. Он испуганно-поспешно поднял меч и ударил меня по голове. Плашмя. В неумелых, молодых руках меч повернулся боком. Но и этот удар получился страшным. Глаза заволок кровавый туман. Я бы умер, если бы мои руки тряпками не скользнули вниз, ощутив что-то холодное. Прикосновение к металлу придало мне сил. Я понял, что это нож, и что заткнут он за пояс у парня. Сквозь красную дымку я увидел, как враг всматривается в мое помертвевшее лицо. Когда он начал приподниматься, я резко выхватил из пояса нож и вонзил в ставшую ненавистной грудь. Тот захрипел, застонал, замерев. Лицо быстро побелело, и когда изо рта его пошла кровь, он бревном рухнул на меня. Уже навечно немой. Я, торопясь, свалил его с себя, из груди вытащил нож и пошел к тому, второму. Он стоял ко мне спиной. Заслышав шаги, он сказал: «Чего ты с ним так дол…», и тут, обернувшись и увидя меня, он закричал. Я в одно мгновение подлетел к нему и воткнул нож прям ему в лицо, прям в глаз. Он замертво рухнул. Я пошел дальше, ничего не видя перед собой. Вдруг голова закружилась, закружилась, я попытался за что-нибудь схватиться, но натыкаясь лишь на воздух, безвольно рухнул. Тьма поглотила меня.
Когда я очнулся, первое, что я увидел, была моя рука, испачканная грязью, засохшей кровью и черной оружейной смазкой. Болело все тело, без усилий я не мог шевельнуть даже пальчиком, но особенно мучительна была головная боль. Во рту пересохло совершенно, язык стал деревянным. Солнце сильно жгло. Я понял, что если останусь так же лежать на солнце, если не найду тени, то… Во общем, с огромными усилиями я приподнялся, встал на четвереньки, поставил одну ногу, вторую, медленно выпрямился. Я не знал, сколько времени прошло, все окружающее меня выглядело иначе, по-особенному, казалось, что я попал в другой мир. Выпрямившись, я огляделся и чуть не упал опять: все поле, насколько хватало глаз, было усеяно трупами. Мертвецы лежали в самых разнообразных позах, отчего ужас, охвативший меня, становился еще сильнее. Во истину, я попал в другой мир: если раньше это был ад, то теперь это было царство мертвых. На поле росло одно-единственное дерево. К нему подгоняемый страхом и заковылял я как мог быстро: мне казалось, что сама смерть преследует меня по пятам.
Когда, изнывая от жары и усталости, я подошел к дереву, то увидел, что у его подножия уже кто-то сидит. Подойдя ближе, я понял, что это мертвец, прислоненный к дереву. Надежда, было вспыхнувшая во мне, погасла. По виду он был из вражеского войска. Я спросил себя, чтобы я сделал, если бы он был живой? И тут же ответил: ничего. Это был крепкий старик с седыми волосами и седой же аккуратно постриженной бородой. Голова его была наклонена, из открытого рта вывалился розовый язык. Руки у него веревками свисали вниз, касаясь земли, а белая его рубашка прилипла к большому красному пятну на животе.
Делать было нечего, и я уселся рядом, прислонившись к стволу. Тело и душа мои были разбиты: столько крови, столько смертей в один день! Я сидел, особо ни о чем не думая, лишь один вопрос занимал меня: » Куда делись все живые? Неужели пока я валялся на земле полумертвый, все разбежались, куда глаза глядят? Или…- тут у меня мурашки поползли по коже. – Или я остался один. Один живой. Один средь тысяч мертвецов».
Тут вдруг мертвец-старик, не двигаясь, хриплым слабым голосом произнес: »Война…Кровь…Смерть…». Я в ужасе не смог сдержаться и вскрикнул. Я хотел вскочить, бежать, что есть мочи, но тело не слушалось меня. Так и остался я сидеть, прислонясь к дереву, плечом к плечу с говорящим мертвецом. » Здесь кто-нибудь есть?»- ледяным, умирающим голосом спросил старик. Я не в силах издать даже один звук, тронул его за плечо. »А-а-а! Хорошо»- тихо отозвался он на мое прикосновение. Через какое-то время он открыл один, ближний ко мне глаз. « Кто победил?»- тихонько спросил умирающий. Я пожал плечами. « Понятно. Слушай меня, сынок, слушай внимательно. Одной ногой я здесь, другой там – я знаю. Я знаю, чего не знаете вы, живые. Я знаю, что никакое бессмертие воину, павшему в бою, не дается. Я знаю, что боги, проклиная людей, дали им войну. Нет хуже деяния, чем убийство одного человека другим. А война - самое страшное зло на Земле заставляет это делать, ведь если ты не убьешь другого, другой убьет тебя. И пока боги не простят нас, пока не снизойдут к людям и не убьют войну, будет человечество мучиться, пытаясь найти решение нерешаемой задачи. Но прощение надо заслужить…добром и любовью. Я знаю…»- сказал воин и закрыл свой мутный глаз.
Некоторое время я молчал. « Дедушка, ты живой?»- наконец спросил я шепотом, заговорив впервые за долгое время. Старик молчал. Или умер. Я закрыл лицо руками и заплакал.
Свидетельство о публикации №213071801276