О Евгении Евтушенко

     Вчера весь вечер смотрел по телевизору юбилейные передачи о Евгении Евтушенко. Он великолепный, неподражаемый чтец-декламатор, но именно это его достоинство испортило его поэзию. А ещё он признался:
     «Мне хотелось быть понятным всем и каждому: и рабочим, и крестьянам, и интеллигентам, и профессорам, и спортсменам. Но именно это стремленье лишило мою поэзию недоговорённостей…» Добавлю от себя: «Прелесть в поэзии творится именно недосказанностью…»
     Подумалось: «Наконец, он всё-таки понял… Но не поздно ли?..»
     А всё очень просто. Нельзя сочинить хорошие стихи для скандирования их с эстрады. И тем паче – для ора на стадионе…
     Лирика изначально не имеет никакой практической цели, кроме интимного познанья автором самого себя. В отличие, например, от романов, которые помогают с пользой скрасить досуг. Стихи, написанные с меркантильно-практической целью, никогда не будут истинной лирикой…
     А вообще, литература – это средство познания. Метод литературы – мысленный эксперимент.
     Но почему же тогда лирику читают? По той важной причине, что процесс интуитивного познанья автором самого себя посредством лирических стихов способствует познанью читателем общечеловеческой сущности.
     Люди, которым безразлична человеческая сущность, лирику не читают…
     Стихи Евтушенко не отражают процесс интуитивного самопознанья, и не являются они чередой мысленных интимных экспериментов над самим собой, и поэтому большинство его пространных текстов с неточными рифмами и дёргаными размерами нельзя считать лирической поэзией…
     Публичное не является истинным.
     А Евтушенко всегда был насквозь публичен и безмерно суетлив.