Превратности судьбы

       Яркие солнечные лучи, щедро дарующие благодатный свет и тепло, радостно приветствовали мир. Голубое бездонное небо притягивало взор, свежий воздух наполнял лёгкие, а приятный летний ветерок овевавал тело. В подобные моменты ловишь себя на мысли – жизнь замечательна. Да и не может быть иначе. И как же здорово в такой день возвращаться домой!
Впитав аромат и благодатную ауру земли, Крэй окинул своё поместье взглядом хозяина. На фоне окружающей чахлой растительности усадьба смотрелась настоящим оазисом, где всё радовало глаз. Как же приятно вернуться сюда!
Весь облик Крэя говорил, что перед вами серьёзный человек, привыкший твёрдо стоять на ногах и отвечающий за свои поступки. Кремовые брюки и светлая рубашка с коротким рукавом – как нельзя кстати для лета. Нечто спортивное просматривалось в фигуре мужчины. Возможно, худощавость придавала облику стройность или лёгкая походка, свойственная энергичным натурам. Крэй – высокий, коренастый, неопределённого возраста, но молодость явно осталась позади. По виду ему где–то между тридцатью пятью и сорока. Или больше, если судить по мудрости, что просматривалась в карих глазах. Тёмные, слегка курчавые волосы острижены. Невыразительные черты лица не лишены приятности. А незримая, но подсознательно ощутимая аура внушала уважение.
Немного постояв на пустынной бетонной дороге, тянувшейся вдоль реки, Крэй двинулся вперёд. Скоро путешествие закончится и хозяин после долгого отсутствия наконец вернётся домой, куда так рвалась его душа. Осталось ещё чуть–чуть.
Река Быстрая, у которой расположено поместье, несёт воды с далёких гор, чьи белоснежные пики можно рассмотреть даже отсюда, и потому стремительна и своенравна как... девушка – пришло на ум сравнение, и Крэй усмехнулся. В такой славный летний день хочется и думать о чём–то приятном, впитывать красоту и ощущать простое счастье бытия. А душа томится в предвкушении радости грядущей встречи с теми, кто близок сердцу.
Дорога перед самым поместьем делала поворот от реки и затем углублялась в парк. Крэй не строил заборов, поскольку терпеть не мог никаких ограничений пространства. Но, попав сюда, сразу ощущаешь – здесь не бесхозная земля.
Рукотворная гармония поместья наполняла душу радостью. Деревья разных сортов в общем ансамбле создавали особый, хорошо продуманный уют. Но хозяйский глаз с сожалением заметил, что парк не ухожен. Разросшиеся побеги не острижены, да и прошлогодняя листва серым ковром расстелилась меж стволов, как заблагорассудилось проказнику ветру. Некогда пышные газоны теперь не имели прежнего великолепия. Зато полно сорняков. Подобного Крэй не допустил бы.
Хозяин недовольно покачал головой и тяжело вздохнул. Давненько не бывал дома. Смутная тревога закралась в сердце, и как–то по–особому защемило внутри, словно предвещая неприятности, с коими неизбежно придётся столкнуться.
Есть древняя мудрость: возвращаясь домой, имей в виду – там затаилось что–то неожиданное. Ведь нельзя два раза вступить в одну и ту же реку, как и вернуться в тот самый миг, как покинул дом. Жизнь не кончается, когда ты закрыл за собой дверь. Она продолжается и вносит коррективы в, казалось бы, до мелочей продуманный быт.
Но прочь тревожные мысли! Негоже в такой прекрасный день размышлять о плохом. Крэй по натуре отчаянный жизнелюб, и его душа чаще наполнена приятными эмоциями. Он не мог долго хандрить и предаваться грусти. Зачем? Мир лучше воспринимать в позитивных тонах, ведь тогда и жить веселее.
А вот и повод для радости. Крэй приостановился возле любимчика и ощутил, как ожила душа. Взору хозяина предстал пышный куст дикрелии, благоухавшей нежным, ни с чем несравнимым ароматом, исходившим от экзотических цветов. Кто хоть раз насладился им, никогда его не забудет.
– Красавица, – прошептал Крэй, с любовью осматривая растение. – Как же ты выросла без меня.
Он привёз дикрелию из далёкой страны и высадил при входе в поместье, чтобы встречала по возвращении и поднимала настроение. И вмиг ожили приятные воспоминания. Кто бы знал, скольких трудов стоило перевезти её сюда. Крэй боялся, что тропический житель не приживётся в более холодном климате. Но дикрелия оказалась благодарным растением и принялась на радость хозяина. И даже выпустила побеги.
Нежные розово–фиолетовые соцветия наполняли душу покоем и умиротворением. «Всё прекрасно, жизнь хороша» – провозглашали бутоны на своём цветочном языке, и так хотелось в это верить. Крэй наклонился к одному из них, чтобы насладиться ароматом. «Здорово!»
Ощутив сладкий запах, он улыбнулся воспоминаниям и поднял голову. И тут сквозь зелень кустов увидел безобразное строение.
Хозяин не мог поверить глазам. Просто варварство какое–то. Посреди лужайки, у самой дороги, полностью разрушая гармонию, примостилась несуразная деревянная постройка. Одним своим присутствием она уродовала некогда красивейшее место. А на краю поляны хозяин не досчитался целой рощи великолепных редких тисов, чьи стволы пошли на сооружение рукотворного уродства, служившего, вероятно, сторожкой. Кое–как подогнанные нестроганные брёвна стен заканчивались неровной линией, а покатая крыша выстлана сухой травой.
С негодованием Крэй приблизился к отвратительному строению. Подобное нечто могли возвести лишь дикари, впервые в жизни увидевшие топор. А чтобы срубить те великолепные тисы, нужно и вовсе иметь чёрствую душу.
– Стоять! – резкий окрик заставил вздрогнуть. А впрочем, чему удивляться? Раз есть сторожка – должен быть и сторож. По–видимому, такой же безобразный, как и нелепая постройка.
И точно. Из кустов вывалил рыжеволосый мужлан со свисавшим пузом. На ходу он застёгивал ширинку военных потрёпанных брюк. Из правого кармана торчала рукоять пистолета. Майка, некогда голубая, а теперь ставшая грязно–коричневой, местами разлезлась, оголяя рыхлую, всю в пятнах кожу. На неприкрытых участках тела буйно выпирала растительность. Настоящий бабуин. Ничего святого для них нет, кроме жратвы, чтобы набить своё необъятное брюхо.
«Вот кто сгубил целую рощу великолепных тисов, – понял Крэй. – Такой человек на всё способен».
– Чё припёрся? – недовольно пробасил охранник, свысока взирая на более низкого и худощавого незнакомца. В подтверждение своего превосходства, детина громко рыгнул и высморкался под ноги. А затем вытер грязные пальцы о майку.
– Я – хозяин этой земли, – с достоинством ответил Крэй. И в свою очередь задал вопрос: – А кто ты?
Сторож недоумённо уставился на незнакомца. Видать, заклинило в голове, и потому никак не мог собраться с мыслями. Лишь спустя минуту что–то сработало там и тогда, неуклюже выхватив пистолет, бабуин направил ствол на Крэя.
– Ну, ты, – пробасил охранник, – а ну, давай, руки вверх, и быстренько! Сейчас я тебе устрою хозяина. Здесь Ренс командует и не любит всяких бродяг.
– Ренс – мой сын, – произнёс Крэй. – А я его отец, – добавил он погодя, заметив, что смысл услышанного туго доходил до охранника.
– Я тебе сейчас покажу отца! – вызверился окончательно сбитый с толку сторож. – А ну, руки вверх! Сдох в тюрьме батя Ренса. Уяснил, сморчок? А с тобой хозяин побеседует, когда вернётся. Тут не место для голодранцев.
Крэй не суетился. Вся эта ситуация казалась невыносимо омерзительной и сильно подпортила настроение. До чего же Ренс довёл поместье! Так испохабил райский уголок, что сердце обливалось кровью. А тут ещё нелепый охранник стволом тычет под нос.
– Я же сказал – руки вверх! – заорал бабуин и, приблизившись, вознамерился толкнуть незнакомца. Да промахнулся. Крэй отступил, затем подсечка, удар – и детина, рухнув на землю, отключился.
Недовольно качая головой, хозяин взял охранника за ноги и потащил в сторожку. Он пока импровизировал. А там жизнь всё расставит по местам. Но сейчас бабуин мог помешать.
Внутри постройка не лучше, чем снаружи. Меж необструганных брёвен – щели толщиной в ладонь. Несмотря на отличную вентиляцию, разило застоявшимся мерзким зловонием табака, пота, вина и чего–то несвежего. Крэй покачал головой. Помойка. Хотелось зажать нос и поскорее убраться отсюда.
Грубо сколоченная деревянная лавка примостилась у жалкого подобия окна. У скамьи – шаткий неуклюжий стол. И ещё куча грязного тряпья на полу, видимо служившая постелью. «До чего же докатился сын, если держит у себя это вонючее животное, – размышлял Крэй. – Подобное создание рода человеческого я не допустил бы к дому и на милю».
Порвав какую–то тряпку, валявшуюся на полу, Крэй привязал охранника к лавке и, прихватив оружие, покинул мерзкий гадюшник.
Отныне буквально на каждом шагу хозяина поджидали всё новые разочарования. Хорошее настроение ушло, сменившись вначале негодованием, а затем – горечью, когда он приблизился ко дворцу. Вернее, к тому, что осталось от него. Любовь, вдохновение и силы вложил Крэй в этот клочок земли, стремясь привнести сюда гармонию. И сейчас ему невыносимо больно смотреть на руины того, что некогда было прекрасной семейной обителью.
Дворец расположен в сердце великолепного парка и спроектирован лучшим архитектором. И тот действительно создал настоящий шедевр. Замок из белого полированного камня неожиданно вырастал среди вечнозелёных насаждений. По периметру его окружали закручивающиеся колонны из мрамора, подпиравшие ломаную кровлю. Ниши в стенах были украшены цветочными барельефами. Перед самым входом в стеклянную парадную дверь когда–то весело журчал фонтанчик. Вода изливалась из кувшина, покоившегося в руках полуобнажённой красавицы.
Здание окружали дорожки, посыпанные каменной крошкой. Возле них были установлены перголы с резными деревянными лавочками под навесами из кованого металла, с которых ниспадали вьющиеся декоративные растения. Светильники, повторявшие формами колонны, словно часовые, стояли у каждой скамьи. Мраморные цветники, расставленные вдоль дорожек, имели вид бутонов. А за домом, с обратной стороны, находился бассейн с рыбками. В этом райском уголке Крэй всегда чувствовал себя удивительно счастливым. Но не сейчас.
Казалось, здесь велись боевые действия. Вокруг дома земля перерыта, колонны разбиты, фонтан исчез. Ни дорожек, ни металлических светильников. Барельефы в нишах были варварски срублены, а их осколки валялись тут же, прямо у стен. От прежних красоты и уюта не осталось и намёка. «Что за выродки изуродовали поместье?» – сокрушался хозяин.
 «Высшие силы, ну почему всё так скверно? – тоскливо думал Крэй, взирая на руины дворца. – Я мечтал вернуться назад, к семье, где был счастлив, в прекрасную обитель любви. И куда я попал? Видимо, тут поселились злые духи, презиравшие гармонию и стремившиеся наполнить мир хаосом».
Перепрыгивая ямы, Крэй приблизился к усадьбе. Каждый шаг давался ему с большим трудом. Но и внутри оказалось не лучше – те же разруха и хаос. Тут были задуманы широкие проёмы дверей, чтобы, открыв их, наполнить дом светом. Крэй обожал простор. И сейчас он тоже мог видеть весь дворец, поскольку больше не существовало никаких преград.
Хозяин шёл через анфиладу разрушенных помещений, с тоской вспоминая былые времена. Вот тут размещался кинотеатр с дорогой аппаратурой. В том углу он хранил коллекцию спиртных напитков – особая зависть истинных ценителей. В третьей зале стоял шикарный диван, обитый полудрагоценными шкурами иконуров. Некогда отделанные красивыми панелями из редких пород дерева, стены теперь ободраны до камня. Вместо богатого паркета на полу корявые гнилые доски. Не дворец, а сарай. Печальное зрелище.
«Что произошло с моей семьёй? Почему жена и сын допустили подобное разрушение? А может, здесь похозяйничали бандиты?» Сердце Крэя обливалось кровью от одной только мысли об этом.
Лишь последняя комната отделена не струганными брёвнами. Туда и направился хозяин. Оказавшись у перегородки, он увидел небольшую дверь, висевшую на ржавых петлях. Раньше там была спальня. По центру стояла огромная роскошная кровать. Баснословно дорогой гарнитур из белого дерева изготовили настоящие мастера своего дела. По окончании строительства дворца они из–за океана привезли сюда набор мебели, и дизайнер помогал расставлять каждый предмет. Здесь Крэй провёл самые блаженные мгновения жизни в объятиях любимой жены.
Вытерев слезу, хозяин толкнул дверь и протиснулся в узкую тёмную щель. Как и раньше, тут царил полумрак. Но сейчас не витал аромат благовоний, а разило медикаментами. Крушение не минуло и спальню. От роскошного гарнитура не осталось и следа. А стены, как и по всему дворцу, были ободраны до камня.
Прямо на деревянном полу лежал матрас, на котором спала женщина. Она тяжело дышала и всхлипывала во сне. Это от неё исходил густой запах лекарств.
Крэй присмотрелся и под сеткой глубоких страдальческих морщин с содроганием узнал некогда прекрасное лицо супруги. Как же сильно она изменилась и постарела.
Больше Крэй не мог сдерживаться и, не в силах вынести потрясения, дал волю слезам. Ведь совсем не так он хотел вернуться домой. «Что же произошло с родными за время отсутствия главы семейства?»
Крэй не стал будить женщину, которую раньше называл женой. Если Лакра больна, то для неё лучше сна нет лекарства. А поговорить ещё успеют. С затаённой печалью смотрел муж на знакомо–незнакомое лицо постаревшей супруги. И каждая морщинка рассказывала ему, сколько она перенесла и выстрадала.
А слёзы всё не останавливались. Крэй по–прежнему любил эту женщину. Но возможно, и не её, а тот прекрасный образ, который лелеял в сердце долгие годы разлуки. В душе Крэя до сих пор ведь не угасли нежные чувства. И сейчас ему очень больно, что супруга в таком состоянии.
Тяжело вздохнув, он повернулся к выходу, намереваясь оставить убогое прибежище Лакры. Но та вдруг зашевелилась.
– Кто здесь? – спросила женщина измождённым голосом, полным скрытой боли. Но Крэй узнал его. Тонкий и переливчатый, раньше он звучал нежно и мелодично. А как Лакра пела – заслушаешься.
Он вновь повернулся к жене и стиснул зубы. Во сне Лакра выглядела лучше. Но теперь проявились другие неутешительные подробности: чёрные волосы грязными нечесаными прядями обрамляли морщинистое ссохшееся лицо старухи. А ведь ей всего тридцать девять. Тело прикрывало тряпьё, давно не стиранное и рваное. От прежней красоты не осталось и следа. Теперь здесь обитал жалкий призрак очаровательной женщины.
– Это я – Крэй, – тихо произнёс муж. Так когда–то разговаривал он со своей молодой любимой женой.
– Какой Крэй? – недоумённо спросила Лакра. Она прикрылась тряпьём, служившим ей одеялом, и с испугом всмотрелась в его лицо.
– Ты не узнаёшь меня? Это же я – Крэй, твой муж, – произнёс он тихо. – Я вернулся к тебе.
– Мой муж умер в тюрьме десять лет назад, – устало выдохнула женщина. И в её голосе были скрытая печаль и тоска.
– Нет, Лакра, я жив, – мягко возразил Крэй.
– Уйди! – неожиданно закричала она. – Не издевайся надо мной! Крэй умер. Оставьте меня в покое! Я никого не хочу видеть! Чего ты пристал к больной женщине?! Вон отсюда!
Муж услышал истерические нотки в голосе супруги. Лакра не могла поверить, что он вернулся. А чему удивляться? Ведь он действительно умер для неё десять лет назад. И несчастная восприняла его то ли за бродягу, то ли за призрака.
Крэй решил, что лучше удалиться. Эта Лакра ему незнакома, впрочем, как и он ей. Их разделили десять лет страданий и боли. Он теперь не чувствовал себя мужем этой несчастной женщины.
Осыпаемый проклятьями, Крэй с тяжёлым сердцем покинул супругу. Его долго преследовал визжавший в истерике голос, пока он не удалился от руин настолько, что не мог ничего слышать.
«Не на такой приём я рассчитывал, – с горечью думал Крэй. – Но может, и права Лакра, выгнав меня. Кто я теперь для неё? Призрак? Когда десять лет назад пришлось сдаться властям и сесть в тюрьму, всё было иначе».
Они любили друг друга и вместе радовались жизни. Уходя, Крэй оставил родным средства на безбедное существование. Этого хватило бы и их внукам. Но семья умудрилась промотать состояние за десять лет. Такое расточительство для него просто невообразимо.
Вновь оказавшись на улице, Крэй вздохнул с облегчением. По крайней мере, тут не слышно воплей больной жены. Окинув печальным взглядом разрушенный дворец, хозяин лишь покачал головой. Не найдёт он здесь былых покоя и уюта, лелеемых в душе. Как жаль. Лучше бы вообще не возвращался. Тогда в сердце это место навсегда оставалось бы сказочным райским уголком.
Но он не мог не вернуться. Крэй постоянно вспоминал семью и душой рвался вновь погрузиться в счастье и любовь, царившие здесь. Так устроен человек – стремится туда, где ему было хорошо.
И вот – сплошное разочарование. На сердце тяжело, а на душе тоскливо. Как ни прискорбно, но разбиты все прежние милые образы. Крэй понял бы и простил жене, если бы та вышла замуж. Одному человеку трудно жить. К тому же, Лакра была уверена в его смерти. Но такого полнейшего уничтожения всего, что кропотливо и бережно он создавал, Крэй простить не мог. Само нутро хозяина восставало против рукотворного хаоса.
«Ну, вот и всё. Теперь можно покинуть этот мир, где меня никто не помнил и не ждал. Добровольная жертва отца семейства оказалась напрасна и давно забыта».
Но тут Крэй спохватился – кое–что упустил.
Снова преодолев ямы и бугры возле дома, напоминавшие шурфы кладоискателей, бывший хозяин устремился вглубь парка.
На другом конце поместья, на берегу живописной реки Крэй отстроил приют для одарённых бездомных ребятишек. Заведение было рассчитано на двадцать мест. В те годы Крэй лелеял школу–интернат и относился к приёмным детям как к собственным. И любил. Что с ними стало теперь?
Крэй шёл по аллее к реке. В отличие от примыкавшей к дворцу территории, парк хорошо сохранился. Но сильно запущен.
Бывший хозяин немного оттаял душой, проходя мимо старых знакомых – растений, что привозил, откуда только мог. Некоторые заметно разрослись. А особо капризные без надлежащего ухода пропали. Но благодаря тщательно продуманному естественному орошению, парк, как и прежде, радовал глаз создателя бурным цветением.
Вскоре Крэй оказался на территории приюта. Но и здесь упадок. Некогда посыпанные красным песком дорожки исчезли под травяным покровом. Кусты, высаженные вдоль тропинок, буйно разрослись без заботливых рук садовника. А на клумбах погибших декоративных растений воцарились сорняки, великолепно чувствовавшие себя на удобренной почве, завезённой для парка.
Двухэтажное здание приюта сохранилось на удивление неплохо, хотя давно не ремонтировалось. Штукатурка местами осыпалась, бесстыдно оголив камень стен, но окна застеклены. Кое–где даже висели шторы. То ли забыли снять, то ли в доме кто–то жил. Судя по всему, здесь больше нет приюта для детей. Возможно, сейчас тут и обитает Ренс. Ведь дворец полностью разрушен. «Но, как мог сын бросить там мать? Уму непостижимо».
За время отсутствия хозяина многое изменилось, причём не в лучшую сторону. Крэй обошёл здание вокруг и приблизился к входу. Но здесь остановился. Чувствовалось – в доме кто–то живёт. Это заметно и по протоптанным тропинкам, и по неким мелким, едва улавливаемым глазом особенностям, отличавшим жилую постройку от брошенной.
Крэй задумался: «Вправе ли я заходить внутрь? Если разобраться, я тут больше не хозяин, а скорее гость. Десять лет назад я утратил свою власть над поместьем».
 
       Продолжение здесь https://ridero.ru/books/widget/na_grani_nebytiya/
https://www.ozon.ru/context/detail/id/159923791/
https://www.amazon.com/dp/B07RGWB3H1
Аудиокнига "На грани небытия", в которой есть и этот рассказ здесь: https://www.cibum.ru/audiobook/show/89252899