Дракон на ухо

Всё началось с отпуска, который Гай решил себе устроить. Точнее, не решил, а разрешил. Он прекрасно мог бы обойтись и без, но почему-то вдруг подумал, что не мешает немного отдохнуть, как и полагалось им всем по инструкции.
Гай работал Хранителем.
Тут, впрочем, опять требуется уточнение, потому что работой своё занятие Гай не считал. И обязанностью не считал. Он просто верил, что необходим на своём месте, где хранил, направлял и поддерживал некий светящийся Объект. Этот Объект не был одним и тем же, но для Гая каждый последующий от предыдущего мало чем отличался, поэтому все они были просто «Объект». Загоревшись в самом начале проложенной специально для него колеи, он без конца менял цвет и интенсивность свечения, в зависимости от того, насколько верно двигался. И если вдруг скатывался в сторону, Гай должен был выставлять всевозможные маячки, направляющие и указатели, чтобы вернуть Объект в колею, при этом  касаться его, применять силу или воздействовать как-нибудь напрямую, не мог ни в коем случае.
Эту часть своей работы Гай считал творчеством. И даже если Объект упрямо таранил его маячки, он не впадал в отчаяние, полагал, что просто ошибся, не нашел верное решение и пытался исправить ситуацию. Иногда это удавалось, иногда нет. В этих последних случаях свет от Объекта делался всё тусклее и тусклее, а периферия пространства, в котором он двигался, темнела, сгущалась, наползала. В конце концов, Объект растворялся в этой темноте, и больше Гай его никогда не видел.
Но бывало и так, что удавалось-таки повернуть Объект на колею даже из темноты, после чего он, хоть и не горел уже так ярко, как в самом начале, всё же не гас, а рано или поздно пропадал из поля зрения Гая, укатившись по колее так далеко, что полностью растворялся в светлой дали, границы которой словно вытягивались следом за Объектом. Размышлять о том, где и как эти границы заканчиваются или начинаются, времени у Гая не было, потому что, как только один Объект исчезал, его, уже не нужная колея мгновенно изменялась, и в начале её разгорался огонёк Объекта нового.
Вот в этот-то момент, по инструкции, Хранитель и мог взять отпуск.
Но Гай далеко не всегда инструкции следовал. Особенно, после того, как очередной Объект потухал в темноте. Он знал, что сделал всё возможное, что делал это до самой последней минуты, и делал честно и старательно, до конца не зная зачем, но веря, что это необходимо, и всё-таки, каждый раз, смутно ощущал нечто похожее на вину.
Это было странное состояние раздвоенности. С одной стороны — полная самоотдача, с другой... Вот, хоть убейте, с другой стороны было совершенно неоправданное чувство неудовлетворённости, которое раз от раза становилось всё сильнее. И, когда в очередной раз Объект поменялся — причём, укатился, как и положено, по своей колее — а чувство неудовлетворённости всё равно осталось, Гай списал всё на усталость и решил, ради возврата спокойствия, немного передохнуть.
Добросовестно, как делал все свои дела, он отдался праздности. Пообщался с теми, кого помнил по предыдущим, очень давним отпускам, познакомился с Хранителями, с которыми прежде не пересекался, и совсем уже было решил возвращаться с твёрдым намерением больше отпуском не пренебрегать. Как вдруг его внимание привлёк один из отдыхающих. Он держался особняком, и при первой встрече Гаю показалось, что этот Хранитель ни с кем не желает разговаривать. Но, когда они встретились во второй раз, незнакомец вдруг ошарашил Гая вопросом:
- Что, мой дорогой, чувство вины всё сильнее?
Гай растерялся. Вопрос прозвучал так, словно он сам всё рассказал о себе этому Хранителю, а между тем, он никогда и никому даже не заикался о том, что чувствует к Объектам! Точнее, к их исчезанию. Поэтому, больше от растерянности, он просто глупо кивнул. А потом, спохватившись, забормотал что-то об усталости и отдыхе.
- Ерунда! - перебил незнакомец. - Никакой отдых вам не поможет. Уж если стали что-то чувствовать к ним, значит, конец — дальше будет только хуже. Сначала захотите узнать куда они пропадают, потом — откуда берутся, а потом и вовсе захотите их рассмотреть...
- Но я и так их вижу, - заметил Гай.
- Видите?! - усмехнулся незнакомец. - Вы уверены?
Он покачал головой и пошёл себе дальше. Но, отойдя уже довольно далеко, вдруг обернулся и поманил Гая к себе.
- Наклонитесь к нему, - прошептал, когда Гай подошёл достаточно близко. - Уверяю, вас очень удивит, что с Объектом можно общаться...
Больше он не сказал ничего. И, как ни пытался Гай встретить его потом, незнакомец больше не появился. Наводить справки не хотелось точно так же, как не хотелось признаваться самому себе в том, что безумное предложение пообщаться с Объектом чем-то зацепило. Поэтому Гай решил вернулся к работе, упрямо себя убеждая: «Я отдохнул, и больше меня ничто не должно волновать».


Новый Объект, как и положено, светился ровным приятным светом. Он катился строго по колее, которая хорошо просматривалась, И Гай впервые подумал о том, что колея именно этого Объекта какая-то особенно замысловатая.
Или ему так показалось, потому что впервые дал себе труд просмотреть колею наперёд?
Гай потряс головой. Нельзя поддаваться словам того безумца!
Хотя... Почему бы и нет? Он вряд ли нарушит инструкцию, если рассмотрит, что именно в Объекте излучает этот нежный свет... Всего лишь рассмотрит... Ведь это не будет считаться вмешательством, или прямым контактом?
Гай поколебался совсем немного и начал наклоняться.
Это было непривычно и ужасно неудобно. Так низко он никогда не наклонялся, и так неустойчиво себя ещё не чувствовал. В какой-то момент здравый смысл подсказал, что всё это глупо и наверное не стоит... Но тут случилось невероятное! Гай вдруг понял, что Объект на него тоже смотрит! А ещё спустя мгновение этот ответный взгляд даже оформился. И вопрос: «Ты кто?» отчётливо прошелестел в голове.
Гай быстро распрямился.
Объект по-прежнему светился ровно и нежно, только теперь показалось, что светится он ярче, и что-то в этом свечении неуловимо изменилось. Гай даже испугался, не испортил ли он что-то своим любопытством. Но потом сама собой пришла успокаивающая мысль о том, что хуже Объекту становится только когда он выбивается из колеи и затухает. А раз стал светить ярче, значит, ничего страшного...
А потом эту мысль дополнила другая — раз светит ярче, может ему стало лучше?
Гаю этот вывод понравился. Очень хотелось сказать самому себе, что, во избежание дальнейших сомнений, больше он никаких глупостей делать не станет. Это было бы правильно и по инструкции. Но, почему-то, сделанное глупостью уже не казалось. Особенно при воспоминании об этом «Ты кто?» Выходило, что Объекты, действительно, могли общаться?! И надо было бы удостовериться в этом, чтобы знать наверняка — да, умеют, и это совсем не померещилось!
 Куда меньше, чем в первый раз поколебавшись, Гай снова, гораздо быстрее, наклонился.
«Ты кто?»
И снова взгляд, оформленный в..., в... В глаза!
Гай и сам не знал, как он понял, что у Объекта есть глаза. И рот, И тело.
И РАЗУМ!
Он снова выпрямился, чтобы обдумать всё это, и совсем не удивился, когда заметил какие-то новые розовые оттенки в свечении Объекта. Почему так происходит Гай, естественно, не знал, но твёрдо решил прояснить позже. Когда придумает, что ответить на вопрос «Ты кто?»...


Понадобилось не так уж и много времени, чтобы узнать - у Объекта, помимо всего прочего, есть целый мир, в котором он живёт совершенно полноценной жизнью. И в этом мире он не «он», а она. Причем, она «довольно хорошенькая и умная, что редко встречается».
Всё это Гаю сообщил...ла Объект. Точнее, Эва, потому что так Объект называл сам себя. Но к имени Гай не привык, и по-прежнему думал про неё "Объект", хотя и не так отстранённо, как прежде. А вот без её, странно слышимых им рассказов, очень скоро обходиться уже не мог.
Она болтала обо всём. Что бы ни случилось, всё тут же обдумывалось вслух во всех подробностях, так, что очень скоро, Гай почувствовал себя безнадёжно втянутым в этот непрерывный круговорот событий из её мира, который с удивлением и интересом постигал.
Он давно уяснил, что Объект его не видит. А разволновавшее в первый раз «Кто ты?» относилось, оказывается, не к нему конкретно, а к тому чувству, которое Объект Эва испытал...ла в момент вторжения Гая в её околосветовое пространство. Себе она это объяснила каким-то непонятным «Прозрением», и всякий раз, когда ощущала присутствие Гая, начинала бесконечный монолог с ним, невидимым о том, что в её мире называлось «страхом», «сомнением», «проб-ле-ма-ми». При этом, то и дело, она скатывалась со своей колеи, и порой весьма опасно.
Гай помогал, как мог, потому что быстро заметил связь между выкатыванием Объекта из колеи и возникновением проблем. Он с особенным рвением расставлял тогда маячки и знаки, чувствуя незнакомую прежде радость, если Объект знаки замечал и поворачивал куда надо. При этом свет, излучаемый Эвой, становился всё сильнее, сильнее и приобрёл оттенок такой красоты, что Гай, долго пытавшийся понять кое-какие чувства, особенно желанные для Объекта, смог кажется уяснить для себя значение слова «счастье».
А потом случилось новое невероятное.
Гай, до сих пор не обращавший никакого внимания на колею, по которой катились его Объекты, вдруг заметил, что она изменяется по мере того, как упрямая Эва пытается куда-то свернуть. Его маячки и знаки, так заботливо расставленные вокруг неё, нередко заставляли Объект всего лишь замереть на пол пути. Это явно доказывало, что она их заметила! Но, поразмыслив немного, прокатывалась прямо по ним дальше, со своей неизменной фразой, которую Гай ненавидел! «Есть два варианта развития событий»... Она её повторяла и повторяла, и, чем дальше, тем больше! А Гай злился, потому что звук этих слов означал только то, что Объект снова "не в колее", или вот-вот из неё выкатится. Но всякий раз, когда до Гая долетало это «Есть два варианта...», он замечал, что колея медленно, как будто нехотя, изменяла очертания, передвигаясь к Объекту ближе. В то же время и Эва, после передвижения колеи, быстро и радостно в неё возвращалась, какое-то время катилась, не вспоминая о проблемах, но потом...
Гай уже не знал, как её удерживать!
А тут ещё, откуда ни возьмись, полезли в голову дурные мысли о том, что вечно с Эвой он не будет. И сама формулировка — не «наблюдать за ней», а именно «с ней быть» - даже не удивила, не вызвала отторжения своей очевидной нелепостью. Она вообще, не вызвала никаких дополнительных вопросов, потому что занимали Гая уже собственные «проб-ле-мы»! Все те, которые предсказал когда-то странный незнакомец на отдыхе. Точнее, и не проблемы даже, а как раз те особенные, совершенно недопустимые для Хранителя размышления «откуда?» и «куда?».
К домыслам Гай не привык. Но и правду знать не хотел, потому что, всякий раз, начиная задумываться об этом, испуганно обрывал мысли, из-за которых появлялось странное, до ужаса неприятное чувство, определяя которое он не находил более подходящего слова чем «страх».
Ужасно и само по себе! Но ещё и это: «Есть два варианта развития событий...».  Какие два?! Почему?! Откуда она это взяла?! Катилась бы себе, как положено, меньше было проблем! Или...
Или Объекты не только умеют общаться, живут и своевольничают вполне осмысленно, но и ЗНАЮТ что-то, чего не знают они, Хранители?!
Гай уже не разбирался, что пугает его больше - самоуправство Объекта, которого без конца приходится удерживать от преждевременного затухания, или неизбежность его исчезновения вообще? От этого неудобного, непривычного страха всё в его упорядоченном существовании словно перевернулось с ног на голову. Из прежнего покоя он пытался вытащить что-то надёжное, уверенное, и цеплялся за убеждённость в том, что только движение по колее спасительно для Объекта.
Но колея сама опровергала своё предназначение, изменяя траекторию...
«Есть два варианта развития событий...»
Проклятье! Он воткнул маячок перед самым её носом, но она опять сделала по-своему!
Гай колебался недолго...


Он предстал перед Эвой сверкая глазами от гнева, хотя и чувствовал себя немного зажато и мелко из-за того, что нагнулся и «нырнул» прямо в область света, который она излучала. Всё оказалось намного глубже, и привычные ориентиры как-то перемешались и мгновенно исчезли. Но зато теперь он ВИДЕЛ! Как, впрочем, и она...
- Ты кто?
- Хранитель.
- Ой... А ведь я так и знала, что ты у меня есть! Все эти знаки, знаки... Сначала было странно, но потом я, кажется, научилась... Или нет? Просто иногда не получалось, прости... Но иногда ты меня однозначно спасал — хочешь, я всё перечислю? Я помню — это были настоящие чудеса!... Бедненький, ты со мной, наверное, намучился, да? Я ведь такая бестолковая! Знаю, что должна слушаться, но бывает так интересно. Или страшно. И тогда, чтобы не потеряться от страха, начинаешь верить, что можно что-то изменить. Что есть два варианта...
- Да знаю я!
От досады Гай едва не разогнулся. Но удержал себя, веря, что нужен сейчас именно здесь.
- Ты хоть представляешь, что с тобой может быть?! - выдавил он, стараясь не думать об инструкции.
- Конечно.
Гай опешил.
- Откуда ТЫ можешь это знать?!
- А разве ты не знаешь?
- Я-то знаю... Конечно, не всё. Но главное мне видно — или темнота, или свет. А вот, что ты знаешь?
- То же самое.
- И не боишься?
- Чего?
- Исчезнуть.
Гай то ли почувствовал, то ли услышал странный звук, лёгкой рябью тронувший пространство вокруг него.
- Что ты делаешь?
- Смеюсь.
- Почему?
- Потому что всё рано или поздно исчезает, этого глупо бояться. Но так хочется, чтобы было что вспомнить, на тот случай, если исчезает не до конца.
Сбоку возле её глаза что-то блеснуло, и сначала Гаю показалось, что это его последний маячок. Но блеск был не такой, да и форма тоже... Скорей всего, его маячки в этом мире, как и он сам, превращались во что-то другое. Наверное, во что-то невидимое, может быть, в мысль... А это был предмет. ЕЁ ПРЕДМЕТ, каким-то образом связанный..., связанный... с колеёй, что ли? Или с изменениями её траектории? Или с тем, что как бы Объект ни отклонялся, близкая темнота на его свечение не влияла никак?
- Что это у тебя? Какой-то знак?
- Ты про что?
Гай показал.
- Это дракон. Такая серьга, которая одевается на ухо. Однажды я решила, что он приносит мне удачу, и с тех пор ношу, не снимая. Все говорят, что глупо, но я верю, и это помогает меньше думать о том, что всё когда-то исчезает, а больше о том, что всегда что-то остаётся. И, чем больше мне везёт, тем сильнее я верю, что после меня много чего останется...
- Но ничего же не остаётся! Появляется просто другой Объект, и всё!
- Неправда.

Когда Гай разогнулся, он не знал, что думать.
Необозримое пространство вокруг него было занято многими, многими Хранителями, внимательно, но бесстрастно наблюдающими, каждый за своим Объектом. Гай присмотрелся и открыл для себя новое чувство — жалость. Все они просто смотрели, но не видели. Тогда как у самого Гая, ослеплённого тем свечением, в которое он нырнул, зрения словно добавилось.
«Всегда что-то остаётся».
Ну да, конечно! И это «что-то» сконцентрировано вокруг Объектов! То самое, что Хранители призваны поддерживать, чтобы существовал и ИХ мир! То, чьей неотъемлемой частью все они являлись, потому что вне этого не существует ничто! Иначе говоря, тот свет, в котором прокладываются колеи. Колеи от света к свету. А темнота сюда только заползает, урывая для себя часть слабого пространства и создавая два варианта...
Хотя, нет. Два варианта может создать только тот, для кого любая беда впереди не единственная неизбежность. Кто цепляет на ухо странный талисман и знает, что это сама удача, хотя по всему видно, что это глупо. Но видно только другим! А если сам веришь, значит, так и есть! И дракон на ухе — на самом деле сама удача, а беда впереди постоит, постоит, да и подвинется.
Гай почувствовал, как воздух вокруг него пошёл лёгкой рябью. Интересно, это ему кажется, или колея Эвы на самом деле приподнялась и потянулась прямо к его ногам?
А почему бы и нет, в конце концов? Как она сказала? «Иногда бывает так интересно... И страшно». Ему вот тоже стало интересно...  От вопросов уже никуда не уйти, а ответов на них никто не знает. Но, может быть, если вместе, по одной колее... Раз свет останется, значит, здесь пусто не будет. А там, где казалось, что всё заканчивается, вполне возможно найдутся ответы. Что если встреча с незнакомцем - это тоже знак, который кто-то поставил уже для него? Надо только решить, что делать с этим знаком — следовать ему, или поостеречься?
«А решить-то оказывается трудно», - признался себе Гай. Особенно, когда страшно. И сейчас именно страшно. Правда совсем не так, как было, когда он боялся, что Эва исчезнет, потому что тогда хоть в чём-то был абсолютно уверен. Например, если всё время по колее, то обязательно к свету. Но сейчас столько сомнений...
Может, если с драконом на ухе, то, куда ни катись, везде свет?
Гаю показалось, что рябь охватила его всего. Он шагнул в колею.
- Есть два варианта развития событий...
И засмеялся.