Дневник цензора

5-е января.

Ужасное состояние.
Новый Год, выходные, первую половину дня ещё как-то помню, дальше уже нет. Полная опустошённость, совершенно гадкое настроение и абсолютнейшая  бесперспективность.
Каких-нибудь три месяца назад я и подумать не мог, что окажусь вот в таком положении.
Я играл в приличном оркестре, в группе первых скрипок, будущность была если и не радужна, то вполне прилична и организованна.
На одном из концертов Стёпка-барабанщик, с которым накануне мы допились до чёртиков,  вдруг громко взвизгнул и в наступившей громкой тишине пробарабанил какой-то ему одному ведомый японский боевой мотив, а затем забился в падучей.
Приехавшие врачи диагностировали острейшее алкогольное отравление.
Я понял, что с выпивками пора заканчивать. Причём сразу, иначе ничегошеньки не выйдет.
Но мозг, привыкший к ежедневной, и немалой,  дозе алкоголя, меня не понял. На следующем весьма ответственном выступлении он вдруг послал пальцам моим неведомый доселе сигнал, и я заиграл не менее боевой японский мотив…
И вынужден был уйти из оркестра.
Добрые люди не оставили меня и пристроили в Комитет по цензуре. Для этого, правда, пришлось вступить в «Единую Россию», еженедельно посещать никчёмные семинары, где политинформаторы, посланные Высшим политсоветом партии на места для поддержания постоянно падающего духа насильно втянутых в это болото людей, пытались вдохнуть в нас очередные химеры, рождённые в воспалённом мозгу лидеров лжеучения.
Но сама работа показалась мне поначалу приличной и достойной. Это сейчас я начинаю понимать, что занимаюсь делом, за которое меня проклянут будущие, по крайней мере, ближайшее будущее поколение.
Но мне уже всё равно, и куцые гроши за своё вредительство я топлю в вине.
Через неделю будем обсуждать «Фауста» – оперу Шарля Гуно.
Надо бы пойти освежить в памяти.

13-е января.

Было сегодня заседание Комитета.
Мы рассматриваем музыку, и чистую инструментальную музыку, и музыкальные жанры – оперу, музыкальные спектакли на их соответствие Федеральному закону № 139 от 28-го июля 2012-го года «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию».
Это так, чтобы понятнее было, чем я занимаюсь.
«Фаусту» единогласно дали категорию 16 плюс. Слишком много намёков, полунамёков.
Напрямую на детскую психику вряд ли повлияет, но подспудно может развить в ребёнке всяческие мании, фобии, кои с возрастом окажутся страшным проявлением маньячества.
Ну вот, например:

Маргарита.

О, счастье! Он любит! Как сердце полно!
Пенье птичек и шёпот листьев,
все голоса живой природы повторяют одно:
«Он любит! Он любит!»
Ах, как прекрасна стала жизнь, прекрасна как жизнь!
Мир волшебный, мир чудесный вдруг открылся предо мною,
в нём нашла я счастье сердца!
Я жду тебя! Жду! Жду!
(Фауст бросается к окну и обнимает Маргариту.)
Ах!
(Борется с собой, отступает, потом склоняет голову на плечо Фауста)

Мефистофель.

Ха-ха-ха-ха-ха!

В этом фрагменте абсолютно не соблюдено условие статьи 10 Закона – «выражение сострадания к жертве и (или) отрицательное, осуждающее отношение к жестокости, насилию (за исключением насилия, применяемого в случаях защиты прав граждан и охраняемых законом интересов общества или государства)».
Какое может быть сострадание в мефистофелевском
«Ха-ха-ха-ха-ха!»
После заседания по пути домой купил бутылку водки.
Вечер прошёл довольно мутно и туманно.

29-е января.

Проснулся с сильно замутнённым наканунешним возлиянием сознанием, долго лежал, бестолково глядя в потолок, и вдруг вспомнил, что сегодня же у меня день рождения.

Земную жизнь пройдя до половины,
Я бремя одиночества несу.
Стада отчаянья один, в ночи, пасу,
Считая множащиеся седины.

Зачем я, кто я, что я?
И теперешняя  моя откровенно зловредная и злокачественная деятельность приведёт меня в самый что ни на есть ад. И все его круги по очереди узнаю я.
Ведь для того, чтобы выполнить все условия идиотского Закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», надо запретить всё.
Абсолютно всё!
Потому что даже в самом безобидном детском стишке про песочницу, солнышко и волчонка с зайчонком можно всегда откопать внутренние, глубинные, тайные мотивы вражды, ненависти, эротизма, суицида, да мало ли чего ещё!
И если они неявны после первого прочтения, то второе, третье высветят их с неодолимою силой и могут сломать неокрепшую детскую психику.
Получается, что до совершеннолетия необходимо детей охранять буквально от всего.
И вернуть получение паспорта в шестнадцать лет, и разрешить жениться и выходить замуж с шестнадцати лет.
Стукнуло шестнадцать – вперёд, вот тебе жизнь – теперь всё можно, живи в своё удовольствие!
И слушай музыку – любую, и читай книги – любые, и делай, что хочешь!

30-е января.

Утром проснулся с жестоким похмельем. Перечитал вчерашние строчки – ужаснулся. Но решил не вымарывать их.
Пусть будут.
Завтра обсуждение оперы Римского-Корсакова «Золотой петушок».
Надо бы либретто почитать.

31-е января.

С пеной у рта доказывал порочность оперы, да простит меня уважаемый Николай Андреевич. Голосовал за категорию 18 плюс, но оказался единственным. Однако сумел доказать коллегам, что нельзя слушать «Петушка» малышам. Да и детям постарше – тоже нельзя.
И оказалась опера в разряде 16 плюс.
Ну, посудите сами:

Шемаханская царица.

Жалок ты, царицу зная
Лишь в нарядах, не дурна я
И без них. Как спать ложусь,
Долго в зеркало гляжусь…
…
А и грудь же у меня!
Спорит с блеском южной розы,
Пышной, мощной...
И как грёзы,
Бледной, лёгкой и сквозной...
Что ты, милый, сам не свой?
Закружилася головка?

Царь Додон.
(превозмогая себя)

Что-то… в печени… неловко…

Неловкость «в печени» испытает и не только ребёнок, услышав подобное. Распутство то ещё.
Ох, как же твёрдо нужно стоять на страже нравственности подрастающего поколения. В который раз политинформатор пояснял нам политику партии, основы патриотического воспитания молодёжи.
Я слушал, потом вышел на улицу,  плюнул и пошёл в винный магазин.

17 февраля.

Весьма почитаемый мной Густав Малер.
Величайший австрийский композитор!
Про Восьмую симфонию речи и идти не может – она на тексты уже осуждённого нами «Фауста».
Среди вокальных циклов и сборников Малера выделяются «Песни об умерших детях». Как всегда, выразительным вокальным мелодиям сопутствуют не менее выразительные, рельефно слышимые инструментальные.
На протяжении всех пяти номеров господствует одно настроение – безутешная скорбь.
И о какой детской аудитории можно говорить в таком случае?
Воспитывать полнейшую беспросветность, неотвязные мысли о смерти, скорбь?
Естественно, в категорию 18 плюс. И это ещё минимум, чтобы избежать эмоционального и нервного срыва.  Как жаль, что нет в Законе более жёстких ограничений.
Полученную зарплату без малого оставил в винном отделе универсама. Но зато несколько дней до следующего заседания Комитета пролетели практически незаметно.

5-е марта.

День смерти Сталина и Прокофьева.
Сегодня обсуждали «Аиду» Джузеппе Верди. Сильная опера, но опять же не для детской и юношеской аудитории в силу неготовности сих возрастов правильно понять и оценить поступки героев.
За измену Радамеса приговаривают к погребению заживо. После того, как навсегда закрыт вход в подземелье, Радамес видит… Аиду. Она узнала об участи любимого и проникла тайно в пещеру, чтобы умереть вместе с ним. Аида и Радамес мечтают о счастье на небе.
Ну какие здесь могут быть дети.
И на очередной летучке нас предупреждали, и седьмая статья Закона абсолютно ясно говорит о «недопустимости фактов изображения или описания физического и (или) психического насилия (за исключением сексуального насилия) если не соблюдено условие торжества добра над злом и выражения сострадания».
Разве добро в данном случае торжествует?
Да пусть отсохнет язык у того, кто заикнется о сострадании, выказанном авторами  к героям оперы. Что толку от их взаимной любви, когда через день-другой от голода и холода все чувства угаснут навсегда? И лишь скрещённые в объятиях иссохшие кости найдут далёкие потомки, отодвинув тяжёлый камень– свидетель искренней верности – от входа в подземелье.

12-е мая.

Два заседания Комитета пропустил я по причине сильнейшего запоя. Но так получилось. Уж очень загрустил я, сделав чёрное дело, приняв участие в приговоре великое опере.
Сегодня слушали Рахманинова.
«Рапсодия на тему Паганини».
И опять единогласное 16 плюс.
В этой музыке ностальгия соединяется с откровенной «дьявольщиной».
Работал над Рапсодией Сергей Васильевич в Швейцарии. Дышал-то, значит, не воздухом родных полей. Уже кощунство. Уже не может это произведение воспитывать в детях и юношах патриотизм, любовь к Родине и Партии. Уже достойно оно забвения в нашей стране – самой сильной, самой умной, самой процветающей. Так говорил нам на политинформации представитель  «Единой России» перед голосованием.
Кроме всего прочего – мотив латинского католического гимна «Dies Irae»:

День гнева, этот день
Превращает вечность в прах.
По свидетельству Давида и Сивиллы.
Какой ужас ждёт впереди,
Когда придёт судья…

Эта тема – вообще табу. В нашей православной церкви нет места подобной ереси. Ведь всем, и я это твёрдо знаю, всем, исповедующим православие «Единой России»,  даровано будет вечное царствие Божие.
Лишь мне светит, точнее, чернеет ад, и уже в ближайшей перспективе.
Завтра очередная политинформация.
И вспомнил я Стёпку-барабанщика, и решил, твёрдо решил, не передумаю, клянусь – встану завтра и громко скажу обо всех этих упырях то, что о них по-настоящему думаю.
Скажу, что уродуют они детей, уродуют страну, потакая воспитанию ограниченности, скудости мысли и чувства, выпячивая бездарность и убогость себе подобных бесполых и бессмысленных слизняков, пресмыкающихся перед властью, запуганных, одурманенных лжепатриотизмом, основанном на всё и всех убивающем золотом тельце.
Могу себе представить – полиция, скорая…
И где я окажусь после этого своего перформанса – одному, хотел сказать Богу, но ему-то те края точно незнакомы – одному дьяволу известны.
Но надоело всё, устал пресмыкаться перед ничтожествами.
Чуть денег осталось, пойду куплю ещё вина.
Когда-то ещё придётся, да и придётся ли выпить?