Вам никогда не казалось...

    Вам никогда не казалось, что за нами будто кто-то наблюдает? Нашими жизнями умело управляют. Мы живём на небольшом шарике каждый в своём домике, подобно куклам Барби. Порой, кукол становится слишком много, и уследить за порядком в их мире свысока становится нелегко…
    Я пришел в этот мир посланником Бога. Нет, я не сумасшедший, я ангел. Я пришёл, чтобы наблюдать за людьми, чтобы изучить их сущность, понять их. Я долго бродил по полупустым улицам, изредка оглядываясь по сторонам и всматриваясь в лица идущих навстречу людей.
    Вечерний Санкт-Петербург. Снег тихо ложится на пустынные дороги, липнет на фонари и ограждения. Дома смотрят на всех большими светлыми глазами-окнами. Чьи-то глаза погасли. Некоторые на время, а некоторые навсегда. В сером небе сквозь облака проглядывает лунный серп. Тишину города иногда нарушает шум машин или чьи -  то возгласы.
   На тротуаре одиноко стоит старушка с тростью, а рядом с ней приличных размеров тележка. Бабушка, видимо, хочет перейти на ту сторону дороги.
- Вам помочь? – вежливо предлагаю ей свою помощь.
- Да, сынок, если тебе не сложно, помоги.
    Я, схватив в одну руку тележку, другой взяв под руку бабулю и, дождавшись зелёного сигнала светофора, пошёл с ней через дорогу.
- Спасибо, сынок. Дай Бог тебе здоровья! – отблагодарила меня бабушка, после проделанного нами пути. Я развернулся и пошёл дальше, погруженный в свои мысли.
    Интересно… Люди рассуждают о Боге, хотя даже никогда его не видели. Религия – удел сильных. Уметь верить в то, чего ты не видишь наверно дано не каждому. Я видел Бога. Я сам почти Бог.
    Я свернул во двор, продолжая наблюдать окрестности, прислушиваться к звукам города.
    Красивый район. Благополучный, чистый, за последние полтора года здесь выросли два гигантских дома. Днём люди, подобно муравьям бегают по улицам, кто домой, кто на работу, кто просто гуляет. Сейчас улицы почти опустели.
- Эй! Ты чего тут делаешь? – послышался откуда-то  оклик.
    Я развернулся и увидел недалеко от себя странное существо, лет пятнадцати . Не то девочку, не то мальчика. В столь холодную погоду существо было одето в чёрную кожаную курточку, красные, испачканные в чём-то, штаны и синие кеды. Волосы были  раскрашенные в непонятные цвета и короткие, что и не позволяло определить пол ребёнка. Весёленькое создание. Мне вроде как задали вопрос…
- Просто гуляю.
- Мелочь есть? Дай немножко.
    Я пожал плечами. Не принято отказывать в таких просьбах, тем более ребёнку. Я достал из кармана  сторублёвую купюру и протянул ребёнку.
- Ого! Это всё мне? Спасибо.
- Да, пустяки. А тебя как зовут?
- Ксюша, - тихо ответила девочка.
- А чего попрошайничаешь, Ксюша?
- Не твоё дело, - девочка развернулась и пошла через дорогу. Я направился следом. Девочка шла дворами, изредка поскальзываясь и оглядываясь по сторонам. Меня она не замечала.  Ксюша подошла к пешеходному переходу и, поняв, что машин нет, уверенно зашагала на противоположную сторону.
   Тут откуда ни возьмись из-за угла вылетела большая машина. Ксюша остановилась и замерла, как вкопанная. Я понимал, что трагедии не избежать. Но я ведь не просто человек. Я разбежался и, выбежав на проезжую часть, схватил девочку под руку и в долю секунды практически перетащил её на тротуар. С минуту мы оба приходили в себя.
- Что ты за мной ходишь?! – крикнула девочка.
- Я спас тебя, могла бы и спасибо сказать.
- Ах, ну да… Спасибо большое, хотя лучше бы меня сбила эта машина, - вздохнула Ксюша.
- Ты что, нельзя так говорить. Жизнь – это бесценный подарок и так просто расставаться с нею нельзя.
- Смотря какая жизнь. Моя уж точно не подарок…
Девочка развернулась и пошла дальше. Я решил догнать её.
- Ксюш, Ксюша, постой.
- Ну чего тебе ещё?
- Почему ты так не любишь свою жизнь? Расскажи мне и тебе станет легче.
- Почему я должна тебе что-то рассказывать. Я тебя даже не знаю.
- Меня зовут Пётр. И я просто хочу тебе помочь.
- Я кушать хочу. Накормишь?
- А дома тебя что, не кормят?
- У меня нет дома…
- Вот как, прости. Пойдём в кафе, я тебя накормлю.
- В кафе дорого. Здесь неподалёку есть столовка, там дешевле.
- Ну, если хочешь, пойдём.
    Всю дорогу моя спутница молчала, делая вид, что любуется Питерскими домами. Мне дано видеть состояние человека. И я видел – с Ксюшей не всё хорошо. Она замкнутая и вряд ли расскажет о себе. Я решил её разговорить.
- Тебе сколько лет?
От неожиданности девочка вздрогнула.
- Шестнадцать, - буркнула она.
- Ты из детдома?
Ответа не последовало.
- Мы пришли, - Ксюша указала на деревянную дверь, всю обклеенную разными объявлениями. Мы открыли её и спустились вниз по небольшой лестнице, и тут я понял, что значит забытое Богом место.
    Столовая представляла собой небольшое помещение, в котором витал запах крепкого алкоголя и дешёвых сигарет, с несколькими столиками и деревянным куском стены, которая играла роль барной стойки. Данное помещение освещала лишь одинокая лампочка Ильича, и без того маленькие окна, были заклеены газетами. За столиками (а кое-где и под ними) сидели и лежали люди без определённого места жительства, алкоголики, панки и другой сброд. Официант, гуляющий между столиками на полусогнутых, тоже трезвостью не отличался.
    Ксюша подошла к барной стойке, пошарила рукой в кармане куртки, вытащила оттуда сотку, данную мной, и несколько монет и горестно вздохнула.
- Я заплачу, как договорились, - напомнил я.
- Тогда мне сок и солянку, - обратилась она к толстому усатом мужику, стоящему за стойкой. Тот вопросительно уставился на меня.
- Чай, - ответил я и положил перед его носом помятую пятисотку. Я развернулся и огляделся. Увидев Ксюшу за самым дальним столиком в углу, я поспешил к ней.
- Садись, - велела она. – Я тебе расскажу.
Я сел на стул рядом и приготовился слушать.
- Ну, собственно, история у меня не длинная и не интересная. Родители от меня отказались, я их в жизни не видела. Из детдома я сбежала три дня назад, вот так я и оказалась на улице.
- Зачем ты сбежала?
- Меня там не любили. А под конец вообще избили..
- За что же?
- А ни за что. Просто так. Тебе не понять, детдомовским нужно самоутверждаться, вот они ничего умнее не придумали, как избивать не таких как они. В нашей среде нельзя отличаться от толпы – сожрут.
- А чем же ты отличаешься?
- Внешним видом. А ещё я пишу стихи и хорошо рисую. Я не очень люблю водиться в шумных компаниях, предпочитаю посидеть наедине с собой, пописать, подумать о жизни, никогда не участвовала в этих избиениях. А то, что я волосы раскрасила – стало последней каплей. Мол, на меня теперь больше внимания обращают, чем на них – серых. Вот так и вышло.
    К нашему столику подполз официант. Он поставил перед девочкой тарелку с супом и стакан с соком. Передо мной – чай. Положил на стол сдачу.
- Спасибо,  - сказала ему Ксюша.
Улыбнувшись беззубым ртом, тот пополз обратно.
Я потянулся к деньгам, лежащим на столе.
- Оставь ему чаевые, - попросила Ксюша. – А то не вежливо получится.
Я оставил на столе шестьдесят рублей, остальное положил в карман. Моя собеседница сняла куртку и повесила её на спинку стула. Она осталась в футболке, с какими – то иероглифами. Я заметил крестик у неё на шее.
- Ты верующая?
Девочка с таким аппетитом уплетала суп, что сразу не расслышала вопроса.
- Чего?
- Ты Бога веришь?
- Понимаешь, - она взялась за крестик. -  У меня никого нет. У меня нет родственников, друзей. Мне не с кем даже поговорить. И я говорю с Богом. Я не сумасшедшая, просто наверно, он меня понимает…
- Как ты можешь верить в то, чего ты не видела. Ты ведь не видела Бога.
- К каждому это приходит со временем. Кто – то приобщается к религии в полтора года, кто-то в пятьдесят лет.
    К нам подошёл пожилой человек, жутко пахнущий перегаром и лекарствами. Сначала, он молча стоял и смотрел на нас. А потом подошёл и тихо попросил:
- Ребята, дайте хоть пять рублей, умоляю.
Я не успел ничего сообразить, как Ксюша уже достала из кармана сторублёвую бумажку и протянула ему.
- Спасибо тебе, девочка. Спасибо, - мужчина пошёл куда – то, продолжая благодарить.
- Тебе же самой теперь не на что не хватит.
- Ну и что, я молодая, а бродяга, может быть, доживает свои последние дни. Пусть ему будет радость.
- Ты такая добрая. Не боишься, что об твою доброту когда - нибудь вытрут ноги?
- Боюсь.
Несколько минут мы молчали. Ксюша доедала свой суп, я пил чай.
- А где ты живёшь?  - вдруг спросила она.
- Далеко. Под Выборгом – придумал я. – А ты где теперь будешь жить?
- Что – нибудь придумаю. Буду путешествовать. Поэтесса – бродяга, интересно – улыбнулась она.
    Посидев ещё немного, мы стали собираться, так как заведение потихоньку стало превращаться в ночлежку для бомжей и находиться здесь стало невозможно. Мы вышли на улицу.
- Спасибо тебе, за компанию, за еду, за интересные беседы. Я редко разговариваю с кем-то по душам, а тут прям легче стало, - сказала Ксюша.
- Тебе спасибо. Куда ты сейчас пойдёшь?
- Не беспокойся за меня. Со мной всё будет хорошо. Пока!
- Пока, - крикнул я вслед уходящей девочке.
    Потом я продолжил гулять по ночному городу и размышлять. Почему же хорошим открытым людям с доброй душой часто не везёт в жизни? Почему корыстные, злые люди всегда успешнее? В столь юном возрасте девочка может рассуждать и прекрасно понимает, что такое религия, добро и зло. Она, несмотря на внешнюю агрессивность, очень добрая. Такие люди, как Ксюша – редкость, но пока они есть, я спокоен за этот мир. Они смогут его изменить.
    Вернувшись на небо, я рассказал Богу о Ксюше. Об одинокой маленькой девочке, с далеко не детскими мыслями. О том, как она умеет преодолевать преграды, поставленные жизнью.
    Ей будет нелегко в жизни. Но знай, небеса берегут тебя, Ксюша.