Все поезда мимо 1

День 1.

-  С добдтым утдечком! Ты там выф? Пивка для рывка, водочки для заводочки? Савелий, мать твою, Александрович… ты слышишь уже или как?! Чего развалился там, как хряк моржовый, сударь, еп тваю мать, вас ждут великие дела!  - откуда-то из не слишком прекрасного далёка  продолбил по моим барабанным перепонкам причавкивающий голос и ноздри щекотнул аромат банановой кожуры

 А утро действительно надвигалось – как жёлтый каток на беззащитный асфальт – и отнюдь не было добрым. Мутные лучи, проходя сквозь пыльные розовые жалюзи и джунгли из столетника на подоконнике, были – как скальпелем по векам.

-Дэн, я сплю….не видишь, сука, отвали же, придурок!

  Для господина Савелия Фокина, то бишь, для меня, в этот день, начавшийся так внезапно и плохо – похоже, был только один выход из сложившейся ситуации – и выход тот пролегал через окно.  Первого этажа. В кусты противного , жиденького, но ужжжасно колючего шиповника с увядшими розочками на нём. Потому что иначе избежать неприятного разговора с предками Дэна представлялось, как всегда, невозможным.

- Ну Дээээнчик, ну только не говори мне, что твоя маман через 10 минут приходит с суток, ну пажааалусто!  - моё полубездыханное тело, на 2м распластанное по полу, начало проявлять первые признаки жизни – причём  однозначно раньше, чем мозг… а потом всё резко перевернулось, зашаталось и зазвенело в ушах.

- Да через 2 часа она приходит,  дурачелло,  жри кофе и вали домой уже .

  Декорация  загаженной дэнской кухни противно искрила, двоилась  и радужилась, Кофе был омерзителен, несмотря на то, что был нефтяной крепости. Никелированное чудовище сорванного крана пугающе фонтанировало в раковину с тающими в ней фиолетово-розовыми комьями замороженных кальмаров. Йодистое зловоние до слезящихся глаз резало слизистые. Вокруг люстры жёлтой медузой зловеще бултыхался  водянистый влажный ореол.  Я всё бы сейчас отдал  даже ум, честь и совесть,  за дополнительную печень… ну или за полторашку какой-нибудь дешёвой минералки «Эдельвейс»… ну или за капельницу с витаминами и глюкозой… лишь бы всё это светопреставление прекратилось.  Нет… с глюкозой было б, пожалуй,  слишком жирно. Нет, вы только не подумайте что я голубой… и я отнюдь не сохну по смазливому анорексичному  солисту Токио Хотел…  да и вообще,  у меня лишний вес… Не крутите пальцем у виска - если экстренно не скинуть  чёртовы 5 кг – от армейки мне никак  не откосить. Мой злобный предок – будь он человеком - с его-то деньгами! – мог бы купить мне плоскостопие 100500ой степени или какой-нибудь лёгкий ненавязчивый нейродермит. Но – вероятно из мщения за собственное бездарно проведённое прошлое – он даже и не думал. Поэтому всё приходилось делать самостоятельно –  самоотверженно поглощать литры алкоголя натощак, исправно поставляя государству акцизы, остерегаться булочных, держаться подальше от холодильника, краснеть как тропическая жаба, обливаться холодным потом, протягивая аптекарше поддельный рецепт на сибутрамин. Лучше б я учился в аспирантуре, честное слово.

 F..ck… я бы родину, наверное, продал со всеми объектами  Сочи-2014, чтоб вернуться на 2 года назад, в родное медучилище, в тот самый грёбанный момент, когда  мою злополучную группу повели присутствовать на роды. Я никогда не думал, что чувак под  два метра ростом может как последняя девчонка со всей дури грохнуться  в обморок…расшибив каталку и аккуратно спикировав при этом,  как подбитый бомбардировщик,  мордой в здоровенный лоток с какими-то жуткими ошмётками крови. Зря не думал. О, май гад, этот позор снится мне до сих пор в ночных кошмарах…  Будь я японским самураем, я б на коленях  умолял сделать мне харакири (под общим наркозом). В тот миг мне пришлось потерять лицо дважды – как начинающий медик, и… в буквальном смысле. 

 Из бессознанки меня вывел дружный ржач однокашников – мало того, что с моей башки длинными клочьями свисала кровавая слизь, на полу жалобно поблёскивали раздавленные контактные линзы, так ещё и по лицу текла  щедрыми чёрными струями тушь и подводка для глаз. Я, конечно, понимаю,  когда в краю непуганных идиотов, гомофобии и бродячих медведей  парень , да ещё и нехилой комплекции красит глазки – это воспринимается чуть ли не предвестием Апокалипсиса, но, скажите на милость, будучи альбиносом  с коровьими ресницами  – кто поступил бы иначе?  Смеркалось. Или темнело в глазах. На лбу пульсировала огромная шишка. Эмалированный лоток, позвякивая по полу, накрыл моё будущее не хуже, чем глобальный  медный таз.  Над моей многострадальной головой нависала  раскоряченная на гинекологическом кресле тень  роженицы, оглушительно орало появившееся на этот свет дитя – так  моя жизнь заканчивалась – по злой иронии судьбы - в прямом соседстве с появлением новой.

- Кир, чего тут медитируешь, как будда-переросток?! Сахара тебе сколько точно в граммах вешать! Колбаски с батоном хоть пожуй. Или ты планируешь прямо здесь откинуть копыта голодной смертью. Не бойся, в этой колбасе калорий нет, это ж чистое слабительное  из сои и туалетной бумаги  - шмат «докторской», направленный мне в лицо, вернул меня к реальности.

- Жри уже – или ты горишь желанием повстречать мою маман на лестнице? Опять ведь через  окно будешь покидать сию грешную обитель.

 Ах да, забыл сказать, друзья называют меня Кириллом, ибо паспортное  имя вызывает у  меня стойкий плевательный и ругательный рефлекс.  Савелий Фокин – звучало б вполне благопристойно и даже респектабельно пару  веков тому назад, если б принадлежало какому-нибудь купцу-мореплавателю  первой гильдии, но в веке 21м - нет ничего глупее.  Увы, являться в учреждения для замены паспорта – сейчас - когда до вожделенных 28 ещё 2 года ( или 2 весенних призыва!) – было б реальным самоубийством.  Поэтому  приходится довольствоваться малым, Саввушка-дурачок.

 После поллитра кофе  окружающее явно прояснилось,  серое похмельное лицо Дэна, флегматично жующего бумажную колбасу, приобрело вполне знакомые черты.  От волос и от одежды несло, как от табачного ларька, тем не менее – страшно захотелось  курить.  Дэн курил исключительно Кент, четвёрочку, и от этого воздуха через фильтр особо не полегчало. Придётся действительно чапать до ларька.   Но для начала стОило б добраться до ванной и худо-бедно привести себя в порядок. Контактные линзы, вероятно, созданы исключительно  для того, чтоб их постоянно терять везде и всюду. Чёрные очки тоже были где-то благополучно посеяны. А это значило перспективу вызвать культурный шок у всех, кому не посчастливится пересечься со мной взглядом. Это только у Блока «И пьяницы с глазами кроликов…» звучит изящно и возвышенно. В реальной же Москве мало кто знает генетику настолько, чтоб инстинктивно квасно-православно не креститься при виде альбиноса с красными глазами.  Поверьте, даже если это одетое во всё чёрное существо двухметрового роста  с длинными чёрными волосами – пугаться нечего. Существу нужна только пачка сигарет. Пиво и сухарики оно украло бы самостоятельно в ближайшем супермаркете .  Если б не отсвечивало красными глазами, конечно.

- Ты сколько там в сортире копошиться будешь? Маникюры-педикюры наводишь  что ли, чудило?!

 Маникюр и правда стОило б подправить, да и корни прокрасить. Чёрный лак предательски обколупился., являя по-свинячьи розовые полупрозрачные ногти.  И сверх-натуральная блондинистость  напоминала скорей седину. Но у Дэна в ванной удалось обнаружить только измождённый полураздавленный тюбик зубной пасты и какой-то потекший воск для волос сверхсильной фиксации. И ничего  похожего на тушь для ресниц.

 Скорбно умывшись ,  я уже полз на выход, но мерзкий резкий звонок нарушил все мои планы покинуть это помещение  достойно. Успев только прокричать Дэну «покедова2, я сиганул в окно с грацией мешка с картошкой, и оказался что тот Братец Кролик  - в терновом кусте и  с колючками за шиворотом.  Обгоняя обрывки фраз типа – «Фокин, чудило,когда же ты в дверь выходить научишься?!», «Савва, ты точно плохо кончишь» - я нёсся к проспекту. И всё было бы почти  хорошо –не сшиби я на ходу металлическую цветочницу…. И дворника. Низенький гастарбайтер уронил метлу и  застыл на месте  сутулым столбиком - как суслик посреди пустыни, а потом медленно сполз на асфальт и побледнев не хуже меня – начал ползать на карачках и бить мне земные поклоны, что-то причитая на своём языке.
На момент у меня всё похолодело внутри, показалось, что я что- тобедолаге сломал. Я попытался взять его за руку и помочь подняться, но он только шептал и взвизгивал

 -Уйти  нечистая.  уйди ччёрт шайтан… прасти меня….  прасти меня, аллаха-акбара…. Ччёрт!  ччёрт!

Поняв, что  дворник просто напуган моими  ярко-алыми радужками   и расширенными зрачками , я поспешил скрыться. Но  никотиновая недостаточность – эта небесная кара - словно магнитом тянула меня к ларьку. Реакция продавщицы оказалась на удивление адекватной. Вместе с пачкой Винстона я получил лишь  сдавленное – «развелось этих сатанистов»  в спину.

  Между тем, незадавшееся утречко медленно и верно трансформировалось в традиционно-московский невыразительно-слюнявый полдень.  Воздух, за ночь более или менее расчистившийся и просветлевший, обретал привычный грязно-жёлтый цвет жидкого больничного горохового пюре.   После вчерашнего трэш-собрания, стометровка  до метро казалась чуть ли не марафонской дистанцией.  Если так покатится дальше, сто процентов, помру как Кобейн. В 27… минут первого. Быстро и красиво.  Голова, чёрт её побери, гудит как чугунный котелок, в котором кулинары-изуверы решили заживо сварить  разъярённый пчелиный улей. 

 Честное слово, я б сдох, если б в этом грёбанном мире нашёлся хоть один герой, на которого можно без опасений покинуть кота. Чтобы усыновить розового сфинкса, непомерно для породы раскормленного и – о боги милостивые! - совершенно некастрированного  - нужно либо знать толк в удовольствиях утончённого самоистязания, либо мечтать о суициде. Впрочем. именно желание покинуть этот бренный мир руководило мной, когда электронный голос из пыльных динамиков продребезжал «Станция метро  Бабушкинская», и  поездная кишка,  наконец-то извергла мой полубледный полутруп на платформу.  Дело теперь было за малым – преодолеть косые взгляды, смешки в спину, крестные знамения культурно шокированных граждан, вавилонское столпотворение на переходе и прошагав пару перекрёстков – нырнуть в вожделенные дворики. Солнце уже начинало неприятно припекать, как, впрочем,  ему и положено в раннем сентябре, что в разы увеличивало шансы обнаружить дома если не основательно испекшегося, то основательно взбешённого  по поводу отключенного кондиционера Патрона. Поэтому явно стОило поспешать.

Завалившись домой, я обнаружил, однако, странноватую картину. Память, как последняя шлюха, вчерашним вечером явно изменила мне с каким-нибудь VIP-клиентом.  Кондер – будь он трижды неладен!- пахал на полную мощность, и несчастный Патронишко, верней скомканное покрывало, в котором даже не угадывались смутные очертания кота,  жалобно чихал и поскуливал, трясясь от внезапно наступившего среди полной идиллии  месяца под названием дубабрь. Отключив аццкую машину и получив несколько мощнейших   когтистых цапков по ногам, я проследовал к холодильник - у и чуть было не впал в жестокую депрессию от открывшегося моим глазам печального зрелища в виде двух пачек кошачьего корма с тунцом и сиротливо ссутулившейся рядышком одинокой бутылки Клинского. С одной стороны, отсутствие хавчика, несомненно, увеличивало мои шансы поскорее достигнуть вожделенного откоса. С другой,  глядя на свински чавкающую и сыто улыбающуюся патронову морду , хотелось либо завыть с тоски… либо присоединиться. Пиво, конечно, жидкий хлеб…. Но не слишком ли жидкий?  Утешало только отвращение к тунцу и возможность  всё ж таки  благополучно где-нибудь на коврике  отключиться. Честное слово, я б нобелевку дал тому  гениальному дизайнеру, что ввёл в моду ковролин а-ля газон с длинным, мягким и пушистым ворсом,   ну или орден  за милосердие, в конце-то концов.  Один только недостаток данного изобретения – следующие пару часов мне навязчиво снились коровы. Шестиногие коровы самых психодельных окрасов устроили адово дефиле в моей голове. Наверное, всё ж таки стОит  меньше курить. У Дэна. Что-то не то курить.