2. Великие зарубежные писатели. Вступление

Оставшиеся в Литературе


«Задержаться в литературе удается немногим, но остаться — почти никому».
К.И. Чуковский


Выбрать «100 великих зарубежных писателей», т.е. в таблицу вроде Менделеевской вставить сто имен — все равно, что решить уравнение из трех неизвестных. Слова «великий — превосходящий общий уровень», «зарубежный — заграничный», «писатель — человек, который занимается литературным трудом» — ни о чем не говорят. Они расплывчаты, как вообще всё, что имеет отношение к искусству и литературе, в частности.

Несогласных со мной, прошу ответить на три вопроса. Насколько «общий уровень» времен Эзопа или Монтеня отличается от «общего уровня» времен Флобера или Акутагавы, и можно ли сравнивать этот уровень в Древнем Риме с уровнем современной Колумбии?

Известен ли вам хоть один зарубежный представитель, какой угодно профессии республики Зимбабве или Островов Зеленого Мыса? А ведь их там не мало. Тьма.

И, наконец, является ли писателем раб Эзоп, сочинявший всякие побасенки; математик Хайям, в минуты отдыха «царапающий» на полях своих трудов несколько строк рубай; градоначальник Монтень, разработавший жанр эссе; шутник и выпивоха Гашек, смешавший юморески с чешским пивом и породивший бессмертного Швейка? Да даже число 100, казалось бы вполне достойная величина, — на самом деле бесконечно малая в континууме национальных литератур.

И каков он, этот континуум мировой Литературы? Сегодня в мире занимаются литературным трудом десятки, если не сотни тысяч человек. А если оценить их количество еще и во времени — то будет под миллион.

В первую очередь меня интересовали авторы, чье творчество определило пути развития не только национальной, но и мировой литературы.

Сразу же, для ясности, договоримся — коли сборник предназначен для российского читателя, в нем будет рассказано о тех, чьи имена он слышал хотя бы раз в жизни, а представителей Зимбабве или Островов Зеленого Мыса нет. Так же как и некоторых казалось бы достойнейших лауреатов Нобелевской премии по литературе, а также тысяч других не менее достойных премий, забытых из-за невостребованности.

Очень кратко я говорю о жизни и судьбе каждого из избранных и его ближайшего окружения (семья, друзья, враги) в контексте исторических событий. Анализ же творчества оставляю за скобками рассказа, в лучшем случае он идет неким фоном.

Сразу же успокою недовольных выбором персоналий: в сборник войдут писатели, уже закончившие свой земной путь, т.к. основной критерий выбора имен, как и вообще всего на свете — это время. Несколько десятилетий — достаточный срок, чтобы все встало на свои места и места достойных заняли достойные. Исключение составит разве что ныне живущий автор — Г.Г. Маркес — его имя известно во всем мире и не связано с популистской шумихой. Может быть, еще кто-нибудь…*

(* Увы, 17 апреля 2014 г. в интернете появилось сообщение пресс-агента семьи Маркеса Фернанды Фамийяр о смерти писателя).

Большинство авторов приходится на последние два века. От прошлых столетий осталось не так уж и много имен. Что характерно, через два века, а может, даже и раньше из предлагаемого перечня в лучшем случае также останется десяток имен. Хотя, может, я и ошибаюсь, и к ним прибавится кто-то, кого сегодня не знают даже специалисты.

Пожалуй, тут стоит прислушаться к мнению известного критика Валентина Курбатова: «Книга может «вырасти», как из «пустяка» вырос Стерновский «Тристрам Шенди» или из «светской хроники» Прустовское «Утраченное время». А может и провалиться в забвение, как недавний роман Гроссмана «Жизнь и судьба», принятый было за «Войну и мир»… Посмотрите на одного Толстого — каких хлопот наделал читателю — вот уж где «великое» с «невеликим» сцеплено — не разорвать».

Можно добавить: а Петрарка — всю жизнь он гордился своей книгой о географии, а мир взял лишь его сонеты; Кэррол, писавший Алису для забавы девочек, а им зачитываются все от первоклашек до академиков.

Оставим же нашим внукам и правнукам право выбора «великих» из дней вчерашних и дней сегодняшних. Если им, конечно, будет до этого, хоть какое-то дело.

Если же все-таки кто-то не одобрит наш выбор и воскликнет: «Кого выбрали — чё попало!», ответим словами несравненного Сервантеса: «Совершенно невозможно написать произведение, которое удовлетворило бы всех читателей»!