катамаран Лобачевского. книга 2. Женщина. глава 9

9 глава

Мечта сбылась – он не один
И может умереть без страха,
В последний путь проводит дочь
И зарыдает – бедный папа.
Олег Валерьянович смотрел в зеркало и читал только что сочиненные стихи, разговаривая с отражением, потом опять стихи.
… и моя обязанность ей помочь
… ты понимаешь? – и чтобы отражение прониклось важностью момента, стакан, спирт, чок с зеркалом и …
Мечта сбылась…………
…………………………..
…………………………..
 …………………….папа.
- Моя обязанность – а разве я против, – Олег Валерьянович привстал, пригладил беспорядок волос на голове … не отрываясь от отражения… не мигая… сурово…
- Не только не против, но и даже наоборот!!! за и за!!!...,-  двумя руками мужчина показал, как он голосует «за» и «за», долго смотрел на отражение… и как бы по секрету… доверительно добавил: - А если надо, могу голоснуть ногами и тоже «за» и «за».
Он был пьян, пьян сильно, но, наверное, впервые пьянка была «за здравие», имела осмысленность… эйфория… конченого алкоголика сделала счастливым… впервые не были приглашены собутыльники… было так хорошо, что лучше он не помнил дня.
И еще надо было подумать, крепко подумать… времени мало.
Впервые в жизни без друзей, он, сам порицающий и классифицирующий такое как последнюю степень опущения человека, купил две бутылки, томатный сок, закусил, «насмерть» закрыл дверь и, как в войну, светозамаскировался, чтобы его не беспокоили… зажег свечи, сел у зеркала …
… и праздновал…
Конечно, для полной оконченности обнять бы дочку, затянуть песню, рассказать из жизни случай… ведь ему так много нужно рассказать… но дочка в беде, а если узнают про него и нее… плохо будет, и поэтому – «роток на замок».
Сначала испытывал дискомфорт одиночества, но чем меньше становилось водки, тем больше свыкался с зеркальным собеседником… и даже находил его общество сносным… ведь он не перебивал… не плевался пищей и слюной и с ним можно было посоветоваться… ведь кроме него посоветоваться было не с кем… а сделать так, чтобы двое исчезли и даже опытные спецы не уследили бы подмены…. очень трудно.
- Ты ведь понимаешь, до костей сжечь труп не удастся, по крайней мере в городе – быстро сообщат – быстро потушат… нельзя забывать про пионеров, которые готовы всегда, и бессонников, которым почудится, что их строй займется – три ведра один вынесет, а если в сарае машина – пять вынесет… один.
Олег Валерьянович пил и листал журналы, выискивая обгорелые трупы, вспоминая, при каких обстоятельствах. Мужик от дочери говорил, что могут рыть и рыть глубоко, по полный штык лопаты… до гроба…
… И я так думаю, что мы ослепим так, что уже никто не будет приглядываться к мелочам…
Первое – татуировки – у подставных убрать, у наших вырезать и лепить на «уголья», второе – родинки и родимые пятна.… У нее никого нет, кроме нас, конечно, но мы в в свидетели не пойдем, и поэтому она не подпадает, а вот мужика (кстати, не представился) осмотреть очень внимательно.
Третье – шрамы операционные и бытовые.
Четвертое – индивидуальные ногти.
Пятое – заболевания и хирургия (любая), аденоиды, глаза.
Шестое – прокол ушей: сравнить.
Седьмое  - зубы: четко знать наличие зубов, пломбы, мосты, протезы.
Восьмое – гинекология (аборты) и спирали, урология у мужика и дочери.
Девятое – еврей ил мусульманин, длина члена, размер яичек, геморрой, варикоз.
Десятое – маникюр дочери.
Одиннадцатое – кольца, серьги, часы, цепи, крестики, линзы, очки.
Мечта сбылась…………
…………………………..
…………………………..
 …………………….папа.
Все продумать все равно не сможем, но, если эти одиннадцать пройдут, - думаю, дальше копать не будут.
Мечта сбылась…………
…………………………..
…………………………..
 …………………….папа.
На следующий день … в три часа подъехала машина – мужчина пунктуален – это Олегу Валерьяновичу понравилось.… Сам он слова не держал и его окружение тоже, поэтому алкоголики не прощают непунктуальность. Других… держащих слово – очень ценят…
Сразу по списку и не встретил отрицания… а наоборот – полное понимание и даже глубже – он предложил сделать слепки пластилином… Мост, правда, небольшой, был у дочки наверху слева. но он сам месяц назад лечил нижний пульпит … Я заглянул в рот, записал, взял у мужика пластилин, сделал слепки, обозначил еще две пломбы… так, теперь тело… Я заметил, что рубашка застегнута под самый кадык…
Мужчина замялся, медленно расстегнул рубашку… - я-то думал, что для меня главное – зубы, но увидел Наполеона в блюдце и понял, как ошибался… Мой взгляд он перехватил, когда поднял глаза – в них, кроме ужаса, ничего не было. Мужчина напрягся – глаз Наполеона сузился, превратился в китайца, в китайского Наполеона с гримасой омерзения, который плачет… словно понимая, что с ним сделают…
- Нет-нет, - мужчина тряс головой, - я думаю это место подвергнуть ожогу… вы же понимаете, что удалить это невозможно – кровопотеря и инфекция… понимаете…  это очень серьезно.
- Поймите, когда придут на опознание, все будут искать именно это…  и если торт будет на месте – на этом опознание кончится… часы, кольцо, документы… обувь… это граммы на чашку весов… торт все уже сделал…
- Вы не понимаете…, - мужчина говорил, говорил, а Олег Валерьянович думал –
 … Если он не согласится на вырезание, все пойдет прахом. Это слишком заметная метка и если на этом месте будет ожог – его будут смотреть под микроскопом, делать срезы… и уже тогда возьмутся всерьез…
И совсем другая пьеса и другой конец, если торт будет на месте… он сразу стал называть узника острова святой Елены тортом – так смешнее…
… и родные увидят – вопросов не будет  вообще.… И, как он понимал, что если вопросов не будет, и с дочкой тоже сильно копать не будут. Мост, шрамы, еще два-три совпадения – все в ажуре будет.… Надо с дочкой поговорить… ничего не пропустить… он явно не хочет резать… упрямый… а…. думаю… это, конечно, последний шаг… но, если мужчина будет настоящий, а не подставной, – все сразу на место встанет. Только бы дочка согласилась… а вдвоем мы его одолеем… если внезапно… если по голове…
Эх, если бы Оленька…  Олег Валерьянович даже поперхнулся…
… а зачем ей вообще говорить… Будет срезать или обжигать – укол обезболивающего  и все… А его убедить, что с тортом его все равно рано или поздно заметят… как все удачно было бы, а девочке и объяснять ничего не надо… умер от шока, аллергия…
А дочка молодец, что клеймо не поставила - с клеймом в другую жизнь не пускают… хоть ты еврей, хоть ты эсэс.
Осел – как же я забыл, как же я не подумал, удивил, поразил, хорошо, что локальное, а если бы змею на все тело… все… погибай в старом грязном чемодане… осел…
… осел – приговор за глупость, стадное – мы колхоз, тату - и нету человека… а как меняться… человек не может ездить на одной машине… он меняется, человек творческий… а кого все успокаивает… тот и клеймит себя… Человек всегда платит за глупость…
- Вы поймите, - уговаривал Олег Валерьянович, - если у трупа будет сгоревшая грудь и не увидят татуировку, то не поверят… что так удачно все сгорело… именно то, что надо… предлагаю срезать голову, а так оставить… а через год, когда заживет верх – уберете низ – но тогда вы ставите под удар всех нас…
- Да не надо мне доказывать, что вывеска «хлеб» дает возможность продавать хлеб.… Но как вы себе представляете – оттяпать такой кусок это очень больно и очень опасно… перевязки, антибиотики…
- Я покупал для друга от ожога на всю спину… но он умер все осталось…
- Новокаиновая блокада ничего не обезболит…
- Можно глубоко усыпить…
 - Общий наркоз? Вы что, считаете меня за идиота? А кто будет следить, вы? Вы с живыми?.. А я вообще считаю, что вам невыгодно меня будить… - он посмотрел на Олега Валерьяновича и с ужасом почувствовал, что попал… как… то ли гримаса, то ли движение, то ли взгляд…
 - Вот что ты придумал, - мужчина стал отходить…
- Вот что ты придумал и как ловко.… Наш паровоз вперед летит, а дочка за мной… вагончик прицепили, легко, только протез…
И все это на одном дыхании, взбешенный, красный, свирепый… Олег Валерьянович тоже встал, тоже отступил… смотрел, пока мужчина не выдохся:
- Что болтаешь, придумал сказку…
- Нет, папа, ничего я не придумал… это ты придумщик – а одного не додумал: что я узурпатора без лекарства оттяпаю… этого ты не предусмотрел, папа… дочь в заговорщики принять не могу – вы не общались… да и если бы хотела, у нее шанс был…  но ты пойми: ей без меня так же невозможно, как и мне без нее… про себя я знаю, а вот почему ей я важен – я не понимаю… но очень важен – ты поверь… это не любовь… это симбиоз… Мы питаем друг друга… и живы только вдвоем… я чувствую… Мы могли бежать поодиночке… но я не знаю, почему хочу с ней… вместе, гипноз, колдовство… Я не сержусь.… Теперь не сержусь.… Любой отец поступил бы… ну поду май, ты уже точно.… А с татуировкой? В толпу хочет каждый… наваждение… в Бухенвальде с татуировками первые умирали – из их кожи абажуры делали – какой еще пример нужен? Клеймят свиней, лошадей – скот, одним словом – подтвердить право собственности.                               
         - Я подтвердил, что я скот, раб
- Успокойся, есть же уголовники.
- Вы не путайте, в том мире это награда, звание, там заслужить нужно… в том мире за необоснованное тату можно все потерять… все серьезно… все имеет значение…
А мне зачем это надо было? – мужчина опять заводился. - Красиво? Модно? Как все? Знак Зодиака? Китайская закорючка? Закорючка на счастье? Зачем? Если мне не интересно чужое мнение, зачем делать тату на интимных местах? И что важное это объяснит? Здесь уже были – как это приятно партнеру… Прикольно? То есть вызывает радость, смех, что уж тут покопались?
И, уже обращаясь к Олегу Валерьяновичу, подытожил:
- Мне придется делать по живому – я не смогу рисковать… даже если одна миллионная вашего мозга подумала на секунду о моей смерти – не могу вас соблазнить своим бессознательным видом… Вы можете не сдержаться… и даже если вы не думали об этом… то теперь я проболтался, открыл ваш самый легкий способ все решить простите, если вас оскорбил теперь уже ничего не поправить… и все равно я рад, что сказал это.… В знании – сила, потому что  вы не будете пытаться меня убить и от этого строить планы… ведь когда есть план – человек зомбированно его придерживается.
- И слабость тоже в знании, - добавил Олег Валерьянович, - зная силу – пасуешь…
- И зная слабость – имеешь силу, - продолжил мужчина. – Мне дрессировщик рассказывал, что хищники нападают на расслабленного, потерявшего из виду без предупреждения - он будет но удар сделает исподтишка… но самая-самая подлая – это обезьяна…  не человек – не зверь…  звери обезьяну презирают.
- Но ведь у них все эмоции на лице, вернее, морде…
- Вот за это и презирают… эмоции хищнику мешают, и ему не может нравиться неволя… Политик как хищник – должен пугать видом, а не языком… Эмоция – просчет политика.
- А например? Горбачев?
- Это не политик.
- Ельцин?
- И это тоже… Бабушка Олбрайт взяла и ляпнула, что Сибирь России не принадлежит!!! Главная цель!!! И чтобы янки ни говорили – все теперь через этот ляп.… А если она специально – звезду России ей… ведь это заявление тянет не меньше как шифровка Зорге о ненападении Японии. Она предупредила… может, она наш разведчик… под дурочку сработала… И, наверное, после этого Россия будет вооружаться…
- Это как тату связано с американкой? – озадачился Олег Валерьянович.
- Ну…, - мужчина замялся… - Тату – эмоция, сболтнуть секрет - эмоция. Аляску не заселили… Сибирь подавай… да америкосы в Сибири жить не станут – размножаться перестанут – жадность и зависть – люди… слабость в силе… одно за другое – а круг замкнулся.
- Ты мне Оленьку приведи… или я приду – на выбор… Может, она мне расскажет такое, что тебе никогда не выпытать…
Мужчина недоверчиво посмотрел… Олег Валерьянович усмотрел неуверенность, подошел к мужчине вплотную.
- Не спорю… теперь… был грех… подумал… ты все правильно сообразил… так… без тебя было бы легче… карты на стол… играем в открытую…
-Нет, - мужчина не согласился, - не пойдет.… У меня нет страховки… давай я письмо знакомому напишу… он сейчас в отпуске.… Если все пройдет хорошо… Ты письмо по адресу найдешь, а нет – мертвый адреса не скажет… тогда не взыщи…
Теперь Олег Валерьянович был не согласен: - А если что непредвиденное, тогда как?
- Любой результат, где я труп, для тебя катастрофа.
Олег Валерьянович взорвался: - Ты не со мной покончишь, а с дочкой… ее подставишь… то связаны как сиамские братья… а теперь… она заложницу берешь?
- Да… да…, - завелся мужчина, - не тебя же брать с твоей никчемной жизнью… и только Ольга… ради нас ты будешь стараться… и значит говорить при мне и узурпатора удалить без наркоза, без блокады. Мое последнее и не будем обсуждать… я потерплю.
Олег Валерьянович с сомнением закачал головой:
- Не выдержишь…
- Выдержу… а с Ольгой тебе поговорить нужно – ты прав… завтра в три…