Река Медведица

Река Медведица
Родник Медведицы пробивается в сотне километров выше Саратова. Дугой огибает его и течёт под боком набравшей силы и красоты Волги. Роднится попутно с Терсой, Бурлуком, Добринкой. Добежав до казачьих земель, отворачивает вправо и уже не робкий, мелкий родничок речушка, а невестушка Медведица, украшенная зелеными лесочками, золочёными песочками радостно журчит, отражая синь небушка.
Как своевольная красавица пляшет Медведица по долине, бросая красивые колена влево, вправо и без конца капризная щеголиха меняет наряды; то с левого бока у неё крутой, отвесный обрыв, а правый пологий с рассыпчатым песком, то передумав, украшает правый - яром с высоким лесом, а левый песчаной косой.
В зиму укрывается гладким, толстым тулупом заснеженного льда. Нахохлив белые шапки, молча стоят в карауле пойменные леса. Неслышно, невидно скользит подо льдом более 700 верст вода от родника в Дон, от истока к устью Медведицы.
Весной, стаявший с бескрайних полей снег, полой водой рвется по речушкам и буеракам в русло Медведицы. Она грозно бурлит, ревет медведицей, подмывает, выдирает с корнями неосторожно подступившие к берегам вековые дерева. Подымается на десятки саженей по яру, разливается по лесу, озерам, полям и лугам. Затопляет хутора и станицы. Зная её неистовый норов, хозяева заранее готовят помости для скотины, пережидают весеннее половодье.
Медведица самая большая и дальняя река в окрестности нашей станицы Малодельской.
Её уважительно так и называют – «Река».
Широкая, глубокая, с сильным течением. Спешит к любимому Дону!
От станицы Березовской выделывает пять колен в бока, подмывая последним «Голый яр». До него от Успенки напрямки всего полторы версты. А оттуда игриво прядает к Заполянке, и от Успенки до её берега в Заполянке уже 7 верст по лесу.
В детстве казалось, что она далеко. Проедешь полМалодели через речку Леменёк к кладбищу. Потом до леса. Долго по лесу, с неожиданными своротами, полянами, вдоль длинных озер и ериков, по бревенчатому мостику через мелкую, быструю Артемовку, опять по лесной тропинке, спускаясь в овраги и поднимаясь наверх, через елани с кустами к высокой гряде деревьев на широком песчаном берегу.
В станице каждый пригорок, каждый плетень с детства знакомый и родной. А вот поездка с отцом в лес, лесные озера, на Медведицу – это целое путешествие в другой незнакомый мир. Какое счастье ехать с отцом в телеге рыбалить в лесные озера к Медведице!
На травяном ковре у дороги купаются в солнце бело-розовые бусины клевера.
Кривит опушенный стебель подорожник. Торчат метелки конского щавеля, васильки. Ниже угольнички пастушьей сумки, копеечки лебеды.
А сколько бабочек, козявочек, кузнечиков порхают и снуют в этом зеленом океане!
Прячутся под широкими листьями крепкие красно- белые ягоды клубники. Соскочишь на ходу, нарвешь пучок и бросаешь по одной в рот, раскусывая шершавый душистый кисло-сладкий комочек.
В лесу тело охватывает свежесть. Дорогу теснят высокие дубы, вязы с зарослью паклинки и бересклета, укутанные, заплетенные травой с горошинами волчьих ягод. В старых колеях, не просыхающих с весны, вразнобой прыгают лягушата. Едешь и думаешь, что и сотни лет назад тут проезжали казаки на реку, а вон тот старый дуб на поляне также гостеприимно махал им своими корявыми ветками.
Отец знает дорогу и правит лошадьми, объезжая глубокие колеи. Я трясусь в телеге, ухватившись за её борта, и смотрю на высокие подступившие к дороге деревья.
Иногда за деревьями виден просвет, там поляна или озеро, или просека. Все интересно.
И медножелтые желуди, рассыпанные в траве, как патроны под дубом, и попадающиеся иногда кусты терновника с редким черным, круглым терном, и промелькнувшая рощица белоствольных осинок.
Сбоку стрекот сорок и пение незаметных птичек в верхушках деревьев. Птицы перепархивают в листве, перекликаются звонким чириканьем.
Думаю, а если нечаянно сойдешь с дороги и заблудишься? Представляю, как плутаю по высокому, бездорожному лесу и сердце испуганно бьется от страха. А если сам поедешь на велосипеде? Тут иногда по две, три развилки. Куда ехать? Поехал вправо, а там опять развилка, опять. Если не запомнишь, как ехать назад, то можно плутать по развилкам бесконечно и не вернуться в Малодель.
Ну, вот, наконец, и Медведица. Это тебе не Леменек! И всей детской душой ощущаешь, какая она великая, мощная, сильная. И страх, и восхищение, и трепет! Как будто ты не в 5 километрах от Малодели, а вообще в другом мире, в другом измерении. С высокого обрыва видишь хрустально - текучее, вольно скользящее между берегами тело Медведицы.
Она греет левый бок у янтарного, рассыпчатого как топленое масло песка. Гладит и расчесывает по течению донные волосы водорослей, и тесно жмется к яру правого берега. Как далек тот загадочный берег с непролазным дремучим лесом! Никогда и никак туда не попасть! Чудо! Дорога круто сворачивает в овраг, поднимается к просеке. Опять лес, и мы уже у озера. Сырой берег зарос жирной и высокой болотной травой с парашютными венчиками цветов. Кое- где кусты ивняка, а у того берега плотно, плечо в плечо стоят высоченные дубы, вязы, осины. Там сумрак, тишь. На озере ни морщинки.
-Кто украл хомуты?- Неожиданно громко кричит за спиной отец.
И со всех концов к нему летит: - Ты! Ты! Ты!

Первый раз попал на рыбалку к Медведице с отцом. Упросил его взять меня рыбалить на «Голый яр». Очень хотел увидеть этот самый «Голый яр». Отец привязал к раме удочки, посадил меня на багажник велосипеда и привез через Успенку и лес к Медведице. Спустились на небольшой выступ, вдававшийся в реку. Тут берег круто нависал над водой, и сильное течение крутило воронки поодаль. Я осмотрел этот пятачок и решил, что он и называется «Голый Яр». Отец раскинул удочки, выкурил несколько папирос. Клева не было. Он расстроился, смотал удочки. Поднялись наверх, вышли из лесу в том месте, где была плантация. Здесь берег был голый, не росли деревья.
- Вот и Голый яр - сказал отец.
- Поедем, попробуем на Косу.
Посадил меня и повез вдоль берега вверх по течению в сторону станицы Березовской. Проехали плантацию, завернули в лес и по лесной дороге, пересекая глубокие овраги, подкатили к обрывистому берегу. Дорога круто спускалась вниз к длинной песчаной косе. Отец ссадил меня и осторожно свел велосипед. Увязая в отмытом и сеяном, как сквозь сито песке, подошли к воде. Река сужалась, стремительнее бежала на волю.
- На сильном течении любит кормиться рыба. Течение несет разных насекомых, оторванные кусочки травы, водорослей, а рыбка их поджидает и ловит –
объяснил отец.
Одну удочку дал мне, другие закинул сам. У него в суводи сразу же взялся окунь. Потом несколько красноперок. Я, как ни следил за своим поплавком, не поймал ничего.

В другой раз отец повез меня на «Шутову яму». Большой песчаный берег у широкой и глубокой в этом месте Медведицы. Сразу увидели рыбака в шляпе. Это был Киселев Петр Алексеевич, учитель немецкого языка. Как рассказывал отец, Петр Алексеевич знал секрет приготовления насадки для сазана. Он варил особым образом пшенную кашу такой гущины, что её можно было резать ножом на кусочки. Сазан охотно брал на такую приманку.
Когда я вырос, часто ездил на велосипедах на Медведицу с Полуниным Васей из Кочерги. Узкая, чуть сырая тропинка виляет между деревьев, выскакивая на полянку и опять поворачивая в лес. Летим друг за другом, склоняясь под выросшими за лето гибкими ветками деревьев, на полянке гоним наперегонки. С разлету ухаешь по тропе в овраг, аж сердце поднимается. Потом, привставая в седле, жмешь со всей силы на педали, поднимаясь по крутому склону. Снова ровная дорожка на поляне и глаз хватает песчаные бугорки, нарытые кротами, сухие кустики полыни, татарника, мелкой травы.
Еду опять по лесу. Настороже. Внутри все напряжено. Сцеплено в клубок. Спиной слышу шелест отрывающейся от влажной, липкой земли резиновой шины. Слева наносит ветерком с поляны душистый запах нагретых солнцем желтых цветов, справа тянет озерной, ильной прелью. Чу! За поворотом стрекот сорок! Что там? Крупный зверь? Вдруг сбоку из кустов врежется в меня кабан? Успею запрыгнуть на дерево? Хуже если выбежит лось. Рога у него – Ого – Го!
А если нечаянно наеду колесом на хвост гадюки, и она взлетит стрункой и вонзит ядовитый клык в ногу?               
Мысли крутятся и цепью гонят ноги на педалях. Дышу с нахрапом, несусь вперед, скорей к желанному бережку Медведицы.
За сотню метров до Медведицы песок становится рыхлым, глубоким и приходится, отдышавшись, вести велосипеды. Приезжали иногда в устье Березовки, там, где она впадает в Медведицу. Здесь всегда можно было поймать мелкую красноперку, сиклю, чикомасиков.
Каждый год, приезжая на родину, обязательно навещаю свою любимицу.
Подмыла и унесла тот пятачок, на котором мы когда-то рыбачили с отцом.
Выровняла отвесные обрывы у Голого Яра так, что и не подступиться. 
Тропинка вдоль берега заросла путаной травой, кустарником по лесу.
К тому песчаному берегу подступили вплотную  наросшие за эти годы деревца вязов, тополей, гибкие хворостины талов.   
А сама Медведица не стареет, также стремительно мчит чистые воды на течении, и величаво, с ленцой  греется у мелкого песчаного берега.