Деревенская судьба

                Деревенская судьба
                Пролог
          Первое упоминание о деревне Юрово встречается в 1646 году,  в составе вотчины А. Л. Плещеева. Во второй половине 17 века Юрово и Машкино оказались в вотчине боярина И. А. Воротынского, владельца соседнего села Куркино. В 1762 году Юрово перешло к князю С. А. Меньшикову.
       В начале 20 века при селении отмечены имение и дача Гельтищева, имение и суконная фабрика Генке, красильная фабрика братьев Жиро.
        В 1927 году в Юрове насчитывалось 37 крестьянских хозяйств и 195 жителей. Они имели 20 лошадей, 30 коров и 34 головы овец и свиней. В деревне был образован колхоз имени 1905 года.      
                Вот моя деревня               
        Юр в русском языке это - открытая возвышенность, видное место. На таком месте и стоит деревенька Юрово, пятьдесят дворов, в ближайшем Подмосковье, около трёх километров от города Химки. Расположена на левом берегу реки Сходня при впадении в неё ручья с затейливым названием Пыханка. На самых подробных географических картах такого названия ручья не существует. Это название осталось только в памяти Юровских жителей.    Название "Сходня" происходит от древнего волока, на реку Клязьма. Назывался волок "Всходня".
        Сходня, в районе Юрова весьма петлистая река. На пятисотметровом участке делает четыре девяносто градусных изгиба. Ширина реки около двадцати метров. Пойма в этом месте шириной до трехсот метров. По своей сути это  берег древнего русла реки, достигая сорока метровой высоты,  он то подходит вплотную к реке, то отступает на расстояние до трёхсот метров и крутизна берега составляет  от сорока пяти  до шестидесяти градусов.
       Участки местности вдоль Речки, так называли Сходню Юровские жители, имеют своё местное название и являются, как бы действующими лицами, в событиях, происходивших в деревне: " Прямки"; "Брод"; "У ветлы"; "Заводь"; "Угол"; "Круча"; "Юровский мост".
        Прямой участок Речки - редкость. Под горой, где стоит Юрово есть одно такое местечко, его называли "Прямки". На этом участке реки существовал "Брод", самое мелкое, удобное место для перехода через реку лошадей, запряженных в телеги. Этот брод соединял два больших тракта: Ленинградское и Пятницкое шоссе.       
        За "Прямками" Речка делает два крутых поворота один, из которых зовётся "У ветлы".
        Сюда приходили те, кто не хотел загорать и купаться, а решил просто отдохнуть, полежать на густой шелковистой травке у воды, в тени огромной раскидистой ветлы. Как правило, это молодые мамы с грудными ребятишками или пожилая дачница с любовным романом.
        Следующий девяносто градусный изгиб Речки - «Заводь", единственное место в районе деревни, с песчаным пляжем длиной около двадцати метров и шириной пять. Над пляжем раскинулись несколько очень старых развесистых верб. Противоположный берег от  густых зарослей ивы и высокой  осоки  кажется таинственным. Речка здесь не глубокая, поэтому пляж с чистым, мелким, белым песком, облюбован мелкой ребятнёй со своими, как правило, старшими сестрами. Детвора возится на мелководье и играет в свои незатейливые игры.
        В этом месте гора рассекается глубоким оврагом с песчаными склонами. По дну оврага бежит веселый ручей с чистой питьевой водой. После появления популярного фильма "Тарзан", через овраг Юровские ребята стали устраивать «тарзаньи» качели.
        Через сотню метров Речка делает очередной поворот на девяносто градусов. И это место зовется "Угол". Здесь тоже пляж, только лежать приходиться на мягкой травке, а не на песочке. В Речке течением вымыт омут и глубина достаточная, чтобы могли купаться дачники и местные взрослые в выходные дни.  На "Углу" берег, метровой высоты, и можно нырять с разбега в прохладную воду. На противоположной стороне речки из горы бьют, в изобилии, ключи с необыкновенной по вкусу, холодной водой, от которой немеют зубы, поэтому вода в Речке при любой самой жаркой погоде, в этом месте прохладная. И сразу освежает, разгоряченные от летнего зноя, прокопченные до черноты, ребячьи тела.
          Через сто метров заросшего кустарниками берега начинается "Круча". Участок длиной метров тридцать обрывистого берега высотой до трёх метров. Глубина воды около двух метров, но к воде не подобраться из-за крутизны глинистого, скользкого берега. На этом месте удили пескарей, уклейку, плотву, краснопёрку и прочую рыбную мелочь.
                Окрестности деревни Юрово
          Долина реки Сходня настолько живописна, что местность в районе "Куркино-Юрово - Соколово - Новогорск" называли "Подмосковной Швейцарией». И это в каких-то двадцати километрах от Центра Москвы.  Холмы и окрестности имели у Юровских жителей свои  имена:  " Соколово", "Новогорск", "Машкинская сторона", "Репища", "Под Крест", "Банька", "Косогор", "Задуби", "Поповка", "Овраг", "Пыханка"
                Соколово
        Холм на правом берегу реки Сходня  назывался "Соколово" или "Соколовский лес". Обычный подмосковный смешанный лес:  береза, ель, дуб, вяз, ветла, черемуха, орешник, калина, бузина, крушина, ольха. В Соколовском лесу Юровские жители,  ребятня и женщины, чтобы далеко не удаляться от деревни, собирали орехи, грибы, в основном подберезовики, подосиновики, сыроежки, лисички. Из ягод - костяника, земляника, малина.         
      На вершине горы в лесном массиве  располагалась "Литвинова дача". Литвинов Максим Максимович (настоящее имя Меер-Генах Моисеевич Валлах)- дипломат, народный комиссар иностранных дел в 30-е годы.   Дача окружена глухим двухметровым забором, охранялась людьми в штатском, с военной    выправкой.  Напротив дачи Литвинова, на противоположной стороне Куркинского шоссе  стояла дача, в которой жил Е.М. Ярославский. Дача отличалась от окружающих тем, что забор вокруг территории был из метрового штакетника. Хорошо просматривались с проезжей части  лужайки и большой пруд возле двухэтажной деревянной  дачи, стоящей среди не тронутого леса.
 Ярославский Емельян Михайлович (Губельман Миней Израилевич), революционер, советский партийный деятель и публицист. Был одним из близких помощников И. Сталина в проведении различных идеологических кампаний, требовал беспощадной борьбы с "врагами народа".
         Село Соколово-Мещерское известно с 16 века. В первой половине 19 века Соколово принадлежало генерал-майору Н.А. Дивову. В 1845 и 1846 годах в Соколове снимал дом А.И. Герцен, а также переводчик и врач Н. Кретчер и публицист Н. Огарев, у них бывали в гостях: литератор П. Анненков, публицист В. Боткин, переводчик Е. Корш, журналист И. Панаев, поэт Некрасов, актер М. Щепкин и многие другие. В "Былом и думах» А.И. Герцен с большой теплотой отзывается об этом красивом уголке Подмосковья.
        В середине 30-х годов на территории бывшей усадьбы "Соколово" открыты два дом отдыха "Нагорное" и "Новогорск" находившееся в ведении НКВД, КГБ, а затем ЦК партии и Совета министров СССР. Название перешло и на дом отдыха верхнее "Нагорное", который находился между Юрово и Куркино на левом берегу реки Сходни.
           На правом берегу Сходни, напротив дома отдыха ЦК "Нагорное", рядом с дачей Ярославского - дачи ответственных работников КГБ. Дачи располагались вдоль Куркинского шоссе на горе в Соколовском лесу.
                Новогорск
         Новогорские земли - это часть владений  князя С.А. Меньшикова. После проведения реформы 1861 года дворянские имения стали переходить в руки московской буржуазии. Земельные владения со всеми промышленными, хозяйственными и жилыми строениями Жиро и Генке после революции получили название Новогорск.
       В конце Куркинского шоссе в 40-х годах построены, немецкими военнопленными, новые корпуса санатория " Новогорск " для работников Госплана СССР.   От санатория через глубокий овраг сооружен пятидесятиметровый  подвесной мост  для кратчайшей дороги к Новогорскому пляжу. Вид с моста на это ущелье удивительный. Крутые берега, заросшие густым кустарником, громадными елями и березами. Далеко внизу слышится журчание  ручейка, невидимого из-за густых зарослей. Верхушки елей, растущих на дне оврага, едва ли не достигали уровня моста, а значит глубина оврага не меньше сорока метров. Устанавливали этот однопролетный мост с помощью вертолета. До этого был деревянный подвесной мост, тоже непростой конструкции, который обветшал и стал опасен для использования.
             После войны, рядом с санаторием "Новогорск", немецкие рабочие  выстроили небольшую дачу в германском стиле с затейливыми башенками, верандами и крутыми крышами, покрытыми красной черепицей. Территорию, отведенную под  дачу,  обнесли глухим  забором. Дача предназначалась для, сдавшегося под Сталинградом, фельдмаршала Паулюса.  Существует легенда о том, что когда Паулюс узнал, что строили дачу его соотечественники, то наотрез отказался въезжать в неё, опасаясь тайного подвоха со стороны строительных рабочих. Дача отошла в ведомство Совмина СССР. В народе дачу продолжали звать "Дача Паулюса". 
       Недалеко от Машкинского моста существует ответвление, от Куркинско-Машкинского шоссе, вверх по склону горы, которое заканчивается наверху замкнутой  километровой шоссейной кольцевой дорогой.         В лесу построили  спортивную базу для футболистов московского "Динамо" и рядом госдачи для высших чинов московской милиции. Дачи строились на шоссе по внешней стороне, а внутри  шоссейного кольца   устроили волейбольную площадку.
      Вечером на одну из скамеек, стоящих вокруг волейбольной площадки устанавливали магнитофон "Яуза" с записями последних западных шлягеров.  Подключали магнитофон непосредственно к электропроводке,  так называемыми, накидушками. На остальных скамейках рассаживались, как зрители, динамовские футболисты, наблюдая, как молодые люди развлекались. Иногда приходил с женой, красивой блондинкой, сам Лев Яшин, оба в скромных тренировочных динамовских костюмах.
       Московское "Динамо", в конце 50-х годов в течение пяти лет было чемпионом СССР, часто выезжало за границу играть товарищеские матчи с зарубежными командами и привозили, конечно, тайком, кассеты с магнитофонными записями. Танцевали под популярную музыку Фрэнка Синатры, Поля Енка, только появившегося, но уже бешено популярного Элвиса Пресли.
                Машкинская сторона
         Если смотреть на деревню Юрово со стороны реки Сходня, то левая сторона от деревни имела название "Машкинская сторона". Это склон Урочища со стороны Машкинского шоссе и деревни Машкино. По Урочищу протекает ручей "Пыханка", по обоим берегам - заросли черемухи, ольхи и малины. "Машкинская сторона"  в сплошных зарослях орешника, среди которого растут громадные сосны. Орехов, очищенных от шелухи, в урожайные годы собирали  целыми рюкзаками или мешками. Ходили на "Машкинскую сторону" собирать и сосновые шишки для растопки самоваров. Крупные и сухие сосновые шишки хорошо горели и придавали чаепитию на улице особую  прелесть. От сгорающих почти без дыма шишек, исходил по всей усадьбе запах сосновой смолы.
           На вершине склона «Машкинской стороны»  находилась,  дача Льва Троцкого.  Троцкий Лев Давидович (Бронштейн Лейба Давидович), деятель международного рабочего и коммунистического движения, нарком по военным делам. "Заклятый друг" Иосифа Сталина.
         Юровских баб постоянно  приглашали  на подённую работу, хозяева  этой   дачи. Они ценили их  усердный, добросовестный  труд и уважали за всегда опрятный внешний вид.  Бабы  оставались довольны и оплатой и отношением обитателей этой высокопоставленной дачи к Юровским жителям.
                Репища
         "Репища" округлая, голая почти без растительности, похожая на репу, гора на севере от деревни Юрово, напротив «Машкинской стороны».  С самой верхней точки "Репищи"  лихо скатывались на лыжах взрослые Юровские  ребята.   Летом на "Репище" пекли картошку и подрывали в костре боевые патроны, найденные на стрельбище, которое устроили военные из городка ПВО.   Использовались для развлечения боеприпасы своеобразным и  опасным для жизни  способом. В пустую консервную банку из - под тушенки,  доверху набивали патроны. Закладывали «самопальную мину», в тлеющие угли костра, где до этого пекли картошку, сами ложились в ход сообщения, который оставался со времен войны. Через некоторое время раскалённые патроны начинали рваться и боевые пули с тонким свистом проносились в разные стороны  над головами, лежащих и повизгивающих в окопе ребят.    Вся "Репища" изрыта ходами сообщения с окопами, ДОТами и ДЗОТами, сохранившимися со времен Великой отечественной  войны.   В районе деревни Юрово и Машкино проходил последний оборонительный рубеж перед Москвой, дальше оставался  канал "Москва-Волга».
                Под крест
        "Под крест" - гора, на которой непосредственно начинается    деревенская улица, называлась так потому, что на ней в давние времена стоял большой деревянный Крест. Что символизировал этот Крест доподлинно не известно. Местные жители не сохранили память об этом событии. С этой горы открывается красивый вид на пойму реки далеко влево и вправо, а также на противоположный берег Сходни с Соколовским лесом. Под горой  в пойме заливные луга, трава по пояс. Раздолье для множества коростелей.   Короткими летними ночами их тревожные крики разносились по окрестности.     А в зарослях кустарников по берегу реки - Юровские соловьи, не уступающие в пении, по количеству колен, соловьям курским.
        По вечерам "Под крестом" любила собираться молодежь из местных и дачников. Пели песни, рассказывали анекдоты и страшные истории, в темноте целовались. От этого места начинался круговой маршрут для ночных прогулок. Называли маршрут пройтись "по - первому". От "Под креста" компания или парочки спускались с косогора в сторону Юровского моста шли до Куркинского шоссе, дальше направлялись вправо по шоссе и продвигались под сенью огромных елей, километра полтора извилистого шоссе в гору, мимо дач "Нагорного", "Соколовского леса".    От "дачи Паулюса" начинался крутой, извилистый спуск к реке и Новогорской плотине. Далее через Машкинский мост на реке Сходня.
         После Машкинского моста и жилых домов поселка Новогорск сворачивали вправо по аллеи, из вековых лип, оставшейся от усадьбы предпринимателей братьев Жиро, шли по    мосточку через ручей « Пыханка», вдоль реки Сходня и попадали снова на насиженное место  "Под Крестом".    Замкнулся ночной трехкилометровый маршрут, под соловьиные трели по  жемчужине Подмосковья.   
                ЦК – овская сторона   
          "ЦК-овская сторона» - это южная часть Юровских земель, граничащая с домом отдыха ЦК "Нагорное". Дом отдыха находился в ведении хозяйственного управления ЦК партии. Создан в 30-е годы, для отдыха ответственных работников аппарата ЦК и дипломатов. Главный корпус или Белая дача - это двухэтажный кирпичный корпус санаторного типа со столовой, холлом, бильярдной и всеми удобствами. Синяя дача и Желтая дача-это, деревянные двухэтажные близнецы - коттеджи с интересной архитектурой, вычурными верандами, застекленными ромбовидной формой окнами, балкончиками с изящными балясинами, островерхими крышами. Бордовые ковровые дорожки с первого до второго этажа закреплены на каждой ступени медными прутками, которые были начищены до блеска холуями.
        Все постройки расположены в  смешанном лесу. Территорию дома отдыха  с южной стороны пересекают два оврага,  поросших деревьями и кустарником. По дну одного из оврагов проложена дорога от Белой и Синей дачи к пляжу на реке Сходня. Через другой овраг устроен деревянный мост, соединяющий Синюю и Желтую дачу кратчайшим путем. Перед мостом, со стороны Синей дачи, устроена деревянная горка, для катания на санках детей, отдыхающих в зимнее время партийных функционеров.         
        Вся территория между деревянными дачами занята фруктовым садом. Вокруг проложены для прогулок асфальтовые аллеи с подстриженными декоративными кустами барбариса, акаций, спиреи, клумбами с экзотическими садовыми цветами. Было две спортивных площадки: волейбольная и теннисная.
       Вдоль аллеи проходящей, мимо Белой дачи высажены голубые ели, точно такие же, как на Красной площади  из  питомника на Северном Кавказе.    К пляжу от Жёлтой дачи предусмотрена деревянная лестница по склону тридцати метрового спуска к реке Сходня. Лестница с перилами, с несколькими площадками для отдыха, на которых установлены скамейки. Склон, сплошь поросший вековыми елями, березами, раскидистыми кустами орешника, свисающими над лестницей, а впереди, сквозь ветви деревьев, сверкает и переливается на солнце речная гладь воды и изумрудная травка пляжа.   
                Задуби
     "Задуби"- ровная, как блин, территория с восточной стороны деревни Юрово. Когда-то, во времена крепостного права, стояла на этом месте, по преданию, дубовая роща площадью больше десяти квадратных километров, от Юрово до деревни Кобылья лужа (после революции -  Новая Лужа) на Ленинградском шоссе. После того, как в 1861 году дали волю мужикам, дубы начали рубить, мало по малу. Ну а после начала " экспроприации экспроприаторов" остатки дубовой рощи извели вчистую. Как пел популярный бард 80-х годов: "Порубили те дубы на гробы..."
       От тех былинных дубов осталось в памяти Юровских жителей  название местности "Задуби". После успешной коллективизации, на их месте раскинулись поля подсобного хозяйства дома отдыха ЦК "Нагорное" и поля Юровского колхоза имени 1905 года, раскинувшиеся  до деревни Машкино и Новой Лужи.       
          Поля "Задубей", казались без конца и края и исчезали на востоке за горизонтом. Рано утром, будто из Земли вырастал огромный, раскаленный диск солнца. Зрелище захватывающее, на которое можно было завороженно смотреть и смотреть. Возможно, оттуда осталось желание просыпаться рано утром и любоваться на это чудо рождения нового дня - восход Солнца.   
                Поповка
           Между "Задубями" и "Оврагом" - "Поповка". Это - осинник. Весной множество полянок подснежников и ландышей. Лесные цветы росли в "Поповке" с весны до самой осени, волнами сменяя друг друга. По опушке, ползая в густой траве, можно насобирать пол литровую кружку крупной лесной земляники, из которой мать варила ароматное варенье. У меня хватало терпения не съедать ягоды, пока мать не сварит варенье в специальном  медном тазике. Пенка всегда доставалась добытчику. Вкуснее земляничной пенки, на куске  черного хлеба, кажется, не едал никогда.
                Овраг
          "Овраг" огибает поля вокруг деревни Юрова с восточной стороны и плавно переходит в урочище ручья Буханка с северной стороны.
          "Овраг"- изобилие черемухи, ольхи и местами  густых зарослей папоротника высотой больше метра. На дне оврага сумрачно, лучи солнца туда не проникают. По дну оврага течет ручеёк, который впадает в Буханку. По весне этот ручеёк превращается в бурный мутный поток воды, который смывает на своем пути мелкий кустарник и углубляет с каждым годом дно оврага, обнажая следы былого на этом месте моря.
         В воспоминаниях П.В. Анненкова, гостившего у А.И.Герцена в Соколово, есть упоминание, что гостившие компании устраивали прогулки именно в этот овраг, с остатками вымершей фауны, собирая "допотопные" раковины.
        Летом, когда ручей пересыхает, на дне можно наткнуться на "чёртовы пальцы" – окаменевшие морские моллюски. В деревне существовало поверье, что тому, кто найдет  в овраге  "чёртов палец" выпадет счастье или, по крайней мере, удача. Наверняка у многих деревенских ребят лежали дома такие " чёртовы пальцы". Я не был исключением, и тоже собирал окаменелости, раздаривая их приглянувшимся девчонкам-дачницам. На всякий случай один "чёртов палец" долгие годы  хранил дома в тайном месте. Авось повезет!
                Ручей "Пыханка"
          С северной стороны деревенские поля огибает "Урочище", по дну которого протекает ручей "Пыханка" с чистой, в те времена, питьевой водой. Исток ручья за деревней  Машкино. Протяженность около двух километров.
      В районе деревни ширина «Пыханки»  от полутора до двух метров и глубина не больше полуметра.    В пойме "Пыханки" пасли колхозное стадо, на густых  сочных травах.     Из реки Сходня в "Пыханку" заплывала мелкая рыбешка, которую пацаны ловили стеклянными бутылками из - под вина. В те времена продавали вино в бутылках с вогнутым на 3-4 сантиметра дном. Средина дна аккуратно выбивалась, оставляли отверстие диаметром около пяти сантиметров. В бутылку добавляли немного корма, в виде корок хлеба, горлышко затыкалось пробкой, к бутылке, привязывался шпагат, бутылка укладывалась на дно ручья. Рыбешка, если попадала в бутылку,  выбраться оттуда уже не могла. Таких ловушек устанавливали столько, сколько находили бутылок. Пойманные уклейки и пескари шли на корм кошкам или для ловли рыбы на «живца».
        По берегам ручья заросли ольхи, черемухи, калины, волчьих ягод, метровой крапивы, а среди неё, душистой лесной малины с крупными влажными  ягодами.
           В пойме правого берега "Пыханки", на ровном участке местности, военные в конце 40-х годов устроили стрельбище, где регулярно проводили учебные стрельбы солдаты из военного городка ПВО. Со всех сторон стрельбища выставлялись посты караульных солдат, чтобы случайные люди не могли попасть в опасную зону под обстрел  шальных пуль.
             Деревня « Юрово», возникла  из двух  улиц: Главная, которая начиналась  "Под Крестом" и оканчивалась у деревенского  пруда и улицы «Божедомка», уходящей вправо от пруда. Главная улица  состоит из двух условных частей: эти участки улицы назывались среди сельчан "Деревня" и "Под горой" (Я его видел на "Деревне",   Ивановы живут "Под горой", не на горе, а именно под горой, хотя под горой, кроме Речки и заливных лугов, ничего и никогда, не стояло, не лежало  и не жило.)
           "Под горой" находились дома до номера двенадцать, далее все дома до сорокового номера расположились уже "на деревне". В конце "деревни" -  пожарный пруд, за прудом – «Колхозный дом» и колхозное подворье.            
             Протяженность спуска метров триста. Ребята  разбегались, чтобы придать санкам больше скорости, прижав санки к груди, сначала по ровной улице, а где начинался спуск, резко падали животом на санки и неслись, увеличивая скорость,  вниз под гору. На крутом вираже у дома Троицких санки     заносило на гору "Банька", здесь надо было притормаживать ногами по снегу, чтобы не перевернуться, а дальше уже по инерции катишься,  пока санки не остановятся  под твоей тяжестью. Потом  медленно  плетешься  по скользкой дороге вверх, что бы снова лететь под гору со свистом воздуха в ушах и задыхаясь от морозного воздуха.
          Особую радость доставляло ребятне кататься с горы на большом листе фанеры, где  могли поместиться все желающие, прыгая на ходу друг на друга, с хохотом устраивая " кучу-малу". Лист фанеры, стремительно несся под гору,  вращаясь в разные стороны, под визг девчонок и свист ребят. Потом всей гурьбой поднимали лист на "деревню" и снова под веселые крики и визжание неслись под гору до самой речки. 
         Деревенские дворы  имели после коллективизации земельные участки примерно по 15-20 соток каждый. Добротные дома, с обязательными посадками белой, бледно красной или насыщенно красной, сирени, жасмина и белого махрового шиповника, вдоль заборов. Дома утопали в этих благоухающих зарослях цветущих кустарников.
              Сирень была одной из главных достопримечательностей Юрова, визитной карточкой деревни. Уединенность от внешнего мира и близость к Москве, наряду с живописной местностью вокруг привлекала московских дачников в Юрово.
            Юрово - это маленький затерянный мир, среди оврагов, холмов, полей,  лесов, реки Сходня и ручьев и вдали от шоссейных дорог.
            Случайные люди  в  Юрове появлялись редко и о присутствии на деревне незнакомца оповещали отчаянным лаем все деревенские собаки, а собаки жили в каждом дворе. Деревенских жителей молодых и старых,  собаки знали по запаху и в лицо и не тявкали, а вот чужаку пройти мимо любого дома не замеченным не удавалось. На улицу, от греха подальше, собаки не выскакивали, но предупреждали дружным лаем других собак, имейте, мол,  в виду  и предупредите своего  хозяина - в вашу сторону движется незнакомая опасность.  Собачий телеграф действовал безукоризненно.
           Юрово - настоящий  дачный рай. Москвичи, которые впервые  приезжали весной снимать дачу в Юрово, "охали" и "ахали" при виде, ухоженных,  со свежевыкрашенными наличниками, домов. Опрятные дома затерялись в зарослях сада с цветущими кустарниками и яблонями. Улица идеальной чистоты, каждый хозяин содержал в образцовом состоянии свою территорию - это было в порядке вещей в деревне испокон века со времен, когда за порядком следил грозный староста.
             Увы, и ах, снять дачу в Юрово практически было невозможно. Всё сдано на много лет вперед, с выдачей задатка на следующий год, плюс оставленная хозяевам на зиму мебель, плюс дружеские почти родственные отношения между дачниками и хозяевами.
               Дачники становились, можно сказать родными постояльцами, живя на одном месте до десяти лет, пока ребята не закончат школу. Дети дачников легко вписывались в деревенскую жизнь, внося московские  уличные замашки. Соответственно и москвичи набирались деревенского ума-разума.  Конфликтов с местными ребятами никогда не случалось. Жили дружно и развлечения были совместными.
           Другая улица - "Божедомка" расположена перпендикулярно основной улице. Начинается "Божедомка" от деревенского пруда.  Пруд в деревне обязательная часть сельской жизни и быта. Около пруда стоял деревянный столб, на котором был прикреплен кронштейн,  с подвешенным  куском  рельса. Звонкие удары в рельс, означали  сбор жителей для оглашения  предстоящих мероприятий, которые касались бы всех жителей деревни, например, призыв принять участие в сенокосе или в случае, не дай Бог, пожара.
               В первую очередь деревенский пруд предназначался, для целей противопожарной безопасности. Около пруда с незапамятных времен, судя по почерневшим бревнам,  находился  пожарный сарай с необходимым инвентарем (багры, ведра, шланги, лопаты, ломы) и главное оборудование - пожарная ручная помпа, покрашенная в красный цвет.
               Во- вторых пруд необходим летом для полива садов и огородов, причём  как воздух. Поливать огород-это обязанность подростков. Сколько вёдер воды из пруда мною перетаскано на огород  - одному Богу известно. Воду таскал, в основном, на коромысле. 
           В - третьих из пруда поили лошадей, перед тем как поставить их в конюшню для отдыха и чтобы накормить.     Мне прекрасно было известно, что после водопоя, лошади,  зная, что их ждет в конюшне любимая  пища, стремились попасть туда  как можно быстрее. Напоив в пруду лошадь  по кличке  "Майка", я самоуверенно решил, что справлюсь с лошадью и не дам ей с рыси перейти в галоп перед конюшней. Не тут - то было, лошадь, не слушая узды, понесла меня с места, в карьер, направляясь прямиком в низкие ворота конюшни. Силенок у 14-летнего пацана не хватало, чтобы справиться уздой с огромной сильной лошадью. Даже, отвернув в сторону голову, Майка продолжала мчаться не сворачивая.
         Притолока ворот находилась на уровне холки лошади, так что всадник неминуемо должен разбиться головой о верхний брус ворот. Лошадь стремительно приближалась, оставались какие-то секунды до катастрофы. Стоящие  поблизости мужики, что-то громко кричали. И замерли от ужаса. В последнюю секунду, преодолев оцепенение, охватившее меня, рывком подбросил вверх и в бок свое тело и рухнул в большую кучу конского навоза,  сложенную около ворот конюшни, ударившись головой о стену конюшни. Стоящие вокруг, невольные зрители, вздохнули с облегчением, когда встал, шатаясь ни слова не говоря, ушел далеко в поле и рухнул на землю.
           Лежал, уткнувшись лицом в густую пахучую траву, и схватившись пальцами рук за землю. Земля уходила из-под меня, пытаясь, как казалось, опрокинуть тело на спину. Изо всех сил цеплялся за траву и землю пальцами, которые уходили дальше и дальше вглубь земли.
           Впервые начал понимать, что могли чувствовать хмурые мужики - конюхи, которые стояли рядом и наблюдали как смерть пронеслась рядом, обдав холодком за ворот. Они, прошедшие войну и чудом оставшиеся живыми видели такое не один раз на своем веку. В деревню их вернулось с той войны немного.
           Что припомнилось моему родственнику дяде Сереже "Кнопке", рядовому солдату, который выжил в Сталинградской битве, находясь на передовой? Он каждый день видел смерть своих товарищей по оружию и которая обходила каждый раз его стороной, напоминая просвистевшей над головой пулей или прожужжавшим осколком разрывного снаряда. Скорей всего это было ни с чем не сравнимое чувство нервного восторга, что снова остался цел и даже невредим. Это чувство не могло притупиться и к нему невозможно привыкнуть. В окопах некогда было размышлять о чувствах и смотреть по сторонам. Убей врага или он убьет тебя! Весь мир сузился до автоматного прицела, через который виделся узкий отрезок земли, который ты не имеешь права покинуть живым. Жизнь не принадлежала тебе, а зависела от случая, стечения обстоятельств, от соседа справа и слева. Назад пути нет. Там неминуемая смерть от своих. 29 июля 1942 года И. Сталин подписал приказ № 227. "Ни шагу назад!" Созданные заградительные отряды, открывали огонь по отступавшим и расстреливали паникеров на месте.
           Дядя Сережа "Кнопка", когда выпивал рассказывал мужикам только о боях под Сталинградом, хотя дошел в пехоте до Вены, а  в июне 1945 года чудом избежал отправки на Дальний Восток воевать за Курилы с японцами.
            
           В густой траве  пролежал, как показалось, несколько часов. Впервые я реально почувствовал, как хрупка человеческая жизнь, и какой дорогой может оказаться плата  за глупую мальчишескую  самонадеянность.         
           В-четвертых, в пруд в конце лета, начале осени, перед квашением капусты и засолки огурцов, селяне закатывали, рассохшиеся за лето деревянные кадушки. В кадушках большого размера разрешалось поплавать на пруду ребятишкам лет до десяти. Хозяева бочек смотрели на эти шалости, сквозь пальцы и позволяли порезвиться в пределах разумного.  Пацаны с превеликим удовольствием пользовались таким благим дозволением и устраивали на пруду морские бои. Приносили из дома подходящие доски, чтобы использовать их в качестве  весел.
          В - пятых пруд использовали для утренней рыбалки. В нем водились караси достаточно крупные, можно было использовать не только кошкам, но и нажарить добытчику.   Процесс рыбалки мне не подходил по непоседливости характера. Удочка у меня была и не одна, но рыбачил я крайне редко.
            В-шестых пруд лично я использовал, чтобы пускать по нему самодельные лодки и кораблики, которые я полюбил мастерить из попавших под руку деревяшек.
           В-седьмых к пруду приезжал раз в год старьевщик с массой забавных вещиц, которые можно было у него приобрести за старые тряпки и бутылки с целыми горлышками. Наибольший интерес для  мальчишек представляли - пугачи, похожие на револьвер с барабаном, массивные, приятно ложащиеся в ладонь. Были и пистоны к ним. Звук не такой громкий, как от «поджиги», но всё-таки собаку испугать мог. Были у старьевщика, в заветном сундуке, рыболовные принадлежности, особенно хороши разноцветные поплавки. Крючки были для ловли любой рыбы, лови - не хочу! Перочинные ножички! Тайная  мечта любого пацана.
        Для девчонок тоже находилось много интересных вещиц, кроме обязательных кукол с одежонкой для них, разноцветные мячики на резинке, стеклянные бусы и масса других "драгоценностей". Свистульки, типа "уйди-уйди", какие-то музыкальные дудки, детские гармошки и Бог знает, чего там только не было!          
        Зимой пруд использовался для игры в русский хоккей и катания на коньках. Коньки  были  моделей "гаги"; "советский спорт" и "снегурки".
          И, наконец, пруд, когда появилась долгожданная продуктовая палатка, стал центром информационного агентства "ОБС" (одна баба сказала) и местом, где можно было в тенёчке за палаткой выпить на троих бутылочку "Московской особой". 
            Из азартных развлечений в деревне мужики любили по выходным дням играть в лото. После обеда рассаживались на лужайке, и начиналась веселая игра. Играли обязательно на деньги. Ведущий раздавал карты,  брал из мешочка бочонки и с прибаутками начинал выкрикивать номера. Концовка игры была всегда одна и та же и выигравшие и проигравшие сбрасывались по "семь рваных" и посылали гонца в палатку за «сучком», так называли водку, запакованную жестяной пробкой "бескозыркой", ценой 21р 20к.
         С одной стороны пруда стояли раскидистые вербы там же бил подземный ключ, а с другой, где забирали воду для полива огородов, рос хрен, неизвестно кем и когда посаженный, которого  хватало всей деревни для засолки огурцов. Пруд и территория вокруг всегда содержались в идеальном порядке. У ребят не было в мыслях бросить в пруд, хотя бы небольшую палку или оставить после рыбалки за собой мусор. Раньше в деревне летом  стар и млад, ходили босиком. Не было случая, что бы кто-то порезал ноги на осколках стекол от бутылок. Стекла просто не бросали, где попало. Чистота сохранялась и вокруг деревни. Такой порядок оставался и во времена моего детства.
           От деревенского пруда начиналась улица "Божедомка", еще до революции, это была не улица, а отдельная усадьба, в виде хутора, построенная моим прадедом Осипом Ивановичем Никифоровым. Дом пятистенок, был построен на две семьи.
        Прадед Осип младенцем был подброшен цыганами в семью Ивановых, где его вырастили, но по каким-то причинам при совершеннолетии  в казенном учреждении, выписали бумаги на Никифорова Осипа Ивановича. С него и пошёл в деревне Юрово род Никифоровых.
           Одновременно недалеко от пруда построилась большая семья Ширковых, баба Дуня родила пять девок. Вера, Антонина, Нюра, Лида и Галина. Они стали нашими соседями с северной стороны.
            Когда семья прадеда Осипа стала расширяться, он построил еще один дом для второго сына Алексея Осиповича, моего деда, рядом с Ширковыми, которые оказались соседями.
           После революции, во время коллективизации излишки земли отошли колхозу. И в 30-е годы по указанию районных властей большая  часть земель Никифоровых и часть колхозной земли рядом с прудом была отдана под дачу семье актера  Панкрышева.         
         Таким образом, до войны сформировалась улица из пяти дворов. После войны улица продолжала удлиняться, как за счет приезжих из разных уголков страны,  так и своих Юровских семей, численность которых вырастала. Дома стояли по одной стороне улицы, другая сторона - это  широкий  колхозный луг, который через косогор тянулся до самой реки. Этот участок земли никогда не перепахивали и использовали под сенокос. Прямо от нашей усадьбы начиналась тропинка, по которой ходили купаться на речку.
             Луг использовался деревенскими ребятами и дачниками для всевозможных летних игр и развлечений. «На деревне» для этого места не было.
                Эпилог
         Деревня Юрово вошла в состав муниципального образования Куркино и получила наименование Юровская улица в 1995 году. Район Куркино входит в состав города Москвы, административный Северо-Западный округ.      
       Такова  судьба  одной подмосковной деревеньки.