Три фишки против образования

            Сегодня вряд ли найдётся хоть один здравомыслящий человек, считающий, что падение образования и рост отупения случайны. Все мы убеждены, что слом этот сделан целенаправленно, т.е. вполне осмысленно самое сильное в мире образование,  которым мы обладали лет двадцать назад, постепенно привели к бирюлькам для олигофренов.

            Они творят, точнее, вытворяют,  а нам надлежит чётко предъявить этим господам по счёту. За что конкретно мы спросим с них, т.е. какие именно нарушения ввели они в образование?

            Фишка первая — это избыточная тщательность,  требуемая от учеников в заданиях. Казалось бы — благо; тщательнее — значит лучше. А вот и нет. Мы так должны были думать, а на самом деле занудная тщательная проработка заданий на бумаге лишает сознание многомерности, опережения действительности и видения побочных альтернативных вариантов — т.е. всего того, что несёт в себе интуиция. Такая «благая» затея, как избыточная тщательность, призвана для подавления интуиции, без которой человек — умственный калека.

            Фишка вторая — это принцип рабочих тетрадей, т.е. таких учебников, в которых школьник должен подчёркивать правильное. Программа от Петерсон здесь главное злодейство. Эта программа лишает здоровой произвольности в отношении знания и превращает его в константную инструкцию. Эта программа кишит псевдотворческими, т.е. креативными задачками, в каждой из которых есть изюмина, подвох. Из-за этого школьники вырабатывают привычки и мотивы поиска таких изюмин везде. Они не способны выполнять обычную деятельность, потому что обычная здоровая деятельность на львиную долю состоит из банальных шагов, а ученик теперь ищет креативную изюмину и стопорится, если не находит её. Так в школьниках воспитывается недееспособность.

            Программа от Петерсон — это ещё и беспорядочные прыжки, которые не позволяют младшим школьникам нормально погрузиться в тему, настроить своё смысловое восприятие и приучить себя к созданию завершённой картины в сознании, что мы и называем смыслом. А именно становление смыслового восприятия и смыслового подхода происходит в младшей школе, т.е. должно было происходить, кабы не программа Петерсон и прочая подобная профанация образования по книжкам-тетрадкам. Только нормальная ученическая тетрадь, какой мы её всегда знали (в клеточку, в линеечку), учит школьника организовывать свою деятельность, своё знание, свою жизнь.

            Фишка третья — это изъятие или урезание тем, а также расстановка их в программе в каком-то загадочном порядке с потерей естественной последовательности. Из курса школьной математики полностью исчезла тема множеств, а она основополагающая. Из программы девятого класса изъяли тригонометрию, хотя пятнадцать лет назад нормальный девятиклассник прекрасно справлялся с ней. Кстати, с тригонометрией перестали справляться школьники, которые в младших классах уже начали учиться по программе от Петерсон. Т.е. сначала подорвали развитие ума в младшей школе по петерсоновской программе, а через несколько лет урезали математику в средней школе, мол, они не справляются. Разница в несколько лет нужна была, чтобы связь этих безобразий ускользнула от наблюдения людей. Ступенчатая диверсия не так заметна.

            Много намеренного бреда введено и по другим предметам.
Химия по Габриеляну оказалась без валентности. Вместо неё предлагают пользоваться степенью окисления и зарядом иона, что вносит разлад в последовательность программы и в адекватность понимания. Программа Габриеляна также кишит частными ненужными сведениями и не несёт основного ядра в понимании химической природы, так что приходится всё учить без смыслового порядка, без общей картины и без общей идеи. Изъят термин «концентрация», а когда одиннадцатиклассники меня спрашивают: что такое диффузия — я выпадаю в осадок. Почти отсутствует разговор об электронных облаках и орбиталях. В органической химии абсолютно не уделено внимание структурам молекул, хотя этот аспект один из самых важных в органике. Самый пакостный учебник по химии у нас в школах является самым основным и считается самым лучшим. Только вот повальное незнание химии в современной школе говорит само за себя.

            По алгебре основным принят учебник Алимова. Фундаментальных основ о множествах и логике в нём нет, здание математического знания висит в воздухе на птичьих правах. В старших классах теперь проходят то, что в прежние годы без проблем проходили раньше. Программ Алимова — это ещё и лоскутное одеяло из набора тем, почти не вытекающих друг из друга. При этом любая из тем не содержит какого-либо материала, чтобы каждая из них оставалась неполной. Неполнота всех тем программы по алгебре как бы создаёт невозможность дальнейшего использования знаний в универсальном смысле.

            Практически во всех предметах темы поставлены так, чтобы телега была впереди лошади, нарушая естественный логико-смысловой порядок от азбучных основ до сложных комбинаций. Есть тенденция сразу приобщать ученика к сложным комбинациям путём выучивания без постепенного вытекания их из элементарных основ. Этот почерк, этот стиль как-то просматривается во всех школьных предметах, поэтому создаётся впечатление, что у всего этого есть какая-то общая причина, какой-то общий центр. Тенденции ведь схожи.

            Между предметами теперь нет взаимодействия и синхронизации. Химия теперь не предвосхищает биологии, когда затрагиваются темы молекулярных основ живого. Физика не предвосхищает химии в понятиях зарядов, магнетизма и энергий, переходящих из одной формы в другую. Математика не предвосхищает физику ни понятиях векторов, важных для отображения сил; ни в понятиях проекций, важных для составления грамотных эскизных чертежей; ни в понятиях дифференцильно-интегрального счисления, важных для отображения связи и преемственности многих физических величин. Да и фактическое отсутствие тригонометрии теперь в девятом классе лишает возможности нормально освоить курс физики.

            Всё поставлено с ног на голову, и в этом тотальном «ВСЁ» прослеживается весьма постоянная тенденция. Даже экзамен в форме пресловутого ЕГЭ не очень-то связан с проходимым материалом. В нём полно вопросов, которые не разбираются в школе на уроке, и их нет в программе и в учебнике. Зато начальная фаза теста по физике и математике содержит вопросы для дебилов, которым в нормальной школе в старших классах совершенно нечего делать, а у нормальных учеников вызывает усталость перед фазами со сложными и очень сложными задачами. Мы уже не говорим о том, что тестовая система лишает возможности проявить здоровую произвольность интеллекта, принуждает давать категоричные ответы там, где есть промежуточные ситуации и относительность истины, где есть на самом деле такая многовариантность, которая и не снилась составителям тестов.  Всё это можно отразить только в устном изложении, а это устное теперь не доступно для школьников, потому что их не приучают к устным ответам даже по истории и литературе, а по физике, химии и математике и тем более. Вырабатывается тотальная неспособность к произвольному свободному изложению и к вариабельному знанию.

            Что можно сказать на всё это? Только то, что с помощью таких методик и подходов к обучению должен формироваться потребитель, постепенно замещающий собой народ с его общественной волей и общественным сознанием.


Рецензии