Суп студенческий. 8-ая ложка

Несколько дней к ряду идёт дождь, практически без остановки и круглосуточно. Выходить на улицу не хочется, опять мокнуть, прыгать по лужам, ловить стремящийся к полёту зонтик. В общем, сегодня я в институт не пошел, остался на квартире и провалялся полдня в ванной, что стоит у нас в комнате. От нечего делать мы с Аркашей соорудили из неё подобие дивана: положили на дно несколько ватных одеял, благо с этим добром у бабы Веры недостатка не было, а свершу, постелили плед. Получилось весьма не дурно и удобно. К нехитрой конструкции я добавил наши с Аркадием подушки, укрылся одеялом и млел, глядя в окно. Я представлял, что лежу в ванной полной горячей воды, довершало блаженство пол-литровая кружка крепкого чая с кусочком лимона, который я умыкнул из блюдечка в холодильнике хозяйки. Небо за окном, было светло серого цвета, иногда в него влетали лохмотья белой дымки и быстро уносились прочь. Попивая чай, я несколько раз начинал писать, но ничего не получалось. Я смотрел на картину на стене – парусник, уходящий в плаванье к далекому горизонту…

А сегодня ветер дует,
Облаками малюет рисунки,
И всё бродит и всё танцует,
По незримым своим переулкам.
Потеряться бы малой птицей,
В океане его свободы.
Разбежаться...
Вспорхнуть...
Раствориться...
Словно соль
О небесные воды.

Закрыл дневник. Закрыл глазами. Несколько минут лежал, слушая своё дыхание и вздохи ветра за окном…. Ещё кружечку чая, - решил я. Прошел на кухню. В комнате нашей В.В. надрывался русскими народными песнями  телевизор. Аккомпанировала ему громким дыханием сама баба Вера. На выдохе она издавала такой звук, будто пыталась выплюнуть воздух. «Спит» – решил я, на цыпочках пересекая кухню. Дверь хозяйского холодильника практически беззвучно открылась и вот оно заветное блюдечко с тонко нарезанным лимоном, присыпанным свершу сахаром. Так хотелось слопать ещё один кусочек. Но внимательно обозрев композицию долек, я понял, что если станет ещё одной долькой меньше, наша В.В. заметит. Постоял немного, сглотнул слюну и тихонько закрыл холодильник. Ничего, буду пить чай без лимона.
Я беру у нашей В.В. еду крайне редко, так маленький кусочек какой-нибудь вкусняшки, если очень сильно захочется, но чтобы она не видела. Сама В.В. говорит, что можно брать всё, но при этом так сверлит меня взглядом, что я предпочитаю пользоваться её добротой, так сказать, инкогнито, втайне от неё самой. К тому же каждый раз приезжая из дома я угощаю её чем-нибудь, а она не отказывается. В общем, я считаю незазорными свои маленькие шалости. Приготовив чай, я опять тихонько открыл дверь холодильника. Лимон выглядел всё также аппетитно, так что слюнки снова побежали.
После недолгого созерцания меня осенило.
Стараясь не шуметь, я извлек вожделенное блюдечко из холодильника, аккуратно наклонил его и вылил себе в кружку скопившийся лимонный сок. Довольный своей изобретательностью поставил блюдечко в исходное положение и устроился в ванную. Я ещё очень люблю сгущенку. Наша В.В. часто покупает её в жестяных баночках, пробивает в крышке две дырки, и ставит, на радость мне в холодильник. Спасибо производителю сгущенки, сквозь баночку не видно сколько в ней содержимого и я совершено спокойно могу поживиться сладеньким.
Однажды ночью меня за этим делом застукал Мальчик. Наши взгляды встретились, он подошел к холодильнику и присел рядом. Пришлось делиться добычей. После этого случая кот, который раньше делал вид, что меня с Аркадием в квартире не существует, зауважал меня. Почувствовал, наверное, родственную душу. Аркадий тоже любит поживиться у нашей В.В. Может она и замечала наши набеги на холодильник, но не возмущалась. Хотя Аркадий, в отличие от меня не получал разрешения брать её еду, скорее всего потому, что он ещё ни разу не ездил домой и никогда не угощал нашу В.В.
Пролежав в ванной ещё с полчаса, я дождался возвращения Аркадия.
- Что будем делать? - спросил я его с порога.
- Не знаю, – признался сосед, освобождаясь от мокрой майки.
Развлекались, как могли, сначала сражались в крестики нолики, потом в морской бой. Потом Аркадий вспомнил о детской забаве из пионерского лагеря «грязный носок», смысл которой был достаточно прост: попасть в противника своим грязным носком. Задумка не очень меня заинтриговала, если не сказать отпугнула своей не гигиеничностью. Но первый же носок, пущенный Аркадием без объявления войны, попал мне в живот. Вызов на дуэль состоялся, «перчатка» была брошена, и отказаться от схватки было бы бесчестием. Нехитрые законы борьбы стали быстро понятны. Носки, лишенные своей пары, имели достаточно скромный вес и потому редко достигали намеченной цели. Решили засовывать один носок в другой… скорострельность значительно возросла. Аркадий, явно имевший больший боевой опыт, пытался втихомолку засунуть в носок еще несколько, но я это быстро заметил и повторил маневр противника. Дальше в ход пошли старые газеты, которыми мы также уплотнили наше орудие. Носки стали круглыми и тяжёлыми. Они как мячики прыгали по комнате.
Думаю со стороны, поле боя выглядело эпохально. Нас разделяла комната, прижимаясь к противоположным стенам спинами мы делали многократные замахи, пытаясь сбить друг друга с толку. Радость от попадания носком в противника можно сопоставить лишь с омерзениям от «ранения». Чтобы не привлечь внимание нашей В.В., мы старались не шуметь, смеялись беззвучно, а когда было совсем невмоготу, уткнувшись в подушку. Маневрировали по комнате молча. Судя по лицу Аркадия и силе замаха, с которой он метал своё примитивное орудие, он хотел как минимум пробить во мне дыру. Эта пантомима веселила неимоверно. Надеюсь, мой вид был не менее воинственным. Аркадий очередной раз пытался поразить меня химическим оружием… бросок… я ловко ушел вниз и тут же ответил атакой. Противник не стал уклоняться, и был поражен к моей радости прямо в лоб. Но насладиться победой я не успел, потому, что в ту же секунду у меня за спиной раздался страшный грохот. Я обернулся. Дверь была открыта, на пороге стояла наша В.В. Её прищуренный глаз, сузился до еле заметной щелки, второй напротив расширился до невозможности и казалось, аккумулирует электричество с целью поразить нас молнией. За спиной нашей В.В., на кухне были видны следы погрома. В тот момент, когда баба Вера открыла дверь, меткий Аркадий поразил хозяйский кухонный шкаф, а точнее полку на которой стояли многочисленные специи и крупы. Я тут же подметил, что ни одна из баночек не осталась стоять на месте, благо они были жестяные и не разбились. «Страйк!» - оценил я про себя.
В комнате повисла тишина. Вера Викторовна, в эту секунду мне хотелось называть её исключительно по имени отчеству, с явным трудом сдерживала гнев. Мы потупились, как провинившиеся школьники в учительской.
- Аркадий! – наконец заговорила она, чеканя каждое слово – когда закончишь на кухне, будь добр, прибей полку у меня в комнате. Судя по долгим паузам, которые она делала, первоначально возникший в её голове текст был более содержателен и наверняка пестрил изысканными оскорблениями. Но матерный словарный запас нашей В.В. остался тайной. После нескольких неудачных попыток просверлить в нас дыры силой взгляда, баба Вера покинула комнату. А мы, обнявшись с подушками, давились смехом.
Погром, учинённый метким Аркадием, устранили вместе. Он отправился прибивать полку, а я от нечего делать, пялился в конспекты, периодически хихикая, вспоминая памятный бросок и представляя, как наша В.В. сейчас глумиться над моим соседом.
Аркадий вернулся быстрым порывом ветра и застыл на пороге.
- Опять что-то разбил? - усмехнулся я.
Он отрицательно замотал головой, потом пробежал два круга по комнате, как конь по арене цирка и присел на край моего дивана. Встал, подошел к столу, взял свою тетрадь, положил обратно и снова вернулся к дивану.
Я молча наблюдал за его метаниями. Аркадий тоже молчал.
- Ну? – попытался я растормошить его.
- Слушай… – придвинулся он ближе, почему-то ежесекундно оборачиваясь на дверь. - Она пристает ко мне, – сказал он почти шепотом.
- Кто? - не понял я.
- Хозяйка в пальто! – обижено срифмовал Аркадий. Короче, зашел к ней, она полку показала, говорит, мол прибей повыше. Поставила табурет, без него не достать. А сама сзади стала, ко мне прижалась и стоит. Говорит, я тебя подстрахую, а то, табурет старый.
Аркадий замолчал и прислушался, глядя на дверь.
- И что такого?
- А потом, - продолжал он, – я стал гвоздь вбивать, а она такая, «осторожно, не упади» взяла меня руками за задницу, и к себе прижимает. Говорю ей – спасибо, я не упаду. А она жмется,… а вроде, как и поддерживает. А потом, тоже вроде случайно, руку передвигает, передвигает и прямо… туда. Я чуть молоток ей на голову не уронил. Стою замер. А она вроде и не заметила «ты полку будешь вешать, Аркадий?». А сама руку держит, не убирает.
Аркадий опять замолчал. Весь его рассказ вызвал у меня сомнения, может он преувеличивает. Конечно, наша В.В., она со странностями, нет, мне не верилось, что её так откровенно на молодого жеребца потянуло. «Жеребец» тем временем вскочил, сделал ещё один круг почета по «арене» и вернулся на исходную.
- И что дальше? – спросил я, всё ещё пытаясь понять, не разыгрывает ли он меня.
- А что дальше? – вскрикнул Аркадий, забыв о шепоте, но тут же спохватился и понизил голос. – Дальше – я стою, гвозди забиваю, а она меня держит. Я по-быстрому забил. Полочку, говорю ей, подайте. Она смеётся – только полочку тебе дать? Я молчу. Подала и опять ко мне прижалась, «ой осторожно, ой не упади», а то, говорит, я себе этого не прощу. Я полку повесил и на ноги – закончил свой сбивчивый рассказ Аркадий.
Пока он изливал душу, я окончательно поверил, что он не врет. Во мне боролись противоречивые чувства. С одной стороны, что греха таить было смешно. Картина: Аркадий стоя на табурете сосредоточено забивает в стену гвоздь, в то время, как хозяйка, пардон за тавтологию изучает его хозяйство, прямо стояла у меня перед глазами. Особенно оживляло картину то, что во время этого действа оба усердно делали вид, что ничего такого не происходит. Хотя нет, в моём воображении баба Вера довольно закрыла один глаз и по обыкновению щурила другой. Может оно так и было, со спины то Аркадию не было видно. Но с другой стороны я видел, что Аркадию не до веселья.
Дверь без стука отворилась, вошла наша В.В.
- Аркадий, я хотела сказать спасибо, – пропела  она, – ты так хорошо всё сделал и быстро ушел, что я даже не успела поблагодарить тебя. На словах «поблагодарить тебя» она так выразительно посмотрела на понурого в тот момент «жеребца», что у меня рассеялись последние сомнения в правдивости его рассказа.
- Спокойной ночи, – холодно сказала она после паузы и закрыла дверь.       
- Что делать-то, а? – прошипел Аркадий.
Я посоветовал не обращать внимание. Можно было предложить ему, просто переехать на другую квартиру, но тут возник бы вопрос. Он настолько понравился хозяйке, что она, забыв приличия, решила приударить за ним, несмотря на разницу в возрасте. Или же из нас двоих он просто понравился ей больше. Если второе, и Аркадий съедет….
Да, выходит, в нашей В.В. всё же живёт принцесса, которая рвётся наружу в поисках любви и страсти, как только она туда попала? Наверняка людоедство.

Продолжение http://www.proza.ru/2013/07/28/978