1993 Тяжелая вода

В июле 1993 года около полутора сотен студентов Таганрогского радиотехнического института, он же «радик», впоследствии университет ТРТУ, а сейчас вообще неизвестно что на букву «Ю», отправились на военные сборы: тридцать счастливцев на базы БРАВо под Севастополь, тридцать в Североморск на надводные корабли, около сорока человек на базу подводных лодок Гаджиево, и еще человек тридцать – на базу подводных лодок Западная Лица. В число последних попал и я. Раскидали нас по разным подводным лодкам по три-четыре человека на экипаж.

Как это у нас зачастую бывает, единственный офицер в дивизии, которому до нас было хоть какое-то дело, оказался в отпуске. Остальным же было решительно наплевать. Никого не интересовали студенты, одетые как партизаны: кирзовые сапоги (и это на флоте!), летние робы и голубые беретики (в простонародий - «пидорки»). Не знаю, как там было в Северомоске и Гаджиево, в мы целый месяц только и делали, что спали и ели. В перерывах между сном и приемом пищи играли в карты.

Все лодки, коих на базе было десятка два, были «атомными», потому мы не спешили на экскурсию, опасаясь за свое мужское достоинство. Но однажды, где-то на четвертый день пребывания в Западной Лице, командир нашего экипажа (жили мы все в казарме на берегу) сказал: «Ребята, вы бы хоть разок сходили на лодку, а то приперлись в Заполярье за две с лишним тысячи километров от дома, а на корабле так и не побывали!» Ну, мы и побрели под нескончаемым дождем. Из четырех недель нашего пребывания на базе ровно двадцать шесть дней шел непрерывный мелкий дождь.

На лодке какой-то измаявшийся от скуки офицер несколько часов водил нас по всем ее девяти отсекам на всех ее четырех палубах. Ох, и запарились мы его слушать и голову пригибать от всяких трубопроводов! Закончили экскурсию в спасательной капсуле, которая, по идее, в случае чего, должна вынести весь экипаж на поверхность. Со дна, так сказать, морского. Капсула представляет из себя что-то вроде стального шара, внутри которого расположен амфитеатр деревянных скамеек. Рассказывал нам офицер, рассказывал, и под занавес откинул одну из скамеек. Там находилось хранилище НЗ. Достал три консервные банки. Это, говорит, пацаны, вам на сувениры. Смотрим мы на банки, а на них написано – «Питьевая вода».

Классный сувенир, подумал я. И все следующие походы на лодку (еще раза три или четыре), затаривался там сувенирной водой. Ни в чем, так сказать, себе не отказывая. К концу заполярного турне у меня набился полный рюкзак воды.

Все хорошее когда-нибудь да заканчивается. Пришло и наше время возвращаться домой с этой "базы отдыха". Получили на дорожку «сухпай»: сухари, консервы (перловка с мясом), тушенка. Погрузились в КАМАЗы и в Североморск - в "учёбку", в которой останавливались по дороге ТУДА, чтобы переодеться в «форму». Теперь же нам предстояло переодеться в гражданку. Как говорится, то же самое, только в обратном порядке.

В учебке мы встретились со своими «коллегами», которые отвисали в Гаджиево. И вот, что удивительно, им в «сухпае» выдали сардины в масле! На фоне нашей перловки это был прям какой-то вызов! Ну, да ладно, мы каши любим!

И вот, в разгар белой полярной ночи, полез я в рюкзак за открывашкой. Она лежала где-то на дне, и чтобы ее найти мне пришлось вытащить с десяток банок воды. Мимо пробегал «коллега из Гаджиева», увидел банки с водой, поцокал языком и говорит, дескать, ух ты, какая прелесть, давай меняться? Я спрашиваю, мол, что Вы можете предложить на обмен? Сардины, говорит, в масле! Я, шутя, ляпнул, что меняю только по курсу «один к двум», и начал упаковываться.

Через тридцать секунд парень подлетает ко мне, вручает ДВЕ банки сардин в масле и со счастливым лицом выхватывает у меня ОДНУ банку воды! Я еще не успел до конца оценить масштабность сделки, а он уже возвращается и спрашивает, не желаю ли я продолжить обмен? Мол, есть желающие, которые забыли купить магнитиков на холодильник.

Ну, а чё нет-то? В течение следующих пяти минут я обменял двадцать две банки просроченной списанной консервированной воды с атомной подводной лодки емкостью по 220 грамм и сколько-то миллирентген каждая на сорок четыре банки сардин в масле такого же веса. На сувениры у меня осталось только три банки, с которыми я не согласился расстаться даже по курсу четыре к одному. Еле допер потяжелевший в два раза рюкзак до общаги, но зато… Зато потом почти год меня не тянуло на рыбу.

До сих пор считаю этот бартер самой удачной сделку за всю историю моей предпринимательской, так сказать, деятельности.